Вы меня не узнаёте? часть первая

            Ольга Петровна медленно шла по улице, стараясь не смотреть по сторонам. Как назло во всех витринах пестрели заманчивые объявления «Скидки! 70%, 80%, 90%»
            Скоро Новый год. Все будут готовиться к празднику, покупать и наряжать ёлку. Звать гостей, надевать свои самые красивые платья и новые костюмы, дарить подарки. А она останется одна. Месяц назад начальник вызвал её и, не глядя  в глаза, сказал почти шепотом: «Кризис! Приходится отыгрываться на вас. К сожалению, у меня нет денег на зарплату, поэтому я вынужден с вами расстаться. Я понимаю, что вы – ценный работник, у вас большой опыт, вас все уважают, но… у всех остальных  – дети, внуки, а вы – одна. И потом – возраст. Сами понимаете, ваша позиция самая уязвимая. Простите! Деньги уже подготовлены, можете получить их в кассе».
           Он встал из-за стола, подошел к ней и слегка похлопал по плечу. «Не унывай, мол! Что же поделать, такова жизнь.» И всё такое… к чему еще другие слова говорить.
          Первые дни после всех этих потрясений она просто сидела на кухне и тупо смотрела в окно. Плакать не хотелось. Не хотелось и разговаривать с кем-то. Она всегда была утешительницей и подбадривала своих немолодых подруг, если вдруг с ними случались неприятности. Они привыкли, что у неё в жизни всё стабильно. Да, она одна, но у неё есть дочка и внучка. Они, правда, живут отдельно, но часто её навещают и, по-видимому, любят.            
          С бывшим мужем у неё хорошие дружеские отношения. Они перезваниваются и всегда в курсе всех событий в жизни. У неё есть подружки и даже кавалеры, она даже  могла бы  выйти замуж за кого-нибудь из них. Если бы чуть-чуть поприжала свою независимость и острый ироничный ум.
         Поэтому сейчас звонить и жаловаться, искать сочувствия, перекладывать на других свои неожиданные  горькие переживания, она не хотела. Она сама могла бы дать себе тысячу умных советов и прежде всего свой любимый, на все случаи жизни: старайся видеть в  ситуации на первый взгляд ужасной, что-то положительное.
        Да, и в самом деле: теперь не надо вставать в семь утра, тащиться в переполненном автобусе до метро, потом опять тискаться в душном  вагоне, потом сидеть на работе и слушать, как время от времени молодой шеф распекает провинившихся сотрудников и думать: «Слава Богу, мимо меня пролетело. А в следующий раз?...»
        Чем же теперь заняться, чтобы и приятно было, и деньги платили. Вести курсы вязания? Она могла бы, но это вряд ли принесет большие деньги, а за копейки заниматься не совсем любимым делом – это только, когда уж совсем будет плохо. Идти в гардеробщицы в библиотеку? Уборщицей в магазин? В продавцы?
       Она стала перебирать все свои умения и таланты и пришла к выводу, что это – опять, как в старой песне:  на шесте висит мочало, начинай песню сначала, то есть снова попадать в подчинение к кому-то, считать копейки до получки, думать о свободе и .. о выигрыше в лотерею – всегдашней мечте всех советских и постсоветских людей, чтобы «срубить деньжат» и не работать, а просто наслаждаться жизнью.
        Дочке она сказала о своем увольнении вскользь, типа – пока не могу подкидывать вам деньжат, но это временно, немного отдохну и снова пойду работать – потерпите.
Так получилось, что дочка не закончила университет, ушла после второго курса. Захотела самостоятельности, решила для этого зарабатывать деньги сама, чтобы не зависеть от матери. Устроилась продавцом в хороший магазин-бутик, но почему-то там не продержалась, пошла в продуктовый, но и там недолго проработала, потом в шляпный, спортивный, обувной, галантерейный…. Теперь вот  работает в пирожковой и всегда приносит домой большие пироги с мясом или  капустой. Не особенно вкусные, кстати сказать. Но хотя бы всегда накормлена, да и внучка  пирожки любит.
          Девочка - еще маленькая, едва четыре года исполнилось. Её отец два года назад скоропостижно скончался, буквально за один день. Утром – позавтракал, пожелал доброго дня, а вечером его уже увозила спецмашина. Сердце…
          Так что Ольга Петровна точно знала - от дочки помощи ждать не приходится.
Такие вот невеселые думы перетекали медленно из головы в сердце и обратно, пока она  шла по улице, уныло глядя на заснеженный тротуар.
