Вояж по грибы под шофёрские байки

Азарий Кобин
ВОЯЖ ПО ГРИБЫ ПОД ШОФЁРСКИЕ БАЙКИ.
Рассказ.

Не возбуждай воспоминаний минувших дней.
Из русского романса.

Водители подведомственной нашему предприятию автобазы решили организовать коллективную поездку по грибы. На свободные места в автобусе пригласили работников с других подразделений, в числе которых оказался я. В путь двинулись ещё затемно. И вот уже наш ПАЗик катит по асфальту неширокого шоссе. За окном автомобиля в предрассветных сумерках мелькают очертания деревьев, кустарников и домиков небольших деревень с мерцающими огоньками их окон. Монотонная езда навевает дремоту на невыспавшихся пассажиров. Я решил немного развеять такое полусонное состояние попутчиков и спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:
- Как вы предполагаете, какие же всё-таки грибы преобладают в тех местах, куда мы направляемся?
На мои слова лениво отозвался сосед солидной наружности:
- Ну что касается белых грибов, то навряд ли они там обильно распространены. А вот чернушек, волнушек и прочих сомнительных грибов, наверное, предостаточно.
- А у нас на Вологодчине такие грибы, а также шампиньоны вообще считают поганками, – подал голос с переднего кресла мужчина лет пятидесяти. – Местные жители признают и собирают только подберёзовики, подосиновики, прочие белые грибы, ну и конечно рыжики, без которых не обходится ни одно застолье.
- Вас Иваном Петровичем звать, если я не ошибаюсь? – обратился я к мужчине. – Скажите, пожалуйста, откуда конкретно Вы родом в Вологодской области? Я там часто бывал, поэтому интересуюсь.
- Из Тотемского района, - весело ответил вологодчанин, обрадованный моей внезапной заинтересованностью его малой родиной. – Бытует молва, что Тотьмой это место назвал молодой царь Пётр, когда следовал из Москвы в Архангельск создавать флот, продираясь через глухие лесные дебри. Он  воскликнул: «То тьма вокруг!» Так и закрепилось название Тотьма.
Я не стал перебивать Ивана Петровича, хотя и раньше знал об этом поверии, но солидный сосед оказался активнее меня:
- Наверное, друг мой, в этой Вологодской глуши мужчины изрядно балуются водочкой?
Собеседник ничуть не обиделся на эти слова, видимо уже для него привычные, но без прежнего воодушевления ответил:
- Ну, уж не такая там сейчас глушь, какой была три века назад, да и где теперь не бухают. Пьянство в одинаковой степени распространено по всей стране – будь то мегаполис или хутор. Когда я переехал на работу в Ленинградскую область, то не ощутил в этом отношении никакой перемены. Различие было только в более активной наглядной агитации. В бытовке гаража висел плакат: «Пить и курить – здоровью вредить!» Кто-то зачеркнул этот лозунг, а под ним написал: «Курить и пить – здоровье крепить!» Местные шофера рассказывали как их отцы и деды признавались им, что до войны, видимо чувствуя приближение кровавой бойни, участились попойки среди населения. Например, от одной деревни магазин находился за десять километров, и вот довоенная молодёжь регулярно отправляла туда посыльного за водкой. Тот приносил эту водку, её выпивали, хотелось добавить. Отсылали второго ходока, который совершал туда и обратно двадцать километров уже в недостаточно устойчивом физическом состоянии. Когда выпивали и эту водку, то снова появлялось желание продолжить, и шёл в магазин за десятки вёрст самый крепкий из этих парней и приносил желаемое. Ничто не может противостоять настырности и выносливости русского мужика!
Внезапно автобус остановился.
- Иван Петрович, двигатель перегрелся! – крикнул водитель.
- Не волнуйся, Сашка, за рулём нельзя нервничать, тем более стажёру – моему ученику! – откликнулся наш собеседник.
Стажёр и инструктор вышли из автобуса, за ними последовал и я. Подняли капот – от двигателя шёл пар. Иван Петрович просунул руку к радиатору и вынул оттуда какую-то рвань.
- Вот, наконец, накрылся ремень системы охлаждения! – объявил он.
- Почему же – наконец, - удивился я, - Вы знали, что ремень скоро порвется, и заранее его не заменили?
- Да, знал, - признался шофёр-инструктор, - но не так скоро он порвался, почти целый месяц служил верой-правдой.
С такими людьми, как этот рабочий, прижимистыми и до крайности экономными я встречался не один раз. Истинно крестьянская натура – выжимать все полезное до последней возможности из любой вещи. Этому их научил многолетний беспощадный дефицит во всём, вынуждая держать постоянный обязательный «про запас». О продуктах питания следует отметить особо. Бывая в различных уголках необъятной России, я заметил, то только коренные жители любой деревни имеют отличительную манеру – смахивать со стола хлебные крошки в ладонь и отправлять их прямо в рот, а не в помойное ведро, так как на себе познали настоящую цену этого продукта, который достаётся изнурительным трудом.
Иван Петрович, ни на кого не обращая внимания, проворно прилаживал новый ремешок. В это время подошёл солидный пассажир:
- Вы хотя бы перчатки надели, вымазюкаетесь, а помыть руки негде! – нравоучительно промолвил он.
- Кто же в перчатках работает?! – отпарировал шофёр.
- А зимой в мороз разве Вы в них не работаете? – съязвил попутчик.
- И зимой не работаю с такой мелочью. Другое дело колёса менять, надеваешь рукавицы, чтобы не сорвать руки в кровь.
