Свиток 4. Часть 1

Часть 1.
Такая маленькая галактика, так далеко от границ Империона – на самом краю срединных миров. Всего-то девять с небольшим тысяч планет с водно-кислородной атмосферой и гравитацией, приближающейся к одной единице. И всего семнадцать населенных миров. Ни нам, и Хтону эта галактика не нужна. Почти не нужна. О, как интересно, я уже говорю «нам», подразумевая Империон. Быстренько я перевоспиталась. А ведь совсем недавно… Где та маленькая крестьянская сиротка? Великая герцогиня Змееокая. Не скрою – поначалу титул ваше высочество резал слух. А уже чуть позже – занимаясь практикой в колдовском шпиле императорского замка, этот титул я принимала совершенно спокойно.
В немалой степени помогало привыкнуть к нему то, что и окружали меня практически одни дворяне империона – юные по нашим меркам герцоги, графы, бароны и герцогини, графини и баронессы. Никогда бы не подумала, что дамы могут быть столь воинственны. Но применимо ли к высшей слово «дама»? Не скажу, что высшие отличаются рьяным фанатизмом по отношению к Трону Альматеуса или лютой ненавистью к Хтону, но где-то близко к тому. И любая девочка благородного происхождения сначала осваивает клинок и боевую магию, а только потом учится вышивать крестиком. Магия мне далась очень легко. Многие учителя ковена просто недоумевали, как это так можно быстро прогрессировать, пока я не призналась, что моей бабушкой была Вивиана. После этой фразы Рендор на меня посмотрел как-то, с недоумением что ли, и что-то начал шептать нашим учителям. И меня начали подгонять с обучением. Так, что стандартное пятилетнее обучение в ковене закончилось для меня за пять с половиной месяцев. Но даже за такое короткое время я успела обзавестись множеством подруг. И никогда раньше – в своей прежней жизни, я бы не смогла предположить, что могут быть такие отношения между дамами. Взять хотя бы Диану Носфератос, хотя неправильный пример будет – мы с ней в особых отношениях, она ведь наполовину земного происхождения, ну и ладно, все равно. Так вот в любой ситуации я буду спокойна как танк, зная, что она у меня за спиной с мечом стоит. То же самое мы с Флер можем друг о друге сказать. Или же Дара – лучший пилот империи и самая откровенная моя подружка. Если я хотя бы часть наших разговоров приведу – это будет даже не порнография, а вообще что-то непредставимое. Но больше всего я люблю Нефриему. Я себя-то никогда особо взрослой и опытной не считала, но вот она – совсем малютка еще. Она ведь самая младшая из всех нас. Всего 16 лет, а уже с животиком ходит. А мы ходим вокруг нее целой стаей и бережем ее от всех волнений. И поскольку я по возрасту к ней ближе всех – со мной она сблизилась больше чем с остальными.
И в тот жуткий день, когда Омега в искусственном теле сошёл на Землю, я была в покоях Нефриемы – мы пирожными баловались. Оттуда, открыв визуальный портал, мы и наблюдали за той странной дракой. Мечом меня владеть тоже научили, но то, что я увидела в тот день – сколько бы я не тренировалась, такого я не смогу никогда. Интересно, кто в империоне сможет на равных сражаться с таким воином? Тарен, Джейкоб, мой муж, Дарнис, сам Донни, и что – всё? Да, пожалуй – всё, больше некому. Ох, свет неизбывный. Ты сделал себе джокера – смотри, как бы не сыграл он тебе дурную шутку.
Что произошло, когда Омега получил удар в полгигавольта и выскочил в астрал, где был пойман и обездвижен – не мог понять никто почти полгода. Несколько тактов чакр эти двое висели почти без движения, а потом мерцающий потащил Омегу на Землю. Вот тут опешили все наблюдавшие. Выскочив на Землю, и начав создавать Омеге тело, поэт ухмыльнулся нам всем и отрезал каналы наблюдения. Как выключателем щелкнул – раз и погасают полтысячи визуальных порталов. Ну откуда в смертном такая мощь? Абадон только усмехнулся, покачал головой и отправил к тому рязанскому дому нескольких анклавовцев – с оборудованием для прослушки. Те только белый шум в квартире запеленговали. А через некоторое время за балкон полетели пустые бутылки.
- Был психом, психом и остался, - сделал вывод Дон и добавил, - можете плюнуть и не наблюдать дальше, интрига благополучно провалена.
Часть 2.
Через несколько часов офицеры анклава сообщили, что Омега благополучно отбыл с Земли, а поэт пошёл прогуляться по Рязани. Гулял он недолго. Потом сидел дома и долго играл в какую-то компьютерную игру. А вечером я сидела в рязанском чатике и читала его диалог с одной девушкой. Я вчитывалась в их диалог и пыталась понять, что они замалчивают. И что оставляют между строк. Чуть позже ко мне на стол легло досье этой девушки – все те же анклавовцы постарались. И произошедшее ночью стало очень понятным. Поэт-то влюблен. С этой девушкой летом 2005 года они были вместе целый месяц. Расстались они по объективным причинам, но, очевидно, не разлюбили друг друга. Поэтому Омега и ушел от него в целости и сохранности. Не рискнул поэт сугубо нарушать Протокол. Омега давным-давно одинок, а поэт любит и любим, вот и не имел он права бросать смертельный вызов. На этом они с Омегой и закончили драку. А в качестве акта примирения – нажрались водки.
