Песчаная Коса. Александр Иванцов

                ПЕСЧАННАЯ КОСА


Умру - в барабаны не бить! А как тогда?

По делам мне, по делам!

На сколько памяти

людской хватит – так, значит, и жил.

Ну, а Господь? Сам все знает!



     Нет-нет, да и приснятся те костры – далеких шестидесятых. И проснешься среди ночи или поутру - и ни в одном глазу. А в глазах Кырсай, та Песчаная Коса, и брезентовые палатки - палатки и гитары, гитары, и через каждые пять метров - костры…

     А ты будто бы проплываешь на теплоходе «Пионер Алтая», молча стоишь, куришь «Приму» или «Шипку» облокотившись на поручни, и смотришь на эти брезентовые палатки и костры, костры, костры, которые треплет ветерок, и юные лица.

Мотор теплохода уже выключен, и он идет как бы внакат, и все всматриваются в солнечный Кырсай, залитый Солнцем и Юностью, в эту Песчаную Косу, словно стараясь запомнить, чтобы через сорок-пятьдесят лет она начала выплывать по ночам из памяти. И вот теплоход носом зарывается в песок, и сразу же - шум, гам.

До восьмисот палаток на косе. К августу сушняка не останется, все сожгут. По весне, когда река Челушман  в половодье приносят его в виде вывернутых деревьев и коряг, вся коса им завалена. К августу один песок – все сожгут.

Один песок и палатки, палатки и молодые ребята и девчата, в штормовках, и беззаботно брошенные около палаток абалаковские и пионерские рюкзаки.

     И дым костра, и кто-то что-то варит, а остальные толкутся возле него, мешая варить бесхитростную перловую кашу с тушенкой, дым, который кидает во все стороны верховка, и бесполезно найти место, где бы можно было укрыться от него.

     И Юность без болезней и болячек, беззаботная Юность, и молодая Мама – там, дома, которая будет их ждать из похода хоть все жизнь. И полунищая уверенность с заплатанными локтями на школьной курточке. Не нейлоновая, а полунищая, но юная и счастливая уверенность в завтрашнем дне.

     И еще живая бабушка, и улыбающиеся лица людей, приветливые, бесхитростные лица людей - и Вера, что завтра будет лучше.

Вера – да, Вера, - она не умирала, просто ее покрыли (вуалью), чтобы те, которые не верят, не обидели ее еще раз.

Она просто стала называться по-другому – в завтрашний день.

Вера в завтрашний день. Завтра будет лучше. И рядом обязательно будет молодая мама. Куда же она денется, как же без нее.

    И поутру на столе будет стоять стакан молока и ломоть вкусного хлеба. И Вера… Вера - она никуда не делась, она просто спряталась, испугалась нехороших людей, которые стреляли в нее из маузера, а хорошие люди потихоньку верили в нее, в лучший завтрашний день - по-старому в Бога…

******************************************

Иллюстрация - Телецкое озеро - взята из интернета - спасибо автору.