Свиток 2. Часть 1. Рождественская почти м-м-м-исте

23.50 10 январь. 06. Рязань Дом.
Рождественская почти м-м-м-истерия.
К перрону Рязани-2 тихо приткнулась электричка, народ толкался и чуть переругивался – все торопились. Взгляд лениво скользил по толпе. Не вижу я того, ради которого уже второй день трачу на этот мирок. Ясновидцы уверяли, что он еще вчера приедет на этот вокзал. Почему они не видели, откуда приедет, где он сейчас – они ответить не смогли. Единственное, что они сказали с уверенностью – сойдет с электропоезда. В таком озлоблении, что астрал вокруг дымиться будет. Вот уже второй день встречаю последний рейс, а его нет. Лишь простой народ приезжает. Люди мне не нужны. Мне нужен этот колдовской артефакт в человеческом обличье, именно так его охарактеризовали мои ясновидцы.
Больше, чем просто нужен – я его почти жажду. На пороге новой войны, которая будет превосходить все прежние по масштабу и размаху, мне потребуется очень многое, чтоб не допустить кардинального изменения расстановки сил во вселенной…
И снова его нет. Я не вижу ничего. Здесь только люди. Закурив, я пошел прогуляться по вечерней Рязани. Есть что-то завораживающее в ее огнях. И какая-то удивительная, почти дивная атмосфера висит над этим городом ночью. Да и сам мир несколько необычен. Население вроде бы отказалось века и века назад от колдовского пути прогресса, предпочтя технику и науку, а колдуны периодически рождаются. Да еще какие. Среди моих приближенных есть пять чад этой планеты. В третьем круге близости. Чтоб не урожденный высшим достиг таких высот – надо огромный Дар иметь. А тот, кого я опять не дождался, по заверениям ясновидцев, может с легкостью стать моим личным колдовским оружием.
Я любовался на вспышки людских эмоций. Так ярко и открыто, непринужденно и без жеманства они желали, мечтали и чувствовали! В упорядоченных или хтонированных мирах этого не увидишь. Причина, - владыки меняют своих подданных по своему образу и подобию. До этого мира ни одна из империй еще не добралась. И лучше бы не добиралась никогда, но это лишь вопрос времени.
Я вошел в поток тьмы так неожиданно, что это меня почти удивило. Секунду назад его здесь не было. Простерся он практически мгновенно, и так направить его мог лишь мастер. Никого, ни одного человека в толпе, отнюдь не разреженной, не задеть, и при этом, затопить тьмой несколько кварталов. Вот он – цель моего визита. Да он же на перроне прямо мимо меня прошел, едва не зацепив плечом, и ничего в нем колдовского не было. Зато сейчас он творит просто изумительное чародейство.
Как сладка его тьма! Сколь в ней тонов и оттенков. Истинный художник. И я молча пошел за ним. Любуясь, и не выдавая своего присутствия.

Шагая за ним по рязанским улицам, я видел, как он плетет заклинания, и слышал, как одновременно он слагает рифмы. Меня обвиняют порой, что я чужд прекрасного. Напрасно. Стихи его мне понравились. И совсем не оттого, что они были горьки и мрачны. Это меня откровенно огорчило и заставило подумать, что не самое удачное время сейчас для его вербовки. Подхватывая из пустоты его мыслеобразы, что он так щедро разбрасывал, я выстраивал из них картину произошедшего. Я не переходил грань дозволенного Творцом. Это не телепатия – тот прямой и глубокий контакт разумов, который Он запретил всем высшим, перед тем, как почить от дел своих. Запрет этот дан Творцом для того, чтоб сохранить высших, как биологический вид. Весьма малочисленный вид. Все мы, всегда, общаемся не только вербальными методами. Но для полного и всеобъемлющего понимания собеседника нам хватает эмпатии. Является ли наш метод общения панацеей ото лжи? Разумеется – нет. Даже люди умеют лгать, и проходя тест на полиграфе, и получив в вену сыворотку правды, и даже под пытками. Чтоб так лгать, надо уметь обманывать себя на поверхностном уровне мышления. Чтоб этот уровень читать, телепатия не нужна, на него эмпатии хватает. Именно этим умением я собирал воедино цепочку событий, приведших этого незнакомца на заснеженный асфальт рязанских улиц этим поздним вечером в некотором озлоблении.
