Лавка грехов

     - Сколько, вы сказали, за пару?
     - Триста долларов за один. Вы посчитать не можете? Шестьсот. И - специальная предновогодняя акция: при покупке пяти грехов скидка в пятнадцать процентов.  Думаю, очень выгодно. Грешите на здоровье, - улыбнулся продавец, покусывая левый ус.
     - Вы что, нам бы только с соседями посчитаться. Мы не такие уж и грешники.
     - Все так говорят. Потом втянетесь и станете постоянными клиентами. Мой бизнес процветает благодаря таким, как вы.
     - Уж поверьте, - заверила продавца женщина. - Мы проучим их, и больше ничего нам не нужно.
     - Да-да, все так начинают. А соседи тоже прослышат о моей лавке, и закажут у меня пару-тройку грехов. И так будете по кругу мстить друг другу.
     - Мы вам дадим их описание, чтобы вы им не продавали. Договорились? - предложил мужчина.
     - Вы с ума сошли? Я - торговец. Мне дают деньги, я - товар. С тех пор, как грехи запретили реализовывать легально, так я не смею терять клиентов. Вы уж простите.
     - А если мы вам заплатим двойную цену? - настаивал мужчина.
     - А представьте, если вы решите по пять-шесть раз друг другу отомстить. Подсчитать мои потери в данном случае невозможно. Извините.
     - Жаль. Спасибо вам, - кивнул мужчина.
     - До скорого, - махнул продавец.
     - Уж надеюсь, мы сюда больше не заглянем, - проворчала женщина, и пара удалилась.
     - Заглянете, и не раз, - улыбнулся продавец, запихивая купюры в задний карман своих потертых штанов. На вид ему было не больше пятидесяти. Чуть тронутая сединой густая шевелюра, длинные усы, маленькие зеленые глаза. О том, что бизнес старика Боба процветал, свидетельствовала огромная неоновая вывеска. Смешно, но на ней не было ни слова о том, что действительно продается здесь. Об истинных товаров известно лишь постоянным клиентам или тем, кто приходит от их имени.
     Тем временем, семья Уинстон направлялась домой, чтобы как следует проучить своих соседей. Месть – плохая штука, но за испорченную лужайку перед домом стоит платить. Не деньгами, так несчастьем.
     - А давай лучше закажем, чтобы у них сломалась машина, - предложила миссис Уинстон.
     - Такое чувство, что мы купили желания, а не грехи, - отмахнулся мистер Уинстон. – Мы сами должны что-то им плохое сделать. И пусть они даже знают об этом.
     - Но, Чарльз, неужели в договоре не написано, что можно загадать плохое!?
     - Написано. Но я, почему-то, не верю в то, что оно сбудется. Ты себе представляешь, как я говорю бумажке о том, что бы плохого хотел своим соседям? А то, как она это реализует? Бред!
     - А я бы попробовала, - мечтательно произнесла Стела. Жажда мести и близость расплаты так захватила ее, что она уже практически чувствовала во рту сладости соседской боли и отчаяния.
     - Не смей! Я тебе сказал – не смей, - прикрикнул на жену Чарльз. Та, скорчив недовольную мину, решила оставить свои мысли при себе. Муж уйдет на работу, и тогда ей никто не сможет помешать использовать одну из двух заветных карточек для осуществления своего коварного плана.
     Теперь они шли домой молча. Не стоило показывать  всем, что у молодой четы существуют какие-либо разногласия. Это может плохо сказаться на адвокатской карьере ее мужа. Репутация превыше всего.
     Прыснул дождь, и они ускорили шаг. Людей на пути их следования практически не было, в то время как на противоположной стороне улицы была толпа. Пешеходы шли, не ускоряясь, и, казалось, не замечая сие природное явление. Страдали от него только Уинстоны.
     - Не замечаешь, Чарльз, дождь чувствуем только мы. Остальным глубоко наплевать на то, что они мокнут.
     В этот момент мимо них прошел какой-то старик в светлой футболке с надписью «Года – не беда». На нем не было ни единой капли.
     Чарльз оглянулся:
     - Что происходит? Бред какой-то!
     - Слишком много бредового стало в нашей жизни, милый, - прошептала Стела. Муж не услышал комментария, а только посильнее сжал ее руку.
Тем временем, дождь не прекращался. Казалось,  что-то свыше хочет наказать молодую пару за то, что они хотят совершить.  Хотя им это казалось возмездием, ответом на испорченное имущество. Доказать вину соседей было невозможно. Уинстонам все казалось ясным и логичным. У соседей есть пес, который целыми днями представлен самому себе, гуляет без привязи. На лужайке следы именно от пса. А значит, это могла быть именно соседская собака. Доказательств нет, и, руководствуясь только логикой, нельзя было привлечь соседей к ответу. Зато можно отомстить. Так незаметно они подобрались к дому. И здесь их ждали не совсем понятные вещи...
Мокрая лужайка – свидетельство того, что и здесь был дождь. Однако стоящие поблизости дома были сухими, даже пыльными, что ли.  Странно… Хотя, в мире и не такие странности можно увидеть. Люди, законы…
В это время  старик Боб стоял в очереди в министерство для получения разрешения на торговлю. Как говориться, аппетит приходит во время еды, и он захотел немного расширить ассортимент продаваемых товаров. Заодно, нужно посетить одного хорошего знакомого, помочь ему материально, и получить лицензию на продажу грехов. Здорово, что еще скажешь.