После этих слов вспомнилась мне казахстанская целина, куда я дважды приезжал на уборку урожая. Местные водители рассказали о гибели своего товарища прошедшей зимой. Сильная пурга застала его в пути. В кромешной снеговерти колесо его машины продырявило какой-то железкой, брошенной кем-то вероятно от поломанного сельхозагрегата. Шофёр вынужден в такой ситуации менять колесо. На сотни вёрст голая степь, ни единого строения. Он приподнял домкратом поврежденное колесо. Сильным порывом ветра сдвинуло машину, которая скользнула по обледенелой дороге и съехала с домкрата. Водитель не успел отдёрнуть руку, которую прижало намертво лопнувшим колесом. Только через несколько суток обнаружили злополучный автомобиль. Рядом лежал замёрзший водитель без руки, которая отгрызенная им так и осталась под колесом.
Замена ремня потребовала кратковременную остановку.
- Иван, - обратился к инструктору крепкий мужчина похожий на артиста Николая Крючкова, - разреши порулить, что-то никак не проснусь!
- Так быстро соскучился по баранке своего ГАЗона, Стёпа! – усмехнулся Иван Петрович. – Ну что ж, не возражаю! Отдохни, Сашко!
И вот мы вновь в пути. Воспоминания, навеянные причиной вынужденной остановки и монотонным мельканием полей и перелесков просветлевших окрестностей, вновь нахлынули на меня. Вот также в начале 1960-х годов ехал я в автобусе в группе других пассажиров по Колымской трассе. Стояла середина осени, было холодно и даже морозно. Я обратил внимание на брошенные в некоторых местах обочин трассы автомобили, с которых сняты некоторые узлы и детали. Я спросил об этом водителя автобуса.
- Понимаете, - откликнулся шофёр, - в дальний рейс автопредприятие отправляет, как правило, колонну машин – взаимовыручка крайне необходима в суровых условиях нашего Северо-Востока. И если в пути случается сложная поломка, которую невозможно устранить на дороге, особенно при жестоком морозе или мощной пурге, тогда груз с этой поломанной машины размещают по остальным, а этот автомобиль оставляют на произвол судьбы. Этим «подарком» пользуются в дальнейшем экипажи с проезжающих мимо других машин, у которых случаются неполадки, устраняемые за счёт деталей и узлов, позаимствованных с брошенного автомобиля, используя их в качестве запасных частей.
Тут мои воспоминания прервал вопрос солидного попутчика, обращённого к Ивану Петровичу:
- Скажите, уважаемый, почему же Вы поменяли свой любимый, родной Вологодский край на нашу область?
- Вообще-то я не вижу большой разницы в проживании и работе в каком бы регионе не находился, - ответил Иван Петрович. – А перевёлся я, можно сказать, случайно. Раньше в Советском Союзе каждый год автобаза любого предприятия обязана была, почему-то по линии военкомата, отправлять запланированное количество грузовых автомобилей с экипажами на целину – в  Казахстан, в Оренбургскую и другие области на период уборки урожая. Вот таким путём я попал на целину, где познакомился и подружился  с посланцами-шофёрами из Ленинградской области, которые и переманили сюда. А здесь, как и везде в России, шофера требуются постоянно и повсеместно.
Немного помолчав, инструктор продолжил рассказ:
- Скажу откровенно, когда я начинал осваивать шоферскую профессию, мне почему-то постоянно не везло, вечно попадал в неприятные ситуации. Поэтому хотел даже бросить это ремесло. Однажды, инструктор попросил меня подъехать к его дому. По его указанию я подогнал машину во дворе к погребу, в который он вошёл, прикрыв за собой дверь. Я заглушил двигатель и пошёл прогуляться по хозяйскому участку. Возвращаясь, слышу, как из погреба раздаётся крик, уже охрипший. Оказывается, я забыл поставить машину на ручной тормоз, и она скатилась под уклон, подперев дверь погреба. Я быстро вскочил в машину, запустил двигатель и отъехал от погреба. Оттуда выскочил замёрзший и злой инструктор, матюгаясь на чём свет стоит. Другой случай произошёл также рядом с домом моего учителя вождения. Он попросил остановить машину на обочине проезжей части, а сам пошёл обедать. Я отдыхал в кабине, вдруг засигналили с задней машины, она не могла проехать, так как на другой стороне улицы – напротив - стояла другая машина, в которой шофёр отсутствовал. Пришлось мне освобождать дорогу. Путь следовал под горку при сильном гололёде, и мой автомобиль понесло по льду юзом. Дорогу я освободил, но чуть не снёс машиной угловую хату. Спас сугроб, в который вонзился мой автомобиль. Самостоятельно выбраться из сугроба я не решился. Отобедав, инструктор вышел на крыльцо своего дома и ахнул, всплеснув руками. Оплошность мою он устранил. А вот следующий случай произошёл, признаюсь, только по моей безалаберности, которая могла привести к трагедии. Я начал уже профессионально работать водителем в одной торговой базе. Подъезжаю с товаром к складу, выхожу из кабины, оставляя там экспедитора, взбираюсь на выгрузную площадку и замечаю, что меньше полметра не доехал до площадки. Решил сэкономить время, что было с моей стороны весьма опрометчиво, крикнул экспедитору, чтобы он чуть-чуть дёрнул назад, предполагая, что тот, умея управлять собственной машиной, легко выполнит мою просьбу. Но экспедитор, по-видимому, с непривычки управления более солидными механизмами, так дёрнул, что я, не успев отскочить, был сильно прижат к одной из опорных колонн навеса склада. Боль сдавила грудь, дыхание спёрло, в голове помутилось. Хорошо, что голова не попала под этот прессинг. Работники склада, находящиеся поблизости, сразу же закричали экспедитору, чтобы немедленно подал машину вперёд, что тот и сделал. Слава Богу, рёбра остались целы, но неделю мне пришлось лечиться. Это происшествие послужило мне уроком на всю жизнь. Набираться опыта в шофёрском труде – это не кратковременный процесс.
