Вредные привычки - короткая жизнь

                Когда ты чего-нибудь желаешь
                очень сильно, вся Вселенная
                помогает тебе достигнуть
                этого.
                Пауло Коэльо.

Мечта... Наверное это самая хрупкая и одновременно самая сильная вещь в жизни людей. С ней связаны такие моральные силы, которые помогают жить и формироваться индивиду, как личности: надежда, сила воли, достижение своих целей, и тем самым, определение себя в жизни. В этом сила мечты. Но, ведь есть и такие аспекты, которые могут ее пошатнуть, вернее, уверенность хозяина этой мечты – Человека. Зачастую это вредные привычки, нередко переходящие в нечто более серьезное, нежели незначительный пустяк. И одна из них – наркотики...

Глава первая

«Муравьев, вы не приняты.» - эти слова звучали в ушах Максима уже в третий раз. Третий раз он пытался поступить в институт Физкультуры и Спорта на отделение спортивной гимнастики, но эта попытка, как и предыдущие оказалась тщетна. И все из-за одного упражнения. Всего лишь одно, но играющее при поступлении наиважнейшую роль.
«А может, мне не судьба стать спортсменом?» - подумал он, переворачиваясь на живот, и окидывая взглядом спортивный зал. Максим лежал на матах и наблюдал за тем, как его одногруппники тренируются.
«Зачем же тогда я угробил на тренировки все свои прошедшие годы?»
Он знал зачем. Потому что все было хорошо. Потому что родители хотели этого. Потому что этого хотел и он сам.
Максим встал, подошел к брусьям, и ухватившись за них, в какой уже раз начал выполнять проклятое упражнение. Поворот...поворот... кульбит...еще один...
- Уй! – и вот он снова лежит на матах. Локоть болезненно ныл – наверное, зацепил металлическую опору бруска.
- Черт...- процедил сквозь зубы парень, потирая локоть.
«Почему у меня не получается? Я всегда знал, что спорт – это моё! Неужели я все-таки ошибся?»
С самого детства Максим занимался спортивной гимнастикой. Не сказать, чтобы у него замечали какие-то выдающиеся таланты в этой сфере, но среднего уровня он всегда достигал в тех или иных вещах. Средний результат, средние, иногда и отличные оценки – сплошное равновесие, и море желания достигнуть большего, но упрямое тело словно выходило из-под контроля, и тогда Максиму просто хотелось выть от огорчения. Но проходило время, и он вновь брался за наболевшую проблему.
Но теперь юноша ощущал, что его терпению приходит конец. Какая-то безысходность, отчаяние. И вслед за этим медленно приходящий соблазн все бросить и от всего отказаться. Вот так многие и отрекаются от своей цели, меняют золотую монету мечты на медный пятачок минутной слабости и безволья.

