Когда улыбаются небеса, гл. 48 Отец и сын

Глава 48. Отец и сын.

Александр Силлери сидел за письменным столом в своем кабинете. В отличие от оранжево-зеленой спальни сына, здесь преобладали черно – красные тона. Это нравилось Александру. Приближение сына он почувствовал еще  до того, как дверь отворилась, и вошел мрачный и смертельно бледный Кристиан.
Закрыв за собой дверь, он устало привалился к стене и выдохнул:
- Ника….
Профессор медленно встал из-за стола и направился к сыну. Молодой человек отделился от стены и шагнул навстречу отцу. Силлери-старший заглянул в глаза своему мальчику, взял его за руки и все почувствовал без лишних слов.
- Мы выручим ее, - мягко начал он. – Главное, ты должен держать себя в руках.

- Я держу себя в руках, отец, - терпеливо заверил его сын. – Я пришел с просьбой.  Пожалуйста, отнесись к ней серьезно, это очень важно для меня. – Кристиан перевел дыхание и, видя, что отец не собирается его перебивать, продолжил: - Отдай мне Пластину, папа, пожалуйста. Я клянусь тебе, что верну ее. Но сейчас она мне крайне нужна.
В его голосе слышались твердые металлические нотки. Настроен он был довольно решительно. И это не ускользнуло от Александра Силлери. Он сознавал, что спорить с сыном  в данный момент бесполезно. Неизвестно, какие действия со стороны Кристиана вызовет прямой отказ - все же он еще слишком молод, ему может не хватить выдержки и благоразумия. С другой стороны, Александр не мог просто так взять и отдать Пластину, она слишком ценна, да и вряд ли об этом вообще можно помышлять. Словом, ему нужно было некоторое время, пока молодой человек успокоится и не будет столь категоричным. К тому же ему самому не мешало настроиться на случившееся. Поэтому он решил на время увести тему разговора в другое, не менее важное, русло.

Все еще не отпуская руку сына, он тихо спросил, вглядываясь в его лицо:
- Ты так сильно любишь эту земную женщину?
Кристиан лишь медленным движением немного сдвинул волосы со лба и ничего не сказал, стараясь не проявлять охватившего его волнения.
- Хорошо, не отвечай, - осторожно продолжил Александр. – Но ты сам вынуждаешь меня вновь возвращаться к этому вопросу. Мне казалось, мы уже все выяснили и решили два дня тому назад, когда ты пытался удержать эту девушку здесь, не так ли, дорогой? И ты сам заверил меня, что ваше общение сводится исключительно к дружбе, ни о чем другом речь не идет, и ты не забываешь о своем долге. Я только хочу еще раз напомнить тебе, сын мой, что Силлери не нарушают своих обязательств и не отказываются от данных обещаний.

- Я помню наш разговор, отец. И я помню о долге. Я знаю, что обязанности и желания – не одно и то же. И я, по-прежнему, заверяю тебя, что не нарушу правил. Но сейчас я пришел сюда обсуждать не это, -  довольно твердо прервал отца Кристиан и уже мягче добавил: - Мои эмоции здесь совершенно не при чем, поверь. Я предчувствовал, что нечто подобное может случится. И только поэтому настаивал на том, чтобы Ника осталась в Убежище. Не нужно было ее отпускать. Мы все виноваты в том, что с ней случилось, и теперь просто не можем остаться в стороне. – Кристиан глубоко вздохнул и посмотрел на отца. – Скажи мне, пожалуйста, ты действительно считаешь, что все мы, общаясь с Никой, наносим вред ее здоровью? И что для ее же блага ей необходимо было покинуть наше общество? Или ты убеждал меня в этом лишь для того, чтобы она ушла?

Хранитель отлично помнил этот разговор. В тот день они открыто не говорили о чувствах сына, но он и без того о многом догадывался. Его мальчик изо всех сил сопротивлялся уходу своей подруги, не желая расставаться с ней, отчаянно цепляясь за самые незначительные доводы, и ему пришлось долго и настойчиво уговаривать его.