- Ты прав, Иван! – раздался откуда-то сзади басистый голос. - Со мною тоже бывали похожие случаи. Помню, направили нас помогать одному колхозу. Нагрузили полный кузов снопами льна. Стебли льна очень цепкие, поэтому груз метра три над кузовом был в устойчивом состоянии. Решили, что ехать недалеко и закреплять груз не обязательно. А сверху на снопы взобрались студенты. Еду не так уж быстро, на газ сильно не нажимаю, поле ровное как стол. И вот вроде бы совсем незначительный поворот и все снопы по инерции поехали в обратную сторону. В общем, накрыло попадавших студентов снопами. Сильно в тот момент я испугался. Но, слава Богу, всё обошлось благополучно. Студенты пока падали сумели собраться и никто из них травмы не получил. Да и их молодость была тому причиной. В другой раз еду в нашем районном центре, везу длинномерный груз – пиломатериал в виде досок и брусков. Я не заметил, как он съехал в сторону и торчит из кузова. Пьяные грузчики ненадёжно закрепили этот материал. Вот этими торчащими досками и брусьями изрядно зацепило одного прохожего на тротуаре. Услышав крик пешеходов, я сразу же остановил машину. И здесь Бог меня миловал – удар пришёлся слегка, вскользь по телу человека. Но я долго извинялся перед пострадавшим и проклинал грузчиков, а также себя за то, что не проверил их работу. А вот ты, Иван, почему поменял грузовик на автобус?
- Да всё произошло случайно, - ответил инструктор, – шофёр, развозивший сотрудников на служебном автобусе, вероятно, за день сильно утомился, стал более рассеянным и на одной из последних остановок своего завершающего маршрута преждевременно тронулся с места, зацепив дверьми ногу молодой пассажирки, которую та не успела убрать, выходя из автобуса.  Девушку несколько метров проволокло по асфальту и её голову разбило о поребрик, в результате чего девушка скончалась. Водителя судили, дали условный срок за непреднамеренное убийство и лишили на несколько лет прав на вождение любого транспорта, а мне предложили временно поработать на этом автобусе, пока не подберут другого водителя. С тех вот пор я и вожу пассажиров.
Рассказ Ивана Петровича напомнил мне трагический случай, произошедший на Камчатке. Во время командировки мне отказали в автомобильной переправе через реку одноименного с полуостровом названия. Весенняя распутица изрядно ослабила лёд на реке, что представляло серьёзную опасность переправы. Буквально накануне последний автомобиль, проезжая по этой ледовой дороге, провалился в промоину. Водитель успел выскочить из кабины, а женщина с ребёнком, находившиеся там же, ушли под лёд с машиной и не смогли спастись.
- В нашем микрорайоне один мужик тоже по-идиотски погиб под колёсами автобуса, - поддержал тему разговора солидный пассажир. – Местные жители протоптали тропу к железнодорожной станции напрямик через автобусное кольцо, которое огорожено забором-штакетником. Они выломали несколько реек штакетника и пролезали сквозь эту дыру. Вот тот мужик решил таким путём пролезть – наклонился под верхнюю поперечину, а ноги как следует не поднял и зацепился или споткнулся ими о нижнюю поперечину и так сходу нырнул под колесо проезжавшего мимо в это время автобуса, которым раскололо голову бедняги как арбуз. На суде водитель объяснял, что не ожидал такого прыжка пешехода из кустов, которые скрывали лазейку, думая что – это какой-то самоубийца объявился на его голову. Я был свидетелем на суде, так как следовал за тем несчастным мужиком, и пока ошарашенный водитель был в шоке, позвал на помощь людей, находящихся в это время поблизости от места происшествия. Водитель, естественно, получил условный срок.
- Для себя я считаю, что водителю общественного транспорта намного труднее работать, чем шофёру на какой-либо другой машине, - вновь продолжил свой рассказ Иван Петрович. – Это я на себе прочувствовал, когда меня командировали на несколько дней, слава богу, в помощь городскому пассажирскому автопредприятию на период проведения массовых праздничных мероприятий. Насмотрелся и наслышался там разных чудес, заканчивающихся ссорами и драками. Наверное, такой беспокойный маршрут достался. Приходилось останавливать автобус, мирить и даже разнимать озлобленных людей. К примеру, один моряк-рыбак, вернувшийся из длительной путины и приняв на радостях соответствующий литраж, не мог преодолеть своего желания подраться с кем-нибудь. И вот этот крепкий мужик средних лет гонялся по всему салону за хлюпким студентом-очкариком, который не знал, куда спрятаться от «агрессора». С большим трудом удалось успокоить мордоворота. Другой случай, молодой человек высказал шутку относительно соседки по пассажирскому креслу. Той не понравился комплимент, и она вцепилась мёртвой хваткой в шевелюру юноши и стала энергично мотать его голову в разные стороны. Тот от неожиданности чуть не впал в обморок, не успев противостоять внезапному напору. Здоровенный парень стонал на весь автобус, слёзы выступили на глазах. Еле-еле отцепили взбесившуюся даму, оказавшуюся психически больной. Ещё один случай расскажу. Однажды, еду-рулю как обычно, но чувствую, что моё внимание отвлекает непонятный шум в салоне похожий на женский монолог, читающий кому-то нотацию. Когда же притормозил автобус у очередной остановки, то вдруг этот шум перевоплотился в истошный вопль. Я ворвался в салон, ну и разобрался в чём дело. Оказывается, одна глубоконравственная дама во время движения автобуса негодовала насчёт слабого воспитания современной молодёжи, один из представителей которой вот так нагло сидит рядом с ней, не уступая место старшим. Но вот автобус остановился, и молодой сосед этой дамы извлёк из заднего от себя угла пару костылей, опёрся на них и с трудом поковылял к выходу. Женщина онемела, и когда восстановился дар её речи, она заголосила, бросилась к юноше-инвалиду и стала просить у него прощения. Попыталась встать на колени, называла себя бабой-дурой, зарекалась на всю оставшуюся жизнь больше не приставать с подобными нравоучениями ни к одному человеку. Я спросил парня – что же он сразу не предупредил женщину, когда она начала возникать, о своём недуге. Он ответил, что не намерен каждый раз извещать публику о своей инвалидности, выставлять напоказ своё «преимущественное право» калеки над здоровыми людьми.
