Ах, Мэри-мэри

- Ах Мэри-Мэри-Мэри, уже давно пора выключать свет, ты покормила барашка?
- Да, папочка.
- А Чудовище, Живущее Под Кроватью?
- Да, папочка, я отдала ему половину пирожного и свой правый носок, ты не сердишься?
- Ах, Мэри-Мэри, моя славная храбрая девочка, оставить тебе ночник?
- Нет. Пап…он не прилетит тогда.
- Кто? - отец немного хмурится - Мэри молчит. Она хоть и маленькая, но здорово умеет хранить тайны. Только папу немного жалко.
- Ах, Мэри-Мэри, милая моя фантазёрка - отец включает ночник, нежно целует девочку и тихонько уходит.
Вот тут-то и начинается самое интересное.
***
Несколько секунд все молчат. В стеклянном шарике идет снег, Мэри безмятежно считает звезды, названий которых еще не знает. Барашек сопит в своей коробке, Чудовище ...просто Чудовище.
 
- Ты мигаешь!
- Вовсе нет.
- А вот и мигаешь, - повторяет Мэри. Ночник фыркает и наливается обиженно-красным. Тишина снова заглядывает в комнату, и в этот момент ее так много, что можно ловить хоть голыми руками, но тут:
 
Ночник желтеет и скрипуче дразнится:
- Ах Мэри-мэри, несносная ты девчонка…
- Тссс, - Мэри садится на кровати. Сна ни в одном глазу. Он уже летит!
- ХА - нарочно перебивает тишину ночник и светится так, что в комнате становится светло, как днем.
Ну миленький мой, хороший, добренький, свети потише пожааалуйста, он же не прилетит…
Ночник горделиво задирает нос (то-то же!) и зажмуривается – свет гаснет. Тишина уже тут как-тут, сует свой любопытный нос во все углы сразу. Даже Чудовище чуть высовывается из-под кровати. Оно очень стеснительное это Чудовище, и совсем не чудовище даже, просто всегда немного голодное. А сейчас ему к тому же немного стыдно за носок, но жутко интересно: что дальше?
Все затаившись ждут. Тишина на краешке кровати улизывается, как кошка.
И наконец, в комнату влетает...Смешинка!
***
Смешинка - это просто Смешинка. Старше он Мэри или младше, любит ли черничное варенье по пятницам или абрикосовое по четвергам, какая разница - Мэри никогда не спрашивала. К тому же все дети любят варенье, это не обсуждается.
Смешинка влетает в окно и легонько приземляется прямо на тишину. Та (в ней точно есть что-то кошачье) недовольно мяукает и прячется в дальнем углу.
- Привет.
- Привет.
Смешинка заливается нежным колокольчиковым смехом, Мэри вторит ему звенящим ручейком. И кажется, что в комнате уже две смешинки.
Ночник не выдерживает и тихонько приоткрывает один глаз. И вот уже три маленьких искорки сияют в крошечной вселенной четырех углов. Смешинка, Звездочка и Огонек.
***
А теперь мы оставим их ненадолго. Право же, дети всегда найдут, чем заняться в ваше отсутствие. Я хочу спросить Вас –почему, ну почему же, всё не может закончиться именно так? Слишком сладко? Садитесь, я налью вам горького чая. Так лучше?
Я расскажу. Сейчас Звездочка и Смешинка должно быть поймали свой ветер  и летят между серых ночных облаков, а Огонек светит им маяком, чтобы они нашли дорогу домой. А Чудовище… Ну просто оно  там живет.
 
Но так будет не всегда. Вы уже довольны?
Взрослые слишком увлечены временем. Беспечность для них, как линейка без черточек – кусочек цветной пластмассы. Всегда нужно отметить точку отсчета какой-нибудь драмой. Разделить. А после – считать дни: по ту и другую сторону.
 
Так будет не всегда. Смешинка однажды не прилетит. А Мэри однажды вырастет. Барашек состарится и, наверное, умрет. А Чудовище… Какое еще чудовище?
Взрослые говорят, что дети беспечны, потому что в жизни у них не было никаких драм. Вернее, если что-то такое случается – ты как-то невольно взрослеешь. Но, по-моему, тут пахнет неправдой и сливовым варением.
***
-Держи! - Мэри одной рукой хватает  ветер, другой крепко держит Смешинку, и они улетают в страну самых цветных снов. Каждое сегодня снова и навсегда.