апрель начался

        Сидеть бы триста миллиардов лет на толчке, напрягаться и распрягаться, жувать молчаливые подошвы ботинок озлобленными короедами глазок, дышать по понедельникам, сморкаться по вторникам, выковыривать липкие комочки из двух терпеливых дырочек по ... Большие и малые задницы гуляют по городу со вставленным искусственным интеллектом, пожирают торопливые луковицами глаз буквы и наклейки. Храм Василия Блаженного подобен торту с истёкшим сроком годности, пасти объективов со всех сторон пытаются заглотить более пёстрый и обильный кусок. Костя Треплев застрелился! Константин Гаврилович Треплев застрелился! Пописакал, пописакал и застрелился! Умница! Молодец! Харе загогулины выводить! Надо взять всё осторожно, сложить в коробку, запоковать поплотнее, обмотать скотчем в несколько слоёв и отнести на помойку, а то от этого бардака скоро стрельнёшся. Вытереть  сердце чистым кухонным полотенцем. Поставить в шкап до лучших времён, когда понадобится наполноть жирными сочными кусками бытия, пообедать лакомо всласть, пальцы сальные облизать. Мои щёки совсем деревянные, обитые красным бархатом в них чинно собираются слова и усаживаются рядочками один за другим, их тёплым задницам уютно и благополучно, им не хочется выходить наружу, и думают они о том как бы изящнее и умелее это сделать, в конечном итоге они решают вообще не выходить. Боятся, ждут, когда придут они, они молодые с длинными сильными руками, поднимут их за слабые плечи и с оглушительным треском вытолкнут вон. Туда где светит солнце и воняет бензином, летают волосатые бабочки в дырявых джинсах с тонкими сигаретами в зубах. Ух весело, весело льётся шипучая газировка, скоро встанет на цыпочки и пойдёт плясать. Где ж они , пиджакастые словечки? Собрались собранием и пошли доходное место искать. А те молодые, сильные что затеяли? Визжат да плюются друг в друга холодным молоком, смеются  эти черти досмерти! Накормлю их ,голодных витиеватыми макаронными мыслинками, небогато,но сытно, уложу спать, пусть храпят, да пускают слюни на тёплую подушку!