Не успел он еще и до середины ряда добраться, как картина произошедшего стала для меня ясна. И еще я отметил, что он отнюдь не бессистемно их швыряет. Этот хаос лишь кажущийся. Они просто в такой очередности эмоционально для него связаны. И еще я пришел к выводу, что за этой панорамой стоит крайне организованный и дисциплинированный разум. Такой, что вполне может владеть и третьей ступенью колдовского мастерства. Может? Да он же эту ступень сейчас и использует. Он сплетает заклинания лишь силой мысли. Ни слов, ни жестов. Все внутри разума. Меня, кажется, обманывают глаза. Этого не может быть. Просто не может. Но, есть. Он же только ключевые моменты заклинаний в памяти призывает, и они активируются. Да такие, что на них целый ковен нужен, и сплетать каждое будут по несколько часов. Это как? Откуда такое искусство, я не говорю – мощь, здесь не в силе дело, именно искусство, в смертном? То, что он именно этому миру принадлежит – вне сомнений. У него ДНК местного жителя. С некоторыми изменениями небольшими, но именно человеческая. Ясновидцы не ошиблись, но это очень странно.
Владенье третьей ступенью магии – не такое уж редкое явление среди колдовских верхушек Империона и Хтона. Но там собраны лучшие из лучших. И очень мало владеющих магической мыслью без ограничений. Именно такое владение он сейчас и демонстрировал. Зачем? Моя излишняя, граничащая с паранойей, подозрительность несколько раз меня спасала, вот и сейчас я ей доверился. Предположим, что это всё – многоходовая интрига. Стало быть, всё, что он сейчас делает – показуха. Приманка для опытного колдуна – меня. Чтоб оценить ловушку, надо в неё залезть с головой. И я пошёл за ним.

…и сквозь Рязань в ночи шагая, я не глотаю горьких слёз.
Набор заклятий вспоминаю, что уж давал уход от грёз.
Шепча от них одни концовки, я только ускоряю ход,
В душе творю перестановки и робкий серенький народ
Хоть и не видит адский пламень, что ярче солнца светит мне
В испуге жмется к стенам зданий, не в силах тех понять огней.
Вас обуял всех страх животный? Но мне лишь грустно и смешно.
Как мог быть столь я беззаботным, ведь так влюбляться мне грешно.
Как маску чувства я отброшу, за жестом тем грядет мороз.
Тебя как прах оставлю в прошлом, порыв внезапно снег понёс.
То не погоды катаклизмы, то прежний я вновь восстаю,
Жесток я, мрачен и капризен, приказ ветрам я отдаю.
И стая стылых адских гончих за мной по улицам пошла.
Сгустился страх и холод ночи, душа моя как кровь пила…

Вот это подарочек! Его даже вербовать не надо – он и так темён, как межзвездная бездна. И стихи его столь мрачны совсем не от сердечной потери. Та девчонка, которая была причиной появления на свет первых строчек этого произведения, ему не просто не нужна, а совершенно безразлична. Я закончил читать его ДНК. Отличие от всех остальных только одно – его душа родилась мертвой. В отношении чувств, точнее говоря – их отсутствия, он даже высших переплёвывает. Мы то на одну любовь хотя бы способны, а ему и это неведомо. Но всю свою жизнь он гоняется за призраком любви. В него влюблялись, и не однажды, а он ничем на это ответить не мог. Вот и придумывал каждый раз сам себе любовь. И сейчас ему скучно. Такая тоска терзает, что он просто не знает, чем ещё себя потешить. Вот и нашёл потеху – пугать толпу. Жуткий тип. Капризен, жесток и эгоцентричен. Такого и за две-три тысячи лет не перевоспитать. Нужен мне такой? Как колдун – очень, а всё остальное? Остальное можно и проигнорировать. Дать ему почти неограниченную ману, практически полную свободу творить, и ничего от него не требовать. Он сам такого наворочает, что будет вынужден просить совета и поддержки. Берем… И я ускорил шаг.
А он замедлил шаг рядом с остановкой, посмотрел на подъехавший троллейбус с нужным ему номером, и пошел дальше пешком. Очевидно, в транспорте у него строка не пошла бы. Вот и заканчивал рифму ногами.
…болтая тихо с нежной вьюгой, сквозь снег и шепот ее слов,
Желал я слышать только друга, и говорить я был готов
О буйстве мыслей тех ненужных, что прежде холил и любил,
С такой иллюзией был дружен, что верить не хватает сил.
