Афганистан

                2003 г.
(документальный рассказ в письмах)

Тогда все было так легко и просто. Родственники в Сибири, родители в Киргизии, брат в Узбекистане, сестра в Казахстане, а я с семьей на Дальнем  Востоке. Вполне возможный вариант. Нас не разделяли ни границы, ни государства. Единственно, что доставляло существенное неудобство – это расстояния. И тут на помощь приходили письма, обычные семейные письма с обычными внутрисемейными новостями. Но так как они приходили из дальнего далека и от самых близких мне людей, то казалось кощунством выбросить их сразу же после прочтения в мусорный ящик. Как-то мимоходом они сначала складывались на полочку серванта, затем перекочевывали в целлофановый пакет и годами лежали среди вроде бы ненужных, но чем-то дорогих бумаг.
Недавно я перечитала эти письма и удивилась тому, как верно они отражают дух того времени, ту жизнь, те события. Удивилась и многое переоценила...
Здесь я собрала выдержки из писем, относящихся к одному немаловажному событию в нашей семье, да и в нашей стране, случившемуся без малого четверть века назад. Каждое слово, каждая строчка, каждая запятая оттуда, из тех времен и тех писем. А писал их мой брат, который после окончания Томского политехнического института жил и работал в городе Навои.

7.10.78 г.
Здравствуйте!
С воинским приветом Петя.
Как видите по фотографии, я призван в армию. 21 сентября мне вручили повестку, а 25 я должен был быть в части, и вот уже две недели службы прошли. Наша часть и военный городок находятся под Ашхабадом, в четырех километрах от него. Мне дали должность начальника расчета, дали ракетную установку, которую я ни разу в жизни не видел, только по телевизору на  парадах. Вот и приходится сейчас очень много изучать заново: и технику, и  уставы, и  армейскую жизнь.
Люда с Юлей (Примечание: жена с дочерью) остались пока в Навои. Зимой она поедет на сессию в Томск, а летом на защиту, Юля будет с ее родителями, а здесь пока нет никаких условий для семьи: ни квартиры, ни садика для дочери, ни работы для Люды. А к лету обещают сдать двенадцатиквартирный дом, тогда что-нибудь будет,  да и Люда к тому времени, может быть, защитится, и они переедут сюда ко мне. От Навои всего 19 часов на поезде, так что буду навещать их почаще. Вот в ноябре-декабре обещают отпустить на недельку, помогу ей немного подготовиться к сессии.
Вот так сложилась моя судьба, а я уж думал, что меня оставили в покое и не призовут.
Климат здесь еще теплее, чем в Навои, но хорошо, что сейчас осень, и привыкать к кителям, галифе и сапогам с фуражкой не так тяжело.
Живу пока в офицерском общежитии, питаемся в столовой за свой счет. Но вечерами и в воскресенья заняться абсолютно нечем, ездим в Ашхабад, болтаемся по городу. Город довольно неопрятный, пыльный, низкий. Мне мало понравился.
Вот три дня назад была черная пыльная буря, света белого не видно, как в Сибири зимой  буран, только вместо снега - мельчайший песок и пыль. Наипротивнейшая вещь.
Рядом горы Копет-Даг, по ним проходит Иранская граница, так что мы сейчас живем на краю Союза. Вы можете трудиться и спать спокойно - я охраняю ваш покой.
Мой адрес:
744019, г. Ашхабад - 19, до востребования.
Мне так легче получать, чем, если бы через военную часть.
Целую всех. Петя.

31.10.78 г.
...Вашего письма не получил, потому что нас, двухгодичников, перебросили в новое место, в город Чирчик под Ташкентом, на  двухмесячные сборы командиров. Это почти рядом с домом, каких - то 500-550 км. По дороге сюда заехал домой на 5 суток, на седьмое поеду на 4 суток. Новый Год встречу в кругу семьи. Так что поначалу служба идет довольно нормально. В часть вернусь после Нового Года.
Дочь сейчас постоянно ждет папу-офицера, и чуть кто обидит, сразу же обещает, что папа привезет "пиштолет" и она "заштрелит" обидчика. И еще ей со страшной силой понравилась военная фуражка, готова спать с ней.
Вот так мы и живем.
Да, вот теперь-то я понял, что лучше всего служить в свои годы. Хоть я и офицер, все равно в некоторых вещах приходится тяжеловато: приходится менять (временно) некоторые сложившиеся взгляды на жизнь, привычки, отношение к работе. А это не всегда приятно. Ну, ничего, переживем и это...
 ...По этому адресу мне пока не пишите, обещают после седьмого перебросить куда-то в другое место, куда –  пока не знаю.

