Ремонт любовных отношений

Я зацепился взглядом  за эту фразу на билборде и чуть не поцеловался с красной «Хондой»,  вылетев на встречную полосу. Я еще успел увидеть  здоровенный янтарь — целый булыжник  — на  руке дамочки из «Хонды». Бросив руль, она закрыла лицо руками и орала. Думаю, что  орала, а не пела. Я видел ее распяленный в крике рот, как у золотой рыбки в аквариуме.  «Разевает рыба рот, но не слышно,что поет». Я успел вспомнить и этот стишок, и еще  отметил, что дамочка ничего себе. И все это я успел в ту секунду, когда моя «Ауди»  вылетела на встречную, извернулась, пролетел в миллиметре от «Хонды» и выскочила на  скошенное поле. Кто-то отчаянно сигналил, кто-то крутил пальцем у виска. А я сидел,  вцепившись в руль, как в спасательный круг. И не мог разжать пальцы. Свело! А все из-за  этой дурацкой фразы.  Я сидел так чертовски долго. Приходил в себя. Потом вышел из машины и, спотыкаясь о  жесткие пожнивные остатки, — то ли кукурузы, то ли подсолнуха — выбрался на трассу,  побрел по обочине. Мне надо было увидеть эту фразу еще раз. И я увидел: ярко-красные  буквы, игривый шрифт, улыбающуюся девицу в откровенном декольте. Холеным  пальчиком  она тыкала в буковки: «Ремонт любовных отношений» - вот, что было написано на стенде.  «Что за чушь!» - подумал я. Оглянулся, словно надеялся увидеть кого-то, кто объяснит мне,  что происходит. Но никого не было вокруг, только машины проносились мимо, да ветер гудел  в проводах. Стрелка на билборде указывала в сторону, аккурат на узкую бетонку, уходившую  в даль полей. На горизонте виднелись крошечные домики, вышка сотовой  связи, редкие  деревца.

Я вернулся в машину, выбрался на трассу и решительно свернул на бетонку. Я  должен был убедиться, увидеть своими глазами, что и как там ремонтируют.  Через десять минут я въехал в поселочек с одной единственной улицей. Я  ехал, не торопясь,  осматривая  коттеджи за  неприступными заборами, которые более напоминали крепостные  стены в ожидании осады, чем мирные ограды мирного поселка. Выехал на маленькую  площадь с голым облезлым постаментом в окружении чахлых пыльных кустиков. Видимо,  когда-то здесь, как и повсюду, возвышалась фигура революционного вождя с указующей в  светлое будущее рукой. Но вождя, следуя велению новых времен, отправили на свалку  истории, а новым вождем не заменили. Похоже, поселковые власти пребывали в  растерянности, какой политической фигурой украсить постамент.

Однако, где же  располагается этот «Ремонт»? Я огляделся. Между магазинчиком и почтой  увидел  металлическую дверь с покосившейся табличкой. Оно! Я не видел,что написано на табличке,  но интуитивно почувствовал — это тот самый «Ремонт...» Интуиция не подвела, и через  минуту я уже сидел в крохотной приемной в очень низком неудобном кресле и чувствовал  себя не лучшим образом. Трудно чувствовать себя  уверенно, если твои колени чуть ли не  упираются в твой подбородок. Секретарша — унылая девица с красными слезящимися глазами —  беспрерывно шмыгала носом, чихала в скомканный платочек, вздыхала и что-то беззвучно  шептала. Чихнув, она  испуганно косилась в мою сторону и скороговоркой просила  прощения. Я наливался тупой злобой. Меня раздражало уродское кресло, превращавшее  посетителя в беспомощного эмбриона, раздражал красный нос секретарши и ее навязчивая  вежливость. На каждый чих девицы и ее писклявое: «Простите», я бормотал что-то  извинительное.  «Какого черта я вообще здесь делаю? - размышлял я. - Что я хочу узнать? Зачем я сюда  приехал? Неужели меня всерьез заинтересовала возможность отремонтировать свои  отношения с Юлей? Слово-то какое нелепое  — отремонтировать! Чушь! Бред!» Я даже потряс головой, словно надеялся, что это нехитрое физическое действо вернет мне  разум. Секретарша в очередной раз чихнула, вежливо пискнула и, сорвавшись с места,  исчезла в кабинете начальника. Да, забыл сказать: за фигуристой деревянной дверью  скрывался некий Полиенко Семен Борисович, о чем извещала скромная табличка. Именно он в этом сомнительном заведении занимался ремонтом — придумают же! - любовных  отношений. 