_______________

Вечером того же дня Максим возвращался домой с тренировки. На улице стояли хмурые осенние сумерки, медленно облетали ослабшие листья с деревьев. Осень – двоякое время года. С одной стороны это хмурость, тоска и увядание, а с другой – спокойствие и яркая красота засыпающей природы.
Тут в кармане Муравьева разродился громкими трелями телефон.
- Алло.
- «Привет, Макс!» - звонили его приятели. – «Пошли сегодня, развлечемся где-нибудь.»
- Да нет, что-то не хочется. – ответил Максим, пиная ногой кусок валяющегося на дороге кирпича.
- «Не говори ерунды! Подходи к нам! Мы сейчас в гаражах сидим, у твоей многоэтажки. Санек сегодня такую штуку классную достал – не пожалеешь!»
- Что за штука? – с любопытством поинтересовался Муравьев, глядя в сторону своего дома, и виднеющихся с холма, на котором он стоял, гаражей
- «Вот придешь – покажем! Ждем!»
Максим отнял трубку от уха, и выключив, направился дальше. Что и говорить, его заинтересовали туманные намеки. Санек или Александр Ильин был его давним знакомым. Этот вроде бы неплохой, но все же с небольшой, как казалось Максиму, гнильцой человек часто не признавал никаких правил, но в каких-то случаях мог и отступить, когда дело касалось его самого или когда истина, выдвигаемая другими, была по определению неоспорима. Александр происходил из так называемой «золотой молодежи», отец у него был хозяином автосалона, торговавшим иномарками и деньги имел немалые, ни в чем не отказывал сыну, что не могло не сыграть с тем злую шутку. Потому нередко Ильин приносил различные дорогие вещи, недоступные обыкновенному среднестатистическому горожанину, например, однажды он показывал Максиму и его компании новейший портативный компьютер, который еще даже не выставили в магазинах. Также было и со многими другими интересными изобретениями человечества. Несмотря на свою распущенность и развязность, Александр был довольно эрудированным человеком, и много рассказывал своим приятелям обо всем новом, что появлялось в мире. В основном эти сведения касались новейшей техники. Что же будет на этот раз?
Муравьев спустился с холма, и пошел мимо домов-коробок, пробираясь через их нагромождения к гаражам.
«Эта «штука» явно запрещенная, раз он прячется» - ухмыльнулся про себя Максим. Пара минут, и вот он уже на месте. Скользнув в узкую щель между железными стенками гаражей, юноша обнаружил всю компанию неподалеку – там, где начинался забор. Пять человек сидели кругом на сложенных квадратом четырех бревнах, и посмеиваясь, о чем-то разговаривали.
- Привет. – сказал Муравьев, подходя к ним. – Что тут у вас?
- Привет, иди сюда, садись. Сейчас покажем. Специально тебя ждали. – отозвался Ильин, и поманив пальцем, кивнул на место рядом с собой.
- С каких это пор ты стал таким заботливым? – хмыкнул Максим, садясь.
- Обижаешь. – буркнул тот, и полез рукой в карман своей куртки. – Вот, глядите...
Все с любопытством наблюдали за его движениями. Наконец на свет появился маленький пакетик какого-то белого порошка.
- Это что – наркота?! – вытаращил глаза один из приятелей.
- Наркота? Да не смеши меня! Это так, баловство. – авторитетно протянул Ильин и встряхнул пакетик. – От одного раза ничего не будет.
- Ты сбрендил что ли? – пробормотал Максим. – Это же наркотик! В тюрьму загреметь хочешь?
- Ну и что? – пожал плечами тот. – А кто об этом узнает? Разве что...- тут он криво улыбнулся, глядя на Муравьева. - ...ты кому-нибудь расскажешь.
- Еще чего! – оскорбился Максим. – Я тебе что, стукач?!
- Ну вот и прекрасно. – кивнул Александр. – Значит не загремим... А ты сам-то чего как в воду опущенный?
- Да...- неопределенно махнул рукой парень. – Не поступил.
- Что, снова не поступил?! – Ильин захохотал. – Слушай, и не надоело тебе мучаться? Ну выбери ты себе какую-нибудь другую профессию! Что тебе этот спорт дался! Ведь третий год уже бъешься, а результатов – ноль.
- Да знаю я! – сквозь зубы процедил Максим. – Но я хочу именно в спорт! Зачем я тогда всю жизнь загинался на этих чертовых тренировках?!
