Письмо из волшебной страны

Жизнь в Волшебной стране нельзя назвать идеальной. Она лучше, чем в реальном мире, это точно, но она не идеал. Просто, попав в реальный мир, начинаешь ее идеализировать.
Отсюда редко кто уходит насовсем, хотя никто никого насильно здесь не держит. Те, кто уходят, редко приживаются в реальном мире, а те, кто приживается, становятся сказочниками. Мы не знаем, куда идти, чтобы там было лучше чем здесь. Здесь хорошо, это да. Но не идеально. Итак, подробнее о Волшебной Стране.
 Начнем с того, что тут нет государственного устройства – просто каждый живет как хочет, общается с кем хочет и воротит, что хочет. Кто нас кормит – неизвестно, чем себя занять – как правило тоже. Выйти же отсюда сложно.
Почему сложно, спросите вы, ведь каждый живет как хочет и никто никому ничего не запрещает. Все очень просто, друзья, – здесь, конечно, нечего делать, но мало кому охота переселяться отсюда в реальность, где надо самим зарабатывать на жизнь, самим принимать решения и лавировать между законами и своими желаниями.
Теперь обо мне. Когда я попала сюда, мне было десять лет. В вашем мире прошло два года, а здесь, наверно, все пять или десять – время здесь странное – то замедляется, то растягивается, подстраиваясь, видимо, под того же, кто здесь организует все. Кто? Не спрашивайте, не знаю.
Никто здесь не задумывался, как здесь все возникло, устроено или работает. Как сюда попадают и куда отсюда уходят. Здесь нет ученых и историков, а ученые и историки вашего мира сюда никогда не попадут.
Итак, снова обо мне. Мне было десять лет, я шла по дороге и мечтала. Теперь я не помню, что это была за дорога и где это было. Не важно – все равно у каждого свой путь сюда. Мечтала я… Не буду врать, не помню тоже. Наверно, в очередной раз о том, как кто-нибудь придет и заберет меня из серой действительности, а главное – из этого ужасного класса, набитого богатыми и злыми детьми с телефонами, но без человеческой души. Накануне, помнится, один из них притащил в класс котенка, и все развлекались, наступая ему на хвост и гладя против шерсти. Меня это поразило (в очередной раз), и я хотела уйти от них. Куда, я не знала.
Дальше я не помню точно. Куда-то шла, кого-то видела… Насколько я знаю, никто из нас не помнит хорошенько, как мы сюда попали, а иммигранты в реальном мире не могут сказать, откуда взялись. Просто в какой-то момент начинаются воспоминания, что я уже здесь, и мы идем с кем-то, разговариваем… С кем-то, кого сейчас уже не помню. Эта страна сводит людей, только когда они сильно нужны друг другу. С этим человеком мы, наверно, больше не виделись, да и вряд ли увидимся когда-нибудь. Я запомнила только ощущение счастья. В реальном мире, наверно, я бы запомнила куда больше, но я не там.
Недавно я встретила еще одного недавнего выходца из реального мира. Знакомого. От него я узнала, что там, у них, прошло два года. Еще о чем-то поговорили и разошлись, нас разнесли в разные стороны законы этого места.
Один раз я попала в реальный мир. К себе домой. Увидела там родителей, с таким трудом зарабатывающих на хлеб и пытающихся остаться людьми. Увидела пьяниц, которые лежали у обочин. Пьяницы есть и у нас, но их никто почти не видит – им никто не нужен, они никому не нужны. Грустно. Но в реальном мире еще грустнее. Я увидела все это и страстно пожелала вернуться назад. Провал в памяти… И я здесь.
Говорят, прошло два года. Здесь нет времени. Здесь нет старости и смерти. Когда-нибудь я еще вернусь в реальный мир. Не насовсем. На экскурсию. Может, потяну кого-то за собой. А пока до свиданья, люди из реального мира. Не прощайте, а до свидания. Всего вам хорошего!