- Иван, наверное, часто наведывались контролёры, когда ты работал на том автобусе? – спросил мужчина похожий на Крючкова, которого уже сменил за рулём прежний водитель.
- Настоящие контролёры не слишком беспокоили, а вот в смутное время не было спасения от лжеконтролёров, которые компаниями буквально охотились на пассажиров. Бывало только заходит человек в автобус и пытается приобрести билет, как его окружают несколько крепких парней и вынуждают платить штраф, несмотря на протесты пассажиров.  Существовало беспардонное вымогательство, рэкет со стороны назойливых молодчиков.
Я вспомнил случай, произошедший в то так называемое смутное время в одном городском автобусе. На одной остановке в салон вскочил парень, который мне показался очень знакомым до такой степени, что возможно когда-то с ним общался, но не смог этого вспомнить. Намётанным взглядом молодой человек определил нужный ему объект – подсел к сравнительно молодой, одиноко сидящей женщине, преградив ей выход с кресла, и с ходу стал требовать с неё штраф за проезд. Я сидел к этой парочке спиной и слышал возникший диалог. Все попытки женщины «вырваться из плена» не увенчались успехом. Наверное, у неё действительно не было билета, но в данный момент не имела возможность его приобрести, а требования парня становились всё настойчивее и нахальнее. Перед очередной остановкой я встал и повернулся к парочке. Парень взглянул на меня и наверняка узнал. Он моментально вскочил и выскочил из автобуса, а женщина удивлённо уставилась на меня и заторопилась приобрести билет. Возможно, подумала, что я такой же контролёр. А я всё же вспомнил этого юношу – он консультировался у меня при поступлении в аспирантуру института, в котором я тогда работал, но, по-видимому, анархия, творящаяся в те годы в стране, подсказала ему иной путь жизненного существования.
В это время разговор между шофёрами перешёл на тему – как они сдавали экзамены на водительские права.
- Как ни странно самым трудным для меня оказался экзамен по вождению, - говорил худощавый моложавый мужчина, - сдал его только со второго захода. На первом заходе я, откровенно скажу, сильно трусил, старался всё делать спокойно, поэтому получалось медленно. Экзаменатору, по-видимому, это не понравилось, и он поставил мне «неуд». На втором заходе я разозлился, думая будь что будет, и шпарил как угорелый с поворотами, разворотами, остановками и прочими маневрами по требованию гаишника, который похвалил меня и даже поставил в пример другим.
- А меня, братцы, материальная часть задолбала на экзамене! – вновь подал голос мужчина, похожий на артиста Крючкова. – Притом матчасть не по самому устройству автомобиля, а по теории различных процессов, происходящих при их работе. Сколько неудачных попыток совершил – сбился со счёту. Похоже, происходило со мной то же самое, что и в известном анекдоте: сержант-гаишник принимал экзамен у одного старика. После экзамена сержант встречается со своим начальником – полковником. Тот его спрашивает, как, мол, сдал экзамен его подопечный? «Да я его отправил подучиться, - ответил сержант, - попался какой-то сумасшедший, твердит о каких-то ряженых тварях, которые снуют в аккумуляторе!» «Сам ты тварь! – возмутился полковник. – Это же профессор химии, который объяснял тебе процесс химической реакции, происходящей в аккумуляторе при движении там заряженных частиц, а не ряженых тварей, садовая твоя голова! Я сам у него учился». После такого конфуза, перед тем как принимать экзамен у человека сержант спрашивал того – кто он по профессии.
- А вот я знаю про одного гаишника не анекдот, а настоящий случай, который произошёл в нашем районе. – Решительно вклинился в разговор молодой кудрявый пассажир. – Принимал экзамен по вождению всегда один и тот же сержант. Не знаю, то ли он был о себе высокого мнения, или может быть слишком ленивый, но, принимая экзамен, никогда не выходил из кабины автомобиля даже при смене испытуемого. И этой привычкой сержанта ловко воспользовались грабители, изучив его личные качества и характер.  Они обратились к нему с просьбой – помочь за хорошее вознаграждение освоить в индивидуальном порядке вождение автомобиля. Прохиндеи так расхвалили его профессионализм, что польщённый гаишник раздобрел и согласился. Для видимости несколько уроков они выдержали. И вот вскоре ученик попросил гаишника разрешения, чтобы, якобы, заодно с пользой для дела поехать на территорию ихнего склада. Будто бы их начальство попросило по пути подвезти товар к торговой точке. Сержант разрешил. Подъехали к воротам склада, охранник которого, увидев в кабине всем известного в городе блюстителя порядка, впустил машину на территорию склада. Лжеученики прицепили к грузовику облюбованный заранее двухосный автомобильный прицеп на виду работников склада, и транспорт направился обратно к воротам. На проходной шофёр вручил старику-вахтёру соответствующе подготовленный документ, охранник пожелал милиционеру всего хорошего и пропустил транспорт с товаром. После этого визита занятия по вождению прекратились, а на складе спохватились о пропаже значительного количества ценного имущества. Следователь стал допытываться у рабочих склада, почему они не воспрепятствовали незаконной вывозке товара за территорию склада. «Как же мы можем противостоять, - отвечали мужики, - ведь охрана пропустила машину на территорию!» А охранник «отбивался» от следователя, мол, он не мог противиться работникам нашей доблестной милиции в лице известного и почитаемого в городе сотрудника ГИБДД Григория, отчество которого он запамятовал. А гаишник клялся и божился, что не ведал и не знал о таком подвохе со стороны преступных элементов. В общем, сержант отделался сравнительно легко – его попёрли из органов. Говорят, устроился где-то рядовым охранником – обычное место работы бывших ментов.
