Засуха. Глава 26

Я написала последние строки и посмотрела на часы: скоро полночь. Но я утаила от Марго главное. Иннокентий сказал, что делом его жизни была работа с документами о жертвах сталинских репрессий. И сразу после этого добавил: «Я очень хочу увидеть Риту. Мне есть о чём говорить». Я не стала задавать вопросов, но и писать ей об этом не решилась, чтобы не подавать надежду. Что-то в последнее время стала излишне осторожной….

Раздался звонок. В такое неурочное время  беспокоить меня могла только Лерочка, даже Виктория не позволяла себе такого никогда.  Но в звонки с того света я не верю.
- Да. Я вас слушаю.
В трубке раздался прерывающийся голос Анны Серовой:
- Ида Петровна, можно я к вам приеду?
- Что случилось, Анечка?
- Не по телефону….
- Конечно, приезжай. Я жду.

Только я собралась навсегда выкинуть из головы  все мысли о Дроздах и уехать завтра к Виктории, как сразу наметилось  продолжение этой истории.
Я поставила чайник, достала кофе, который сама Анна мне и привозила. Она пила особый сорт, в наших магазинах такого не предлагают. Только из ряда вон выходящие события могли подвигнуть Анну на такой разговор. Наши отношения нельзя назвать близкими. Она из тех людей, чей деловой пиджак застёгнут на все пуговицы.  Всё, что я знаю о ней – только со слов Леры: незаменимая помощница Алексея, правая рука. И рефреном: «и что бы он без неё делал?». А в последнее время Валерия звала её  не иначе как «наш ангел-хранитель». Любая проблема стариков Волковых разрешалась, будто по мановению волшебной палочки. Стараниями Анны. Я вполне понимала Валерию, когда то заикнулась о том, что брак Лёшеньки изжил себя, всё трещит по швам, но если суждено им развестись, то лучшей невестки, чем Серова, она и не чает. Но тут появилась Элен….

Тихо прозвенел колокольчик домофона, по ступеням процокали каблучки. Я распахнула дверь и увидела заплаканную Анну. Первым делом накапала валерьянки в стакан и заставила её выпить. Потом принялась варить кофе, ожидая, когда Анна сама начнёт говорить. Та достала зеркальце, платком промокнула лицо. Всё-таки, женщины – особая каста. Виктория, например, всерьёз обсуждала со мной проблему выбора платья, в котором ей предстоит лежать в гробу. И непременно просила наложить тональный крем.

Анна отдышалась и ровным уже голосом сказала:
- Ида Петровна, извините за позднее вторжение. Но я вдруг поняла, что мне совершенно не с кем поговорить. Это касается Алексея. Алексея Сергеевича. Я знаю, он вам почти как сын.
- Я тоже так думала. До смерти Лерочки.
- Вы обиделись из-за Дроздов? Я точно знаю: это решение Элен! Она настаивала, что видеть вас там не хочет. Знает, что муж боится  очередного её сердечного приступа, ни в чём не откажет…
- Анна, не будем обсуждать эту тему. Тебя ведь не забота обо мне привела сюда ночью? Рассказывай, что случилось, по порядку.

Она говорила, не прерываясь, почти полчаса. Оказывается, Парфёнов вовсе не заслонял собой Алексея, как я предполагала. Его смерть, скорее всего, оказалась случайной. Потому что снайпер нажал на спуск, будучи уже мёртвым, как определили эксперты. В интересах расследования дела озвучивается версия, что снайпер ранен, но это не так.  А начальник охраны в момент выстрела вообще стоял в стороне, возле машины. Будь он ближе, хотя бы на полшага, остался бы жив. Ясно, что существует некто, заказавший убийство Волкова. Но идёт какая-то совершенно непонятная игра. Против заказчика выступает неизвестный. Именно он обезвредил снайпера.

По тому, с каким волнением говорила Анна, я поняла, что к Алексею она относится не как к работодателю и шефу, а несколько иначе. Такую искреннюю боль можно испытывать, если речь идёт о любимом человеке. И, видимо, Лёша доверяет ей безоговорочно, иначе не стал бы обсуждать с ней все детали покушения. Права была Валерия, когда намекала мне на перспективу развития близких отношений сына и его умной помощницы. Если бы не Элен.