23.11.78 г.
... С боевым приветом Петя.
Вернулся со сборов из Чирчика, получил на почте ваше письмо, за которое большое спасибо. Сразу же, как приехал сюда, я попал на учения, и вот уже вторую неделю находимся в полевых условиях. Когда вернусь в Бикрову – пока не знаю, но надеюсь, что скоро. Из прессы, радио и телевидения вы знаете о событиях в Иране, которые и влияют в некотором роде на мою службу. А, в общем, служба идет довольно нормально, единственное неудобство – нет жилья, чтобы привезти семью, придется почаще наведываться домой.
Мне пишите по-прежнему до востребования, а для посылки адрес: 744019, г. Ашхабад - 19, в/ч …
…Вот вернулся с боевого дежурства, больше месяца там был, а на почте меня ждала куча писем, в том числе и от вас.
Большое спасибо.
Вот только здесь я понял, что значит, получать письма, как это приятно после долгого пребывания в полевых условиях.
Посылку вашу тоже получил 20 января, огромнейшее спасибо. Варенье  очень понравилось, хотя я его и ел впервые. А о рыбе и говорить нечего, она здорово скрасила наш, более чем скромный и сухой, солдатский стол.
У нас здесь уже весна самая настоящая. Доходит до +15. Кругом трава зеленая, прелесть. Правда, и всяких гадов много появилось: змей, скорпионов, фаланг. Особенно много скорпионов.
…Где-то в апреле Люда с Юлей собираются приехать ко мне в гости. Я не думаю, что им здесь особо понравится. Но что поделаешь, я не выбирал место, где служить. Здесь сейчас цветут и зеленеют сады. Первое цветущее дерево я увидел 12-го марта. Тепло, до +28 доходит, вовсю загораем. Дождей с конца февраля нет. Жаль, что скоро вся трава выгорит и начнется адское пекло.
Служба моя идет по-прежнему: учения, боевые дежурства, проверки всех калибров, одним словом, скучать не дают.
24-го марта исполнилось полгода, как я надел погоны, вернее, на меня их надели. Осталось не так уж много, если учесть, что предстоят два очередных отпуска по 30 суток каждый...
...Димулю поздравляю с приближающимся днем рождения. Желаю отличного здоровья...

1.02.80 г.
...Давно я вам не писал и от вас ничего не получал, да и не мудрено, ведь мы находимся на учениях, уже второй месяц не живем в  Бикрове. Последнее мое местонахождение, откуда я и пишу это письмо, под городом Термез Узбекской ССР, что находится на границе с Афганистаном. Я думаю, вам не надо объяснять, где я буду в скором  времени. Похоже, что заканчивать свою службу буду за границей. Родителям об этом я пока не писал. Не хочется беспокоить раньше времени. Во всем остальном у меня все хорошо, здоровье нормальное, настроение тоже.
На несколько дней заскочил в Навои. Там тоже все нормально.
Погода здесь сейчас очень переменчивая, то до +15 доходит днем, то пурга снежная метет, а через 3-5 дней опять тепло. Но мы уже ко всему этому привыкли. Мне начинает казаться, что я был военным всю жизнь.
Пишите о себе, как здоровье детей, как квартирный вопрос решился.
Мой адрес:
732001, г. Термез-1 Узбекской ССР, в/ч …
Возможно, успею получить ваше письмо по этому адресу, а если не успею, то все равно переправить должны туда, где будем находиться...   
 