На цыпочках выпорхнула секретарша, махнула рукой: «Заходите!» И я зашел. За письменным столом, крытым зеленым сукном, побитым молью, восседал  упитанный  пухлощекий мужчина в костюме тройка фасона девятьсот затертого года. Розовое лицо его  лучилось приветливостью, сочные красные губы сложились в сладенькую улыбку. Розовую  лысину обрамлял кудрявый венчик седых волос. Этакий пожилой херувимчик. Я сразу  внутренне встопорщился. Розовый болван не вызывал у меня доверия. То же мне, ремонтер  нашелся! Очередной лохотрон для наивной деревенщины. Но со мной эти штучки не пройдут. Я  уселся в жесткое с высокой спинкой кресло для посетителей и уставился прямо в  хитренькие  глазки Семена Борисовича.

 – Слушаю вас, - благожелательно улыбнулся тот, - не смущайтесь,  рассказывайте.

– О чем?

– О вашей проблеме. Вас же к нам, - он противно хихикнул и облизнул губы, - привела  нужда, так сказать. 

– Нет, просто любопытство. Мне стало интересно, как можно отремонтировать  любовные отношения?  Как отремонтировать мотор или утюг я знаю. А вот... - я  замолчал, насмешливо улыбаясь.

– Понимаю, понимаю, - закивал Семен Борисович.Он поерзал,  устраиваясь в кресле  поудобней. В отличие от клиентского, его кресло, обитое зеленым бархатом, было  мягким и на вид очень комфортным.

 – Я вас понимаю, дорогой мой, вы одержимы духом противоречия и неверия. Это  вполне естественно. Но! - он  поднял вверх указательный палец, привлекая мое  внимание.  Я уставился на палец, украшенный перстнем с гигантским, точно булыжник, янтарем.  Только сейчас я обратил внимание на этот янтарь вульгарно огромный, как у той  дамочки из «Хонды».

– Но! - повторил Семен Борисович. - Как же в таком случае быть с Юленькой, ее  неумеренным транжирством, любовью к джин-тонику и тренеру по верховой езде?  Помнится, ваш последний скандал по поводу слишком близкого общения с тренером  закончился дракой? Кажется, этот неприятный инцидент случился в прошедший  вторник? Поправьте меня, дорогой Игорь Викторович, если я ошибся. И вы, любезнейший,  впервые ударили свою супругу.  Ай-ай-ай! Разве можно так не уважать себя? 

Я онемел. Нет, не так. Это слово совершенно не передает того, что случилось со мной. Я не просто  онемел,  я остолбенел, превратился в соляной столб, как  любопытная  жена Лота, окаменел,  обалдел, офигел. Наверное, я разинул рот и выпучил глаза.  Потому что Семен Борисович хихикнул и добродушно произнес:

– Ну-ну, батенька, не надо так нервничать. Успокойтесь. Уверяю вас, вы пришли по  адресу. Я именно тот, кто вам нужен.

И он подмигнул мне. Эдак затейливо подмигнул, словно у нас появилась общая и  главное — не очень приличная тайна. Во мне лихорадочно бился один вопрос: откуда?! Откуда этот розовый хлыщ с  фатовским перстнем мог знать о Юле, о наших запутанных отношениях? Откуда? Я  тысячу раз задал себе этот вопрос, но так и не нашел убедительного ответа. Не говоря  уже о том, откуда ему стало известно мое имя. Я не представлялся, документов не  предъявлял. Что это? Куда я попал? Может, я брежу? И ведь он прав, прав, каналья! Я  чувствовал: то нежное и трепетное, что связывало нас с Юлей в первый год, уходит,  почти ушло. Меня стало раздражать буквально все: как она улыбается, как смешно морщит нос, как протяжно произносит мое имя, по-детски коверкая его: Иголе-е-к!  Тетке сороковник уже, а она все маленькую девочку из себя корчит. И этот мерзавец-тренер трется около нее последние полгода. Все верно. Но откуда, откуда этот  чертов  Борисыч это узнал?! Мое решение приехать сюда было спонтанным, значит, собрать информацию обо мне никак не могли. И все же информация у этого Борисыча есть. Откуда, черт возьми?!

