Непрерывность пространства культуры

Заметки на полях книги Р. Дебре «Введение в медиологию», пер. Б. Скуратова,  «Праксис», М., 2010, Серия «Образы общества».

В серии «Образы общества», выпускаемой при поддержке ВЦИОМа, вышел очередной труд европейского классика – французского философа и социолога. Р. Дебре «Введение в медиологию».  Автор хорошо известен своими левыми взглядами, более того, левой политической биографией, в молодости был близким соратником Че Гевары, в зрелом возрасте входил в число советников умеренно левого французского президента Ф. Миттерана. Это то поколение европейских левых, которые отметились на французских баррикадах второй половины 60-х, успели переболеть радикальной левизной и частично переосмыслить иллюзии молодости, но в целом сохранить свои убеждения на всю жизнь. Изданный труд, являющийся наиболее фундаментальным сочинением французского мыслителя, написан уже в 90-е годы, и увидел свет всего лишь десять лет назад, и это дает работе право называться современной, рассчитанной уже на читателя из ХХ1 века. Что же может вынести современный российский интеллектуал из чтения этой книги?
Отметим сразу, что работа Р. Дебре носит скорее философский, чем конкретно социологический характер. Наши социологи, профессионально занимающиеся изучением средств массовой информации, методами контент-анализа, психологией восприятия текстов различными социальными аудиториями, рейтингами, возможно, будут разочарованы. «Введение в медиологию» меньше всего является пособием для изучения конкретных методов работы с разного рода медийными текстами. Взгляд автора намного шире -   он старается увязать проблему коммуникаций не только между людьми и группами людей, но и между поколениями, цивилизациями – с общим процессом поступательного развития человеческой культуры, имеющей уникальное свойство накопления информации посредством создания и хранения информации, способность усваивать жизненный и научный опыт предшествующих поколений через созданные ими  тексты, в которых огромное значение имеет не только узко понятое содержание, но и носители,  связанный с ними ассоциативный ряд, вызываемые ими эмоции. По сути, от человека, цивилизаций, которые рождаются и исчезают с лица земли, остается совсем немного и очень много одновременно – культура, запечатленная в тех или иных ее носителях. Именно поэтому вряд ли труд Р. Дебре положит начало новой научной специальности – медиологии, как на это, вероятно, рассчитывал автор, зато она прекрасно ложится в русло того научного направления, который мы привычно называем социологией культуры, шире того, философией культуры. Как пишет сам автор во введении, «предметом медиологии является человек передающий», которого, как он полагает, мы до сих пор знаем гораздо меньше, чем человека в других его ипостасях – производящего, входящего в социальные группы, потребляющего и т.д. Функция передачи информации, знаний, опыта, свойственная «человеку передающему», как пишет Р. Дебре, «конденсирует коллективную память исторической группы, устанавливает базовую идентичность, позволяющую почувствовать общность с мертвыми, при жизни принадлежавшими к той же группе». Но ведь именно это и делает любая культура, любые культурные тексты, язык, музыка, архитектура, которые таким образом, тоже становятся предметом изучения «медиологии».
В этом отношении книга французского мыслителя не содержит открытий и откровений,  она скорее отражает авторский взгляд на давно известные и многократно описанные процессы культурного коммуницирования. Это взгляд до мозга костей европейского человека, представителя европейской цивилизации, важнейшей отличительной чертой которой как раз и является пристальное внимание к «священным камням», образам и культурным сигналам, исходящим из прошлого, осознание непрерывности исторического и культурного процесса, который сохраняет свою целостность, даже проходя через катаклизмы кровавых революций, мировых войн, фашистских диктатур, а сегодня – через искушения мирового потребительства, глобализма, стирающего различия между странами, культурами и людьми. По нашим российским меркам, это отнюдь не «левый», а скорее «правый» взгляд на общество, основанный на идеях целостности, непрерывности, традиций.  Это понимание исключительно важно для современной России, с характерными для нее постоянными попытками переписать заново или вычеркнуть совсем те или иные исторические периоды, разрушить далекое или недалекое прошлое, каждый день «начинать жизнь заново». Во многом, именно цивилизационные разрывы являются у нас главной причиной неработающих общественных институтов, постоянной «самоорганизации заново» социума по наиболее примитивным, архаичным лекалам, неспособность усваивать информацию, идущую к нам из минувших эпох. Конечно, и для европейской цивилизации в определенной степени характерно то, что Р. Дебре определяет как «приоритет средств укрощения пространства по отношению к средствам укрощения времени», когда «территория расширяется» за счет технически совершенных коммуникаций наших дней, а «временной горизонт сужается».
