Таинственная нумерология наших судеб

         33 года. Мой муж Ростислав.


         Через много лет после трагической смерти моего отца я посчитала, что мои родители прожили вместе 33 года.
   
         Пережили Великую Отечественную Войну, тяжелые послевоенные годы. Работали, растили детей, переезжали из города в город, как все семьи военнослужащих.
   
         В городе Тольятти, на Волге, во время внезапно налетевшего шторма погиб мой папа, переживший всю войну, прослужив ее в танковой дивизии, дойдя до Берлина.
   
         Вскоре погибает в похожей ситуации, в ледяной сибирской реке мой муж Ростислав.

         Мы поженились с ним в студенческие годы, но после окончания института я уехала по распределению очень далеко, и наш студенческий брак потихоньку распался.
   
         У нас появился сын Олег, красивый и талантливый мальчик.
   
         С момента начала нашего брака и до трагической гибели моего мужа прошло 33 года.

         И все эти годы я так и не вступила в брак и не изменила фамилии, хотя много лет действительно желала этого и уже долго жила семейной жизнью с моим любимым человеком.
 
         Ростислав отпустил меня только через 33 года.

         По всей вероятности, мне судьбою в мужья был предназначен только Ростислав на эти 33 года, я повторяла карму – судьбу моей мамы, и совершенно не имело значения, жили ли мы вместе или врозь.

           
         30 лет. Мой отец Владимир.

   
         Однажды ночью, ближе к рассвету, я видела сон или чувствовала, что видела сон...
 
         Но это был не сон, а лишь отраженное в моих ощущениях Особое Состояние Сознания.

         Я ощутила безмерную тревогу и страх, я металась, внутри этого страха, стонала и плакала от ощущения безвозвратной утраты, дрожало все внутри меня от страха этой потери...

         – Где мой папа, где мой папа? – повторяла я, вопрошая небо, пространство, в котором я находилась в этот миг, вернее, вне всякого пространственного восприятия, как бы вне него.

         Я металась в ужасе от того, что не могу ни понять, ни почувствовать, где мой отец сейчас, где он, мой единственный искренне и нежно любимый мною человек на земле.

         В ответ я услышала ровный, низко модулированный голос моего Космического Ведущего, такой знакомый и чтимый мною.

         – Твой отец не здесь, он умер 30 лет назад...

         Когда я вышла из сна, я поняла, что в круговерти дел и событий я действительно позабыла об этом...
   
         И тридцатилетняя годовщина трагической гибели моего любимого папы могла бы быть мною никак не отмеченной.

         Я устыдилась моей суетности и излишней погруженности в повседневные дела и события, в который раз возблагодарив моих Учителей за их помощь и участие в моей жизни.

         И я провела все необходимые храмовые ритуалы по нашей православной ортодоксальной религии, заказала поминальную службу за папу, молилась и вспоминала маленькие теплые моменты из моего детства, связанные с папой, которого я генетическая копия.
         
                 
         20 лет после ухода из жизни моего папы.

   
         Вспомнилась и 20–тилетняя годовщина от момента драматической гибели моего отца.

         Мой папа был военным человеком.
 
         Отец его Алексей Николаевич Васильев был из обедневшего дворянского рода, дал блестящее образование старшей дочери Ангелине, так как ей было необходимо устраивать судьбу.

         Потом началась Гражданская война, которую он всю прошел, отправляя домой ежедневно по одной открытке, датированной и пронумерованной, из которых храниться
№321, №355 и еще несколько штук в домашнем архиве.

         Затем грянула революция, Великая Октябрьская.

         Затем много еще чего...

         И мой папа, рожденный в 1920 году, не мог рассчитывать ни на какое обучение в Сорбонне...

         Он пошел учиться в военное училище, затем в Ленинградскую Военную Академию, но не закончил ее.
   
         Война застала нашу семью на границе с Польшей, где стояла танковая дивизия, в которой служил мой папа. Танками замкнута граница.
   
         Я появилась за 6 месяцев до начала войны, и когда началось наступление немецкой армии, нас, членов офицерских семей, срочно эвакуировали в Казахстан, кого, конечно, успели.

         Мы с мамой, хранимые Господом, уехали последней теплушкой, срочно освобожденной от перевозки коней, где было много сена и пахло конской мочой.

         Но всех, кто не смог эвакуироваться – матерей, жен и детей военных, вошедшие в часть немцы немедленно расстреляли, ярясь на тех, кто воевал против них...
 