Финал заклятий, рвем мы в клочья воспоминанья глупых дней.
Мы снова порожденье ночи. Но только, во сто крат темней…
Ха-ха-ха! Кто сказал, что Вселенная не ведает равновесия и баланса? Смешно. Воистину смешно. Когда одно из самых могущественных существ, служившее мне верой и правдой бессчетное количество веков, в один прекрасный день без всяких объяснений бросило к моим ногам свою телесную оболочку и голой духовной сущностью отправилось в глубины срединных миров, я воспринял это с грустью. Но смирился с его выбором. Не до конца, впрочем. Из остатков его плоти был воссоздан его двойник. До оригинала ему было далеко, но все же… Долго этот дубль не прожил. Трое мальчишек из Империона его просто в куски порвали, только что не играючи. Вот после этого у меня чуть депрессия не началась. И потому я чуть ли не с радостью склонил своё ухо к вести о случайно выхваченном ясновидцами темном образе, отправился в неизмеримую даль, чтоб убедится в правдивости этой вести, надеясь найти здесь сильного колдуна. Только и всего. А нашел? Много больше, чем надеялся. Ведь с той же легкостью, что он сплетает рифму, он плетет чары в собственной душе. Таких безумцев я еще не видел. Но самое поразительное – его мастерство. Ему еще и 30 нет, откуда такое владение и знание магии? Самый простой ответ – это все западня. Рассчитанная именно на меня. Не будь у меня этих подозрений, я бы прямо сейчас его догнал и предложил ему дар вечности.
- А с чего ты взял, что мне этот дар нужен. Тем паче, из твоих рук? – задал он мне вопрос, резко остановившись прямо посреди проезжей части. Ответил он мне шепотом, но на совершенном, поэтому я четко расслышал его даже с полусотни шагов. У меня мелькнула поначалу мысль, что он ответил на мои мысли, но, оказывается, я последние несколько фраз себе под нос прошептал. И ответил он, используя принцип построения фраз, характерный именно для Хтона. Вот интересно, будь перед ним сейчас светлый, он бы выстроил фразу по их принципам? Еще интереснее, что он сейчас вообще не применяет магию, а все водители его не видят, но аккуратно объезжают. У него такая воля, и он так сильно проецирует ее на окружающую действительность, что реальность подчиняется без всякой даже магии? Кто же ты, или что? Это действительно ловушка, и он сейчас откровенно мне это показывает. Намекая, вдобавок, чтоб я убирался? Очень похоже. Пока я все это обдумывал, он, очевидно, также пришел к каким-то выводам:
- Что ж, спешить Вам сейчас некуда. Мой вечер абсолютно пуст, и я осмелюсь позвать Вас в гости. Как насчет кофе? – Он, что, вдобавок ко всему, еще и с Протоколом знаком? Теперь уж я не откажусь. Давая ему утвердительный ответ, я не увидел в его глазах ни единой эмоции. И ни малейшего движения в его душе не произошло. Ему мой ответ был абсолютно безразличен. Ответь я отказом, он, я в этом уверен, развернулся бы и ушел. Дописывать свои стихи. Такой бесчувственности я не видел даже у Некрода. А он ведь славился своим прохладным отношением к бытию. До его дома мы шли чуть ли не нога в ногу и практически плечом к плечу. Почти молча. Он на ходу дописал концовку стихотворения, и даже не захотел его обсудить. Это так явственно прочиталось в его глазах, что я даже не задал вопрос, готовый уже сорваться с моих уст.
Легкость, с которой он, в тяжелой зимней одежде, нагруженный двумя огромными сумками, взлетел на пятый этаж, даже не сбив дыхания, лишь с подобием усмешки взглянув на выходящих из лифта соседей по этажу, заставила меня задуматься, что и в панцирном доспехе он неповоротливым не будет. Мысленно я облачил его в железо. Залюбуешься просто. Клинок в правую руку, жезл в левую – и вот, под грохот барабанов, рев и пенье труб, на площадь выезжает новый предводитель легионов Мертвых. С соседями поздороваться он не удосужился. А соседи, испуганно кивнув головами, причем мне, а не ему, парой сереньких мышат юркнули в свою квартиру.