 14.02.80 г.
...Получил ваше письмо, мне его переслали из Бикровы, большое спасибо. Наконец-то прорвалась завеса молчания, два месяца ничего никто не получал, а тут целая куча писем каждому. Оказывается, лежали на почте по одному-два месяца. Ну, ничего не поделаешь, издержки военно-полевой жизни. Посылку я вашу так и не получил, мне сообщили (я интересовался), что даже извещение не приходило на почту. Очень сожалею, что ваше беспокойство пропало даром.
Служба моя идет нормально, скоро пойдем выполнять интернациональный долг. Обстановка в общем спокойная.
…Новостей у меня особых нет, да  и какие новости могут быть в поле, кроме того, конечно, что здесь уже весна наступает, все холмы зеленые, деревья набухают, идут теплые дождики, а когда солнце (а оно почти постоянно), в палатку не зайти – душно.
По последнему адресу, в Термез, больше не пишите, как только узнаю новый адрес – сообщу...   

28.03.80 г.
...Давно я не писал вам, прошу извинить меня. Письмо ваше с фотографией детей получил с полуторамесячной задержкой, пока его из Бикровы передали сюда. Из Бикровы мне сообщили, что обе посылки пришли туда, и, если будет возможность, –  обещали передать сюда, а по почте посылки в Афганистан не посылаются. Но, если они придут к вам назад за отсутствием адресата, то сильно не удивляйтесь. Большое вам спасибо за беспокойство, очень жаль, что я сам не смог их получить. Служба моя понемногу двигается к финалу, обстановка здесь спокойная, думаю, все обойдется без всяких осложнений. По территории Афганистана двигались своим ходом, немного посмотрел на здешнюю жизнь. Все непривычно, в диковинку, интересно. Сама по себе, на внешний вид страна довольно симпатичная, сплошные горы с уютными долинами, ущельями. Народ в основной массе очень бедный, неграмотный. Познакомиться ближе с укладом жизни местного населения пока не было возможности, думаю, что когда полностью обстановка нормализуется, такая возможность появится.
С нетерпением считаю оставшиеся дни до дембеля. Осталось совсем мало по сравнению с тем, что уже прошло...

Примечание: Посылки он так и не получил, они вернулись обе назад... Да и обстановку в  Афганистане еще много лет нельзя было назвать нормализовавшейся...

15.04.80 г.
....Служба моя идет по-прежнему, без особых изменений. Удалось съездить в Кабул, посмотреть столицу. Город очень непривычный для нашего глаза, сплошная экзотика. Очень жаль, что смотрел из окна машины, не останавливаясь, а как хорошо было бы погулять ножками по кабульским улицам, посмотреть поближе, как живут люди, какое у них настроение, чем торгуют на базарах и в лавках. Все лавки частные, у каждого своя цена (Примечание: тогда для нас это было в диковинку). Видно, что торгуют в основном безделушками, очень мало товаров бытового назначения, продуктов. Но мясо свежее на базарах есть (о цене не знаю), дрова продаются на килограммы. Очень интересно видеть базары, где продаются ошкуренные бревнышки и жерди. Цена, видимо, немалая, так как строевая древесина здесь большой дефицит.
В столице, в отличие от провинции, на улицах встречаются женщины, некоторые даже без паранджи, но, в основном, в парандже. Идет такая женщина, с головы до ног закутана в бесформенную материю, открыты только кисти рук, и не поймешь, молодая или старуха, красавица или крокодил. Очень интересно видеть молодых модниц – в джинсах, на высоком каблуке – и маленькая паранджа.
Большая часть города – бесформенные беспорядочные застройки, только центральные улицы более-менее современные.
Очень много виноградников, но как ни странно, вино не делают, спиртное вообще запрещено исламом. Недавно ездили в одну афганскую войсковую часть, играли в волейбол. Тоже очень непривычно видеть такую картину: подходит определенное время – почти все воины, кроме коммунистов и комсомольцев, бух на колени лицом в сторону Мекки и совершают намаз. Одним словом, экзотики хоть отбавляй, будет что вспоминать...