- Слава Бог не превратился в оборотня в погонах, - изрёк сосед рассказчика. – Ведь преступная сфера тоже обычное место работы бывших ментов. А насчёт охранников вот что я скажу.  В нашем доме на первом этаже живёт охранник, который в свободное от службы время любит бухать. Летом он обычно открывает нараспашку все окна – проветривает квартиру, и с супругой отдыхает от души на кухне. Кое-кто приметил эту особенность жильцов квартиры. Однажды, нагулявшись, охранник из кухни перешёл в комнату и обнаружил её совершенно пустой. Пока он пьянствовал, из комнаты вытащили через окно все вещи, даже крупногабаритные: мебель, телевизор, ковры, напольные покрытия и т.д., и т.п. А ты говоришь охранник. Какой он к чёрту сторож!
- Я тоже знаю похожий случай, - воспрянул худощавый мужчина. – Когда мы поселились в новом девятиэтажном доме, один новосёл с третьего этажа посадил деревце под своими окнами. Он его оберегал и лелеял, отгонял играющих пацанов, поливал, подкармливал удобрениями. Прошло много лет, саженец вымахал в высокое дерево с мощной кроной. Однажды квартиру этого мужика обворовали. Следствие выявило, что вор проник в квартиру через форточку, взобравшись на третий этаж по любимому дереву жильца. И вот этот обворованный мужик со слезами на глазах спилил своего любимца. Но его тут же обвинили в незаконном уничтожении дерева, на которое необходимо было получить разрешение соответствующей городской службы. Все объяснения мужика – что дерево он посадил лично сам, не принимались во внимание. Его затаскали по инстанциям. И вот его вызвали на очередное разбирательство для окончательного определения меры наказания. Сидит он пригорюнясь уже сломленный обвинениями, а чиновник зачитывает его прегрешения. В это время в зал заседаний входит один из работников этой самой администрации, торопливо подходит к председательствующему заседания, чтобы тот срочно подписал принесённые им бумаги. Тут вошедший прислушался к речи чиновника – обвинителя, удивлённо взглянул на присутствующую публику и остался стоять за спиной своего начальника до окончания речи докладчика. И только тот кончил говорить, как вновь прибывший попросил слова. «Господа! – вымолвил он. – Что же вы тут обсуждаете? Мы все с вами в последние годы постоянно настаиваем, чтобы не производить посадки деревьев вплотную зданий для того, чтобы обеспечить проветривание, прогрев, сушку наружных стен. Ведь деревья препятствуют этим процессам. В результате, от создаваемой деревьями влажности, стены разрушаются. Мы столько в последние годы ухлопали средств на ремонт этих стен, что на эти деньги могли бы построить не один жилой дом. Этого гражданина, которого вы обсуждаете, наоборот надо благодарить за то, что воспрепятствует разрушению коллективного жилища!» Такая неожиданная поддержка помогла прекратить преследование несчастного мужика. Есть же и среди чиновников порядочные люди.
- Один житель нашего дома тоже срубил дерево под своими окнами, – продолжил тему разговора кудрявый парень. – Но он решил с пользой использовать его ствол. Спилил крону на высоте двух метров и смастерил из оставшегося ствола грибок-беседку с круглой лавочкой вокруг него. Но вскоре он ликвидировал своё сооружение, так как по ночам в этой беседке пьяницы устраивали оргии, сопровождавшиеся большим шумом и драками, мешающими отдыхать людям. Тут ты прав, иногда хорошее начинание приводит к плохим последствиям.
За разговорами мы не заметили, что окончательно рассвело. Мы въехали в деревню, которая показалась мне совершенно знакомой с её сельской улицей, домами, палисадниками и огородами. Ну, конечно, вспомнил я, несколько десятилетий тому назад нас, группу молодых мужчин, привезли сюда на уборку картофеля. Отработав, как положено до обеда, мы намеревались отправиться обратно домой, но случилась проблема с транспортом. Водителя нашего автобуса, свободного от работы, директор совхоза попросил подвезти доярок к ферме, находящейся в соседней деревне. Шофёр согласился. Возвращаясь назад с фермы, он решил спрямить путь и, не зная дороги, провалился в яму, заполненную жидким навозом. Водитель матерился от души, что слышно было далеко вокруг. Трактор вытащил автобус из ямы, отбуксировал к пожарному гидранту, с помощью которого машину обмыли, но обнаружили, что погнуло вал трансмиссии, на ремонт которого необходимо время. Ремонт затянулся. В качестве извинения за принесённые ущерб и непредвиденную задержку руководство совхоза решило накормить приезжих работников обедом. Для приготовления пищи привлекли местных женщин, которые оперативно справились с поставленной задачей.
