День победы

   Белый  потолок.  Провалившаяся  кровать.  Благодать  (да  уж!).  Ну  какой  настоящий  русский  мужик  не  бывал  в  вытрезвителе?  Это  вам  не  Абрам  Эдуардович,  и  не  Стэнли  Уайт,  это — Прокоп   Простодыркин,   и   он  сего-дня – победитель!  Сам,  правда,  везунчик  не  в  курсе,  но,  тем  не  менее,  где  же  приз?  Итак,  поздравляем  гостя  с  сотым  визитом  (Прокопушка,  с  тебя  причитается — сто  раз  на  руки  поднимали!)  в  прекраснейшее  заведение  (не  плюйся,  родимый).  Что-то  нужно  подарить,  в  самом  де-ле,  как  так,  победитель,  и  без  приза!  А  что?  Может,  абонемент  на  сто  первый  раз — бутылочку,  или  пару?  Нет,  у  них  оказалось  кое-что  получше — товарищ  по  несчастью.  Ладно...
   – Как  тебя  зовут-то?
   – Э-э-э...            
   Всё  понятно.  А  Прокоп  подумал – единомышлен-ник.  И  с  какой  это  стати?  Потому  что  этот  товарищ  слушал  и  молчал,  а  молчал,  потому  что  не  понял.  За-дался  ему,  как  зайцу  стоп-сигнал,  какой-то  Прокопов  бубен,  на  котором  тот  попросил  его  постукивать.  Зачем?  О  нет,  Прокоп  уже  не  пьян,  и  с  ума  не  сошел! 

   Пришел  домой.  «Где  Аграфена?», – думает.  А  она,  жёнушка,  Бурёнкино  молоко  Скворцовым  продавать  уш-ла,  так  что  можно  пока  и  телевизор  поглядеть. 
   «Эх,  судьбинушка  моя,  кем  же  я  стал!  А,  может,  я  ещё  никем  не  стал,  то  есть,  всё  у  меня   впереди?  Вот  вдруг  я  когда-нибудь  буду...»  И  замер  Прокоп:  там,  за  чёрно-белым  экраном  находилась  его  мечта,  а  точнее,  человек,  который  стал  таким,  каким  хотел  быть  наш  герой.  «Я  восхищаюсь  Иосифом  Кабзоном, – подумал  Простодыркин, – он  смог,  но  все  же,  может,  я  тоже  смогу,  может,  у  меня  получится?..  Хотя  мне  уже  пять-десят  восемь...  Но,  а  как  же  голос  из  души?  Может,  мой  день  ещё  не  настал?»
 
                Этот  День  Победы  порохом  пропах,
                Это  праздник  с  сединою  на  висках,
                Это  радость  со  слезами  на  глазах,
                День  Победы!  День  Победы!  День  Победы...
               
   – Идиот!  Орёт,  пугает  мне  тут  кур  и  корову!..  Брысь! –  вернулась  Аграфена.
   – Кого  я  пугаю?  Кур  и  тебя?! – не  выдержал  Про-коп.
   – Так,  выходит,  я,  твоя  женушка – корова?!  Да?!  Пошел  вон!
   – Дык...  того,  ещё  вернусь...  корова!
   – Бык!  Козёл!  Жук  колорадский!

   «Этот  День  Победы...» –  уже  за  воротами.  Звуки  отдалялись  от  дома  и  приближались  к  противоположно-му  концу  улицы.  «Опять  напился», – тарахтели  бабки  возле  одной  из  калиток.
   А  Прокоп  тем  временем  всё  шёл  и  шел.  Топай,  родимый,  представляй,  что  идёшь  по  лабиринту  и  ру-шишь  стены,  рвёшь  цепи,  ведь  ты  свободен,  ты  имеешь  право  на  мечту!  И  дошел  до  одного  из  домов,  увидел  незапертую  калитку,  направился  во  двор.  Да,  он  знал,  куда  идёт:  именно  здесь  живёт  девочка  Надя,  которая  может  ему  помочь.
   – Надя,  моя  Надежда,  я  знаю,  ты  играешь  на  пиа-нино,  прошу  тебя,  Надя,  саккомпанируй  мне!
   – Что  вам  саккомпанировать?
   – День  Победы.
   – Что  вам  нужно? -- неожиданно  появилась  Надина  мама. –  Идите  своей  пьяной  дорогой  дальше,  и  не  вяжи-тесь  к  детям!
   – Правильно,  уходи,  скотина! – крикнула  откуда-то  Алина  Васильевна,  славившаяся  в  округе  своей  неурав-новешенностью  женщина. – Ишь,  взяли  моду  буянить  тут, –  уже  совсем  возле  Прокопового  уха. – Ну,  я  тебя  сковородочкой!..
Молодец,  что  пустился  наутёк, Алина  Васильевна – это  серьезно.  Потерпи,  дорогой,  ещё  немного,  она  скоро  остановится  и  не  будет  бежать  за  тобой  с  дикими  во-плями: «Я  тебе  покажу  Кузькину  мать,  алкаш  несчаст-ный!»
   «Му-у-у!» – заглушил  Алину  Васильевну  привязан-ный  в  поле  бык,  который,  видимо,  наблюдая  за  проис-ходящим,  зарядился  энергией  от  своих  конкурентов  по  воспроизведению  ушераздирающих  звуков:
   – Му-у-у!
   – А-а-а!
   – Я  тебе  покажу  кузькину  мать!
   – Му-у-у! – и  бык  больше  не  привязан.
   Каким-то  невероятным  образом,  сам  не  понял  каким,  Прокоп  очутился  на  большом  орехе,  украсившем  край-ний  участок  самой  отдалённой  улицы  села. Сидит,  и  не  слышит,  как  огромный  коричневый  бык  с  бешеным  мы-чанием  бросается  на  крепкое  дерево,  ничего  не  слышит,  кроме  раскатистого  мощного  голоса,  уже  из  другой  пес-ни:    
         
           Идёт  война  народная...

   Только  одна  строчка,  больше  ничего...

   И  всё  же  вскоре,  как  из-под  земли  взявшийся,  хо-зяин  забрал  своего  питомца,  теперь  действительно,  оста-лась  одна песня.
Она  оставалась  с  Прокопом  весь  день.  Ночь  тоже.  А наутро...  Белый  потолок.  Провалившаяся  кровать...

                2007