Свиток 2. Часть 2

Не письмо о любви.
Играя в бога.
Прости меня, моя любимая девчонка, что я давно не писал тебе писем. Чтоб не лгать тебе, да и себе тоже, сразу скажу, что дело не в отсутствии времени или множестве срочных дел. Я их просто не писал. Видимо, просто не знал, что написать. Не знаю и сейчас. Поэтому, пишу тебе не письмо. Я решил написать роман о нас. В деталях и подробностях. Надеюсь, любимая моя, ты не будешь сердиться за то, что я опущу некоторые подробности. Сама знаешь, какие именно. Но вот всё остальное расскажу очень подробно. Мне хочется, чтоб между нами не было тайн и недосказанностей. 10.47 27 сентябрь 2006. Рязань, офис.

Идя по улице прохладной, в слова играя с сентябрём, поэт отнюдь не опечален – он ожидает день за днём. Вчера вечером, любуясь вечерней Рязанью, я и решился на это произведение. Подаренные тобой эмоции долго копились в моём сердце. Я их листал как книгу. Любимую книгу, которой не можешь начитаться. Вот и решил их записать, чтоб можно было прочитать. Пройдут годы, и ты будешь читать эту книгу нашим внукам. Топча опавшие листочки, любуясь множеством цветов и оттенков осенней листвы, озаренной лучами прячущегося за горизонт остывающего солнышка, я вспоминал тебя. В моих мечтах, ты шла рядышком, веселая и счастливая. Держала меня за руку своей маленькой ладошкой, и весело разгоняла из-под своих каблучков играющиеся с закатным ветром листья. Я любовался твоим идеальным профилем, и видел искорки живого счастья в твоих волшебно-зеленых глазах.
В этот момент я вернулся в реальность – мимо прополз переполненный троллейбус. Прижавшись к заднему окошку, пара девчонок самозабвенно целовалась. Что тут скажешь? Это просто жизнь. Я закурил и посмотрел вдоль «Дзержинки» – взгляд остановился на том самом перекрестке, где я задал Омеге вопрос, изменивший очень много.
И нахлынули воспоминания. Я думаю, тебе надо знать некоторые вещи, иначе, ты просто никогда не сможешь меня понимать и воспринимать во всей полноте. А стало быть – поднимаем завесы тайны. О битве Омеги с неизвестным противником, после которой он вернулся в Хтон на себя не похожим, в обеих империях бродит неумеренное количество слухов. Он был настолько не в себе, что почти полгода ни с одним из своих подданных даже парой слов не перемолвился. И это отсрочило начало новой войны больше чем на полгода. Моя жемчужинка, ты первая узнаешь что, почему и как повлияло на Владыку Хтона.

Наша с ним схватка закончилась буквально ничем. Он – максималист и чуточку сумасшедший. Еще перед началом схватки, когда он пельмени доедал, я понял, что драться всерьез он просто не станет. Даст мне уничтожить его искусственное тело, а меня даже поцарапать побоится. Так и произошло. Но он не знал, что у меня есть один козырь. К телепатической атаке он готов не был. Но и я оказался не готов к тому, что найду внутри его разума и духа. Ты знаешь, моя хорошая, твой безумный поэт не смог убить любящего и любимого монстра. Не возражай мне, когда я называю Омегу монстром. Он – воистину чудовище. Но он любит и любим. И хотя обе империи уверены, что его Роза давно умерла – это абсолютно неверно. История любви Омеги – властелина хаоса и Розы – простой смертной девушки из полузабытого ныне срединного мира заслуживает многотомного романа-эпопеи, я не так хорошо знаю все подробности, но я знаю точно, что это была истинная любовь. Роза прожила с ним, душа в душу, несколько миллионов лет. Она не была высшей, и не могла ей стать – инъекция крови высшего ее убила бы. Вот и старались все биотехнологи, медики и колдуны Хтона продлить ее жизнь. Но постепенно она угасла. Как Омега не умер рядом с ней – понять не смог никто. Все полагали, что она взяла с него клятву жить и любить ее дальше. И только благодаря этой клятве Омега не ушел за своей истинной любовью. Но это все неверно. Истина проста и гениальна – они любили так сильно, впрочем почему любили, - они и сейчас любят, причем так сильно любят, что их души не разлучила даже смерть. Роза живет внутри него. Он ее не сумел отпустить. И она осталась с ним – внутри него самого. И теперь они вместе каждую секунду, каждой минуты… Ты ведь знаешь продолжение этой фразы, моя волшебница?..
