Свиток 5. Часть 3

Взгляд со стороны.
Когда он еще учился в колдовской академии империона, кажется – уже целую вечность назад, хотя и прошло-то меньше 3 лет со дня выпуска, он очень чётко запомнил, да и себе взял за правило, принцип минимально необходимого воздействия. И дело тут было даже не в желании экономить ману. В чистой логике и практицизме. Никто же не высылает на кухню взвод бронированной пехоты, чтоб поймать мышонка. Кота обычного вполне будет достаточно.
Он прикрыл глаза, и отчего-то слишком явственно увидел мысленным взором эту картину. Огромные подвалы его родового замка. Длинные стеллажи, заваленные дозревающими сырами. Тимоша, или как его звали чаще – Тим, лежит между двумя такими кругами сыра, глаза закрыты, но уши ловят малейший звук. Один прыжок и под его правой лапой, не успев даже пискнуть, заканчивает попытку пообедать, а вместе с ней и свою недолгую жизнь, крохотный мышонок. Тим легко подбрасывает маленькое тельце вверх, ловит зубами и через секунду лишь откушенный хвостик падает на пол подвала.
- Тьфу, на тебя, Дарел! Умерь воображение, - прошептал он сам себе, попытался вернуть своё внимание к книге по церемониальной магии. Ничего не получилось. Тренированный колдовской ум закусил удила и понесся вдаль. И молодой магистр имперского ковена пошёл на поводу у собственного подсознания. Колдовать – так колдовать. Прямо на рабочем столе развернулась скоротечная и несерьезная баталия иллюзорных воинов, каждый из которых был меньше дюйма ростом.
За этим импровизированным упражнением в искусстве множественной иллюзии его и застала Юлиана Змееокая. За окошком тихо взвыл ночной ветер, поскребся о ставни, распахнул их, и вместе с ночной прохладой в комнату влетела змеептица. Дарел с искоркой удовольствия любовался каждым взмахом крыльев. Грация и изящество Юлианы в этой форме доставляли ему истинное наслаждение. Так мастер любуется гениальной работой своего ученика. Он-то и был главным наставником Юлианы в магическом искусстве. Змееокая с полной беспечностью приземлилась прямо на стол, растоптав всех иллюзорных воителей. Перевоплотилась, одернула топик и шорты, поправила прическу, слезла со стола, плеснула в два стакана из вулканического стекла стоградусного «горга», посмотрела в глаза Дарела, протянула ему стакан, утроилась в глубоком кресле, и буркнула себе под нос:
- А теперь, мой дражайший учитель, расскажите-ка мне о том, что в течение всего моего обучения от меня замалчивали все и сразу мои преподаватели, - Дарел хлопнул пару раз ресницами и недоуменно подпёр правую щеку кулаком.
- Я о том, почему все и сразу высшие так любят всяческие интриги. Причём непрерывно лепят одну ложь на другую и так далее…
- Практически до бесконечности, - закончил за неё Дарел. Вздохнул и махнул рукой, словно отгоняя какую-то собственную нелепую мысль.
- Юлиана. Это объясняется более чем просто. Высшие слишком уж подолгу живут. Если их не убивают в буйной молодости. Всем нам попросту чересчур скучно. И просто воевать, строить и делать ещё что угодно без каких-либо «заморочек» нам неинтересно.
- Вот, значит как? И меня ждёт такая же перемена в моём отношении с окружающим миром?
- Скорее всего. Вот переживешь поколений сто – сто пятьдесят своих подданных, поймешь, о чем я. Это всё, или у тебя есть более существенные вопросы? – Дарел неспешно цедил стоградусное зелье, сваренное из плодов «оги» - одного из самых ядовитых растений во вселенной.
- Есть. Феи действительно неспособны любить, или это просто миф?
- Не способны. Никакой это не миф. Психика у них так устроена. Дружба, привязанность, ответственность и верность – все это у них есть. Но не любовь.
- А я думаю это не так. Я сейчас летала над семи шпилями, покружила вокруг Кристалла. Так вот. Там фея плакала. Навзрыд. Плакала так, как может плакать лишь женщина. Плакать от неразделенной любви.
- Ты уверена?
- Я любима и люблю. Знаю, о чём говорю.
- Так, так, так. Мне с самого начала не понравилось, как она на него смотрела. И потом, когда он в ладонь её схватил, а она в его ладони так и утонула. Любого другого она  бы тут же мехом наружу вывернула, - Дарел неспешно бродил вперед-назад по кабинету.