- Я над ними экспериментов не ставил, впрочем, тебе это не может быть интересно… Итак. Двери моего дома открыты для тебя, о, высочайший гость, - последнее предложение он сказал почти напевно и на санскрите. Он размыкал чары на двери. Интрига начата. Массивная стальная дверь беззвучно отворилась, показав мне небольшую прихожую, оформленную со вкусом, но без излишеств. Хозяин вошел первым, задвинул сумки в угол, убрал в шкаф свою и мою зимнюю одежду, сделал несколько шагов вперед. И когда он переходил из прихожей в холл, на долю секунды его фигура сделалась нечеткой. Он обернулся и протянул мне руку. Я молча взялся за его ладонь. Можно и так шагнуть по направлению к нему, но только кто знает, сколько у него здесь входов-выходов в разные миры связано в одной точке между прихожей и холлом обычной на вид квартиры? Шагнешь к тому, кто стоит перед тобой, а окажешься в таком месте и времени, что там действительно Макар телят не гонял. Держа его руку и переступая грань миров, я навскидку прикинул, сколько пронеслось их мимо. Почти полторы сотни. Куда ему столько? И оказался все в той же Рязани.
- Люблю я этот город. Впервые меня занесло на его июльские улицы лет десять назад, я тогда совсем другим был. Не могу даже предположить, как бы я среагировал, повстречайся мы тогда. – Он сверкнул в мою сторону своими нереально голубыми глазами. Оцениваешь мою реакцию? Да откуда мне знать, как бы ты среагировал на меня десять лет назад, я понятия не имею, каким ты был тогда. Он вздохнул и продолжил:
- Открытость живущих здесь людей, тихий покой старинных улиц, гладь его рек и шепот его лесов, пламенная страсть, таких тихих и домашних на первый взгляд, юных рязанских красавиц. Не знаю, что из этого оставило неизгладимый след в моей душе, но умру я в этом городе. Городе, давшем жизнь многим моим стихам и заклинаниям, - рассказывая это, он варил кофе и накрывал стол. Слова о смерти он бросил не случайно, разумеется. Глубоко внутри своего разума, оценивающего все происходящее в этом мире из глубин Хториада – центральной метрополии Хтона, взирающего на этого необычного молодого человека глазами искусственного тела, выращенного в лаборатории за несколько минут до моей отправки в этот мир, и адаптированного именно под местных жителей, я почти улыбнулся. Странная, но очень интересная ловушка. Игры, игры, игры. Все Противостояние – очень большая игра. Только ставки в ней – бессмертные души. Какой приз в этой игре жаждешь получить ты – поэт и колдун, до сих пор не назвавший мне своего имени? Какую ставку ты делаешь? И я приму эту игру. Приму, несмотря на то, что играю на твоем поле, по твоим правилам, с закрытыми глазами.
- Не сочти за комплимент, но твои стихи меня немного заинтересовали. И, уж, коль мы коснулись вопросов жизни и смерти, строк посвященных этим темам нет?
- Найдутся…
 Случайно встретив и влюбившись,
но, не успевши полюбить,
и в ад уйти навек решившись,
Столь не хочу себя губить.

Но только выхода не вижу,
ведь адом стала сама жизнь.
И только боль в душе я слышу,
лишь стоны леденящих рифм.

Ах, как меня терзает серость,
толпа безликая тупая.
Смотреть на них такая мерзость,
но именно толпа решает,

Уйти когда, куда поэту,
быть может тихо умереть.
Не будет ничего воспето,
приму я послезавтра смерть.
Самое любопытное для нашего диалога то, что строки эти написаны позавчера, - он пристально посмотрел мне в глаза. Вновь ни единой эмоции. Зато появилось свечение. То самое, которое, по рассказам очевидцев, можно было увидеть в глазах тех странных существ, что иногда рождаются в срединных мирах. Только для того, чтоб в расцвете своих сил столкнуться с одним из высших, причем им безразлично со светлым, или темным, и ценой своей жизни забрать жизнь у него. Стараниями этих странных и мерзких тварей обе империи уже лишились нескольких десятков дворянских родов. Кто называет их убийцами богов, кто – мерцающими охотниками, но как их не называй, никто не знает, что они такое и почему продолжают рождаться. Некоторые спихивают их существование на Творца, предполагая, что они – одно из средств удержания баланса сил во вселенной, а некоторые зовут их просто ошибкой природы. Их периодическое появление – не последний довод в пользу упорядочивания и хтонирования всей вселенной. Ни свет, ни тьма не любят терять своих дворян. А когда уходит в небытие дворянский род… Было несколько случаев, когда потерявшие своих владык подданные в припадке злобы стерилизовали или вовсе уничтожали мир, породивший мерцающего. Настолько высока оказывалась цена крови высшего. Этот же решил поохотиться на меня? Вселенная спятила окончательно. Других слов у меня нет.