– Ну, что вы так перепугались, Игорек? А, может, вам больше нравится Иголе-е-к? Можно мне так называть вас по- свойски, по-стариковски? – и он опять подмигнул мне как сообщнику.

Я тупо кивнул.

– Видите ли, голубчик, ваш приезд в нашу фирму был, как бы это точнее выразиться,  неизбежен. И мы вам, конечно, поможем. Ремонт любовных отношений — это наш  профиль. Мое, так сказать, ноу хау. Все до смешного просто. Что делаем мы, если .  некая деталь сломается хм...хм...в утюге или моторе? 

Поскольку я продолжал тупо молчать, мой собеседник продолжил:

– Мы заменяем сломанную деталь новой. Не открою вам Америки, но в человеческих  отношениях действует тот же принцип. Ваши с Юленькой разногласия дошли до  критической точки.  Значит, что? Значит, требуется, грубо говоря, замена сломанной  детали. Вы меня понимаете?

Я отрицательно качнул головой. 

– Но это же просто, батенька! Попробуем заменить Юленьку. Заметьте, вы и сами в  глубине души подумывали о таком варианте, но вас удерживали природная ленность  вашего характера, природная же трусливость и в некотором роде соображения морали. Кстати, возможен и другой вариант: вы уж не обессудьте, любезный, можно заменить вас..

– Да как вы смеете?

– Смею, батенька, смею, - мой визави противно причмокнул сочными красными губами  и рассмеялся противным, каким-то неприлично сальным смехом. -  Я очень многое  смею.

На долю секунды улыбка исчезла с его лица, оно все как-то подобралось, посуровело.  Добрячок исчез. Передо мной сидел хищник. Не могу сказать, что мне стало страшно.  Я не из пугливых. Но как-то не по себе — уж точно. Впрочем,  Семен Борисович  уже  опять премило улыбался и подмигивал.

– Ну, что? Решились? Решайтесь. В конце концов, что вы теряете? Отнеситесь ко всему  происходящему, как к забавному приключению.

Я оглядел кабинет, более похожий на лавку старьевщика. Высокий шкаф с золотыми  корешками неких фолиантов за пыльными стеклами. Круглый столик на драконьей  трехпалой лапе, покрытый белой вязаной скатертью. Банкетка, обитая  гобеленовой тканью в  полинявших изумрудных цветах. Никто нигде не обставлял рабочие кабинеты подобным  образом. Но ведь никто и не угадывал прошлое столь детально. Куда я попал? И чем я  рискую? Жизнью? Вряд ли. Деньгами? Да  и хрен с ними. Но я должен узнать все и пройти  до конца,-  вдруг подумалось мне.

 – Ладно! - произнес я вслух. - Бог не выдаст  свинья не съест. 

Почему-то эта сомнительная поговорка, точного смысла которой я никогда не  понимал, совершенно успокоила меня, и я с нетерпением поторопил хозяина  кабинета:

– Я готов.Что делать?

Хозяин засуетился, выскочил из-за стола и резво, несмотря на свою полноту, подбежал ко  мне.

– Позвольте! - он подхватил меня под руку. - Вот в эту дверцу пожалуйте.

Между банкеткой и столиком за плотной шторой обнаружилась еще одна дверь. Узкая  металлическая дверь с круглой ручкой.

– Но, дорогой Игорь Викторович! Прошу вас не принимать поспешных решений. Что  бы вы ни увидели ТАМ, не торопитесь, дорогой мой, все взвесьте. Об оплате  поговорим позже...

Но я уже не слушал его. Меня манила неизвестность. И я торопливо  шагнул в  темный коридорчик, сделал несколько шагов. Дверь за моей спиной щелкнула замком. Но я  не придал значения этому факту. Я  спешил вперед, туда, где виднелась полуоткрытая дверь  на улицу.  Я выбежал и остановился ошеломленный... 

Продолжение: http://www.proza.ru/2011/09/15/557


Картинку взяла здесь http://terralight.ucoz.ru/index/0-2