Не спрашивай меня, насколько была страшна наша с ним мысленная драка. Если я даже кратко и бледно опишу, что там было и как, нормальный человек не сможет это прочитать. Мозги сгорят. Буквально. Но…

Огромная армия стоит осадой вокруг фантастически красивой крепости. Над нами нереально голубое небо, под ногами изумрудная трава, а вокруг -  чудесный лес. Очарованная страна. Страна, существующая внутри разума моего противника. В одном из уголков его «я». А я иду по ней огнём и мечом. И это – последний бастион его обороны. Сомну и все будет кончено. Взмах руки и полсотни сверхмощных катапульт разом выбрасывают в небо камень и огонь. В абсолютно синем небе черные хвосты их залпов смотрятся особенно вопиюще. Как красива крепость. Башни и стены изящны, тонки, будто невесомы и почти нерушимы. Но только почти. К третьему залпу катапульт твой поэт присовокупил рушительные чары. Ядерный удар без собственно ядерного боеприпаса. Большая часть защитников крепости погибла в этот миг. Мои полки вошли в развалины крепости практически без боя. Только за сам замок была небольшая стычка. Но через несколько минут мы уже ворвались в центральные врата. И в тронной зале меня ждал Омега с мечом наголо. Ждал, зная, что ему меня даже со свежими силами не одолеть. А он к этому времени был не просто изранен – он на ногах еле стоял. Если попытаться сопоставить наше мысленное сражение с реальным временем, то шёл уже второй месяц непрерывных войн. Стычек, битв, сражений, в которых он раз за разом отступал. Отходил назад, теряя силы, теряя веру в себя, теряя желание сражаться дальше. А в тронном зале его последнего замка я увидел в его глазах решимость сражаться до последнего. Это был переломный момент. Еще иногда его называют моментом истины. Ведь именно в такой ситуации человек постигает себя до конца. Он узнает, на что он способен, а чего он сделать не сможет, даже спасая свою жизнь. В этот момент я испытал двойственные чувства к нему. Я им восхитился и пожалел. Восхитился потому, что он вышел умирать с достоинством. Нашел в себе силы и отвагу ответить смерти ударом на удар. А ведь никогда раньше он не оказывался в подобной ситуации. Не было прежде у него противников столь страшных и могущественных. Не мог он оказаться в ситуации, где надо бы было отрешиться от себя и сражаться, сознавая, что ты умрешь сейчас. Без вариантов и надежды. И моё сердце кольнула иголочкой жалость. Но я поднял меч. И приготовился выполнить свою любимую скоростную атаку. Я убью его одним ударом. Так быстро, что он не сможет защититься. Особенно сейчас, когда он так слаб. В этот момент я словно увидел себя со стороны. Боевой доспех, красивый клинок и пылающие небесным светом глаза. Красивое и смертельное творение, появившееся на свет благодаря интригам Империона. Человек с искусственно взращенной душой, идеально приспособленной для убийства.
- Убийца бога, что ты чувствуешь сейчас? – спросил я себя. И не было ответа на такой простой вопрос. Зато я точно мог ответить, что чувствует Омега – умиротворение. Я посмотрел в его глаза. И не увидел умиротворения. Я увидел отчаяние. И боль. Боль и страх, но не за себя он боялся. И я перестал смотреть только на него. Сделав шаг вправо, я заглянул за его спину вглубь тронного зала. Разумеется, я увидел трон, который до того был закрыт им от меня. На троне сидела, сжавшись в маленький комочек, совсем юная девушка – лет семнадцати, по внешнему виду. Кудрявая, белокурая, с изящными и тонкими, словно карандашиком прорисованными чертами лица. Её огромные, похожие на два бездонных озера, изумрудные глаза смотрели на меня с самым настоящим ужасом. Между прочим, моя любимая, вы с ней чем-то похожи.
Я с усилием швырнул меч в ближайшую колонну. Пролетев семь метров, он вошел в нее по рукоять. И я разорвал телепатический контакт. Астрал, мерцающая, полубезжизненная субстанция. Омега, окутанный моими щупальцами, почти неподвижен. Да он же почти в нокауте. Перестарался ты – поэт без имени. Мне, чтоб вернуться на Землю, маяки не нужны. Я путь сам прокладывал и знаю его наизусть. Стиснув своего теперь уже и не врага поплотнее, я рванул домой. Выскочив из портала в коридор, я вернулся к своему земному облику, и задумался, что делать с Омегой. Не в астральной же форме его в чувство приводить. Мысленно послав всё к черту, я слепил ему физическое тело. Не скрою – попыхтеть пришлось. Но уже через пять минут он посиживал на кухне, пил зеленый чай, молчал и смотрел на меня с непередаваемой гаммой чувств во взгляде. Я сидел напротив, лениво курил и не смотрел на него. Молчание нарушил он.