- Я обещал кофе. Угощайся, - и он протянул мне чашечку, источающую невероятный аромат. Вкус аромату не уступал. К кофе на столе оказалось немало всякой снеди. В результате получился миниатюрный ужин. Особенно мне понравилось блюдо под названием «пельмени». Любуясь, как я пробую их  под разными соусами, мой хозяин налил себе вторую чашку кофе и, подперев плечом холодильник, продолжил беседу:
- Поражаюсь я на вас, высших. Не будем далеко ходить, возьмем в качестве характерного примера моего сегодняшнего гостя. Больше часа на меня смотрит, но ничего не делает. Теперь я начинаю понимать, почему ваше Противостояние столь долго. Вы же способны годами держать войска на позициях, под обоюдным прицелом, но, без единого выстрела.
Прекрасно понимая, что именно последует за нашей, только с виду светской беседой, ты даже не удосуживаешься позаботиться о самых  элементарных мерах предосторожности. Ладно бы передо мной сейчас сидел дилетант, только-только закончивший ученичество в имперском ковене. Мысли, что ты неверно оценил колдовскую мощь стоящего перед тобой существа, я не допускаю…
Как странно, он себя называет существом. Человеком он себя не считает? Я неверно прочел его ДНК? Очевидно, ловушка куда сложней, чем я думал. Так даже веселее.
- …ведь пока ты пил кофе, я успел просмотреть это твое тело. Буквально насквозь. Ты пришел неподготовленным! Не того я ожидал, не на то надеялся. Грустно. – Он выглядел почти обиженным! Он, ко всему прочему, еще и очень инфантилен! Ну-ну. Нет, это неверный вывод. Он просто в глубине души остался ребенком. И ребенок этот обижен на весь мир. На свое предназначение, обязательность исполнения которого, очевидно, внушили ему с самых пеленок. Нет, я не позволю ему погибнуть этой ночью. Телом больше, телом меньше. Можно подумать, я сосчитать сумею, сколько их уже уничтожено. Итак, если он пытается блюсти протокол, то агрессию должен выказать я. Начнем поднимать колдовские щиты. Бой будет красивым, эпическим и смертоносным для этой моей проекции. А он в нем пострадает минимально.
- А теперь почти смешно. Сколь много времени вам требуется на признание очевидных фактов, и принятие, прямо проистекающих из этих фактов решений. Радостно, что верхушки командования обеих империй – почти исключительно дворяне. Будь там люди, сразу же все противостояние начало бы развиваться совсем с другой скоростью. Ты на меня очень-то не отвлекайся, продолжай щиты поднимать. Чтоб эта ночь была хоть немного похожа на сражение, а не на что-то наивно-невинное. Мало ли, что я там болтаю. Чего меня слушать-то.
- Много интересного можно услышать. Как же тебя зовут, странное творение этого мира?
- Что в имени тебе моем? Не спрашивай, ибо нечего мне тебе ответить на такой простой вопрос. У меня их столько уже было, что я не знаю, какое же тебе назвать. Одни остались в прошлом, другие еще здесь. Но что от них всех толку? Пустая звуков взвесь.
- Стало быть, ты не соотносишь свою душу с бытием? – Одновременно с этим вопросом я оплел его заклинанием колдовской цепи, в каждом звене которой было по магической пиявке. Сейчас сразу станет ясно, насколько он не человек. Любого смертного эта атака за доли секунды оставит без единой капли маны.
- Основоположник современной земной философии, Иммануил Кант, задал «Четыре вопроса». Что я могу знать, на что я смею надеяться, что я должен делать, что такое человек? О первых трёх вопросах я могу несколько томов написать. Причем, такое знание дать людям, что они не будут знать, что с ним делать. А вот на четвертый вопрос я ответить просто не смогу – я не человеком родился. Как тогда соотносить мою душу с бытием? И зачем мне имя? – Он усмехнулся и одним вдохом пожрал всех пиявок, а цепь просто расплавилась и стекла к его ногам. Жидкой золотой лужицей.