- Дарел. А-у-у! На поворотах полегче, ты о чём? И о ком?!
- О твоём земном «почти» брате, и его провожатой по столице – Анастасии Сьюанор.
- Хм… В него фея влюбилась?
- Ну, если ты уверена, что слышала слёзы от неразделенной любви…
- Убеждена.
- Всё равно. Ну не должно такого быть. Есть одно невероятно древнее пророчество, что однажды появится одна единственная фея, которая полюбит и будет любима. Но на Насте оно просто не может сбыться!
- Почему же это? Чем она не фея-то?
- Даже феи не знают одной маленькой детали этого пророчества. Фея должна влюбиться в аватара. И сама фея должна быть из «четвертой» их эволюции.
- И что же?
- Виталий не аватар, и даже не полубог. Или ты знаешь какие-то миры, в которых есть храмы в его честь и где на него молятся? Да и сама Настя не фея четвертого порядка.
- Ясно. Тут ты прав. Может он и силен безумно, но я не думаю, что он мог допустить, чтоб из него идолов наделали.
- Именно. А фей четвертого порядка – четвертой эволюции – по пальцам было пересчитать за всю историю империона. Сейчас известен всего один – Нойс. Так он мужик. А пророчество было о фее. О девчонке фее. А их и было всего три. Причем самая близкая к нам жила во времена 20-го императора. И ни у одной из них не было потомков.
- Кстати, о потомках фей. Как они размножаются?
- А этого никто не знает. Это – самая закрытая из всех тайн империона. Феи этот секрет хранят свято. Они утверждают, что это – залог выживания их вида. А вид-то очень и очень малочисленный. Вот и бережем мы их как можем. И если ты права, а я боюсь, что так и есть - я слишком хорошо помню их первую встречу, у нас даже не проблема на руках. У нас – «приплыли», как это Диана говорит.
- Нет. Не «у нас приплыли». Мы – приплыли, теперь сушите весла. Это земная поговорка. И я боюсь, мой дорогой наставник, ты даже не предполагаешь, насколько мрачный смысл за нею.
- Лучше бы мы с тобой ошибались, Юля. Где ты слышала её плач?
- В сакральной библиотеке. Недалеко от окон, выходящих на колдовской шпиль.
- То есть – в нашу сторону? Там же свитки и манускрипты по любовной магии. Какие уж теперь сомненья.
- А ведь та земная девушка Виталия на самом деле предала. Я проверяла – она уже замужем сейчас. Так что, он сейчас на чью-то любовь отвечать точно не станет.
- И, скорее всего, Настя это чётко видит в его сердце – она же лучший эспер из всех фей. А влюбилась, видимо, по самые уши. Вот и листает магические любовные записи. Бедная фея. Принцесса фея и кровный принц империона. Ну и пара… - Дарел осекается. С огнём в глазах смотрит на стену.
- Бездна на мою башку пустую! Она – принцесса фей, а он – принц империона! Не уравнивает ли это её с четвертым рангом, а его – с аватаром?! А если уравнивает?! Что тогда?! Без триумвирата и без императора я об этом даже думать не хочу!
Юлиана. Ты – тайная канцлерша, а я всего лишь простой магистр ковена! Политические решения принимать не имею права! И только ты сама сейчас должна решить – сочтёт ли Трон нужным проследить за Анастасией Сьюанор этой ночью. Конкретнее – прямо сейчас. Она нашла какой-то свиток. И она уже его читает. Я вижу, как фреш вокруг неё собирается. Но пока что, она его только глазами пробежала – не применила ещё. Итак?

Пенье Сада.
Какие тут могли быть сомненья? Такт, скромность – не до них сейчас. Я готова была оставить на Земле заклятье колдовского резонанса, только для того, чтоб брат жив остался. А уж чтоб он был счастлив – да я и не на такое соглашусь. И, в конце-то концов, кому, как не Змееокой заботиться о психологическом состоянии Двора?
Дарел понял всё с полувзгляда. Взмахнул рукой – на рабочий стол мягко спланировали сразу три хрустальных шара. Я поняла зачем – первый шар будет смотреть на Настю, второй – на первый, третий – на второй, а уже в третий будем смотреть мы. Так хоть какая-то вероятность есть, что Анастасия нас не сразу заметит. Дарел шепнул короткое заклинание. Шары ожили.