В девушке Александр не ошибся – она повела себя очень разумно. Ника сама не хотела дольше оставаться и просила удержать Кристиана от неверных поступков, проявив при этом несгибаемое упорство. Зная, как тяжело ей было решиться на этот шаг, Александр полагал, что она заслуживает того, чтобы с ее желаниями считались. К тому же ее уход устранял некоторые проблемы, в том числе недовольство Аллегры.
Так что Александр мог теперь ответить на вопрос сына? Он был уверен в правоте своих слов сейчас так же, как и два дня назад – процентов на семьдесят, если говорить о здоровье девушки. Но, если посмотреть на ситуацию в целом…

Он желал для своего сына только добра и оберегал его от напастей всеми возможными способами, считая это своим наипервейшим отеческим долгом, поэтому без колебаний и в полной уверенности вновь повторил сказанные тогда слова:
- Так и есть, она – другая. У нее нет того иммунитета, что давно выработался у каждого из нас. И если мы легко закрываемся, то с ней все гораздо сложнее. К тому же, не смотря на молодость, она испытала уже много страданий в жизни и не так давно оправилась от них. И то, что ты так упорно стараешься навязать ей, может добить ее окончательно. Я тебе уже говорил это и повторяю снова. Эта девушка слишком хрупкая, слишком открытая и, потому, незащищенная. Даже легкие прикосновения к ее мыслям и чувствам могут иметь пагубные для нее последствия. Общаясь с ней, тебе пришлось бы постоянно предельно контролировать себя и сдерживать. Нельзя копаться в ее голове - то, что ты делаешь непроизвольно, даже не замечая этого. Так можно необратимо нарушить ее психику.

- Я много размышлял об этом, и…, в общем, я так не думаю, отец, я не со всем согласен, - спокойно возразил Кристиан. – Я считаю, что наше общение с ней может быть вполне безобидным. Главное - глубоко и грубо не вторгаться в ее мозг, не сканировать ее, как она это называет, и не делать это против ее воли.
- Возможно, - Александр вынужден был согласиться с ним, - но ты так сможешь – не вторгаться в ее мозг? Разве тебе не будет хотеться время от времени заглянуть в ее внутренний мир, чтобы узнать, какое место в нем занимаешь ты? Потому что тебе не безразлично, как она к тебе относится. Сможешь ты сдержаться?
- А разве у меня есть выбор? – удивился молодой человек, напрочь отметая вероятность отказа от общения с Никой.
Отец понял сына и невозмутимо продолжил:
- Допустим, ты был бы осторожен. Но так ли ты уверен в остальных?
- Я очень надеюсь, что у остальных так же хватит воспитания и такта не проявлять излишнего интереса относительно Ники.

Слово «остальные» Кристиан выделил особо, явно подразумевая, что этих самых «остальных», не так уж и много – женская часть хоть и отличалась известной долей любопытства, но не обладала достаточной возможностью его удовлетворить, так как не имела, ну или почти не имела, дара телепатии. Из мужской части сразу можно было исключить Эктолара, который почти не выходил из лаборатории и слыл крайне необщительным человеком даже для геллайца, и Брегвара - Владана уж точно позаботиться о том, чтобы он держался подальше от Ники. Так что, из «остальных», кто представлял угрозу, оставался Александр.
Кристиан на минуту задумался, потом с прежней настойчивостью произнес:
- Сейчас проблема не в этом, отец. Сейчас я должен спасти Нику. Для этого мне нужна Пластина.

Александр понимающе кивнул головой, мягко улыбнулся.
- Конечно, конечно. Я должен все обдумать, надеюсь, ты это понимаешь. И я хотел бы поговорить с Брегваром и Владаной.
- Хорошо, отец, сейчас я их пришлю к тебе. Только думай, пожалуйста, скорее. Я очень ограничен во времени. Он дал мне всего три дня.

Теперь Кристиан был обеспокоен еще и тем, что Избранника вряд ли будут сдерживать проблемы нарушения психики землянки в процессе «общения» с ним. Скорее всего, это, вообще, не придет ему в голову. А Ника будет сопротивляться и сопротивляться, не догадываясь, что тем самым только ухудшает свое состояние. Кристиан боялся, что, сам того не желая, Агмар навредит ей настолько, что ничего уже нельзя будет исправить. Таким образом, времени не то, что оставалось мало, его совсем не было, и каждая минута для Кристиана казалась мучительной, бездейственной вечностью, убивающей Нику.

Силлери-старший ободряюще улыбнулся сыну:
- Доверься мне, дорогой. Я понимаю твою тревогу. Я и сам чувствую свою ответственность за случившееся, и не хочу, чтобы с твоей подругой произошло что-то непоправимое.
На самом деле его мысли были уже далеко. Он знал своего сына – Кристиан не станет сидеть, сложа руки, и не оставит девушку в беде. Вопрос лишь в том, как долго у него хватит терпения. Поэтому решать нужно было немедля.