         Вдруг зазвенел мобильник. Ольга Петровна достала его из сумочки, посмотрела – кто это. Звонила подруга. Правда, дружили они очень своеобразно. Вместе ходили в театр, иногда гуляли в парке, но перезванивались редко, в гости тоже к друг другу ездили нечасто, а связывало их то, что обе много читали, с интересом относились к жизни, любили всякие веселые истории и считали, что в жизни есть много такого, ради чего стоит жить.
«Как кстати,  - подумала Ольга Петровна, - уж Тане она может рассказать эту «забавную» историю, Таня и  поддержит, и посочувствует, а большего сейчас и не надо»
         Да, Танюшка выслушала её  внимательно, сказала правильные слова, привела несколько примеров из своей жизни и из жизни  знакомых, поиронизировала, и вроде стало полегче на сердце.
         В конце своей душещипательной истории Ольга Петровна решила пошутить и сказала: «И что теперь? на панель идти? В моем возрасте?» На что Танюшка шаловливо ответила: «А что? Ты еще в самом соку! Никто больше сорока не даст. Так что давай, осваивай новую профессию. Может даже и понравится! Говорят, есть такие геронтофилы, которые любят взрослых женщин, ведь они и умнее, и опытней,  с ними и поговорить можно. Даже и секаса не надо, просто поглядеть в умные понимающие глаза, выговориться, услышать добрые слова и спокойно идти дальше зарабатывать бешеные бабки».
        Обе засмеялись и на этом расстались.
     Однако идея про панель почему-то не ушла из головы. Конечно, советское воспитание и мамина строгая слежка за девичьей честью наложили отпечаток на восприятие этой, интересной во всех отношениях,  особенности отношений мужчин и женщин, но двадцатилетняя жизнь в браке показала, что на самом деле всё не так страшно и противно, как говорила мама и подруги, а даже и наоборот, довольно приятно и увлекательно.
     Ольга Петровна посмотрела на свое отражение в зеркальной витрине и увидела стройную женщину в брюках, светлом пальто и красном берете. Взгляд у женщины был озабоченный, от этого казалось, что её, еще не старое лицо, покрыто какой-то серой вуалью. Резко обозначились морщины на лбу, легла тень под глазами, губы вытянулись в ниточку, щеки потеряли нежный румянец. Короче, вот она – наша русская молодая пенсионерка, озабоченная проблемами и своими, и сериальными, которые тупо крутят  с утра до вечера по телевизору.
«Надо что-то с собой сделать, - решила Ольга Петровна, - Приду домой, вымою голову, глядишь,  и мысли свежие появятся!»
       Когда она вернулась в свою теплую и такую уютную квартирку, то постаралась побыстрее перекусить и сразу же уселась к компьютеру. Через два часа новоиспеченная авантюристка знала примерные расценки, адреса, явки и пароли. И к своему удивлению узнала, что и в самом деле есть довольно много молодых мужчин, которые хотели бы «встречаться» с женщинами намного старше себя. Сеанс «психотерапии» стоил примерно столько же сколько её пенсия за половину месяца.
       Может быть рискнуть? Два раза в месяц позволить себе «слабость», предварительно выпив стакан водки, после чего, как всем известно, комплексы отваливаются, как корочка от зажившей раны, а потом можно включить ретроградную амнезию и как у Винокура говорить: здесь помню, здесь не помню.
       Она выключила компьютер, съела свой обычный легкий ужин - яблоко и два кусочка хлеба с сыром, выпила ромашковый чай и легла в постель. Но уснуть не могла. Всё  прокручивала в голове возможные варианты «падения».
        Утром на скорую руку сделала себе пару бутербродов с ветчиной, выпила чашку горячего кофе и стала опять просматривать сайты.
         В конце концов, она выписала несколько телефонов и послала «предложения об интиме» на семь адресов.
        Буквально через полчаса пришли ответы. Все «желающие предаться веселым утехам» просили только одно: прислать фото без одежды. И двое из претендентов спросили: как она относится к садо-мазо и к нетрадиционным прыжкам и ужимкам.
         Такие конкретные вопросы смутили «советскую нравственность» нашей немолодой девушки, и она решила не отвечать.
         Позвонила по одному телефону, потом по другому, третьему и с пятым любителем острых ощущений, который разговаривал с ней нормальным русским языком, без дерзости  и глупых смешков, договорилась о встрече. Завтра, в восемь вечера, на Пушкинской, возле памятника «на ватрушке».

Продолжение:http://www.proza.ru/2011/09/17/1262