Вот и ответ на мои вопросы – к человеку он отношение имеет ничуть не больше моего – только по внешнему виду. Уровень мастерства сопоставим с высшими лордами колдовских ковенов империй. Стало быть – бой будет воистину эпическим. Мир бы не повредить…
Я чуть не пропустил его ответный выпад, именно так – атакой, серьезной или опасной назвать это нельзя. Он пробует… Обезволивание, как любопытно, меня таким заклинанием даже притормозить не получится. Ого, получается!
 - Дражайший мой гость, вижу, что скорость прохождения нервных импульсов в этом вашем искусственном теле упала почти впятеро. Это очень хорошо, удивлены? Не ожидали, что таким простым заклятьем удастся вас связать? Открою один секрет – тело, что вы видите перед собой – в первую очередь самый настоящий биопроцессор сложнейших магических потоков. Я сам ничто иное, как ходячее магическое оружие. Запрограммированное только на одно – уничтожение Высших. Теперь, спешить нам обоим некуда, я устроюсь поудобнее и расскажу одну легенду из древних дней планеты Земля. Легенду, которой нет ни в одном из учебников истории, которая не была отражена в летописях и сказаниях. И суть которой прольет яркий свет, или Свет, на сегодняшнюю ночь, - с этими словами он сплёл вокруг меня магический кокон. Да, такие оковы за пару секунд не порвать. Но, как он сам сказал – спешить нам некуда. А послушать будет любопытно. И я уселся поудобнее.
- Имя мне – Погибель, и я в ладонях ад несу… Так когда-то давным-давно вы назвались сами. Мне странно, почему? Ведь полное ваше имя на совершенном дословно означает «усмиритель хаоса». Но, видимо, оно не совсем совпало с вашими деяниями? Что же касается вопроса соотнесения души с бытием – к вам этот вопрос применим куда адекватнее, чем ко мне. Но мы не будем касаться некой темы. Я не настолько мерзавец, чтоб озвучивать имя, которое вам было безмерно дорого. Итак, бытие…
Сложное пересечение наших мыслей, желаний, стремлений. Все, что мы постигаем из окружающей нас вселенной, и все, что мы в эту вселенную привносим сами. Так кратко можно охарактеризовать разумную жизнь и ее осознание себя во вселенной?.. Или же более точным будет такая характеристика – только разумная форма жизни способна не только подстраиваться под обстоятельства, но и отвечать на эти обстоятельства агрессией? В таком случае, я – ничто иное, как ответ разумной формы жизни на ваше существование. Вам известно, что Земля – изначально колония империона? Теперь известно. Но прибыли сюда не только стандартные колонисты. Когда Зевс был совсем ещё юным, он побывал здесь лично. С ним были еще двое высших – два арума. И после их посещения здесь остались три беременных обычных смертных женщины. Это был эксперимент, направленный только на одну цель. И цель эта была достигнута, после того, как сменилось 400 поколений моих предков, сегодняшней ночью. Интересно знать, откуда в теле смертного такое владение магией, откуда такая скорость течения нервных потоков и такой организованный интеллект? Это наследие крови моих трех предков: Эгдернианской, Змееокого и Альматеусов. Теперь подумай о том, что в течение всех этих поколений мой род развивал в себе определенные черты. Даже сами Альматеусы не прошли такого пути. Но здесь трудно судить, ведь живем мы для совершенно разных целей. Им предстоит править вселенной, причем очень может быть, что править они будут вселенной, не поделенной на две половины. А я живу для того, чтоб сегодняшняя ночь имела красочный финал…
И он начал меняться. Вот это действительно было красиво и красочно! Взмах головы и его грива меняет цвет на серебристый, он расправляет плечи и растёт – до трёх с половиной метров. Как я мог не увидеть раньше такую мощь в теле смертного? Его чакры работают в одном такте и ритме – мало я таких колдунов видел, за всю свою жизнь – очень долгую. Как великолепный механизм… Да, теперь верю, что его тело – самый настоящий процессор заклинаний. Он идеально выращен, воспитан, натаскан, обучен и отлажен (уместно так говорить о живом существе?), для колдовства. Я рад, действительно рад – какой сейчас бой будет!