27.05.80
...Давно я вам не писал, прошу простить меня, но военная обстановка не всегда дает такую возможность. Служба моя идет своим чередом. С каждым днем все ближе момент увольнения, осталось 80 дней. В первых числах мая был в командировке в Союзе.
Обстановка здесь сейчас более-менее спокойная, но снег с гор сошел, басмачи начали пошаливать. Наглеют сволочи, пользуются нашим миролюбием и гуманизмом.
Недавно видел оружие, которое изымается у душманов (так здесь называются басмачи). Здесь мечи, сабли, ятаганы 200-летней давности, кремниевые ружья, винчестеры времен колониальной войны в Индии. Также очень много современного оружия.
Настроение у нас у всех бодрое, полны оптимизма и уверены в благополучном исходе всей этой кампании..
.
…12 июля моему брату исполнилось тридцать лет. Я, наивная, пошла на почту, чтобы дать поздравительную телеграмму. Подаю бланк с текстом в окошечко, там смотрят на адрес и говорят: "Что вы здесь написали? Такой военной части у нас нет. Телеграмму не примем". Сколько я им не доказывала, что такая часть есть, что я туда писала письма и получала ответы, меня даже не хотели слушать. И тут мне в голову пришла мысль, что может, вся их  часть уже погибла и именно поэтому ее уже нет. Во всех этих военных делах я плохо разбираюсь. Короче, со мной там случилась истерика, и меня отправили к какому-то начальнику. Но и тот ничего утешительного мне не сказал, а только мямлил, что зря я так расстраиваюсь, просто, может быть, туда нельзя посылать телеграммы и т.д. и т.п.
В-общем, телеграмму у меня так и не приняли, домой я пришла совершенно разбитая и... стала ждать. До сих пор помню, как страшно было открывать двери на неожиданные звонки, вынимать почту из ящика, начинать читать письма. Около месяца я жила в таком неведении и очень хорошо поняла, каково было женщинам во время войны, но тогда они хотя бы понимали друг друга, а когда я пыталась поделиться своими сомнениями с коллегами по работе, то на меня смотрели, как на назойливую муху, настолько им все это было далеко и чуждо. Ведь ни по радио, ни по телевизору об Афганистане почти ничего не говорили, а если и были короткие сообщения, то все в ура-патриотическом духе...
А вот несколько выдержек из писем тех времен, которые я получила от сестры и родителей из Фрунзе (Бишкека). Учитывая географическое положение (близко к Афганистану), там было известно намного больше, чем на Дальнем Востоке.

...Петя сейчас в Афганистане. Пишет, что все пока тихо, спокойно, очень тоскует по Родине... Когда он был в Термезе, мы посылали ему посылку, которая через месяц пришла назад...
8.02.80 г.
...Петя в начале января прислал письмо, в котором просил, чтобы мы ему не писали на старый адрес, потому что их должны были куда-то перебросить, а куда, он нам не написал. Люда пишет, что от него и им нет давно писем. А у нас ведь такая напряженная обстановка: многих мобилизованных парней посылают в Афганистан, ну а что там сейчас творится, вам и так хорошо известно. В Ташкенте, Самарканде  все больницы под госпитали отдали, очень много раненых и, в основном, изуродованных. В общем, с басмаческими замашками эти афганцы и пакистанцы, а ребята гибнут ни за что. По телевидению об этом не говорят, но ведь это недалеко от нас, а некоторым в городе уже пришли похоронки...
... Люда с Юлей сейчас у нас, были на Иссык-Куле, домой вылетают 26-го июля. О Пете, детки, не беспокойтесь. 25 августа он должен демобилизоваться. Да, Люда  рассказала, что ему пришлось немножко пострелять. 8-ого мая он приезжал неожиданно в командировку, был дома два дня, заказал с нами переговоры, а 10-го отправились в Афганистан с техникой. По следованию на них напала банда. Впереди идущую машину обстреляли. Петя заметил, схватил автомат, а в это время, как Петя пригнулся, просвистели две пули, одна над головой спереди, а вторая сбоку у затылка. Он выскочил на обочину, а водитель за ним, но забыл автомат водитель, вернее, растерялся. Петя принял решение отстреливаться. Впереди идущие машины на выстрелы вернулись, и сзади идущие подошли, когда перестрелка кончилась, Петя подошел к машине, которую  обстреляли  вперед, вытащил друга, а он весь в  крови, последние судороги у Пети на руках и конец жизни. Оказывается, меткий выстрел в лоб водителю и офицеру. Вот и Петя каким чудом уцелел, просто не могу слов найти. Он очень переживает за друга, был очень человечный. 23-го июня объявили о выводе войск из Афганистана, а 26-го их вывели, он заскочил домой на денек. Вот мы от Люды все и узнали, а от него писем все нет. Мы так переживали, душа моя чувствовала. Теперь, детки милые, думаю, вам понятно, о какой там телеграмме могла быть речь. Приедет, сам все расскажет... 
 