- Ничего мне объяснить не хочешь?
- Я что тут объяснять? С моей точки зрения, все очевидно и бело как день.
- Никогда еще за всю мою жизнь, никто не был так близко к тому, чтоб меня уничтожить. Тебе оставалось всего-то ничего. Ты же меня убил бы первой же атакой. Наверняка ведь было в запасе что-то быстрое и смертельное. Какой-нибудь хитрый и скоростной прием. И ты не сделал этого. Почему?
- Помнишь мои слова, что я – не настолько подонок, чтоб озвучивать некоторое имя?
- Разумеется. Причем меня они ничуть не удивили.
- И уж если я не стал озвучивать её имя, то как бы я… Ведь обе империи до сих пор убеждены, что она умерла.
- Они неправы.
- Я это теперь знаю. И вы друг друга любите. Впрочем, не так. Ты любишь, а она тебя обожает и боготворит.
- Не преувеличивай. Мы просто любим. Сильно-сильно.
- Именно! Вы Истинно любите.
- И что? Чем тебе помешала наша любовь снести мне голову?
- Омегушка, ты Протокол-то вообще читал?
- К-кхм. Сильный вопрос! Я его писал вообще-то…
- А чего тогда такие идиотские вопросы задаешь? Или правда, от любви тупеют?
- Что-то я не вижу связи и не понимаю, что ты пытаешься мне сказать.
- Я не люблю! Не влюблен и не любим! Я вообще не имел права бросать тебе смертельный вызов! Свет ошибся, начиная эту интригу. Ошибся и я, бросая тебе вызов. Я вот сижу и гадаю, каким будет искупление за такое нарушение Главных уложений Протокола, - Омега чуть не поперхнулся чаем. Долго-долго смотрел на меня, стараясь не встречаться глазами. Вздохнул пару раз. Допил чай, поставил чашку и посмотрел мне в глаза.
- Виталечка, ты невероятен, невозможен! Как сильно я завидую людям! Сколь вы непосредственны, сколь динамичны и живы. Высшим это не дано. По сравнению с вами, мы – инертны, слишком инертны. Ты настолько силен и смертоносен, что даже слов нет. Но при этом ты, не обижайся только, слишком юн и неопытен. Не только в войне, но и в эмоциях и чувствах. И слишком ты любишь заниматься самообманом. Впрочем не будь этого – ты не смог бы со мной сражаться. Не будь твой ум настолько изворотлив – телепатическая драка кончилась бы для тебя очень плачевно. Но вот именно твой ум, слишком развитый для органического существа, тебя и подвел в любви.
- Это ты к чему?
- Дослушай. Я слишком долго уже живу, и знаю, чем отличаются глаза любящего от любых других.
- Я люблю? Кого?!
- Её небольшая ладошка очень легко умещается в твоей руке, её зелено-карие глаза смотрят на тебя с тонким испугом и удивлением. Её светлые кудряшки легко играют с июльским ветром и вызывают у тебя желание сравнить её с одуванчиком… Надо продолжать?
- Нет. Как же я тебя ненавижу. Откуда?
- Да из твоих собственных воспоминаний. Не будь идиотом, еще пять дней назад я и не знал о твоём существовании – не мог за тобой никто следить. А то, что ты меня ненавидишь – вполне ожидаемо. Не удивил. Но давай закончим разговор о любви?
- А разве ты уже сказал недостаточно?
- Нет. Ты её любишь! Себе в этом признайся. И признайся ей! Она ждёт этого. Ждёт всей душой.
Как в этот момент я сдержался, и не начал нашу с ним битву по второму кругу, сам не знаю. Я ведь знал, что он прав, но не хотел себе в этом признаваться. Прости меня за это, моя драгоценная девчонка!

Он сказал еще несколько малозначащих фраз, явно построенных таким образом, чтоб у слышащего их немного унялись эмоции. Встал и начал хозяйничать на кухне. Нашел водку, извлек кое-какую закуску из холодильника. Короче – мы нажрались. Он всю оставшуюся ночь подливал мне «огненную воду» и рассказывал анекдоты, популярные в Хтоне и Империоне. Разумеется – политические. А уже под самое утро, он включил мой компьютер, и набил в браузере несколько ссылок. Ткнул в них пальцем и сказал:
- Знаю, что вы двое ухитрились расстаться, не обменявшись координатами. Дети! Вот это – ее почта, вот это – система доставки коротких сообщений, вот это – чат, в котором она часто вечерами появляется. Дальше от тебя уже все зависит. Смелости наберись и поговори с ней! Иначе я к тебе всё уважение потеряю.
