Отдача долгов. Ялта - Санкт-Петербург

       Однажды я отдыхала в Ялте.

       Ялта с самого моего послевоенного детства всегда была для меня  символом летнего счастливого отдыха и восторга.

       Ялта с ее непередаваемым очарованием лилово – фиолетовых полыханий цветущих глициний, одуряющим запахом огромных кремово – восковых цветов магнолии и расплавленных на солнце кипарисов.

       Наша страна была еще закрытой, и мы отдыхали в основном только в Сочи, Ялте и Прибалтике.

       Кроме того, в Ялте жила моя сестра с племянницей.

       Они почему–то всегда жили очень небогато, не имели ни дорогих вещей, ни мебели хорошей...
 
       И вот, вложив все мои деньги, предназначенные для моего отдыха в Ялте, для покупки летней красивой одежды для южного курорта взамен петербургской, темной и строгой, я приобрела моей сестре красивую мебель для кухни, спальни, разные шторы и предметы быта.
 
       Проходила весь отпуск в одной юбке и блузке и отправилась домой поездом.

       Люблю отсыпаться в поезде, читать книги, мечтать, следить за проплывающими пейзажами.

       При подъезде к Питеру у меня оставалось двадцать копеек, но я не волновалась, меня встречала моя подруга, которую я оставила жить в моей огромной квартире на улице Марата, в старинном доме постройки 1882 года.
 
       И с полным холодильником...

       Ранним утром, прохладным, свежим и прозрачным, поезд прибыл в Санкт–Петербург.

       Меня встречала Татьяна.

       Я предложила взять такси и ехать домой. Она потупила глазки – и я все поняла.

       Мы потопали пешком по утреннему пустому городу, прохладному после знойной Ялты.

       – Хорошо бы сейчас крепкого, горячего чаю.

       И опять странный взгляд.

        – Что, и чаю не найдется? – засмеялась я.

        – Чай есть, а заварки нет, и сахар кончился тоже...

       Моя приятельница – художница, немного безалаберная, непрактичная, но, несомненно, талантливая.

       Выпив по стаканчику горячего чаю, мы отправились спать в 6 утра.

       Через час примерно раздался звонок в дверь.

       Сонная и уставшая я пошла открывать дверь, недоумевая, кто это мог бы быть.
 
       На пороге стояла, широко улыбаясь, молодая девушка, студентка, которая каким–то непонятным образом оказалась под моим покровительством, жила весь учебный год бесплатно у меня на даче, я ее постоянно поддерживала немного и материально.

       Мы с ней обнялись, поцеловались.

       Она начала выкладывать на стол дары из деревни, где она провела все лето у родителей, посланные мне со словами благодарности.

       Что это была за прелесть! Варенье, соленья, пирожки с грибами, пирог с какими–то вкусными фруктами. Копченая курица, сало бледно–палевого цвета с нежной корочкой. Необыкновенно красивые яблоки из своего сада. И много еще чего–то. Большущий рюкзак.

       Мы еще раз расцеловались, и она убежала.

       Через несколько минут опять звонок в дверь.

       Я уже стала злиться, что не могу отдохнуть спокойно.

       Татьяна спит, хоть бы что!

       В дверях стояла незнакомая женщина. Я молча уставилась на нее.

       И вдруг она начинает плакать, буквально рыдать.

       Сквозь слезы ругает себя скверными словами, извиняется передо мной, просит прощения.

        «Простите меня, ради Бога, мне так стыдно, я не спала всю ночь, я думала о том, что  вы  меня выручили в самый тяжелый период моей жизни...»
 
       Тягостная сцена... Я начала вспоминать ее и поняла, в чем дело.

       Несколько лет назад я дала ей денег в долг, и она исчезла из моей жизни, растворилась в пространстве... И вот сейчас появилась.
 
       Я получила свои двести рублей, а тогда это были очень приличные деньги, и наконец–то уснула спокойно.

       Часов в одиннадцать Татьяна проснулась и вышла на кухню.

       Я услышала ее вопль восторга.

       Потом она тихонько вошла ко мне в комнату и спросила осторожно: «Кто-нибудь приходил к нам?»
 
       Я ответила очень сонным голосом: «Нет, никого не было».

       –  А ты была на кухне?

       – Нет, Таня, я не была, дай мне спать, дорогая.

       Но она уже тащила меня на кухню. В ярком солнечном свете моя огромная кухня–столовая с двумя большущими окнами была особенно нарядной. И на столе лежала прекрасная, большая груда вкуснейшей еды!
 
       Я рассмеялась и выдала Тане денег на сахар, молоко и хлеб...
   
       Остального у нас было вдоволь.

       Оставшись одна, я стояла у окна, любуясь мягко освещенными Петербургским утренним солнцем, старинными кирпичными домами напротив, которые я всегда любила и которые олицетворяли для меня старый добрый мир благородных людей.

       Мир, в котором не было пошлости и предательства, мир, в котором не было необходимости напоминать о невозвращенных деньгах таким оригинальным методом, как лишение сна и угрызениями совести.

       И еще я благодарила моих Ведущих, моих Космических Братьев, которые заботились обо мне всегда КО ВРЕМЕНИ.