Свиток 5. Часть 2

Шёлк его волос.
Рассвет был красивым и замечательным. Налюбовавшись им, я полетела к его покоям. И успела как раз к завтраку. Мой не фей вышел, лениво потягиваясь, из спальни, придвинул к себе овсянку, с улыбкой посмотрел, как я пикирую на стол. Кончиком пальца погладил моё крыло. Уже три дня прошло с тех пор, как я впервые увидела его, но я до сих пор отчетливо помню, какой трепет охватил меня, когда он сгрёб меня в свою ладонь. Вот и сейчас – он просто трогает моё крыло, а я волнуюсь, будто в этом что-то интимное есть. Что со мной?! Феи любить не умеют. Даже те пары, что меняются цветочными венцами – не любят друг друга. Это просто привязанность. Со мной что-то другое! И это чувство у меня с того момента, как я впервые его увидела. Чувство, я назвала это чувством?! Настенька! Да ты влюбилась! Неужели пророчество о любви феи действительно сбудется? Да еще и на мне…
Как же мне тебя поцеловать хочется! Боги… Он у меня что-то спрашивает! Я его совсем не слушаю. Как стыдно-то. Мы немного поболтали, пока он завтракал. А потом гуляли по столице. Не по семи шпилям, а по полису, что расположен на другом берегу озера Вечных. Но ему всё это довольно быстро надоело. Особенно то, как его рассматривали все прохожие. Я мысленно сказала всё, что знаю неприличного в адрес службы новостей. Буквально все знали в его в лицо. И смотрели на него, только что, не разинув рта. Я рассердилась. Ему отдыхать надо, а тут такое! Тихонько уселась ему на правое плечо, запустила левую руку в прядь его волос, такие шелковые, и переместила нас обоих в запретную часть сада. Из-за его роста я ошиблась при выходе. Мы оказались на метр выше, чем надо. Он так легко погасил момент приземления, что я даже не пошевельнулась, сидя на его плече. Ох, он видит во мне маленькое и хрупкое создание. Как обидно.
Он уселся в позу лотоса и начал по капле впитывать дыхание сада. И при этом рассказал мне один секрет чародейства. Я пришла в ужас. Он знает такое, что мне – хранительнице магии Империона неизвестно. Я быстренько просчитала, как и для чего можно применить описанное им воздействие. В войне оно неадекватно и не нужно. Вот хитрюга! О сверхмагии он мне рассказал, но о такой, которую в войне не применишь. Да уж, такому интриги и хитрости не нужны. Он и с точным соблюдением протокола очень многих в три узелка завяжет. Он знает уровень своего могущества и пределы своих сил. Не кичится этим, не выставляет напоказ. Но и маскировать и жеманничать не видит смысла и резона.
Пока я всё это обдумывала, я летала вперед-назад прямо перед ним. И даже не обращала внимания на его глаза. А когда захотела спросить у него, где он это узнал, и резко обернулась к нему, я успела увидеть такое, что у меня чуть язык не отнялся. Вы хоть раз испытывали ощущение абсолютного счастья одновременно с диким ужасом? А я – да.
Как только я обернулась, он «погасил» свой взгляд. Но недостаточно быстро. Он меня любил, и он меня желал. И ничего иного в его глазах не было. У меня всё внутри оборвалось и замерло. Но с самым беззаботным видом я порхнула ему за спину и принялась складывать его гриву в красивую прическу. Он, кажется, поверил, что я не успела увидеть его влюблённый взгляд. Или же он идеально управлял своим умом и сердцем.

На следующий день я решила проверить свои сомнения. Да, я волновалась. И сердце места себе не находило. Но я набралась храбрости и пообещала себе, что будем гулять по той части сада, где кроме нас двоих никого не будет. И сменила свое скромное лепестковое платьице на симбиота. Для фей их тоже делают. Но совсем другие. Большая часть симбиотических комплексов, выходящих с конвейеров – боевые системы. Некоторые, особо мощные и тяжелые, выдержат плазменный или анигиляционный взрыв – в разумных масштабах. Немало изготавливается и таких, которые годны просто для повседневной носки, вместо сотни платьев – всего один. Но ему можно придать любой вид и форму. От пары пляжных сандалий и купальника-невидимки, до самой огромной и пушистой шубы. Все, что ты сможешь, касательно своего гардероба, представить – такой симбиот может воплотить.
Вот и у меня был один подобный. У него еще несколько особенных функций было, но они сейчас не нужны. Я сбросила платьице. Взяла в руку симба – он выглядел как тонкий золотой браслет. Надела его на левое запястье. Не ошиблась ли я? Не нафантазировала ли сама себе то, чего не было. Впрочем, если я сама всё придумала, ничего страшного в том, что я в другом платье прилечу, не будет. Ох, Настюшка! Ты с ума сошла. Вздохнув поглубже, я представила себе, какое платье я хочу. Робко открыла глаза, посмотрелась в зеркало. И почти покраснела. Откровенно – дальше некуда. Меня окутывала от плеч до попки тонкая золотая сеточка. Меня было видно всю-всю!
Если я ошиблась? И в его глазах ничего такого не было? Ну и что? Ему тогда будет безразлично, какое на мне платье. А вот если я ему нравлюсь?... И я полетела к нему.