- Привет, дружище, - раздался скрипучий голос за спиной. Боб тут же узнал своего старого друга, с которым они начинали.
- Привет, Грэмм. Как ты поживаешь?
Этот вопрос не имел смысла. Поживал старый Грэмм просто шикарно. Лет двадцать назад он был партнером Боба, вместе собирались открыть магазин антиквариата, но жизнь распорядилась иначе. Хитрый шулер Грэмм выиграл в карты кучу денег, и прикупил ювелирный магазин в центре города. Сделал небольшой косметический ремонт, потратился на рекламу, и стал жить припеваючи. А о друге забыл, посчитав того неудачником, который не сможет помочь ему достичь огромного богатства. Фактически, так и получилось. Требуя от жизни лишь денег и достатка, он искал любые лазейки, чтобы приумножить свой капитал. У него это получилось. А Боб собирал по крупицам антиквариат, правда, не всегда честным путем, и постепенно оформлял первый этаж своего дома как магазин. Он не держал на товарища зла. Тому повезло прорваться – пусть будет так. Зато Боб имеет возможность давать людям то, что они хотят. Не блестящие металлические изделия, не всякие дорогие побрякушки, которыми можно блеснуть всем на зависть. А возможность выплеснуть эту зависть на обидчика. Возможность отыграться.
- Отлично живу. Вот, хочу открыть еще один магазин возле своего. Только не хочу опять ювелирный, что-нибудь связанное с искусством. Антиквариат, например. Кстати, ты ведь держишь небольшую лавочку, где можно найти что-то интересное. Как насчет того, чтобы продать мне ее? Весь товар! – он хитро подмигнул. – Уж я-то не забуду своего друга, заплачу с лишним. Будешь жить до конца своих дней припеваючи. И дом твой останется весь. Я просто вывезу все, что у тебя на прилавках. Как ты на это смотришь?
Боб ошарашенно смотрел на стоящего рядом. Дело всей жизни – сбор ценных старых предметов взамен на кругленькую сумму. Да как он посмел такое подумать! После стольких лет, прожитых впроголодь, практически в нищете. Когда не к кому было обратиться. Вернее, было, но ответов на просьбы о помощи не поступало. Старик сжал кулаки от ярости, мозг обожгла мысль, что пришло время и Бобу воспользоваться разрешением грешить. И месть за столь неуважительное предложение будет страшной. Если он все же решиться сделать то, к чему не обращался очень давно.
- Нет, Грэмм, я не могу!
- Да ты подумай только! Плачу по двести долларов за каждую безделушку с твоего прилавка! Сколько у тебя там вещей? Сто? Двести? Триста? Ты будешь жить в роскоши. И всегда сможешь ко мне зайти на чашечку кофе, а может, и бутылочку старого доброго виски. Соглашайся! Это предложение, от которого нельзя отказаться!
- Можно, - выдохнул Боб и отвернулся.  Он не хотел видеть этого человека, говорить с ним, выслушивать эти бредовые предложения. Стоит его проучить? В данный момент, Боб готов был вцепиться в горло своему бывшему партнеру. Но сдержался. Просто сжал кулаки и отвернулся. Грэмм, на удивление, все понял и больше не затрагивал эту тему. Да и вообще не трогал приятеля. Так и стояли в очереди, один за одним, как-будто никогда и не были знакомы.
Обычная процедура – небольшой конверт в карман, и разрешение на выдачу листов греха есть. Все стандартно: тайно и взаимовыгодно.
Двадцать минут медленным шагом – Боб дома. С обожанием смотрит на свои прилавки, с радостью сжимает небольшого размера бумагу, позволяющую и дальше заниматься подпольной торговлей. Какой-то осадок. Горечь, что ли. Жаль, что люди, которых Боб считал своими друзьями, так относятся к тому, что он, совсем уже старый, любит всем сердцем. Казалось, в деле с антиквариатом, он уже не торговец, а коллекционер. Так и было. Расставаться с теми вещами, что были собраны за последние десять, а то и пятнадцать лет, не хотелось. Они стали родными. Боб давно подумывал над тем, чтобы прекратить торговлю антиквариатом, но оставить все на своих местах. Все в доме создавало тот уют, что был дорог старику. Все, что стояло на полках, пылилось в шкафах. Абсолютно все…
Девять ступенек – Боб на втором этаже. Огромный стеллаж книг, старый письменный стол, окно, завешенное какой-то непонятной тряпицей. Казалось, десять лет назад здесь все было так, как и сейчас. Быть может, было меньше книг. А времена были совершенно другими. Не было таких дурацких законов. Благая цель – изменить мир, убрать из него ту грязь, в которой оказались люди. А цена… Забрать то, без чего человеческая жизнь не считается полноценной. Да, грехи – неотъемлемая часть человеческого бытия. Так или иначе, нам приходится совершать такие поступки, о которых потом сожалеем.
Боялся Боб наступления таких времен, как сейчас. Но выжил, выкрутился, приспособился. И теперь он чувствует себя неплохо. Есть деньги, есть свобода, есть любимое дело. Есть то мощное чувство вседозволенности, которое дано разрешением на выдачу грехов.  Когда-то это казалось страшно бредовой идеей. Но теперь это реалия…
Заскрипела входная дверь. Боб улыбнулся, и пошел спускаться. Еще одному человеку будет дана возможность изменить свою жизнь. Пусть и не к лучшему...