Откушав, я вышел из столовой на улицу и увидел сидящую на лавочке незнакомую девушку. Подсев рядом завёл с ней разговор. Девушка оказалась с соседней деревни, её тоже попросили помочь в приготовлении пищи, хотя, по её словам она вполне могла отказаться, так как не была работницей совхоза. Совсем ещё девочка, только что закончившая школу и поступившая на первый курс сельскохозяйственного института, очень стеснительная, непривычная к мужскому обхождению. Она отпросилась у факультетского начальства на пару дней навестить больную мать, а здесь попалась на глаза местному руководству. Первоначально девушка держалась рядом со мной боязливо как дикая козочка, и я старался не вспугнуть её развязной манерой городского денди. Постепенно она достаточно осмелела, по крайней мере, перестала меня бояться и назвала своё имя – Ира. Я чувствовал, что во мне она усматривает солидного человека намного старше её, который откровенно поведал о своей жизни, поэтому и она доверилась ему в беседе. Мои товарищи, выходящие из столовой, с любопытством поглядывали на нас, но я старался их не замечать, а она увлеклась разговором, в котором ей всё было ново, незнакомо, о чём я сообщал. Всему она по-детски удивлялась. Время шло. Ремонт автобуса ещё не был закончен. Девушка заторопилась – слишком задержалась с возвращением в свою деревню. Я напросился её проводить, уже не надеясь на скорый отъезд. Она пыталась отговорить меня от такой услуги, но не смогла. По дороге у меня вдруг возникло желание читать стихи. Я декламировал наших главных русских поэтов Пушкина, Лермонтова, Есенина. Она также добавляла стихи из школьной программы, стараясь не перебивать меня. С придорожных кустов мы срывали сохранившиеся на них ягоды малины и смородины, лакомясь ими, сшибали прутьями запоздалые цветы. Вот мы подошли к её дому, и оба поняли, что не хочется в него заходить. Девушка направилась огородом вдоль забора по тропинке вниз. В какой-то момент она оступилась, я успел поддержать её, наши лица коснулись, и я, как бы невзначай, поцеловал её. Она от неожиданности вскрикнула. Мы спустились к ручью, и присели на лавочке, пристроенной к небольшой бревенчатой баньке. Было довольно прохладно, и чтобы согреться мы прижались плотнее друг к другу, накрывшись сообща нашими куртками. В таком состоянии мы совершенно раскрепостились относительно друг друга. Я забыл о времени и когда, словно очнувшись, осмелился, сказав ей, что надо возвращаться к товарищам, которые, наверное, ждут в автобусе, она расплакалась. Сквозь слёзы девушка призналась, что ещё ни один мужчина её так не обхаживал, и она не доверялась никому – не допускала, чтоб кто-то её обнимал, тем более целовал. Надеясь на новую встречу, мы расстались, я попросил Иру не провожать меня.
Возвратившись к месту сбора работников нашего предприятия, я не застал ни их, ни автобуса. От местного жителя узнал, что они уехали час назад, прекратив затянувшееся ожидание моей персоны. Ничего не оставалось делать, как выйти на шоссе и «ловить» попутную машину. Довольно долго пришлось стоять с протянутой рукой. Все машины мчались мимо, не сбавляя скорость. Наконец, один грузовик ещё старой марки ЗИС притормозил. Я открыл дверь кабины и увидел в ней совсем молоденького парня. «Садитесь, - вежливо сказал он, - могу подвезти до города». Я обрадовано заскочил на сиденье, не забыв поблагодарить шофёра. «Вы только не беспокойтесь насчёт платы за проезд, - предупредил он, - я Вас даром повезу. Скучно мне ехать в одиночестве, поэтому пассажир как раз кстати». Парень оказался словоохотливым и был рад возможности поговорить с кем-нибудь. Уже за первые полчаса нашего общения я узнал, что он до службы в армии окончил школу шоферов при ДОСААФ. Проходил военную службу в хозяйственной роте водителем – обслуживал на грузовике продовольственную базу, баннопрачечный комбинат и прочие бытовые подразделения. После армейской службы устроился на автобазу небольшого ремонтного предприятия, но ещё не знает – что в нём ремонтируют, так как работает здесь только второй месяц. Но за это короткое время уже успел отличиться в одном происшествии. Первоначально ему доверили автопередвижную мастерскую – короче летучку. В один из первых дней своей трудовой деятельности он вместо гаража оставил «ночевать» летучку во дворе своего дома. Утром вышел во двор и не обнаружил машины. Начальник гаража был так зол, что словами не передать. Кричал: «Пока не возвратишь машину – на глаза не попадайся!» И вот на третье или четвёртое утро после этого разговора парень выходит во двор и видит – стоит его летучка, но вся в грязи. Открывает дверь её фургона – он пустой, на полу следы от перетаскивания чего-то тяжёлого. Вероятно, машину использовали в перевозке мебели в деревню или из деревни, а затем возвратили. После благополучного завершения происшествия завгаражом сжалился над молодым человеком, но пересадил с летучки на эту старую развалину, пообещав ему в скором времени вручить ключи от новой машины, которая поступит в гараж.
Действительно, как ни старался водитель нажимать на педаль газа он не мог добиться от автомобиля достаточно высокой скорости. Нас обгоняли все попутные машины. С двигателем ЗИСа творилось неладное – в нём непрестанно что-то стучало, дребезжало и звенело. Я посоветовал парню – посмотреть, откуда такой шум в моторе. Он нехотя остановил грузовик, вышел из кабины, открыл капот и под его прикрытием несколько минут был невидимый мне. Затем закрыл капот, вскочил в кабину и воскликнул: «Ничего, как-нибудь доедем!» Однако, не проехав и километра, из капота повалил густой дым, который стал проникать в кабину, стук в моторе усиливался и вдруг сильный удар сотряс автомобиль и двигатель заглох. Мы выскочили из кабины, открыли капот и сквозь рассеивающийся дым увидели в блоке мотора зияющую дыру размером с автомобильную фару, в которой торчала нижняя головка шатуна, сорвавшаяся с коленчатого вала. Я спросил парня, что он предполагает предпринять в данной ситуации? Он ответил, что «поймает» проезжающую машину из его автобазы для вызова техпомощи, а пассажиру не следует беспокоиться, что он сам виноват – подвёл человека. В подтверждение своих слов юноша остановил попутную машину и уговорил её водителя подвезти меня в город бесплатно.