Я ведь не так уж и давно в империоне, всех и вся тут не знаю. И ни с одной из фей еще близкого знакомства не свела – просто времени не было. Но даже я сразу поняла, в каком ужасном состоянии сейчас Настя. Спутавшиеся локоны, поникшие плечи и повисшие крылья. Бедняжка, да она же настолько от переживаний обессилела, что летать не может. И заплаканные глаза. А вокруг неё вращается настоящий вихрь фреша. И фея оживает.
Прическа обрела объём и засверкала миллионами серебристых искорок. Крылья наполнились радужным светом, её кожа стала нормального для сьюанов золотистого оттенка.
- Она что, голенькая? – тихий шёпот Дарела.
- Не-ка. Но почти. Присмотрись – на ней очень легкое платьице – тоненькая золотая сеточка. Она сейчас полетит его соблазнять… - ответила я и запнулась. Дарел смотрел на меня с изумлением.
- Юля, фея и живой не смогут заняться любовью. У неё же «органов» нет.
- Дарел, ты какой век живешь?
- Первый, - с долей смущения признался мой наставник, - мне что биологических, что в абсолютном отсчетё – двадцать шесть лет, - от этого его откровения я даже смутилась. Я, почему-то, была уверена, что ему – века и века уже.
- Но только не говори мне, что у тебя близости ни с кем не было. Знаю, что сердце твоё свободно, но не мог же ты ни разу…
- Ты об интиме? Ой, ладно тебе, Юль! Полимпериона знает, что Дарел бегает за каждой симпатичной служанкой, - он чуть покраснел.
- Тогда перестань глупости говорить. У Насти идеальная фигурка, одежды на ней – меньше малого. Любому нормальному мужику этого больше, чем достаточно, чтоб завестись.
- С этим не поспоришь, - кивнул Дарел, - но даже если он её захочет, делать-то они что будут? Все это очень плохо кончится.
- Не кончится. Если она влюбилась всей душой и всем сердечком… всё кончится очень даже хорошо. Я, правда, не думаю, что фея способна оргазм в нашем понимании испытать, но уж его она точно до него доведёт. Только за этим и летит, я думаю.
- Его, до оргазма? Это каким образом? – Дарел смотрит на меня как на сумасшедшую.
- Ты такой термин «оральный секс» слышал хоть раз? - Дарел мотает головой, - это уже вуайеризм какой-то, а не политика.
- В моём родном мире эти два понятия вообще неразделимы. Там без этого – никуда, - от этого откровения мой наставник глаза округлил.
- Нет, я на такое смотреть не буду! Фея и живой, занимающиеся оральным сексом! Ни за что… - и он утонул в кресле, отвернувшись от шаров. Я взмахнула над шарами ладошкой и перевела их в режим астрального взгляда.
Потрясающе. Фея в астрале выглядела еще ярче и красивее, чем в физической реальности. Она читала свиток. Один за другим сплетались вокруг неё сияющие символы и начинали сложный танец. Я не сходу определила, что за магию сплетает Настя. Плела чары она больше получаса. И весь сад фей, весь разлитый по нему фреш пульсировали в такт каждому её слову и жесту. Словно гигантское сердце билось в унисон словам любви.
Внезапно Дарел чуть шевельнулся в кресле:
- Ох, она и замахнулась! Это какие-то чары вторжения в разум. Но не агрессивные, и даже не любовные. Странно. Да это же «ночной гость»! Она решила придти к нему во сне – внутри его сознания?! Безумная фея…
- Она собирается войти в его разум, пока он будет спать? Она хоть представляет, куда она лезет? Это будет покруче, чем бешеному дракону на язык сесть…
- А если представляет? И если представляет лучше, чем мы все вместе взятые? Она лучший эспер империи – очень может быть, что его психику она знает очень даже хорошо. И эти чары – не шаг отчаяния, а тщательно рассчитанная акция?
- Хорошо бы так. Смотри – она заканчивает чары! – к финалу заклятья Настя была одним целым со своим волшебным садом. Каждый цветок, куст и дерево давали ей свои силы. И с хлопком ладошек Насти огромное количество фреша ударило в маленькую фею. Она покинула физическую реальность, ураганчиком пронеслась сквозь энергетику и астрал и выскочила в эфир. Вот зачем ей столько сил! Она решила пойти к нему даже не в астральной форме, а чистой абстракцией.