С этими словами от отбыл. А я сел ждать вечера и твоего появления в том самом чатике. Ты ведь помнишь, моя половиночка, наш первый диалог в нём? 10.07. 29 сентябрь 2006. Рязань. Офис.

Часть вторая. Я помню наш июль прекрасный.
Вот так закончилась та декабрьская ночь, когда я свёл очень близкое знакомство с властелином Хтона (подробно всё это описано в «Рождественской почти мистерии», если захочешь я выложу ее в инет, правда она еще не отредактирована до конца). Моя хорошая, ты помнишь какое это было число? Я вот точно не смогу сказать 27 или 28 декабря. Точно помню, что за два или три дня до нового года я нашел тебя в том чате. А пока тот день тихо близился к вечеру, я вспоминал нашу первую встречу. Мои воспоминания о ней ты уже читала – в стихах. Лидочка, любимая, я всю жизнь буду раскаиваться, что не набрался смелости признаться самому себе еще тогда – в июле пятого года, что полюбил. Впрочем, подсознательно, видимо, признался и принял эти чувства. Ведь не просто так я плюнул на свою журналистскую карьеру, ушёл из газеты и переехал в Рязань. Я переехал, только потому, что так были большие шансы, что появимся мы.
Я вспоминал в тот затянувшийся, пасмурный и тоскливый декабрьский день сочащуюся изумрудными тонами траву рязанского кремля, ласкающийся к телу жаркий ветер и твой взгляд. Я ведь случайно пришел в тот день в кремль. Просто шёл мимо и решил полюбоваться архитектурными красотами. Стою у чугунного парапета, курю лениво, наслаждаюсь прохладой и тенью и чувствую – на меня смотрят. Да так заинтересованно, что аж спина под взглядом чуть не задымилась. Шучу, моя любимая, но и не очень сильно я сейчас преувеличиваю. Как я мог бы проигнорировать такой взгляд? На меня никто и никогда, кроме тебя так не смотрел. Я развернулся и пошёл знакомиться. А ты опустила носик свой красивый. Ты действительно была уверена, что я не свободен? Ты помнишь хоть одну фразу, сказанную нами в тот день в кремле? Я – нет. Я самым натуральным образом утонул в твоих глазах и растворился в том диалоге.
И ведь то же самое произошло в нашем диалоге в чате. Ты сможешь вспомнить хоть что-то, что мы писали в тот вечер друг другу? А, один момент мы оба помним. Причем очень подробно. Ту маленькую почти ссору, разыгравшуюся вокруг моего номера «аськи». Помнишь ведь? А я помню как три недели назад ты мне сказала, причем так наигранно надувшись, что я просто восхитился, как тебя обидел тот наш разговор из-за аськи. «Меня – спортсменку, комсомолку, умницу, лапочку, красавицу и так обидеть!» А потом растаяла и поцеловала меня. Как же я тебя люблю!
Потом были вечерние июльские улицы. И то кафе. Как мне показалось, половина посетителей желчью изошла от зависти, когда ты начала меня мороженным кормить с ложечки. Еще большую зависть мы с тобой вызывали у загорающих на пляже рязанского карьера. Особенно, когда я тебя кремом для загара натирал. Наш с тобой июль. Любимая, постараемся, чтоб наш медовый месяц был не менее насыщен романтикой и нежностью? Обязательно постараемся, правда? Наши ночи я здесь описывать не буду. Ладно?
Но июль взял, да и кончился – нам надо было возвращаться к делам и обычной жизни. И мы разъехались в разные концы страны. И в моей душе словно что-то переключилось. Или выключилось. Вру. Я просто запрещал себе не то, что любить тебя, а даже думать о тебе. Зачем? Почему? Сокровище моё, прости меня за это, но я не знаю причин такого своего поведения. И до конца декабря – до того разговора в рязанском чате я гнал от себя любовь.
Но общаясь с тобой, проводя почти каждый вечер вместе, я убеждался, что люблю тебя. И в конце апреля мои чувства вылились в написание той самой новеллы в стихах, которая получила первый приз в конкурсе. Я всё никак не могу найти время и съездить в телестудию за обещанным мне диском с записью церемонии награждения. Новеллу со дня на день – возможно даже завтра или в воскресенье наберу и выложу в инет. Почитай её – тебе понравится. А пока поставлю в этом произведении точку и сейчас полезу в инет писать тебе письмо и выкладывать этот кусок на «прозу». Продолжение будет. Обязательно. Я слишком мало о своих чувствах к тебе рассказал. Есть еще очень-очень много недосказанного. Люблю тебя Лида. И пишу только для тебя. Для тебя одной моя богиня и повелительница. 13.08 29 сентября 2006г. Пятница. Рязань. Офис.