Шофёр моего нового транспортного средства был в очках. Я вспомнил, что когда в конце 1950-х годов впервые сдавал на водительские права, то тогда к управлению автомобилем «очкариков» не допускали. Затем этот запрет отменили. Сотрудники нашего учреждения удивлялись, – каким образом смог наш бывший научный работник почти слепой, даже в очках, устроиться таксистом в Канаде, уехав туда во времена застоя. Мы были поражены – как с таким никудышным зрением можно вообще водить машину да ещё с пассажирами? Кстати, этот учёный оформлялся на жительство в Израиль, но, как и большинство других евреев уехал в то время из СССР в другую страну. Они оседали в основном в США, ФРГ, Канаде и других капстранах.
Подъезжая к автозаправочной станции (АЗС) мой водитель в очках вдруг заволновался и остановил машину у колонки. В тот же момент из здания АЗС выскочила женщина и с руганью бросилась к нашей машине. Только сейчас я обратил внимание, что кузов автомобиля загружен «под завязку» баллонами с надписью «пропан». Это легковоспламеняющийся газ. С большим, неимоверным трудом мы с водителем все же сумели уговорить, «уломать» работницу АЗС заправить нашу машину, раз она уже находится рядом с колонкой, хотя, первоначально, заправщица наотрез отказывалась это сделать – мол она не намерена нарушать инструкцию по пожарной безопасности – допускать легко воспламеняемый материал к горючим нефтепродуктам. «Ну как мне не везёт сегодня с транспортом!» - подумал я отъезжая от АЗС на заправленном бензином автомобиле. Но этот опыт уговора работника АЗС мне пригодился впоследствии, когда будучи сопровождающим груза, представляющего собой рулоны прессованной соломы, перевозимого большегрузным автомобилем, пришлось добиваться разрешения бензозаправки в подобной ситуации.
То путешествие закончилось для меня глубокой ночью, когда я, наконец, оказался дома. Сейчас же, при въезде в знакомую деревню направляясь за грибами, я вновь возвратился от воспоминаний к действительности. Пассажиры автобуса попросили остановиться у ларька, чтобы купить курева. Там они приметили женщину, подметавшую ступеньки. Зная, что в деревне рано ложатся, но и рано встают, мужики уговорили женщину начать торговлю. Она не воспротивилась.
Я в это время осматривался вокруг. Те же столовая, магазин и другие здания, только покрашены в другой цвет, да дополнились пристройками. На месте лавочки, на которой я познакомился с девушкой, сейчас стоят легковушки. Автостоянка занимает всю площадь, но машин на ней всего две.
После непродолжительной остановки с перекуром автобус с удовлетворёнными пассажирами продолжил путь, который оказался недалёким. Отъехав километра два, машина свернула на лесную дорогу и вскоре остановилась. Мужчины разбрелись по лесу. Начали возвращаться к автобусу через два-три часа. Грибники несли доверху заполненные корзины и вёдра. Вологодский шофёр взглянул в посудину кудрявого парня и засмеялся. Тот понял, что не очень удачно совершил грибной рейд и попросил Ивана Петровича посмотреть собранный им урожай. Опытный грибник больше половины собранных плодов молодым человеком выбросил, уверяя, что они несъедобные. Парень не стал возражать, а заторопился вновь вглубь леса, чтобы успеть, до отъезда, собрать новый урожай.
В середине дня из леса возвратились все грибники. По общему утверждению «тихая охота» удалась на славу, все остались довольны её результатом, но изрядно проголодались. Стали искать более сухое место для трапезы. Меня же всё время неотступно преследовала мысль о возможности поближе и подробнее узнать об изменениях, которые произошли за многие годы в последней деревне. Внезапно у меня возникла идея, которую немедленно предложил грибникам: а что если нам отобедать в ближайшей деревне, в которой покупали курево – всё-таки под крышей лучше и удобнее. Некоторые мужики возражали – зачем, мол, мы полезем в общепитовское заведение со своими харчами и напитками, с ними нас попрут оттуда. Но всё-таки с моим предложением согласились не найдя подходящего места для пикника в этой болотистой местности комариного царства.
И вот мы входим в обеденный зал столовой, переименованной в кафе, в котором много лет назад нас молодых горожан потчевали сельские труженицы. Естественно, помещение выглядело совсем по-другому. Под подозрительным взглядом буфетчицы мы сдвинули вместе пару столов. Чтобы не вызывать дополнительного раздражения обслуживающего персонала, заказали кое-что из еды местного приготовления. Буфетчица, являющаяся одновременно заведующей кафе, ворчала, недовольная поздним визитом такой большой компании, на которую они не рассчитывали обилием пищи. Да к тому же они ждут с проверкой главу местной администрации и им сейчас не до клиентов – начальство у них очень строгое.
Принесённые нами съестные припасы оказались как раз кстати. Вологодчанин вдруг спохватился – забыл взять из дома хлеб. На раздаче хлеб тоже кончился. «Купи хотя бы булочку!» - крикнул он своему стажёру, который подошёл к буфету. «Иван Петрович, где Вы тут видите булочку?» - разглядывая витрину, произнёс юноша. Затем, поняв просьбу инструктора, добавил: «Это полуметровый-то батон для Вас булочка?!»