Как ребенка он подхватил меня одной рукой и швырнул в переход меж мирами. На ходу сняв с меня кокон и обезволивание. Он жаждет битвы чести? Отлично. Отмечая мысленно, что пролетаю я исключительно над мирами, в которых нет разумной жизни – он же настоящий плацдарм для сегодняшней ночи подготовил, я сам менялся. Рост тела – три с половиной метра, крылья, рога и когти – полный набор. И вот мы выбрали мир – скалы, туманы и моря. Безрадостный пейзажик… Два пика, меж которыми бьются, дико завывая и теряя средь порывов шквального ветра свои белые гривы, высокие волны. На одном пике, окутанном клубами тумана, стоит олицетворение хаоса, на другом – безумец, бросивший мне вызов. Причем, бросивший с точным соблюдением всех нюансов Протокола.
Взмахиваю крылами, и в его сторону с самых их кончиков срываются две молнии. Вокруг него на долю мгновения проявляются в физическом плане множественные тонкие щупальца. Его аналог крыльев? Молнии запутываются среди этих странных отростков и соскальзывают с них на пик, потом в море. Щупальца взвиваются еще раз, и в мою сторону летит с полсотни огненных шаров. Быстр, юноша… Поднимаю ледяную завесу. Плотнее, еще плотнее. Удерживаю. А если? Обрушиваю на него ментальную дубину смятения. Без эффекта? А он ее даже не блокировал. Что-то не то с его психикой. Оставим ментальную магию. Держи семь восходящих колец огня – от подножия пика и до самой вершины. Чем ответишь? Мертвый дождь… Мастер. Девять колец оледенения, и прямо у меня под ногами активировал. Ладно, инферно их растопит. Получи шторм молний! Над ним раскрылся фантом стального гнева. Вот и весь эффект от шторма молний – нулевой. А землетрясение? Удержишь свой пик? Он просто дал пику потрескаться по швам, а потом заморозил туман, что успел просочиться в эти трещины, и пик остался на месте. И тут я проглядел его атаку…
Мир завертелся волчком, всполохи света, и сразу за ними – тишина, нарушаемая лишь пеньем птиц, кажется, чем-то напоминают соловьев, и шорохом травы. Чем он меня так? Вот гад, простой телекинетический удар, а за моей спиной открыл переход в другой мир. Посиживает под кряжистым подобием дуба в позе лотоса, а на коленях меч. Это что, намек на то, что магическую схватку я проиграл? Встряхиваю головой, встаю. Призываю меч. Он атакует.
Быстро. Как смазанная полоса. И я отдался священнодействию танца с мечами. Пируэты, финты, выпады, атаки, блоки, схождения, уклонения, обманы и откаты. Я все ускорялся и ускорялся. Наращивал темп боя и искал ошибки в его технике. Их не было. А отставать он не собирался. Равно как и уставать. Сколько времени это продолжалось? Несколько раз атом кварца начинал и заканчивал цикл в 35 тысяч колебаний – именно так отмеряют единицу времени многие часы, в тех мирах, где время измеряется по шкале, используемой и на Земле – в секундах. Для нас же прошла почти вечность. Больше двухсот раз сошлись и разошлись наши клинки. На особенно неудобном моем перехвате он взвинтил темп. Казалось – некуда уже, но он сумел. Сам удивляюсь, как я остался с головой. Так быстро диагональный удар от плеча к бедру с падением на колено я еще не выполнял. А он ухитрился уйти от этой атаки.
Я похолодел. Вот он, не имевший ранее прецедентов, пример того, что произойдёт, когда совершенное фехтовальное мастерство столкнется с абсолютным? Или же – предельное с запредельным? Мой клинок прошёл на волосок от его корпуса – он успел, не закончив, не оборвав, не смазав своего удара, отставить ногу и развернуть плечи. И следующим движением он обрушил свой меч на мой. Сломались оба. Не останавливая руку, лишь разжав кисть – обломок его меча со свистом удалился, он ударил меня в корпус, приложив к удару разряд молнии. Полмиллиона вольт…
Что для вас потеря сознания? Неуловимый миг меж наступлением темноты и ярким светом, режущим глаза. А для сверхсознания, временно находящегося в искусственном теле?