Всё это я вкратце обрисовала Дону. Он выслушал, вздохнул и запретил всем высшим вступать в какой-либо контакт с этим мерцающим.
- Он сейчас настолько нестабилен может быть, что даже простая попытка вызвать его на разговор может обернуться самыми непредсказуемыми последствиями. Юля, ты представляешь, что будет, если он на тебя, к примеру, нападёт?
- Крови будет много, и очень быстро. К примеру, я от него даже защититься не смогу.
- Да почти никто не сможет. Мы с ним вместе росли и тренировались  - когда я Земле жил. Он быстрей чумы. Хочешь, скажу по секрету одну вещь? Он во время драки с Омегой даже не до конца выложился. Он может быть еще быстрее и агрессивнее, - после этой фразы я тихо ойкнула. Дон спокойно посмотрел на меня и начал дальше бумаги перебирать. Я тихонько выскользнула в коридор и пошла к Нефриеме. Ее я застала на балконе – она садом фей свысока любовалась.
- Неф, скажи мне, как смертный – не инициированный смертный может на равных сражаться с высшим? Я помню себя прежнюю, и знаю себя настоящую. Как комарик рядом с динозавром. Одним пальчиком раздавила бы, и даже писка бы не раздалось.
- Ты сейчас этим делом занимаешься? Пока муж по фронтам мотается, ты за спинкой трона стоишь? Тайная канцлерша империона? Ох.
- Не совсем так, но почти. А что делать? О делах, которые Аспид вёл до отбытия на флоты, я осведомлена лучше всех. Я же его всеми вечерами расспрашивала о его работе.
- Ясненько все с вами. Лучше бы всеми вечерами ласкались и… Чтоб наш принц не оказался единственным ребенком на целую эпоху.
- Мы об этом всерьез думаем, Ваше Величество, - я это с таким пафосом сказала, что Неф тихонько прыснула со смеху.
- Ладно, пошутили, и хватит. Знаешь, Юлька, бывает такое. Рождают иногда срединные миры настоящих богатырей, которые очень даже могут на равных биться с нами. Это редко, но все же случается. Но к данному случаю это не относится. С одного из земных языков имя этого поэта переводится как «живой» или как «жизненный» - точно не помню.
- Что?! Виталий?
- Кажется, да.
- Я ведь его знаю. И очень даже хорошо знаю.
- Откуда?
- Мы с ним из одного маленького городка родом, чуть ли не соседями были по улице. А с моим мужем он вообще в одной газете работал.
- Воистину – мир тесен.
- Не то слово. Но я никогда не знала, что он…
- Да подожди ты. Ты еще самого главного не знаешь. Он родня нам с тобой. Через наших мужей.
- Это шутка?
- Ничуть. Он прямой потомок Зевса, Василиска и Рендора. Правда – от смертных женщин. Я подозреваю, что там поколений сменилось уже несколько сотен. Почти восемь тысяч лет назад свет начал эту интригу. Или же, если угодно, эксперимент по выведению абсолютного биологического оружия против высших.
- Так. 20-25 лет на смену поколения… Могло поколений 400 смениться. Начинаю понимать. И с гарантией – пары каждый раз подбирали очень тщательно.
- Разумеется. Он – абсолютная система уничтожения. Очень жаль, что давшая сбой…
- А ты уверена, что он «дал сбой»?
- Больше это никак назвать нельзя. Он должен был продержать Омегу в астрале несколько дней, лучше – недель. Чтоб наши флоты могли захватить большую часть хтонированных миров. А что он сделал? Он его просто отпустил.
- Неф, ты не права. Виталий поступил в точном соответствии с Протоколом.
- Ты о чём? Чем протокол мог помешать ему подержать Омегу в объятьях?
- Самой этой драки не должно было быть. Виталий любит и любим.
- Ох ты… Он же теперь на всех нас просто взбешен! Ты об этом Дону докладывала?
- Только что от него. Он запретил вступать с ним в контакт.
- И правильно. Не сейчас. Хоть и должно бы принести ему официальное извинение от Тронов… Но его это может только еще больше взбесить. А он, все-таки, человек. Пусть лишь частично человек, но он эмоционален, - Неф тихонько вздохнула и присела на диванчик. Я позвала служанок, велела принести нам чаю с жасмином и дальше мы говорили уже о другом.
На несколько месяцев этот землянин был почти забыт. По молчаливому согласию вся верхушка империона даже имени его не вспоминала. Особенно подливало масла в огонь тихое поведение Хтона. Омега, как утверждали наши шпионы, пребывал чуть ли не прострации. Что с ним происходило, кажется, не могли понять даже его приближенные. О чём таком говорил он с поэтом той ночью за бутылкой водки? Ведь не спроста же владыка хаоса так притих? Это затишье обе империи использовали для перегруппировки сил. И к началу октября 2006 года несколько миллионов боевых кораблей самых разных типов стояли почти нос к носу в самом центре срединных миров. Одно движение и начнется ад.
