Черепашка, жующая бумажку

               
         Все семь дырок в кумоей голове открыты. Открыты для тебя, открыты для всех природных катаклизмов, для излучений, землетрясений, извержений. Они пытаются понять природу абсолютного. Абсолютное начинается так… Натурщик Андрей был как нельзя сексуален сегодня, новые леопардовые трусы гламурно облизали бёдра, девочки взглянули на него и захихикали, Андрей тоже непонятно захихикал. Андрей совсем не красив, он похож на крупную белугу, когда он смеётся у него задирается верхняя губа и высовываются  зубы, а глаза совсем изчезают. Но это всё не к чему, произошло одно пренеприятнейшее событие: приходил Славик. Славик прекрасный человек- у него бледное лицо и бледные руки, много тёмной растительности на голове, лицо несколько напоминает лицо утопленника, щёки слегка сползли вниз как щёки сорокалетней женщины, Славик дышит пропуская воздух сквозь длинные красные губы. Он быстро щёлкает компьтерной мышю. Ему удивительно грусно на этом свете. Это не жизнь – это размазывание манной каши, каши по всему чему можно размазывать. Славик не робкий. Не скромный , даже не молчаливый, ему скучно не как Николаю Васильевичу , а как пакету с антоновскими яблоками оставленному в коридоре, скучно как шлёпкам пасущимся на вымытом с хлоркой ленолеуме. Крупные зелёные вены не дрожат на белых руках. Дело в том что у Славика была девушка, девушка конечно же не любила Славика, потому что наверно у Славика не было ничего кроме Славика, взяла , да и ушла от него. Он сильно переживал, даже хотел удавится. Ему было горько не потому что она ушла , не потому что ушла от него, а потому что она ушла от Славика, не поняли? Как она могла, разве она не знала этого. Ведь Славик не просто мальчик какой-нибудь. Не просто друг, не просто человек, он – Славик! Он самое нежнейшее прекраснейшее  создание  на земле. А она взяла и ушла, оставив после себя только сгусток невыносимости. А в желудок меж тем прыгнул футбольный мяч. Чёрно-белый футбольный мяч. Смотрит Славик на руки свои, словно на две бесконечные дороги, не за что глазу зацепится , а вдалеке –ничего. Ничего не видать, ничего не могут сделать руки, ни обнимать, ни бить не поднимать, лежит покорно кисть и мышю щёлкает и щёлкает, монотонная такая музыка получается. Ходит Славик в белых отглаженных брюках, в чистейших хлопковых носках, да в белой синтетической фуфайке, кто их знает , а может это они ходят в Славике. Грудь у него совсем плоская не вздымается, будто и нет совсем её, будто белый принтерный лист, эх учинил бы кто пакость какую на этом листе? Девушка сбежала, остался Славик один со  своим белым листом. Долго смотрел Славик на этот лист, и обидно ему стало очень, такая прекрасная качественная бумага и не кем ещё не использована, а девушка ушла…пытался Славик сложить бумагу на четыре части и выкинуть куда-нибудь подальше, холодные пальцы бессильно водили по ней, тщетно пытаясь найти край. Ему казалось, если бумаги будет в четыре раза меньше. Ему в четыре раза легче будет жить на свете. Но этот огромный безразмерный белый лист- он не блестит и не впитывает света. Он существует и не существует. Он расправил вялые щупальцы своих пальцев, но им не хотелось щупать, они валялись на бумаге дохлыми осьминогами. Славик глотнул воздуху, воздух задержался в лёгких, но выпустить его было невозможно, он не хотел выходить, заперся , сложил руки и уселся, не пойду никуда, останусь здесь, мне и так хорошо. Славик изо всей силы пытался выдохнуть, но не мог, воздух упёрся коленями в грудную клетку и закрыл лицо руками, Славик тоже упёрся коленями и закрыл лицо руками, воздух поднялся и  ударил кулаком, Славик поднялся и ударил кулаком воздух, воздух опять ударил внутри Славика кулаком, Славик снова ударил кулаком воздух. Ничего не случилось, случилась черепашка, жующая бумажку. Маленькое, сухое беззащитное существо вытянуло шейку. Оно село на лист рядом с рукой Славика и потянуло за угол бумажку. Славик положил руки на колени. Черепашка принялась жувать бумажку, она тянула за конец, выбиваясь из сил, наконец захватила и начался процесс зажёвывания, бумага не поддовалась- она была гладкая и жёсткая. Черепашка шипела и сморкалась, наконец собрав силёнки она яростно оторвала кусок бумаги, принялась усиленно мять её слабым ртом. Сквозь тонкую коричневую шею прошёл комок, черепашка сглотнула один, потом второй кусок бумаги, далее черепашка сглатывала бумагу с ещё большим остервенением, она дожёвывала остатки бумаги не щадя рта своего, из глаз её текли слёзы, под конец не выдержала упала распластав бессильные конечности и предалась забвению. Славик взглянул на черепашку- её тельце ещё горело. О, сколько злобы и отчаяния таилось в беззащитном существе. Зачем её нужно было есть эту бумагу? И вообще хотела ли она есть? Зачем же ей понадобилось так жестоко её кромсать. И так горько бесславно кончить свою жизнь?