Во время завтрака я намеренно возилась в букетике, который служанка на столе оставила. Так он не мог меня разглядеть в деталях. Потом в сад я отправилась на его плече, да еще и в его волосы спряталась. А вот когда он начал силы восстанавливать – он обычно при этом глаза чуть прикрывал… Я уселась на цветок всего в нескольких дюймах от его лица. Подставила личико лучам солнышка, и зажмурилась. И меньше чем через минуту всей кожей почувствовала его взгляд. Мне показалось, что я напилась росы из дурман-травы. Я в жизни не думала, что страсть может опьянять. Тем более не твоя страсть, а страсть другого, которую он к тебе испытывает. Любая фея – эспер. Именно поэтому у нас нет способности любить. Два экстрасенса не переживут обоюдную любовь. Она им мозги сожжёт. Это был не взрыв, не ураган. Во всех подобных явлениях есть что-то деструктивное. Нет. Меня баюкал на ладонях нежный океан. Я таяла в его страсти. Растворялась и теряла себя. Теряла себя прежнюю и обретала себя новую.
Именно тем утром – на четвертый день нашего знакомства, я стала другой. И весь мир, окружавший меня прежде, стал для меня другим. Он любовался мною больше часа. А потом тихо и безмолвно ушёл в свои покои. Я не могу ответить даже себе самой, почему я в тот самый миг не полетела за ним! А не полетела я очень зря. На следующее утро я тихонько пробралась в его спальню. И не нашла его там. Зато нашла запах слёз на его подушке. Меня это так напугало! Я ведь видела запись того, что он сделал с нежитью в одном далеком мире. Он – воплощение войны. А я довела его до слёз. Я хотела тут же найти его, попросить прощения, сказать что-то. И поняла, что сказать-то мне нечего.
Вернувшись в кристалл, я выгнала всех из сакральной библиотеки. Заперлась внутри и начала перебирать манускрипты. Я искала. Сама не знала что именно мне нужно, но искала. К вечеру я бессильно опустилась на пол. Крылья потускнели и повисли. И полились мои слезы. А в полночь я подняла заплаканные глаза и начала молиться. Более бессвязной молитвы Творец, боюсь, еще не слыхивал. Да и было ли это молитвой? Скорее уж не безмолвный вопль к Создателю. Самая могущественная фея жаловалась на своё бессилие.
Анастасия Сьюанор. Принцесса фей, скрывающая своё настоящее имя. К сьюянам я никакого отношения не имею. Сьюян в переводе означает - «поток солнечного света». Это – третья эволюция фей света. А я – из «несуществующего» вида фей. Я – сверхнова. В таких, как я, не хотят и боятся верить. Есть тому причины. Вот так вот. И он, и я – сильны настолько, что от определения «всемогущие» нас отделяет очень тоненькая грань. И мы оба льём слёзы от собственного бессилия. Мы не можем быть с любимым!
Ой-ёй! Какое слово сорвалось с моих губ. С любимым? Настенька, ты не ошибаешься? Я закрыла глаза ладошками и провалилась в сон. Проснулась я на рассвете. И набравшись решимости – пополам с отчаяньем, отправилась искать любимого. Едва порхнув из кристалла, я узнала, что весь Империон стоял на ушах. Виталий пропал. Ни намёка. Ни следа.
 
На крыльях урагана.
А ближе к середине дня поступил отчет от линкора Запредельного флота. Такого капитан того линкора еще не видывал. Да и никто в Империоне – тоже. Он рвал в куски ненаселенный мир. Вы когда-нибудь видели, как по планете мечется воплощённое безумие? Высасывая воронками торнадо океаны, раскалывая 13-ти бальными землетрясениями материки, обрушивая воды выпитых океанов на потоки магмы, рвущейся из недр разбитых континентов? Верхушка Империона подавленно молчала, взирая на это. А потом кто-то, я не разобрала, посоветовал активировать астральный сканер. И все начали смеяться. Чуть не до слёз. Оказалось, что он спокоен как танк. А из всего устроенного им разрушения он просто силы получает.
- Да, уж. Такого метода перезарядки я еще не видывал… - это голос Рендора.
- А ведь все подумали, что он рехнулся, - это Нефриема хихикнула.
- А что еще можно было подумать-то? – в голосе Дона спокойствие и облегчение.
А мне захотелось на них накричать. Идиоты. Тупицы! Он просто врёт вашим сканерам. Да, может он и перезаряжается в этом хаосе. Но причина совсем другая. Он действительно беснуется сейчас. Вымещает обиду на весь мир на этой несчастной планетке. И причина этого – я! Я во всем виновата. Дуреха крылатая. И я молча улетела к себе. Заперлась в своих покоях и думала, думала, думала.
Ночью я узнала, что он вернулся. И как утверждали видевшие его – вернулся полный сил и в прекрасном расположении духа. Как же он умеет лгать! Полночи я снова перебирала  горы манускриптов. Безрезультатно. Потом  опять тихонько молилась в самом укромном уголке библиотеки. А на рассвете, уже отчаявшись, я тихонько поплелась – ножками, по полу, к выходу. И под ноги мне с самой высокой полки – куда складывали бесполезные свитки, упал пожелтевший и никогда не открывавшийся манускрипт. Сердечко замерло и забилось быстро-быстро. Я подняла его, распечатала и пробежала глазами. Это и был ответ на мои молитвы!
Чары назывались «ночной гость». Они позволяли войти в сон нужного тебе существа. Я их сплела. И с рассветными лучами оказалась во сне моего любимого!