Только вот ни одна из империй не спешила этот ад начинать. Я не так сильна в навигации, но знаю, что флоты висят так, чтоб во время сражения причинить минимальный вред окружающему космосу. Но при таком столкновении – флоты ведь распределены сейчас почти по 40 галактикам, расположенным ближе к математическому центру вселенной, будут искажаться гравитационные  взаимодействия – слишком чудовищные энергетические потенциалы будут задействованы. Следствием будет изменение орбит не только планет или звезд, а целых звездных скоплений. Скольких же планет и звезд потом вообще не досчитаемся – совсем другой разговор. Хочется надеяться, что в зоне боевых действий не окажется миров, населенных разумными существами.
Как сейчас помню то утро – пятница 13 октября 2006 по земному календарю. Я проснулась чуть раньше мужа – моя голова так уютно лежала у него на плече, а он так тихонько сопел. Легонько к нему прижавшись, я замерла, стараясь его не разбудить. Безмятежность пробуждения рядом с любимым. Что еще может быть нужно для счастья? Невесомо поцеловав его в щечку, я не думала, что он проснется. Проснулся и ответил на поцелуй. И я дала волю своим ладошкам. Из постели мы выбрались только через два часа. Счастливые и довольные.
Завтрак нам испортили дурные вести. Вот и не верь после этого в приметы. В столовую буквально вломились пятеро пажей в ливреях свиты императора и хором выпалили:
- Над Землей расцвела роза гнева тьмы! Почти 200 километров в диаметре и 30 километров в высоту – уже за атмосферу выбралась, - уже через две минуты мы с мужем были в центральном шпиле империона и слушали пояснения Дарела: - это древняя магия. Очень древняя, уже почти 40 тысяч лет ее  никто не применял. Чтоб роза расцвела так сильно, нужно, как же это проще сказать, в собственную душу плюнуть… Нет. Не так. Он убивает свою душу… - почему ни у кого из собравшихся не возникло вопроса «кто именно», думаю, пояснять незачем.
Нефриема посмотрела на Дона: - Но ведь душу уничтожить невозможно? Так ведь?
- Почти. В небытие душу увести действительно нельзя. Если не рушить основы бытия вселенной. Но такой силой никто не обладает. Дарел, сколько времени он эту розу создавал?
- Меньше 7 минут. Он перешел все границы разумного. И она все растет. Если он не остановится – сейчас она уже больше 500 километров, то через час-другой она окутает Землю. Что будет после этого – сказать не могу. Не было раньше прецедентов. Если убить его прямо сейчас, то, возможно, мы сможем обрушить розу саму в себя. Но территория под ней станет землей нежити. Навсегда.
- Нельзя его сейчас убивать, - вмешался Некрод, - эта роза – моё изобретение, но у него она другая. Даже если мы его убьем сейчас, нет – особенно, если его сейчас убить, она станет неподконтрольна. Начнет поглощать жизни окружающих людей. Я так понимаю, она уже накрывает целое графство? То есть – область, там такое название применяют.
- Уже больше, - сказал Дарел.
- Замечательно… Население? – спросил Дон.
- Больше полутора миллионов, - выдохнул Дарел.
- И что будет, если роза поглотит столько жизней? – посмотрел Дон на Некрода.
- Небольшая просадка радиуса, и затем разовый скачок размера до 10-12 тысяч километров.
- А дальше? – тихо шепнула Неф.
- Дальше – жизнь станет смертью, порядок – хаосом, любовь – ненавистью… Планета станет миром Хтона.
- Не станет. Мне такой мир не нужен, - тихо шепнул Омега, выходя из портала прямо в центр кабинета Альматеусов. Положил правую руку на сердце, кивком приветствовал Абадона и сказал:
- Параграф 16 уложения о санктуариях требует вашего вмешательства в ситуацию, при моем непосредственном внимании.
- Да будет так! – ответил Дон и указал поворотом головы Омеге на пустое кресло рядом со своим. Омега осмотрел всех собравшихся. Поздоровался с каждым взглядом и молча сел.
- Действительно не станет эта планета миром Хтона, - сказал Дон, - будь это один из срединных миров, тогда – как угодно. Но это – санктуарий. Допускать такого нарушения протокола нельзя.
- Тогда – астральная смерть планеты? – спросил Дарел. Мне показалось, что душа уходит в пятки. Я сейчас стану одной из подписавших смертный приговор родному миру? Шесть миллиардов живых людей. Вот тут-то я и почувствовала то самое бремя власти. Астральная смерть планеты – страшная кара. Император и любые пятеро из высшей дюжины могут убить любую планету. Такой вот вариант высшей меры наказания. Всего-то надо встать в магический рисунок, прочесть несколько слов силы и бросить их на нужный тебе мир. И все будет кончено в считанные минуты. Планета просто умрет. Вся жизнь на ней остановится. И это – лучше того, что может произойти, если дать ему вырастить розу до конца. Если планету убьем мы – есть шансы, что не все души пойдут в ад. Если же их поглотит роза – шансов на блаженство никаких. Я чуть не заплакала.