Позже брат сам рассказывал о том нападении, когда погиб его друг. Когда Петя подбежал к его машине, то первое, что он увидел, была ярко-красная струйка крови, которая вытекала из-под дверцы машины. Там, где она с силой ударялась о землю, образовалась ослепительно-белая шапка пены. И с тех пор вот это сочетание двух цветов –  ярко-красного и ослепительно-белого – очень угнетающе действуют на него, вызывая тяжелые воспоминания...

Из письма мамы:
...Наконец, дождались Петю. Даже не верится, что все неприятности позади. А их было много по рассказам, и как остался жив, просто чудом или счастлив кто-то из нас. В письме, конечно, не опишешь. Встретимся, тогда поговорим. Пробыл он у нас дней 10. Ездил в Каджи-Сай. Там ему предложили должность военпреда. Вот уехал на совет с Людой и пока ничего нет...

От предложенной должности брат отказался, хотя его согласие могло бы решить многие и финансовые, и жилищные вопросы семьи. Но остаться военным у него не было абсолютно  никакого  желания – навоевался...
Летом следующего года, когда мы собрались все у мамы с папой, брат рассказывал нам многое из своей афганской, совсем даже не мирной и спокойной, жизни. В частности, он рассказывал о том, как они вели технику из Союза. И, когда проходили какой-то тоннель (не помню, как он назывался), то он почувствовал вдруг себя плохо, стало тяжело дышать из-за выхлопных газов, водитель рядом потерял сознание. Тут брат вспомнил, как в детстве, если кому-то было плохо, мама давала нюхать нашатырный спирт. Брат выхватил его из аптечки, вдохнул сам и дал водителю, тот пришел в себя. Затем, увидев, что передние машины начинают останавливаться, брат побежал туда, прямо лил нашатырный спирт на платок и вместе с другими, не потерявшими сознание, пытался приводить людей в чувство, прикладывая  платок к лицу. Кое-как таким образом они выбрались из тоннеля. К счастью, их машины были близко от выхода. В тот раз они потеряли много людей. Позже я прочитала о подобном страшном событии тех времен в газете "Совершенно секретно"  за 1990 год в рубрике "Неизвестные военные катастрофы", но происшедшем в октябре-ноябре 1982 года в Салангском тоннеле. Мы же слышали об истории, произошедшей в 1981 году.
Раза два на моего брата оформляли представления на правительственные награды, но каждый раз оказывалось, что кто-нибудь из вышестоящих чинов выглядел в той ситуации, о которой шла речь, не очень красиво, и поэтому даже разговоры о награждении тихо-мирно спускались на тормозах. Однако, самую дорогую награду и для себя и для нас мой брат все-таки получил: он остался жив и даже не был ранен. Правда, сразу после демобилизации мой крепкий здоровый тридцатилетний брат целый месяц пролежал в больнице: сердце. И с тех пор оно уже не дает позабыть о себе. Как сказала бы наша неграмотная, но мудрая бабушка: "Надорвал, голубчик, сердце - то..."          

Из письма брата (1990 год):

...Я сейчас вспоминаю наш боевой девиз: "Главное - не схватить пулю в лоб в первые секунды боя, а там сориентируемся и как-нибудь выкрутимся". Вот и крутимся...