Шон

Это было давно, очень давно…. Или недавно?..
Не помню.
Жизнь разделилась на два отрезка. Первый -  существование. Серое, унылое, одинаковое. А потом…..
Потом появился он.
Меня зовут Гюрза, по паспорту – Дарья. Я ученый,  химик. Знаете, что это?...  Это вечно красные от едких испарений глаза, на руках – ожоги от кислот, постоянный кашель. С тех пор, как меня выгнали из ученой братии,  хорошего оборудования у меня не нет. И врятли будет. Но эксперименты я не оставляю.
Почему выгнали?... Знаете, в Зоне, кое-где попадаются ревнители закона. Как писанного, так и неписанного. И здесь запрещены эксперименты над людьми. Даже  отъявленных мерзавцев, у которых на счету сотни чужих жизней, нельзя пустить на генетический материал. А мне необходимо, просто жизненно необходимо проводить опыты…
Давненько это было…. Год назад? Пять?... С тех пор, как он у меня появился – я потеряла счет времени.
Его зовут Шон. Он – оружие. Великолепный вороненый ствол, будто попавший ко мне из далеких девяностых. Я нашла его случайно – заблудилась, попала в пространственный пузырь – это что-то вроде нестатичной аномалии – замкнутое пространство, в которое легко попасть, но из которого невозможно выбраться.
Как сейчас помню все в мельчайших деталях -  большая поляна,  в центре -  черный бумер. И лепестки сакуры… О боже, эти лепестки донимали меня дня два и потом мучили всю дорогу. Знаете, как плохо выцеливать противника, когда перед глазами пляшет рой бело-розовых точек?.. Помню страх. Машины в Зоне – редкость, и чаще всего – смертельно опасны. Эта же еще и работала, я отчетливо слышала ворчание двигателя.  Помню то щемящее чувство, когда решилась сеть в машину. Страшно было?..
Очень.
В машине уютно, тепло. И – никого нет. Только на заднем сидении -  оружие…  Помню приятный холод металла в руках, удовольствие от того, что держу в руках совершенство. Помню испуг, когда он со мной заговорил.
Что? Оружие не разговаривает?... Оружие – да, но Шон…
Намного позже, дома, в моем полузаброшенном бункере, он показался мне. Высокий, статный, властный. В атласной рубашке, расстегнутой на груди, и отглаженных брюках, очках. В татуировках… которые в девяностых кололи зэкам – церковь на спине с тринадцатью куполами, волк с оскаленной пастью на предплечье, татуировка на пальце… Черные волосы, зализанные назад,  карие глаза с прищуром, сильный, волевой подбородок.
Я не думаю, что такой картинно-красивый мужчина сам когда-либо обратил на меня внимание – я не считаю себя выдающейся красавицей. Небольшого роста, фигуристая, с иссиня-черными локонами до плеч. С небесно-голубыми глазами – генетическое уродство, поговаривают.
Странно, но когда Шон появился в моей жизни- неустроенность ушла.  Да, деньги мы зарабатываем… прямо скажем, гадким делом. Нет-нет, мы не убиваем. Я не люблю стрелять без дела. Да и Шон тоже… но в своей лаборатории, а благодаря Шону у меня теперь самая новейшая лаборатория, я варю… наркотики. Да и не только варю. Да, согласна, это омерзительно. Но Шон говорит, что деньги не пахнут. Тут уж мне возразить нечего.
…С тех пор, как у меня появился Шон – моя жизнь изменилась. Кардинально. Я начала ценить уют, роскошь, деньги. Он неизмеримо больше меня знает, рядом с ним чувствую себя… женщиной. Да, звучит страшно, но именно так – хочется побыть женщиной, о которой заботится сильный, уверенный мужчина. Который решает, ведет, планирует. А я…. Я не хочу ничего решать, я не хочу ненужной мне ответственности. Все, что я хочу – это новое платье и пару туфель к нему.
Я перестала бояться сна. В Зоне спать страшно. Мучают кошмары, видения неприятные и непонятные. Утром встаешь выжатая, как лимон…. Сейчас же я засыпаю спокойно. Почему?..
У меня есть Шон.
Да, кому-то покажется странным, что я говорю об оружии как о живом человеке. Но, господа, это Зона, и здесь возможно все. Теперь, спустя годы, я понимаю, что жила толкьо для того, что бы найти его. Шон стал неотъемлемой частью меня, я – неотделима от него. Вместе мы – оружие.
У него есть опыт, у меня – знания. У него -  железная воля, у меня – желание создавать. У него есть цель, у меня  - стремление этой цели достигнуть. У него есть, о ком заботится, у меня – есть, кому заботится обо мне.
Вместе мы -  единый механизм. Не скажу, что совершенный, но работающий бесперебойно.