- Свет, остановитесь. Шесть миллиардов жизней! Должно быть другое средство. Не так радикально, - в тоне Омеги было почти отчаяние. Такого я о нём не предполагала. Как и вся верхушка Империона – на него буквально все смотрели с изумлением.
- Тогда остается только одно – убить его. И пытаться разрушить розу. Тех, кого она уже накрыла – все равно не спасти. Они уже фактически мертвы. Как только мы на него нападём – он поглотит их жизни – чтоб было чем ответить нам, - говоря это, Дон не смотрел ни на кого из нас. И все понимали, что пойти сражаться с этим обезумевшим колдуном – самоубийство.
- Два вопроса, Абадон, - прервал его Омега, - как ты собираешься его убить? И кто с ним, по-твоему, справится? В одиночку он хоть меня, хоть тебя пополам порвёт. Ты хоть знаешь, чем он занимался последние полгода? «Коллекционированием». Или вы за ним не наблюдали?
- Не наблюдали… - тихо сказал мой муж, - мы его хотели сбросить со счетов.
- Ясно. Напрасно. Так вот, больше в срединных мирах нет мерцающих. Нет даже потенциальных кандидатов на этот титул. Он их всех уничтожил – почти полторы сотни. Не просто уничтожил – он их поглотил. Он копил силы. Я полагал – он хочет вернуться к нашему разговору. Я тоже копил силы. Но он делает сейчас что-то, чего я вообще не ожидал. Я всерьез надеялся, что, разобравшись в своем сердце, поняв, что любит эту девчонку, он вновь бросит мне вызов. Не смертельный, не смотрите на меня так. Он и первый-то раз бросал мне вызов чести. Повторения этого я ожидал. Не дождался. Почему этого не произошло, учитывая накопленную им силу, я не знаю. И разбираться, если будем, будем позже. Сейчас надо думать, как людей спасти от этого психа.
- Омега, ты хочешь сказать, что драка была остановлена из-за того, что он не был уверен, что любит? То есть – он был одинок тогда? И почему же драку остановили? – Дон смотрел на Омегу с тонкой иронией.
- Дон. Ты уже сам всё понял. Не до этих намеков сейчас.
- Точно. Но ведь именно в этом всё дело. Я понял, почему он бесится. Мы его не остановим. Даже если мы с тобой, - Дон внимательно посмотрел на Омегу, - вместе на него сейчас нападем, мы не убьем его настолько быстро, чтоб он не успел мир сгубить. У этой ситуации нет решения. Я с ним вырос вместе, он максималист. Полумер он не приемлет. Он все сделал так, чтоб мы его обязаны были убить. Вместе с его миром. Причем кровь людей будет на наших с тобой, Омега, руках. Он отомстил нам обоим. Впрочем, не столько даже нам, сколько империону и хтону. В метафизическом и духовном смыслах. Есть вблизи суда класса разрушителей?
- Я могу звездный пожиратель перебросить за 3 минуты, - произнося это, Омега, не отрываясь, смотрел на меня. Я перестала дышать. Пожиратель звезд. Он одним глотком высасывает всю энергию даже из белых и голубых гигантов. Несколько секунд, и погасает звезда класса «А». Солнышко – звездочку класса «G», наше любимое Солнышко, он погасит за тысячную долю секунды. А потом даст гравитационный импульс, который еще больше ускорит сжатие звезды, которое начнется, как только прекратятся термоядерные реакции. Гравитационный коллапс. А когда сжимающееся Солнце поглотит планеты до Юпитера включительно, массы хватит… На месте солнечной системы появится черная дыра. Не верю! НЕТ! Неужели нет выхода? Я посмотрела на визуальный портал. Огромная черная роза пульсировала на теле Земли. И хотя в видимом спектре она была неразличима, от этого она не казалась менее страшной. Она уже накрывала пол-России.
- А ведь я любил его как брата, - голос Дона был почти неразличим. И я заплакала. Последний раз вот так – навзрыд я ревела, когда глупые мальчишки затравили моего котенка Пушочка собаками. Я вся перепачкалась его кровью и плакала три дня. Что должно было произойти в душе этого поэта, чтоб он обрек собственный мир на гибель? Я вытерла слезы, взяла за руку мужа, посмотрела на Омегу, потом на Абадона:
- Я его убью и приму на себя падающую розу. Постарайтесь успеть вытащить меня из-под удара.
- Может ведь получиться. Ты же сама родом из этого мира… - Омега тихо приказал кому-то «не активировать гаситель», - но он сейчас так силен… Ты погибнешь, ничего не добившись.
- Одну-то я ее не отпущу, - заявил Аспид, несильно сжав мою ладошку.
- Ребята. Ничего не выйдет, - спокойно сказал Дон. – Вы не поняли, что с ним случилось? Если к нему сейчас придет любящая пара… он придет в такое неистовство, что эта роза скачком вздуется на полгалактики. И тогда он убьет даже не шесть миллиардов.
- Тогда я пойду одна и попытаюсь его уговорить… Не может же он быть совсем безумным! Хоть как-то розу можно остановить?
- Можно. Кто создавал, тот и может. Но какие будут для него последствия, я не знаю, - сказал Некрод, - не было раньше случаев такого ее применения. Это же одноразовое оружие, линейной и локальной направленности. Село накрыть, городок маленький – не более того.
