Шумят тополя у лимана Гл8

     Наталья вся взъерошенная и утомлённая неподвижно лежала на помятом сене, разбросав руки в стороны. Рядом с ней, уткнувшись в пахучее сено, и вконец опьяневший от водки и близости с Натальей, спал непробудным сном Степан. Наталья уставилась широко открытыми глазами в одну точку и, затаив дыхание, прислушивалась ко всему, что происходило вокруг. Одному лишь Богу известно, что творилось в её душе. Она то улыбалась чему-то, то, хмуря брови, была готова расплакаться. Нет, она не сожалела о том, что случилось, ведь это был Степан – её Степан; ведь он не ушёл, он остался ради неё, он любит её, и это радовало, но в то же время не покидал тяжёлый страх: что теперь будет?
     А за дощатой перегородкой, отделяющей закуток, жизнь шла своим чередом: коровы жевали свою жвачку, изредка тяжело вздыхая; кони фыркали, роясь мордами в яслях…
     С улицы послышалось приглушённое ветром ржание и какая-то возня у ворот на противоположной стороне конюшни. Наталья встрепенулась и насторожилась. Ворота со скрипом распахнулись.
     – Степан!.. Где ты, шайтан бровастый?! Спишь?.., а лошадь под дождём мокнет!..
     Наталью охватил ужас: «Хаба?.. Да, да…. Это непременно он…» Она подхватилась и, стоя на коленях, затормошила Степана за плечо. Степан перевернулся на спину и, не открывая глаз, что-то невнятно пробурчал и снова отдался власти сна.
     Хаба завёл лошадь в стойло и, чиркая спичками, направился по проходу в закуток. Наталья заметалась, но, быстро сообразив, вскарабкалась повыше и зарылась в сено. Первоё, что мелькнула в мыслях у Натальи, это то, что здесь могут быть мыши. Наталья, как и все юные создания женского пола, очень боялась мышей, но страх перед Хабой был несоизмеримо большим, и она, несмотря ни на что, затаилась. Вспыхнула спичка, и пламя на мгновение рассеяло темноту, но Хаба успел заметить на столе бутылку и спящего Степана.
     – Опять пьяный…. Ну-ну…. Якши, якши…
     Через минуту было слышно, как скрипнула дверь – Хаба ушёл. Выждав ещё немного, Наталья выбралась из своего укрытия и как на салазках скатилась вниз. Осторожно, почти на цыпочках она направилась к выходу. Справа неожиданно всполошилась лошадь: фыркая, заметалась в стойле. Наталья отпрянула влево и прижалась к стене. Простояв несколько секунд неподвижно у стены, Наталья оправилась от страха и тихо прошептала:
     – Тише, Зорька, тише.       
     Лошадь, услышав знакомый голос, присмирела. Наталья, добравшись в темноте до двери, прислушалась: шум ветра и дождя сливались в один сплошной гул. Осторожно приоткрыв дверь и убедившись, что за ней никого нет, Наталья выскочила на улицу и из всех сил помчалась к дому. Миновав винный подвал, птицей взлетела на крыльцо пристройки и скрылась за дверью.

                9