         Всю войну отец мой прошел в родной танковой дивизии начальником топографической части, вошел в Германию и дослуживал в Румынии в составе Войск – освободителей, вернее, как принято говорить сейчас, оккупационных войск.

         Он не убивал никого, он не стрелял ни в кого...

         Но он «торил путь смерти», закованной в броню, он направлял мощнейшее вооружение армии, отмечая его путь на картах Европы.
   
         Он сметал танками мирные поселки в Германии, крошил памятники культуры, осквернял чужие святыни...
   
         В Космосе, во всей Вселенной нет особого разделения между войсками– освободителями и нападающими...
   
         Смерть несущие есть Враги Вселенной...

         Поэтому мой папа должен был бы быть караем законами Вселенной.

         И кто знает, какие покаянные молитвы он возносил к Господу во время своей драматической гибели в полном здравии и благополучии во время внезапного, сильного шторма на реке Волге в городе Тольятти.
   
         Но я знаю и то, что мы, оставшиеся на земле, имеем возможность отмаливать грехи тех, кто покинул нашу планету.…      

         Читала в одной священной книге о бедной женщине, у которой не было денег, но она пряла шерстяные ниточки, и относила их в монастыри и богадельни, где из них вязали теплые вещи, долгие 10 лет, отмаливая грехи своего погибшего и не отпетого по церковным обычая сына.
 
         Через 10 лет к ней пришел Ангел и обрадовал ее хорошей вестью.

         – Ты своими ниточками вытащила своего сына из темницы, и он счастлив теперь...
 
         Но мне понадобилось долгих 20 лет постоянных молебнов, специально заказываемых мною в монастырях и храмах, моих непрестанных молитв и молитвенных обращений...

         Я разговаривала с иконами и с Иисусом в храме, в месте для поминания усопших...
   
         Я просила понять моего папу, его искренний патриотизм, его чистое желание освободить Родину, победить врагов. Не стать предателем, не попасть в плен, громить врага... Освободить Европу...

         При том, что он никогда не был членом Коммунистической партии, он дослужился до генеральской должности, и в последние годы его даже демонстрировали офицерам стран СЭВ, как реального офицера – не коммуниста.

         Так же как и я, будучи искренней патриоткой России, моей родины, никогда не отождествляла это с коммунистической партией, в которой и не состояла никогда.

         Но в Дальних Далях свои законы, свои понятия о человеческой природе и соблюдении законов Вселенной...

         Я знала это – и поэтому молилась истово, в слезах, испрашивая прощения и милосердия божественного для него.

       
         Прошли долгие 20 лет.
   

         И вот в двадцатилетнюю годовщину смерти моего папы, под утро я четко вижу, как мой папа входит в мою комнату и садится рядом со мною за письменный стол, на стул, стоящий справа от стола.

         Он спокоен, слегка улыбается.

         Я обрадовалась его возвращению, как я поняла, из долгого отсутствия, но, не ассоциируя это со смертью. И я стала говорить ему, как я рада, что он вернулся ко мне, что теперь он будет всегда жить со мною, я буду заботиться о нем.

         Он ни в чем не будет нуждаться, и я наконец–то выполню нашу с ним задумку – купить пчеловодство для него.

         Он слушал меня внимательно и так же мягко улыбался... Не перебивал меня, не отвлекаясь, смотрел на меня, в мои глаза. Когда я остановилась, он, немного подождав, заговорил со мной, спокойно и мягко, не торопясь и так же на улыбке.

         – Там, где я сейчас нахожусь, там, где я сейчас с твоей помощью нахожусь, мне очень хорошо и спокойно...

         Мне нужно делать много интересных и важных дел...

         У меня есть и свои обязанности, и свои задачи...

         Я слушала родной голос, смотрела на моего папу, не отводя глаз, но мое ликование и восторг от его возвращения ко мне уже начали меняться, истаивая и наполняясь горьким ожиданием предстоящей разлуки...

         Но все происходило так быстро... Он встал, чтобы попрощаться и... все кончилось...

         Но я знала уже, что все теперь будет хорошо с моим папою, со мной, с нами...

         Что Всемилостивый Господь простил его, а может быть и тысячи таких же, как он, воинов–освободителей, погибших на полях битв или позже от болезней и ран...
 
         Или простит их позже по молитвам их родных и близких...

         По нашим молитвам...
 
         Нам, живущим на земле, нужно помнить о тех, кто ушел из жизни, и молить Бога о помощи для них... И если мы вы не знаете и не умеете делать это сами, то заказывайте молебны за них в храмах и в местах, где это будут делать специально ученые верующие люди: священники, раббаи.