- А он накрыл целую страну. Почти. – Омега покачал головой, - ты его не уговоришь. Я его знаю лучше вас всех вместе взятых. Он все и всегда делает до конца. Не опереточный злодей из комикса перед нами. Лучше бы я его убил. Грубо нарушив протокол, рискуя жизнью, но убил бы. Надо было. Или завербовал. Такого бы безумия как сейчас не было бы. Свет, решайте судьбу планеты – пожиратель готов.
Ответ был молчалив, единодушен и отрицателен. Также молча я подошла к визуальному порталу, спроецировала его вниз. Картинка рванулась на меня. Ближе, ближе, ближе. Город. Рязань. Какая-то тихая улочка. Он идет, шурша листвой, курит лениво и смотрит прямо на меня. Я преобразовала портал и шагнула к нему.

Часть третья.
С легкой полуулыбкой он протянул мне руку и помог шагнуть из портала на тротуар. Его тихое молчание было красноречивей любых слов. Он ждёт меня, в смысле – любого из верхушки империона, чтоб умереть. Все свои силы он уже потратил на розу, защищаться ему просто нечем, да и не собирается он этого делать. Также молча, он сейчас встанет на колени, склонит голову, и будет ждать. Ждать даже не убийства, а казни. Только ведь, убив его, я буду вынуждена уничтожить мир. Ситуация-то как раз с решением. Простым и ужасным. А самое мерзкое – другого решения нет. Он действительно всё предусмотрел и не оставил нам других решений. И даже самоубийцей его назвать язык не поворачивается. Ведь, по логике – он злодей, которого просто необходимо уничтожить. Только вот иногда логика пасует. И чаще всего она отступает и оступается перед эмоциями и чувствами. Вот и нашлось решение…
- Зачем и за что? Чем перед тобой виновато человечество?
- А я и не искал среди них виноватых. Я – не пророк, призывающий их к покаянию, или призывающий на них кары небесные. Я просто злодей, решивший их истребить.
- Да ты даже сам себе сейчас не веришь.
- А какая разница, верю я себе или нет? Важнее, что у тебя сейчас нет выхода, Юльчонок. Ты обязана меня убить, - он помнил моё детское прозвище. И видел он во мне сейчас ту маленькую девчонку, которую не раз водил в кино и кормил мороженным. И даже неоднократно оставлял ночевать у себя в доме, когда меня из дому приемные родители выгоняли… Что же с тобой случилось, за что ты мстишь двум империям и нашему родному миру? Сколько у нас времени, когда роза накроет весь мир? Успею ли я тебя расспросить, успею ли понять причины?
- В данной ситуации у нас есть всё время этого мира. Оглянись вокруг, - оказывается последние несколько фраз я вслух пробормотала. И я оглянулась. Тишина, абсолютная тишина. Мир замер. Не просто притих или затаился. Он замер в ужасе. В воздухе буквально висела безысходность. Такая от которой собаки забиваются в конуру, а люди прижимаются к любимым… Пытаясь иллюзией обоюдной защиты преодолеть непреодолимое. Вот какова победившая поступь Армагеддона -  безмолвная, давящая и неостановимая. Ни криков ужаса, ни паники и хаоса на улицах. Тишина и неподвижность. Даже ветра нет. И только странная пара обсуждает посреди улицы почти философские проблемы…
- Я со страшной силой хочу кофе, - заявил он без всякого перехода. Положил мою ладонь себе на сгиб локтя и пошёл вверх по улице. Чего-то я не понимаю. Как-то это все неправильно. Через полторы минуты мы вошли в маленькое кафе со звучным названием «Верона». Пустые столики, никого за барной стойкой и даже с кухни ни единого звука. Он прошёл за барную стойку, я все еще чуть удивляясь его поведению устроилась за угловым столиком.
- Я буду очень крепкий, вы, герцогиня? – он спросил это так спокойно. Словно не висит над миром его проклятие.
- Я тоже пожалуй предпочту очень крепкий кофе… С коньяком, желательно, - он улыбнулся в ответ на мои слова.
- О у них есть очень неплохой коньяк, - себе он тоже плеснул в чашечку коньяка. Причем даже больше, чем там кофе было. Поставил чашечку передо мной, уселся напротив.
- Юля, роза перестала расти, - прозвучал в ухе голос моего мужа.
- Разумеется, перестала. Я не хочу портить беседу, - заявил мне этот знакомый из моего детства и смертельный враг сейчас. Помешал кофе ложечкой, сделал малюсенький глоточек, поставил чашечку. Посмотрел мне в глаза, улыбнулся мне той самой улыбкой, которую я помню уже лет пятнадцать. Точно – пятнадцать лет назад, мне всего пять было. Я сильно расшибла коленку, так что встать не могла. Сидела и тихо хныкала. Ему тогда было лет 14. Точно-точно, он именно тогда стал чемпионом евразийских соревнований по кёкусин-до. Он просто шёл мимо по улице. Увидел меня, подошёл, посмотрел на мою коленку, молча взял на руки, отнёс к себе домой, натёр коленку мазью. А потом накормил меня конфетами и усадил смотреть мультики. Сам ушёл на тренировку. Когда вернулся – приготовил ужин и уложил меня спать на втором этаже своего немаленького дома. Я уже тогда была сиротой. И если подсчитать, сколько раз я ночевала у приемных родителей, а сколько у него, то соотношение будет совсем не в пользу первых. А теперь я его должна убить. Он ведь был мне, если не вторым отцом, то уж страшим братом, причем очень любящим старшим братом – точно. Только не молчи. Скажи мне, что с тобой произошло. Не мог ты сотворить такое без причины. В чем дело, старший братик?