И я переключила шары на Виталия. Настройка была очень и очень непростой. Вот тут я и поверила в слова моего мужа, что у моего земного братца нереально сложно организованный разум. Но сон его мне подсмотреть удалось. И снилась ему Настя. Я даже глазами захлопала – не могла фея добраться до него быстрее моих шаров. И тут я поняла, что Настя ему просто снится. Что он просто вновь переживает во сне собственные воспоминания. Они гуляют по саду и болтают. Она парит у него над плечом, а он ей что-то о себе рассказывает. Очевидно – пустяки несерьезные и забавные – фея раз за разом принимается тихонько хихикать, прикрывая свою улыбку ладошкой. Тут сон оборвался – Виталий провалился в другую фазу сна. Но даже тут его мозг работал на полную катушку. В нём начался катализ маны. Зрелище было пострашнее, чем взрыв новой звезды. Вот это машина для войны и уничтожения. Любой высший умеет внутри себя ману генерировать, преобразовывать и приращивать – прогоняя через чакры и нервы. Но не в таких количествах! Катализ шёл какие-то секунды, но я столько и за сутки медитации не выработаю. Мой брат начал просыпаться.
В этот миг его разума и коснулась Настя. Мечты двух разумов переплелись…
- Не спеши просыпаться, пока ты здесь я могу тебя поцеловать… - мысленный шёпот феи, тянущейся из эфира к разуму любимого, как удар грома сотряс астрал. Не укутай я покои Виталия коконом маскирующих заклятий – его бы все хоть чуточку способные к магии во всей столице услышали. Какая там спланированная акция? Фея совсем голову потеряла. Она его не просто любит. Он для неё, и никто меня в этом не разубедит – после вот этого её поступка, идеал и воплощение всего того, о чём она, подозреваю, мечтала уже так давно, что здесь даже места никаким числам быть не может.
И тут я увидела, что такое – единение душ и сердец. Я всегда знала, что близость с любимым человеком – самый настоящий отголосок Блаженства в нас. Но я никогда не пыталась посмотреть со стороны на себя и мужа в «интересные» моменты. Всё это происходило внутри разума Виталия – он не дал себе проснуться. Но это был объединённый сон двух разумов. Эротический – очень мягко говоря. И они реализовывали мечты и желания друг друга настолько ярко и нежно, что у феи случился оргазм. Я еще раз мысленно назвала себя молодчинкой и умничкой за то, что спрятала от всех и вся происходящее почти на вершине центрального шпиля – Виталий жил на вершине мира, как в шутку называли эти покои. Абадон этот сектор замка почему-то ненавидел, без всякого объяснения причин. А мой брат заявил, что ему без разницы, где спать – лишь бы одеяло было теплым.
В каждом прикосновении, каждом поцелуе этих двоих было столько любви и созидающей силы, что всё это могло разорвать маскирующие заклятья просто между делом. Легко и ненавязчиво. Но, обошлось. А вот когда сладкий взрыв накрыл его – во сне остаться он не смог. И тут началось самое интересное.

Его воля и его альтер эго сыграли роль непреодолимой силы. Фея мгновенно была извлечена из эфира, астрал и энергетику она прошла так быстро, что, похоже, сама этого не заметила и оказалась в физической реальности. Но не семидюймовой крохой. А добрых шести с половиной футов. Я засмеялась, погасила шары и повернулась к Дарелу:
- Итак? Всё закончилось плохо? – Он даже внимания на мои слова не обратил, настолько глубоко ушёл в раздумья. Потом поднял на меня глаза и нараспев произнёс:
- Желай, желай, желай! Я всё тебе исполню. Шагну за неба край, за гранью преисподней найду, что пожелаешь – лишь только будь со мной. И всё, о чём мечтаешь – я воплощу с лихвой, - он обхватил руками голову. Встряхнулся, резко встал, посмотрел на меня:
- Я ведь не за красивые глаза магистр. Успел и насмотреться и повоевать. Но так страшно, как сейчас, мне еще не было. Я должен срочно известить триумвират и императора. Это ведь строки из того пророчества! И если он их сегодня ей прошепчет – я сам пойду его убивать. И половину колдунов империона приведу с собой. И В АНУС ПРОТОКОЛ! – заорал он во всю мощь легких – стакан черного стекла разлетелся вдребезги. Он запахнул мантию: - Юлиана Змееокая, не спускайте глаз с этой пары. Ни на секунду. Вселенная на грани. Нет – на Грани!