Вторая морская сказка

В Брисбоу, портовом городишке, расположенном на одном из северных островов пролива Норт-Минча рыболовство всегда считалось почётным занятием. Чем это было обусловлено? Скорее всего скудностью фауны на самом острове, и удалённостью от основных торговых путей Британской империи. . . Но дело не в этом. Просто рыболовство было потомственным занятием большинства жителей Брисбоу. Но даже среди потомственных рыбаков ходили свои легенды. Так, например, одно время весьма известна была легенда о Старике. Нет смысла вспоминать его имя - каждый, пересказывающий эту историю придумывал что-то новое. История гласила, что есть в Брисбоу один старец, что выходит в море в одиночку. В любую погоду. И даже если его застигает сильнейший шторм, без добычи он обратно не возвращается. Иногда проходит несколько дней, прежде чем он вернётся на берег. Старожилы любят травить байки о том, что когда они еще были детьми, Старик уже был седобород и дряхл. Впрочем, с этого места история заканчивается и начинаются выдумки. О том, сколько Старику лет (некоторые даже считают его духом морским), о том, как он ловит рыбу (особенно популярны россказни о том, что у Старика вставной глаз, и крюк вместо руки. Вставной глаз не простой, он видит каждую рыбёшку сквозь толщу воды. А руку Старику в молодости откусила гигантская рыбина, и, с тех пор, стоит ему опустить свой крюк в воду, как все местные рыбёшки, являющиеся мелкими потомками той-самой рыбы плывут к лодке Старика. И вылавливая их одну за одной, он мстит за потерянную руку.)

Конечно, это лишь россказни. Старик сам иногда был не прочь их поддержать. И его особенно радовали сплетни о "крюке и вставном глазе". Хотя, чтобы народ ни говорил, его так ни разу и не узнали.

Старик жил в лачуге на краю города. Всё внутри его жилища пахло рыбой и морем. Почти такой же запах стоит на рыболовных лодках, если их долго не чистить. Впрочем, Старика запах явно не смущал. А возможно он его и не замечал. Хижина представляла собой предел аскетичности. Собственно помимо рыболовных снастей и койки со старой соломой, в хижине ничего и не было. Даже сложно было себе представить, что старый человек может жить в таких условиях. Но Старик жил. . . или по крайней мере существовал.

На суше он проводил не более суток, и, действительно, в любую погоду выходил в море. Вряд ли кто-то мог узнать его фигуру и древнюю лодку, качающуюся на волнах во время шторма. А при спокойной погоде никто и внимания не обращал на старика. Впрочем, еще одним отличием его от прочих рыбаков была жуткая неприязнь к сетям. Всю рыбу он ловил исключительно на удочки, ловушки и гарпун. В общем, странный он был...не от мира сего.

Тихий и неразговорчивый в обычной жизни, он казался медлительным и нерасторопным. Но всё менялось, стоило ему оказаться в море. Едва почувствовав поклёвку на удочке, он молниеносно подсекал рыбу и вытаскивал её из воды. Каждый бросок гарпуна попадал точно в цель. Даже если погода окончательно портилась, Старик оставался в море. Иногда он кричал, и бил по воде гарпуном до тех пор, пока не падал в изнеможении. И хорошо, что никто не слышал этот крик, полный боли и безысходности. Солёная вода смешивалась с не менее солёными слезами, текущими по его старым морщинистым щекам. Никто не знал, что когда-то стихия отняла у него семью. . . и никто не мог догадаться, что каждый день он брал лодку и выходил в море лишь для того, чтобы остаться один на один с морем. И каждая выловленная рыба была его маленькой местью. Каждый удар гарпуном был наполнен болью и скорбью. Что ж... возможно море так восполняло его потерю, и он приходил с богатейшим уловом. А может ему и правда благоволил морской дух, и уберегал от гибели в водной стихии. . . Впрочем одно оставалось неизменным. В любую погоду, при любом ветре он выходил в море. Рука его всегда была тверда, а гарпун блестел во время смертельного для рыбы броска. И иногда, если застать Старика во время шторма, можно услышать нечеловеческий крик...И вряд ли кто-то будет спорить, что это может быть дьявол морской, стенающий о погибающих детях. И каждый раз, возвращаясь с огромным уловом, он останавливался на суше не более чем на сутки. И снова выходил в море. Такой он был, этот Старик...