- Что случится, если высший потеряет истинную любовь? – тихо поинтересовался он. Я вздрогнула. Еще бы мне не знать, что произойдёт…

Часть 4.
Я ведь долго была в неведении относительно совсем небольшого кусочка собственной биографии. Того самого кусочка между моим заплывом через Проню (приток Оки), когда я начала тонуть почти у берега, и пробуждением глубокой ночью в палатке. Только через месяц после свадьбы и официального моего вступления в права хозяйки метрополии Змееоких, я случайно вошла не в ту комнату колдовского шпиля, не в тот момент времени.
Рендор читал совсем маленьким дворянам – сплошь подростки и юноши, лекцию по психологии. Если к нам применимо слово психология. Речь шла о любви. О том, как, почему, в какой ситуации высшие могут нарушать протокол. И почему, иногда, они бывают обязаны его нарушить. И, разумеется, о том, какая за это следует расплата.
На огромном экране 3д-визора спиной к аудитории стоял арум. Огромный, бесконечно красивый. Настолько прекрасный, что эта красота завораживала, приводила в трепет и пугала. Мой муж. Ладони лежат на рукоятях двух клинков, правая нога чуть впереди, маховые дуги крыльев чуть выставлены вперед, рулевые перья медленно перебирают песок пляжа. Полная готовность к бою…
- Почему-ты-нарушил-уложение-Протокола-о-санктуариях-Змее-окий? – голоса Рендора и Сората сливаются в странную гармонию. Они стоят напротив моего мужа. В такой же полной готовности к бою. Когда это было? Ответ пришёл сам собой. Сразу после того, как он меня вытащил из реки. Только в этот момент я окончательно убедилась, что влюбился он в меня совсем не около редакции районной газеты, а на том маленьком островке. И из реки вытащил он меня почти мертвую. А протокол он нарушил, дав мне свою кровь. Иначе бы…
- Я боролся за свою жизнь. Вы желаете это оспорить? – неуловимым движением мой любимый выхватывает клинки, едва видимое движение крыльев и он устремляется к оппонентам. Те блокируют его двойной удар. Их отбрасывает на несколько шагов назад. Ничего себе Аспид разошелся!
- Оспорить не желаем, - отвечает Рендор.
- Но детали выяснить должны, - говорит Сорат, и они одновременно атакуют. Один из четвертой позиции, держа клинок на уровне груди, другой из шестой, когда клинок на высоте середины бедра. Скоростной обмен ударами. Клинков просто не различить. Мой муж так и не сдвинулся с места. Атака захлебнулась. Рендор и Сорат отступили на пару шагов.
- Твоя уверенность доказывает правоту твоих слов… - Рендор на экране замер, это Рендор в лекционной аудитории остановил воспроизведение, обернулся к юным слушателям и продолжил:
- Как вы понимаете, это был ритуальный бой. Наверняка, каждому из вас придется в таких боях участвовать, возможно – неоднократно. Запомните раз и навсегда, ритуальные схватки ничуть не менее опасны вызовов чести. И то, и другое множество раз заканчивалось смертью дворян. Подробно с этикетом вызовов чести вас будет герцог Тарен знакомить. Этот же этикет применим и к ритуальным боям. Им пользоваться и будете. Но одну очень важную разницу объясню сейчас. Вызовы чести возможны только между светом и тьмой. Ритуальные бои куда чаще происходят между своими. Всего-то несколько случаев было, когда империонец дрался в ритуальном бою с хаотиком. И всего однажды произошла та драка, которую мы сегодня с вами разбираем.
Весь смысл ритуального боя – выяснить, имел ли дворянин весомые основания для нарушения протокола. С каждым шагом, движением, взмахом меча опрашиваемого становится ясно, насколько для его души и сердца было мотивировано и оправдано нарушение протокола. В этой драке всё было очевидно с первого выпада Арума Змееокого. Он был абсолютно, непоколебимо уверен в своей правоте. Он же буквально смял двух членов триумвирата. Он защищал свою любовь. Но лучше его послушаем, - Рендор вновь активировал воспроизведение, - на экране он сделал еще шаг назад. Сорат почти улыбнулся и спросил:
- Кто был причиной нарушения?
- Смертная девушка… - тихо, не сводя взгляда с противников, и не опуская клинки ответил мой любимый.
- Которую ты полюбил, - закончил за него Сорат. Легко коснувшись своим клинком клинка Рендора, темный герцог с лязгом вложил свой меч в ножны. То же самое проделал и Рендор.
- Почему она подверглась такой опасности, что единственным средством спасения стала инициация? – в тоне Рендора проскользнула нотка тонкого удивления.