Я спросила:
- А где была его жена, когда стреляли?
- В том-то и дело, что её там не было! Она задержалась, чтобы дать домработнице какое-то срочное задание. И вышла минут через пять, когда  уже всё случилось. Алексей, естественно, немедленно вызвал личного врача, её уложили в постель, поставили укол, и она проспала до следующего утра.
- Помнишь, Анна, а ведь это ты сказала мне, что отравить хотели вовсе не Лёшу, а Элен? Может быть, и застрелить хотели тоже её?
- Нет! Снайпер стреляет, когда видит цель! Покушались на Волкова!

Её глаза снова наполнились слезами, она дрожала. Я решила прибегнуть  к верному средству: перевести разговор на иную тему, чтобы она пришла в себя и успокоилась.
- Анна, а сколько лет ты уже работаешь с Алексеем?
- Зимой будет – десять.
- А до этого?
- В нашем областном театре, помощником режиссёра.
- Так вот откуда потрясающие навыки организатора! Валерию Ильиничну всегда изумляло, как тебе удаётся всё запомнить, решать сразу кучу вопросов. Группа компаний Волкова – это ведь целый холдинг! А она грузила тебя мелочами….
- Я любила его родителей. Просила навещать почаще. А ему всё некогда…. Думал, вечно они будут жить, ещё успеет.
- А вот эти Огородники…. Как вообще появились? Откуда?
- Да, странная немного история. В марте, в конце месяца…. Да, 27 числа,  в среду, на приём пришёл человек, назвался Петровым Иваном Семёновичем. Сказал, по приглашению Волкова. Тот говорил с ним недолго, потом вышел и распорядился  о том, чтобы завтра пропустить к нему людей по фамилии Огородники. Немедленно, как они только придут.
- А этого Петрова ты раньше не встречала?
- Нет. Я только сейчас подумала: если бы встретила, то точно – не узнала. Знаете, такие бывают люди, словно – без лица? У нас служила в театре одна актриса, у неё на лице можно было нарисовать – что угодно: хоть красотку, хоть уродину. Гримёры её просто обожали.  А на улице, мимо пройдёшь, словно – пустое место, совсем неприметная.
- И что дальше?
- Ну, пришли они. Пообщались с Волковым. Он вызвал меня, приказал немедленно их оформить, чтобы в отделе кадров им выдали трудовые книжки. А назавтра Антон увёз их в Дрозды, они там поселились и начали работать. Результат вы видели. Не придерёшься.
- А вас ничего не удивило?
- Дело в том, что сам Волков  решает вопросы о назначении директоров, заместителей. А тут какие-то садовники. Но я знала уже характер Валерии Ильиничны. И подумала, что он из этих соображений, нашёл особых людей. Чтобы специалистами были и матери угодили. Хотя, на него это не похоже. Проявление такой заботы. Всё, что касалось Дроздов, последнее время целиком было на мне.
- Так… А тебя не задело, что он вдруг  самолично определил туда этих людей?
- Ах, Ида Петровна! Вам бы психологом идти работать. Угадали.  Мы ведь без рекомендаций никого не берём. Особенно, если это касается семьи. Няни, повара, домработницы…. Там три уровня проверки. Честно скажу, я пыталась «пробить» этих Огородников по своим каналам. Связи у меня есть. Но нигде – ни одной зацепки.
- Лерочка о них так хорошо говорила….
- Да, они сразу «пришлись ко двору». Сами знаете, матушке Алексея  никому угодить не удавалось. А тут – просто чудо какое-то….
- Это точно.
- Ида Петровна, да вы же сами от них – без ума. И в Дрозды к ним даже после смерти Валерии Ильиничны ездили. По-моему, вы подружились с ними. Разве – нет?
- Да, они славные люди. Редко таких встретишь. Дело своё знают. Какой огород! Сказка…

Мой манёвр вполне удался. Анна успокоилась, появился лёгкий румянец. А ведь пришла – бледнее смерти. Но она перебила меня:
- Дорогая Идея Петровна, я ведь с вами посоветоваться пришла. Мне нужно принять решение. Как убедить Алексея Сергеевича, что ему нужно немедленно исчезнуть? Иначе его убьют.
- Анна, он послушает только одного человека. Догадываешься, о ком идёт речь?
- Элен. Всюду – только она! А вы уверены, что заказ – не её рук дело?
- Ни в чём не могу быть уверенной. Равно, как и ты.  Но, согласись, живой муж ей более нужен, чем мёртвый.
- Сомнительно. На прошлой неделе Волков подписал приказ о её назначении генеральным директором группы компаний. А по закону она унаследует всё, как законная жена. Может быть, при таком раскладе, мёртвый муж все же лучше, чем живой?

Продолжение следует