Между тем старший товарищ среди шоферов впал в рассуждения:
- Я вообще белый хлеб редко употребляю, привык к чёрному. Кстати, в городе чёрный хлеб нельзя назвать чисто ржаным, намешано в нём каких-то разных примесей. Сухари из такого хлеба получаются невкусными и даже на вид непривлекательные, серые какие-то. – Затем, помолчав, Иван Петрович продолжал свою речь. – Когда я начинал городскую жизнь, то в первое время возил на «козле», то есть на автомобиле ГАЗ-69, своего начальника. И вот как-то раз он затянул меня отобедать к одному интеллигенту по случаю какого-то торжества. Скажу вам откровенно, это был для меня не обед, а пытка. На столе расставлены блюда с разными кушаньями, графинчики с различными напитками. Вот я по неопытности взял одно блюдо и начал из него хлебать. Оказывается это блюдо общее и его содержимое раскладывают по маленьким тарелочкам. А ломтики хлеба такие тоненькие, такие маленькие, что так  и хотелось взять их целой пачкой. Кофе подали в мизерных чашечках – на один глоток едва хватает. После такого приёма пищи, на котором я оконфузился, пришлось предупредить босса, чтобы больше не зазывал на подобную трапезу. С тех пор и вожу с собой НЗ питания для непредвиденных ситуаций.
За разговорами незаметно обед подходил к завершению. В это время буфетчица выскочила из-за прилавка и бросилась к выходу. Мы поняли – встречает главу местной администрации. Я сижу спиной к двери, слышу твёрдую поступь женских ног.
- Ну как у Вас тут дела? Какие имеете просьбы и пожелания к руководству поселения? – спрашивает властный дамский голос.
- У нас всё хорошо, Ирина Васильевна, спасибо Вам за заботу! – залепетала буфетчица.
- А это что за клиенты? – спросила администратор.
- Не что, а кто! – обиделся вологодский водитель.
- Почему сдвинуты столы, а на них беспорядок? – не обращая внимания на слова нашего товарища, продолжала женщина.
Я повернулся к ней, чтобы поддержать Ивана Петровича… и потерял дар речи. Передо мной стояла ОНА, которую я сразу узнал, несмотря на приобретённую солидность, располневшую фигуру и значительно постаревшую по сравнению с той самой Ирой, которую я  когда-то знал хрупкой девочкой. Но всё-таки она чем-то была узнаваема.
К моему удивлению она тоже сразу узнала меня, вдруг сникла и, придерживаясь за край стола, стала медленно оседать. Кудрявый парень поторопился освободить стул, на который она опустилась. Онемевшие, мы несколько минут смотрели удивлённо друг на друга.
- Как же ты постарел! – наконец вымолвила она. – И я уже далеко ушла от молодости.
На глазах у неё появились слёзы. Окружающие растерянно и недоумённо смотрели на нас, затем, предоставляя нам возможность одним прочувствовать это событие, торопливо покинули помещение.
Излишне описывать дальнейшее развитие нашей внезапной встречи, которая преждевременно завершила процедуру проверки общепита и задержала отъезд грибников, но они с пониманием отнеслись к такой ситуации. Наконец, вдоволь наговорившись и словно очнувшись, мы огляделись. Одна только буфетчица находилась в кафе, спрятавшись за стойку прилавка.
- Ну что ж, выпьем за встречу и на прощанье, я ещё должна наведать внуков, - вздохнув, вымолвила Ирина Васильевна. Кроткая, стеснительная девочка Ира превратилась во властную даму, не принимающую никаких возражений.
Она налила в стаканы водку, оставшуюся в бутылке после нашего обеда, подняла сосуд и залпом осушила его. Я последовал её примеру. Затем крепко пожала мне руку. Я почувствовал дрожь её ладони. Она посмотрела ещё раз на меня внимательно, повернулась и, не оглядываясь, вышла на улицу. Почти тотчас же взревел мотор и раздался шум удаляющейся машины.
До самого города я ехал с таким чувством, как будто безвозвратно потерял что-то очень дорогое, очень важное, очень надёжное и невосполнимое; как будто меня бросили посреди трудного пути, оставив страдать в одиночестве. От тяжкого состояния меня отвлёк Иван Петрович – вологодский мужик.
- Понимаю Вас, я вот так же страдал, когда возвратился из армии в родную деревню. Моя невеста, не дождавшись, вышла замуж за друга моего детства. Если бы этого не случилось, я ни за что бы не покинул родину и не оказался бы здесь.
Что такое переживание в человеческом существовании, – думал я после откровенного признания Ивана Петровича. – Человек, как высшая стадия развития всего живого,  для того и создан, чтобы чувствовать и переживать, радоваться и страдать. Но всё же, почему-то одному в жизни предначертано больше радоваться, а другому – страдать. Справедливо ли это? Вот и та давнишняя, даже очень кратковременная встреча с юной сельчанкой, через много лет при новой встрече заставила с новой силой и болью напомнить о наших былых, только что зародившихся тогда отношениях.
Человеческая память избирательна. Иногда она ловит и удерживает отдельные кратковременные моменты, но часто не сохраняет большие события. Был такой случай. В облисполкоме Петропавловска-Камчатского я внезапно столкнулся в фойе с одним человеком, показавшимся до того знакомым, что протянул ему руку. Он, несомненно, тоже признал меня и как старый знакомый ответил на приветствие, но сморщил лоб, напрягая память – где бы мог со мной общаться. Разошедшись с ним в разные стороны, я спросил своего попутчика – кто этот встречный товарищ? Тот ответил, что недавно переведён сюда из Магадана и назвал прежнее место его работы. И я вспомнил, что, работая на одном предприятии Магаданской области, встречался с этим мужчиной, приехавшим туда в качестве члена какой-то комиссии. Но это была единственная и мимолётная с ним встреча, произошедшая около десяти лет назад. А, кажется, что было это только вчера.
Но всё же, дальневосточная встреча между мужчинами состоялась после менее длительного расставания, чем моя встреча с сельской труженицей, разлука с которой продолжалась несколько десятилетий.


Сентябрь 2011 года.