Противостояние развития техники непрерывности культуры является предметом особого беспокойства автора «Введения в медиологию». По его мнению, техника усиливает мировую энтропию, стирая частности и особенности, все делая похожим и универсальным, а культура, напротив, «дробит род человеческий на неналагаемые друг на друга разновидности – этносы, народы и цивилизации». Он показывает, что пространство нравов, мифов, языков и религий гетерогенно и поляризовано, прикреплено к почве и по природе своей устойчиво. Если техника обеспечивает видимый прогресс, то культура обеспечивает  в рамках некоего заданного общества сплоченность между его прошлым и настоящим. Само возникновение понятия искусства, высшей формы культурной коммуникации, по Р. Дебре связано с «медиологической конфигурацией передачи, осуществляемой одновременно и неразрывно с множеством репрезентаций и совокупностью институтов». Именно здесь, как полагает автор, и кроется та тайна, в силу которой коллективная идентичность оказывается способной проходить сквозь века и социальные системы. Разгадка этой тайны оказывается недоступной для традиционной социологии, не готовой заниматься тем, что не имеет прагматического значения, а выполняет в обществе скорее символические функции. Если социология больше заняты поисками смысла, то медиология показывает приоритет разного рода «фреймов» над логическим содержанием процессов. Действительно, современная социология часто демонстрирует методическую беспомощность при попытках прорваться сквозь  наслоения лежащих на поверхности парадных ценностей,   ожидаемых и общественно одобряемых ответов, интерпретируемых, как правило, в сугубо позитивистском ключе. При этом гораздо более важный пласт сознания, определяющий механизмы групповой идентичности, поведение людей и социальных общностей, оказывается скрыт в недрах «коллективного бессознательного», зашифрован и закодирован в разного рода культурных текстах, имеющих более символическое, чем логическое значение.  Медиология является в этом отношении и развитием социологии, и ее альтернативой. По определению Р. Дебре, «целью медиологии не является передача каких-либо сообщений. Она довольствуется изучением процессов, с помощью которых сообщение посылается, циркулирует и находит своего адресата». Медиология задает вопрос, как на планете сингулярность культур, которые нигде не бывают одинаковыми, может сосуществовать с равнением сетей, повсюду одних и тех же, друг на друга. Людей не только разделяют культурные черты, такие как стиль жизни и оформление среды обитания, кухня, календарь, ритм повседневности, суеверия и верования, и особенно языки – но и обеспечивают всю сложность, многомерность, нелинейность культурного и цивилизационного развития.   Слишком скороспелые плоды технического прогресса вызывают у людей обратную реакцию, которую Р. Дебре характеризует как  «архаизирующую модернизацию». Он отмечает характерное для наших современников стремление к «обретению истоков, воздуха родины», моду на разного рода генеалогов и биографов, реставрацию и сохранение памятников, регенерацию региональных языков, интерес к архаичной, средневековой музыке. Еще больше «неопримитивизма» видит автор в современных политических процессах – взлетах в разных регионах мира национализма, сепаратизма, религиозного фундаментализма. Монотехническое обеднение цивилизации способствует отстаиванию прав на мультикультурность. Главная мысль Р. Дебре в этой связи – это то, что борьба за «культурную исключительность»  является инстинктивным движением сопротивления «смертоносной энтропической гомогенизации».  Большие опасения вызывают у  него перспективы развития сетевых способов передачи информации, которые сегодня начинают доминировать в мире. Не несут ли они в себе смерть традиционных культур, поликультурного устройства человеческой цивилизации? «Похоже, у сетевиков нет родины», - сокрушается Р. Дебре. «Они культивируют полуобщинные и полупланетарные чувства. Житель сетевой деревни устраивает короткое замыкание в среднем эшелоне наций». Вслед за традиционной экологией необходимо формировать и «медиологическую экологию», в рамках которой должна распространяться система безопасности и на сферу знаков, а каждый гражданин должен ощущать свою ответственность за сохранение культуры своего сообщества.
Книга «Введение в медиологию» по большому счету и есть такой  глас  европейского мыслителя, крайне встревоженного разбалансированием процессов технического прогресса и культуры. В ней не следует искать точных научных понятий, строго и последовательного изложения основ новой научной дисциплины. Она написана очень эмоционально и довольно сумбурно. Но проблемы, которые она поднимает, сегодня постепенно становятся судьбоносными для человечества, вступившего в ХХ1 век с его глобализмами, кризисами, неравномерным развитием и другими вызовами времени, не обещающими нам спокойного будущего.


Леонтий Бызов