- Но ведь у тебя же не получается. – Сашка вынул пачку сигарет, и закурил.
- Знаю. Но я не знаю, как сделать так, чтобы получилось. Человеческое тело может больше, а чем я отличаюсь от того же Алексея Немова, который выйграл Олимпийские игры по спортивной гимнастике! И не дыми тут, мне не нужно в личном деле диагноза «пассивный курильщик».
- Ты псих. Фанатик. – убежденно сказал Ильин, продолжая курить. – Так наверное и будешь упрямиться, пока себе шею не свернешь. Ты все никак не можешь понять, что у всех здоровье и прочность тела разные. Ты уже три раза ходил в этот свой физкультурный институт и каждый раз тебя оттуда выпирали! Ты что, все никак не поймешь, идиот, что спорт тебе не покорить никогда?!
Максим хотел было возразить, но тут в его голову закралось сомнение:
«А что если он прав? Я же всю жизнь бьюсь об этот спорт... Да, у меня кое-что получается, и очень неплохо, но того уровня, который нужен, я достигнуть никак не могу.»
Александр, явно заметив, как поник Муравьев, хлопнул его по плечу, и сказал:
- Да ладно, не кисни. Давай лучше повеселимся. Хандру твою как рукой снимет. У тебя книга какая-нибудь есть? – спросил он.
- Есть. – кивнул Максим, и достал из тренировочной сумки ежедневник. – А зачем она тебе?
- Увидишь. – бросил Ильин, забирая ежедневник и высыпая на его поверхность белый порошок. Затем он достал из кармана кредитку, и разравнял его на отдельные дорожки. – Это кокс, снежок, белый – называйте, как хотите, а всё вместе – кокаин.
- Кокаин...- тихо протянул вслед за ним Максим. Он ощущал себя как-то неуверенно. Как ребенок, который впервые увидел снег. И любопытно и боязно.
- На первый раз достаточно... – пробурчал Ильин, разглядывая шесть сделанных им дорожек, доставая из кармана десятирублевую купюру, и сворачивая ее тонкой трубочкой. – Короче, делаем вот так...- он вставил трубочку в ноздрю, и втянул через нее одну порошковую дорожку. – Ооо...хорошо...- он шмыгнул носом. – На, теперь ты.
Максим взял ежедневник с рассыпанным по нему кокаином, но пока медлил принимать импровизированную трубочку из купюры.
- Ну что же ты! Давай, раз уж взял! – Ильин сунул ему в руку десятку, и выжидательно уставился на Муравьева.
«Если я сейчас это сделаю, то тогда повысить здоровье для спорта будет сложнее, чем сейчас...» - Максим в нерешительности крутил трубочку в пальцах. «Но с другой стороны...» - он закрыл глаза от отвратительного ощущения горечи и досады. «...Я же все равно полная бездарность. Терять нечего.» - он вдохнул порошок, и почувствовал мятную прохладу в носу. Кокаин заколол слизистую миллионами мелких иголочек, вызывая приятную дрожь в теле.
- Ну что, класс? - Максим не ответил, прислушиваясь к своим ощущениям. Пока он ничего не чувствовал, но предполагал, что через несколько минут что-то должно все же произойти.
Вслед за ним остальные втянули свои дорожки. Завязался разговор ни о чем.
Спустя несколько минут Муравьев ощутил непонятную радость, словно внутри него искрили пузырьки шампанского, взрывались фейерверки. Ему хотелось смеяться. Ему казалось, что если в голову взбредет вдруг залезть на крышу, и спрыгнуть с нее, то он не разобъется, а полетит, как птица. Все сразу стало простым и понятным, а всё, чему его учили – бестолковым и ненужным. Существовали только он и эйфория. Только она его понимала, и любила. Только она была его мечтой.
«Только ты! Да, только ты! Ты! Ты! Ты!...» - неустанно повторял он про себя. Все находящиеся рядом с ним такие же веселые люди стали смазанными тенями, и Максим уже не помнил, кто они – друзья ли, враги ли, а может просто случайные прохожие, может вообще не люди, а всего лишь плод его воспаленного воображения... Все это было уже неважно.
Мир наркотиков – это мир, где нет места мыслям и запретам. Полная анархия. Как чаша вина с каплей медленного яда – сладка, но несет мягкую и неспешную смерть.
Постепенно эйфория, незримая музыка, сопровождавшие его затухли, сменившись всепоглощающей темнотой...