Он без намека на улыбку смотрел на обугленное тело, медленно оседающее к его ногам. Вокруг него пылало все: трава, кусты, вековые деревья и даже сама земля. Ему этот огонь, по всей видимости, был безвреден. Моя паранойя кричала мне: «Вернись в Хтон. Приди в себя! Что ты делаешь?! Уходи оттуда…» Но я никак не мог решиться на возврат, словно оставалось какое-то незавершенное дело. Будто, уйди я сейчас, и останется что-то недосказанное, не прозвучат какие-то важные слова. Смотрел я на него, разумеется, из астрала. Туда-то он и бросился. Вот только теперь я и увидел его истинный облик. Так вот почему мерцающие столь опасны для высших!
Наши крылья, в первую очередь, нужны для передвижения в тонких мирах. В этом один из секретов огромного могущества высших. А его щупальца, которые, о, ирония мироздания (или мироздателя?), очень напоминали наши крылья, были приспособлены, идеально приспособлены, для спеленания, иного слова не подобрать, крыльев. Мгновенно я оказался в астрале беспомощнее младенца. Мало того – его псевдоподий хватило связать меня и по рукам, и по ногам. Вы когда-нибудь задумывались, что, чем организованнее разум, чем безупречнее дух, чем тверже характер, тем красивее такое существо будет в астрале. Им я попросту залюбовался.
Что он теперь будет делать? Уничтожить меня ему просто не под силу. Никакой мощи не хватит, даже если этой ситуации ждёт половина колдунов империона, готовых начать прямо сейчас накачивать его маной. Весь вопрос в том, где мы сейчас. И я попытался сориентироваться. Будь ты проклят, поэт без имени! Будь ты трижды проклят! Вот в чём был весь твой план. В астрале расстояния измеряют в тактах работы чакр. И он выбрал такое место, что на семьсот тактов не было ни одного обитаемого мира. Вот зачем ему полторы сотни миров, замкнутых в одном портале. Он выбирал самый недоступный. Даже я, со всем своим опытом блуждания в астрале, не смогу даже с шести сотен хоть что-то разглядеть в обитаемом мире. Как тогда сориентироваться, как прокладывать вектор смещения? В астрале множество таких мест, из которых нереально выбраться никому. Проще из черной дыры пешком выйти, чем из, да хотя бы, из сияющего коллапса. Влетишь в такой и… Не ждите меня больше, говоря проще. Вот и не надо ему ничего больше, кроме как висеть здесь, удерживая меня в своих объятьях. И ни один мой ясновидец здесь нас не найдёт. Они смотрят в астрал, опираясь, как на маяки, на заселенные миры. На пять сотен еще, и то – быть может, лучшие из них смогут увидеть. Но не за 700! Будь ты трижды проклят!
И сколько он так собирается меня удерживать? Ответ пришёл сам собой – ровно столько, чтоб Свет сумел уничтожить Хтон. А после этого? Я, вопреки собственным ожиданиям, не запаниковал. Скорее наоборот – осознание, того, что наконец-то, моё бытие завершится, было каким-то умиротворяющим. Падёт Хтон, будет уничтожено то, что удерживает меня в этой жизни, и я стану свободен!
- Итак, Омдигарднариус, душа, бытие и их переплетение? – в астрале все эмоции, чувства и страсти становятся особенно видны и приметны. Но в его тоне не было ничего. Простой вопрос без всяких подтекстов.
- Всё очень странно, всё совсем не так, всё так неправильно совсем.
- Размаха крыльев не уменьшил враг, но воли их лишил совсем?
- Не ждал такого я финала, в астрале, так, попасться в плен…
- А ведь тебя предупреждали, что рядом бродит смерти тень.
- Я чересчур привык к интригам, их рядом множество – всегда.
- И слишком был уверен в силах, от силы и пришла беда.
- Не лгал о сотнях поколений, что за спиной твоей стоят?
- Поверь, отринь свои сомненья. Я сам ведь этому не рад.
Но, знаешь, только ведь начало, всё, что случилось до сих пор,
Так далеко нам до финала, столь незакончен еще спор…
Готовься, мой дражайший высший, сквозь нереальное пройти.
И успокой метанье мысли, спасенье чтоб свое найти…

Глаза в глаза, миг бесконечно долог, и рушатся грани привычного мне бытия – телепатическая атака чудовищна и безжалостна. «Я» - словно хрупкая хижина, в которую врывается доспешный воин, плечом проламывая стенку.