- Моё незнание психологии данного вида и их физиологических слабостей тому виной, - с болью в голосе ответил Аспид, рассматривая камни в рукоятях своих мечей.
- Ты спасал ее жизнь и собственное существование от своей же ошибки, - Сорат грустно качает головой.
- Благостно, что вселенная не лишилась Арума, - а в голосе Рендора не слышно особой радости-то.
- Горестно, что сей Арум должен понести наказание, - продолжает Сорат. И с каким-то лукавством смотрит на Рендора, - наказать надо строго-строго! Случай-то во все учебники войдёт… - и они о чём-то начали шептаться. Через минуту они торжественно встали перед Аспидом и нараспев произнесли:
- Хоть протокол нарушен был, сугубой нету в том вины, но за ошибку наказанье ты понесешь, наш славный Арум. До той поры, пока случайно не повстречаетесь очами, за ней пойдешь безмолвной тенью, наполнив дух свой сожаленьем. И до решающего взора не смей сказать ей ни полслова, - с рёвом закрылись два портала. Мой муж тихо выронил клинки на песок и побрёл к палатке, на ходу возвращаясь к человеческому облику. В палатке спала я. Свернувшись в клубочек и ровно дыша. Он сел рядышком, взял в руки мою ладошку. Поправил сбившуюся прядку волос. Прижал мою ладошку к губам… На этом экран погас, оставив меня гадать, сколько же так времени он провёл со мной в тот день. Подозреваю, что часов несколько. Рендор что-то рассказывал юным слушателям. О том, что потеряв истинную любовь высший просто распадется на энергетические составляющие, как и почему это происходит и так далее. Я его почти не слышала. У меня отчаянно дрожали пальчики. Я никогда не думала, что обошлась любимому столь дорого! Что он чуть не умер из-за меня! И не один раз! Не успей он поймать меня под водой – там бы и остался навсегда. Чуть ошибись в драке с двумя герцогами – прибили бы. Уступи я домогательствам того шпаненка, убей не помню, как звали, - лишись девственности не с ним – Аспид бы этого не пережил. Это ведь он сошёл с той магнитки. Он прожил в том маленьком городке целый год только с одной надеждой – случайно поймать мой взгляд. А если бы я ответила на тот его взгляд презрением?! Или просто не заметила бы его взгляда?! Я бы его убила этим. Соплячка из глухой деревни, играющая с сердцем и душою божества! Дура! Дура, дура! Тысячу раз дура!
Я пулей выскочила из лекционной аудитории, пробежав несколько метров, почти взяла себя в руки, сконцентрировалась и переместилась в центральный шпиль – в кабинет канцлера. Аспид инструктировал офицеров. Кажется, когтей – контрразведчиков. Я тихо сказала:
- Все вон. Немедленно, - никто даже звука не издал, поняли все и сразу по моим глазам, которые были очень даже «на мокром месте». Три секунды и мы остались одни. Аспид смотрел на меня почти в замешательстве. Я обняла его за шею, спрятала лицо на его груди, прислушалась к его сердцу: - Любимый, драгоценный мой, простишь ли ты меня когда-нибудь за ту речку, за твой бой с Рендором и Соратом, за целый год, прожитый в ужасном ожидании?.. Простишь ли меня за то, что я этого даже не знала до сегодняшнего дня? Простишь ли за то, что я была такой наивной, недалекой и непроходимой дурой? – и я замерла без движения в его сильных руках.
- Юля, любимая! Мне не за что тебя прощать! – тихо шепнул он, стискивая меня в объятьях, и гладя по волосам, - слово прощение подразумевает, что у кого-то есть долг перед кем-то. А у двух любящих сердец не может быть долгов друг перед другом. И даже у тебя сейчас не может быть долга перед собственной совестью и душой, относительно наших взаимоотношений. Мы же любим, Юленька! Истинно друг друга любим. И твоя любовь – это даже не прощение всех долгов, которые ты могла с перепугу напридумывать. Твоя любовь – награда мне за ту речку, за тот твой взгляд с берега на меня на мелководье, когда я понял, что у меня забрали сердце. За тот ритуальный бой, когда эти двое чуть меня в песок по пояс не закопали. И за тот бесконечный год жизни в маленьком городе. Ведь все эти события уже в прошлом! А сейчас со мной рядом любимая девчонка! Которая любит меня больше всего на свете! О каком прощении может идти речь, драгоценная моя Юленька? Ты уже бессчетное количество раз затмила и вытеснила из моего сердца все эти малюсенькие тревоги и переживания.
- Мой любимый бог! Как же бесконечно сильно ты меня любишь! Я больше никогда не спрошу у тебя подобную глупость! Ты прав, я твоя любимая девчонка – маленькая и очень мало знающая о себе самой и о тебе. Это очень плохо? – я заглянула в его глаза, такие светлые и добрые, что хотелось в них просто утонуть. Он погладил меня по плечам, поцеловал кончик моего носика и шепнул мне на ушко:
- Знания и опыт – дело наживное. Никто не знает всего на свете. Узнаешь и научишься, любимая… - тут я не выдержала и поцеловала его в губы. И в этот момент мои страхи, волнения и переживания просто взорвались и превратились в страсть. Одним движением я положила любимого на стол – высшие дамы очень сильны – одежды полетели по углам, через несколько секунд я уже была сверху, а он был во мне. Тихо щелкнул замок на двери – охранники, очевидно, истолковали донесшиеся до них звуки вполне правильно. Хорошо, что стол был очень-очень прочный – угомонились мы только через два с лишним часа. Именно в тот день я поняла и познала, что такое любовь высших. Как она может быть прекрасна и убийственна.