Глава вторая

Так прошла неделя. Сначала Максим боялся принимать кокаин, но после нескольких таких сеансов понял, что никогда еще он не был так счастлив, как после дозы этого белого как первый снег порошка. Щепотка этого вещества дарила ему такое неземное блаженство, что он целыми днями ходил со счастливым выражением лица, а его родители удивлялись, и пожимали плечами. Но одновременно юноша ощущал, что начинает ослабевать физически. Упражнение на брусьях, над которым он бился вот уже сколько лет вообще перестало получаться. Сразу же после двух вращений руки сковывала непонятная слабость, прошибал холодный пот, и парень буквально кувырком летел на маты, пытаясь прийти в себя, и осознать, что произошло.
Ближе к вечеру на него начинала нападать ужасная тоска и грусть, но от них он спасался кокаином.
«Ничего-ничего...сейчас я дойду до дома, а там с Саньком и остальными обо всем забуду...» - внушал себе Максим, спускаясь по ступенькам. Сегодня он сильно задержался на тренировке, а организм уже требовал свою дозу счастья, и Муравьева то и дело захлестывали волны непонятной тревоги, а по спине тонкой струйкой стекал холодный пот.
- Привет, Максим! – вдруг услышал он, и обернувшись, увидел сбегающую по ступенькам тонкую хрупкую девушку, похожую на пони из-за своих тонких ног и длинной русой челки, закрывающей один глаз.
- Привет, Ань. – поздоровался он, чувствуя легкое раздражение. С Аней он познакомился еще полгода назад, и с тех пор они были хорошими друзьями, если не лучшими. Но с недавних пор подруга стала вызывать у него беспричинную ярость, которую он старался скрывать, чтобы не обижать девушку.
- Ты домой?
- Ну да...вроде бы...- уклончиво пробормотал юноша, чуть скашивая в сторону глаза. Врать убедительно он никогда не умел.
- Что с тобой? Ты плохо выглядишь. – озабоченно спросила она, проницательно глядя на него.
- Все со мной нормально! Тебе-то какое дело? – чересчур резко отозвался он, глядя на нее исподлобья. Аня слегка поджала губы, а затем ответила:
- Да потому что ты мой друг, и мне небезразлична твоя судьба.
- Какие мы правильные...- процедил Максим, отвернувшись, и продолжив спускаться по ступенькам. Подруга пошла следом.
- Скажи-ка, Максим, а ты случайно не...колешься?
- С чего ты взяла? – быстро спросил он.
«Как она узнала?!»
Последние два раза он вводил кокаин внутривенно, и потом еще они с друзьями пили по бутылке пива, от чего эйфория, так полюбившаяся ему, увеличивалась раза в два.
Анна остановилась, глядя на него с верхней ступеньки.
- Я помню, как ты выглядел месяц назад. Сейчас ты словно омертвел. Из тебя словно что-то тянет силы и жизнь. У меня родители – врачи, и я много знаю о тех, кто принимает наркотики, и много видела таких людей. Я думаю, что не ошибусь, если скажу, что у тебя вены все исколоты. Героин, да?
- Отстань. – Максим вновь продолжил спускаться по ступенькам. Его догнал дрожащий голос подруги:
- А...как же твоя мечта? Твое стремление выйграть Олимпийские игры, и стать знаменитым гимнастом?..
Муравьев остановился, и медленно обернувшись, посмотрел на Аню. Она часто дышала, словно сдерживая слезы.
- Неужели ты забыл про нее? Ты же сам мне рассказывал, что всю жизнь положил на то, чтобы стать спортсменом! Одно упражнение тебе не дается, и что, из-за этого ты готов бросить все то остальное, чего ты достиг?!
Максим молчал. Ему было нечего сказать на это. Было неприятно чувствовать, что ты не прав, но все же, как человек не склонный к самообману, он нехотя признавал правоту Ани.
- Максим, покажи мне свою руку.
- Нет. – он отступил на шаг. – Ты все равно не сможешь мне помочь. Тебе легко говорить – у тебя все прекрасно в твоей художественной гимнастике. А у меня никогда не получится.
- Нет, не всё. – тихо ответила она. – Просто я не жалуюсь, и не иду на поводу у вредных привычек, ценой которым может быть жизнь. Неужели ты не понимаешь, что сам себя убиваешь? Ты можешь все, только не хочешь ничего. Ты только ноешь, словно маленький ребенок, и единственное, на что хватает твоей безвольности – это осознанно травить себя наркотиками. Скажешь, я не права?
Муравьев помолчал, и спросил:
- Ну и что ты предлагаешь? Я уже не могу без них, мне без них плохо.
Аня спустилась на пролет, и сказала:
- Я тебе помогу. Но для этого нужно все рассказать твоим родителям.
- Ну нет уж! – отказался Максим.
- Боишься? – прищурилась девушка.
Юноша искоса посмотрел на нее.
- Нет.
Каждому человеку дается второй шанс в жизни, но вот сможет ли он его правильно использовать, зависит только от него.