Часть 5.
Закончив свой небольшой рассказик, я посмотрела на собеседника. Он сидел с опущенной головой и поникшими плечами. Неужели с ним произошло то, чего не случилось меж мной и мужем? Его отвергла землянка? Он хоть и рожден в этом мире, в его жилах течет кровь трёх самых древних родов империи. Он родня и Альматеусам, и Эгдернианам, и нам – Змееоким. И пусть кровь эта разбавлена генами смертных – духовно он точно такой же как мы. Он способен только на одну любовь. Или нет? К кому он ближе душой – к высшим или к людям? Допустим, он полюбил. Не увлекся, не влюбился, а истинно полюбил. Его отвергли… Что теперь с ним происходит. Он уже начал умирать? Тогда почему не ушёл в мертвый мир? Все высшие так поступали. Человеческая природа потребовала отомстить? Но не так же апокалиптично мстить – убивая целый мир. Все сложнее. Нет – не обида на ту девушку причина появления над миром розы тьмы. Думай, Юлька, думай! Агрессией и насилием эту ситуацию не решить. Но решение должно быть. Оно есть. И оно очень просто. Найти бы его. Что он сказал о том, почему роза перестала расти? Что он не хочет портить беседу? Стало быть – она ему подконтрольна, и, по всей видимости, чтоб она росла дальше, он прикладывает к этому какие-то усилия. То есть – он не захотел делать два дела сразу – беседовать со мной и растить розу. У меня есть шансы уговорить его эту розу убрать? Уцелеет ли он, убирая ее? Или сейчас мне действительно надо выбрать из двух зол меньшее?
Только что будет меньшим злом? Сколько уже раз империи уничтожали миры, которые явились причиной смерти высшего. Думай, великая герцогиня Змееокая! Оцени произошедшее с той точки зрения, что перед тобой сидит и попивает кофе, щедро сдобренное пяти-звездным коньяком, высший. Не спятивший колдун, не сорвавшийся с цепи мерцающий, а твой брат. Тогда – та девушка, что его отвергла, как раз подпадает под определение убийцы бога. За это мир и расплатится. Судя по внешнему виду, Виталию осталось до распада несколько часов, если не минут. Мне не придется его убивать. И призвал он сюда всех нас лишь в свидетели – не в палачи. Он умрет сам. А потом роза, которая к тому времени, с гарантией, накроет всю планету, рухнет сама в себя, поглощая Землю.
Я на долю секунды закрыла глаза, вспомнив лекцию по тактическому применению надпланетных заклинаний. На что это будет похоже? «И небо затмится, покрыв тьмою звезды. Воздух наполнится смертью, и стихии, разгоревшись, падут…» Силы физической и колдовской деструкции будут так велики, что астрал начнет исторгать из себя душу и жизнь планеты. Что никогда не знали, что у каждой планеты есть душа? И на планете начнется аннигиляция. Несколько безумных минут по третьей орбите будет лететь еще одна звезда – новая. А потом, с разной долей вероятности, по этой орбите несколько лет будет либо космическая пыль расползаться, либо пояс астероидов сформируется. Вот и выбирай, герцогиня! Кого и от кого ты будешь сейчас спасать? Человечество от безумного человека? Или дорогого твоему сердцу брата от человечества? От человеческой тупости, ограниченности и близорукости. Хотела бы я знать, по какой причине он был отвергнут. Особенно бы меня позабавил ее ответ, что она нашла кого-то лучше. Старый анекдот про принца на белом «порше»и студента на велосипеде даже вспоминать не хочу. Только теперь с холодной ясностью я осознала, какое это проклятие – быть высшей. Интеллект словно форсаж включил, отсекая эмоции, чувства и сомнения – показывая мне с холодной ясностью, что я должна сделать. Я со стороны видела, как сейчас встану, протянусь через астрал к имперскому ковену, чтоб зачерпнуть сил. Как лишу воли и сознания почти умершего поэта, как подхвачу его на руки и унесу в империон. А там уже все будет решать мастерство техномедиков и психотехнологов ковена. И как, уходя, оставлю здесь заклинание колдовского резонанса. Чтоб роза обрушилась мгновенно, сразу же убив все население планеты. Это и будет проявлением милосердия в данной ситуации.
-Любовь и смерть, всегда вы рядом, по жизни вместе вы идете. Вы дышите ужасным хладом, и за собою нас ведете.  Вас не разъять, всегда вы вместе, и нам приходится терпеть любовь прекрасную со смертью вместе, и от любви мучительную смерть… - он допил кофе, осмотрел барную стойку, встал и смешал себе коктейль. Вопросительно посмотрел на меня. Почему бы и нет? И я согласилась на кровавую мери.