Глава третья

Вот и всё. Он сидит один в темной комнате. Хотя нет, не один. В углу на стуле, обняв колени руками сидит Аня. В этом мире осталось так мало друзей, которым ты нужен просто так.
«Их нужно ценить...» - подумал Максим, и покрепче завернулся в больничное одеяло. «А я...круглый идиот...»
Как и обещала, Анна рассказала все его родителям. Те, конечно, пришли в ужас. Бедную мать пришлось отпаивать валерьянкой, а от отца ему порядочно досталось, но Максим не держал на подругу обиды.
«Я сам во всем виноват.» - по оконным стеклам стучал октябрьский дождь. «Родители мне много раз говорили, что в этой жизни ничто не дается легко. Бегство от реальности – это бегство от себя...» - кровать тихо скрипнула, и Аня, видимо задремавшая на своем стуле, вздрогнула. «А я пытался убежать от того, что все равно пришлось бы преодолевать. Я бежал от своих трудностей с помощью наркотиков. И что в итоге? Ни здоровья, ни плюсов – одни минусы.» -  Максим судорожно вздохнул, прислушиваясь к своим ощущениям. Его тело словно немело, суставы крутило и по коже пробирался мороз, откуда-то из желудка к горлу подкатывала тошнота. Он глухо закашлялся.
- Макс, с тобой все хорошо? – спросила Аня.
- Мне...как-то плохо...- процедил сквозь зубы Максим, слегка покачиваясь, сидя на кровати.
- Началось...- прошептала девушка, - Я к врачу! – она вскочила со стула и выбежала из палаты.

_____________
 
- У вашего друга начался абстинентный синдром. Полноценный курс лечения мы сможем начать лишь в том случае, если Максим переживёт ломку.
- Но...это же больно. – Анна встревоженно посмотрела на врача. Она вспомнила фильм про наркоманов, где показывали, как эти несчастные лезли на стенку от дикой боли.
- Не все выживают, - признался врач. – Некоторые умирают от болевого шока.
- Умирают?! – она широко распахнула глаза.
- Просто поддержите его. Обезболивающее давать нельзя. Он должен пережить все это «на сухую».
Аня выбежала из кабинета.

___________

Когда она вновь зашла в палату, Максим лежал, свернувшись клубком, укрывшись с головой одеялом.
- Ты как? – Аня села на пол рядом с кроватью, и тронула шерстяной сверток.
- Плохо...очень... – сквозь слова угадывалось частое и тяжелое дыхание. – Мне очень холодно...очень холодно...холодно...
- Я понимаю. Это ломка, Максим. Тебе нужно потерпеть. – девушке было страшно смотреть на то, как сострясается тело друга, но это был единственный путь, чтобы после был шанс для новой жизни.
- Не хочу...Я не хочу... Дай мне обезболивающее...новокаин, что хочешь! – он сдернул с головы одеяло, уставившись на подругу. Взгляд у Муравьева был затравленным и испуганным. В этот момент Аня бы дала ему все что угодно, но знала, что тогда будет еще хуже.
- Ты должен перетерпеть! – крикнула она в ответ.
- А если я умру от боли?! Тебе этого так хочется?! – Максим зло посмотрел на нее.
- Не умрешь. – уверенно произнесла она. – Ты сможешь. Ты только говоришь, что ничего не умеешь и не можешь, а на самом деле... Ты просто должен верить в себя. Наркотики – это вредная привычка. Ты должен забыть про нее! Забыть - понимаешь?!
- Я все понимаю, но...- Максима знобило так, что зубы стучали. – Мне так холодно! Холодно!
- Потерпи, пожалуйста, потерпи...- Аня укутала его в еще одно одеяло, но Муравьев не мог согреться. Мороз словно забрался к нему под кожу.
Аня пошла к дежурной медсестре, и попросила у нее еще одно одеяло. Та понимающе посмотрела на нее, и выдала лишнее из соседней палаты. Девушка закутала Максима в него, который сидел на кровати, уткнувшись лицом в колени, и беспрестанно раскачивался из стороны в сторону. Все его тело пронзала боль, и она была везде.
- Лучше? – заботливо спросила она.
- Нет, неужели не видно?! – резко выкрикивает он.
Аня сидит на кровати рядом и смотрит на него.
- Что зыришь? – раздражённо бросает Макс, стуча зубами.
- Просто.
Тут зазвонил телефон Муравьева.
- Выключи чертов телефон! По мозгам бьет! – выпалил он, и схватив его, швырнул через всю комнату. Мобильный, ударившись о стену, разлетелся на куски.
- Успокойся! – умиротворяюще говорит девушка, и пытается получше укрыть Муравьева одеялом.
- Иди ты! – выкрикивает Макс, и отталкивает ее руки от себя. Аня выходит из палаты. Спустя секунду оттуда раздается дикий крик:
- АААААА!!!

____________

Анна стучится в кабинет врача, объясняет ситуацию.
- Потерпите. Во время ломки все наркоманы становятся раздражительными и агрессивными. Не обижайтесь на него, просто будьте рядом. Это важно. Обезболивающее давать нельзя. Ни в коем случае!

_____________

Максим валяется на полу, судорожно кутаясь в одеяла.
- Вставай, - она берет его под руку и пытается поднять.
- Нет! Здесь! – отрывисто выкрикивает Макс.
- Здесь, так здесь, - Аня тоже садится на пол.
- Дай наркотик! Любой! – Макс утыкается лбом в пол.
Его не переставало трясти. Кроме того, он весь вспотел. По лбу, по щекам, текли капли холодного пота. Светлые волосы – хоть выжимай. Ледяные ладони были взмокшими. Пижамная рубашка на спине промокла насквозь.
- Пожалуйста, потерпи! – Аня почти умоляла. – Ты должен перетерпеть!
- Дааай! – словно зверь орёт Максим, - Дай!
- Тссс! Потерпи.
- Дааай, хоть что-нибудь, дай же! Дай! Дай! Дай! Дай!

Все это было словно в кошмарном сне, в котором Макс извивается от ломки. В памяти словно выжжено его перекошенное страхом, болью, отчаяньем лицо. Бледное, с чёрными кругами под глазами и светлыми волосами, прилипшими к потной коже. В ушах, словно разрывая на части, стоят истошные крики-мольбы Макса о наркотиках.

С большим трудом Максим встал на ноги, накинув на себя одеяло, словно мантию.
- Куда?
- Должен. Найти. Наркотик. Любой. Здесь есть… - Максим поплелся к двери.
- Даже не думай! – она схватила Муравьева за руку, но он отшвырнул ее.
- Помогите же, кто-нибудь! – девушка и подумать боялась, что все обернется крахом, если Максим найдет наркотик. – Хватайте его!
Дежурная медсестра позвала санитаров. И те, скрутив юношу, привязали его к кровати.
- Прости, Макс, но так нужно. – тихо сказала Аня, по лицу которой катились слезы. Ей очень хотелось уйти, не важно куда. Лишь бы не слышать стонов и всхлипов, лишь бы не видеть безумных, пустых серых глаз. Лишь бы не смотреть на мертвенно-белое потное лицо, на закусанные в кровь губы.
Сколько она так просидела, неизвестно. Не смотрела на часы. Потеряла счет времени.
Наконец-то всхлипы и требования дать наркотик стали утихать, и измученное тело Максима расслабилось.
Анна позвала врача. Он сказал, что всё страшное позади, и она может идти. Медсестра поставила Максиму какую-то капельницу, а девушка, полностью обессиленная, ушла домой.

За все в этом мире надо платить, но жизнь – это слишком дорогая цена за дозу белого порошка.

Эпилог.

Когда Максим открыл глаза, за окном сияло солнце. Была уже, наверное, середина дня.
«Я...жив?..» - он двинул рукой, и почувствовал легкую слабость в теле. «Неужели все-таки...я смог? Теперь я снова могу попытаться...стать...»
Несмотря на мертвецкую слабость, его наполнило счастье. Когда ты был на волоске от смерти, новый день представляется тебе, как первый день после рождения. Будущее, полное новых возможностей и светлых надежд...
«Я исполню свою мечту...»

______________

Через неделю его выписали из больницы. Максим, выходя из здания, посмотрел вокруг. За ту неделю, пока он лежал в наркодиспансере, листья с деревьев уже успели облететь, и теперь мир вокруг был непривычным, словно обновленным.
- Надеюсь, ты теперь не будешь снова все бросать, и искать укрытия у вредных привычек, которые укорачивают жизнь? – спросила его Анна, которая пришла встретить его.
- Не буду. Я вел себя как последний трус. Признаю это. – сказал Максим.
Сильный человек всегда всего достигает сам.
- Я буду сильным. Я обещаю, – он слабо улыбнулся. – Ведь я обязательно должен стать победителем на Олимпиаде...