Испытание чувств

Наступив в лужицу, незамеченную  из-за плавающих там желто-красных листьев, Люська чертыхнулась. Она шла по старому парку,  не слыша и не видя ничего вокруг. Она не замечала кружения осенних листьев, бездонного , синего неба, от которого, казалось,  так и веяло холодом, не видела темных, непрозрачных, какие бывают только осенью, островков воды.  И не только потому, что не любила осень. Не понимала, как можно  умиляться этой угасающей  красотой.  Она считала, что  всё это багряно-золотое убранство хорошо на расстоянии, а вблизи…  И совсем уж зря  изощрялись поэты, называя этот период «очей очарованье».  Очарованье-то  очарованье, но стоит подойти поближе  и…  увидишь, на каждом листочке, на каждой травинке лежит печать увядания. Они скукоживаются, темнеют , высыхают…Осень,  словно  красавица, которая  смотрится  в волшебное зеркало , а убери его, и от былой красоты останутся одни воспоминания.  А, если еще  дождь… То совсем уж ужас какой-то…  Холодные, неуютные   слезы… ,словно плачь  по ушедшему лету.
Но не только поэтому Люська  не замечала ничего.    Мысли бродили  далеко от  осеннего парка,  где   в это время  было довольно пустынно.  Только молодая мамаша , толкая детскую коляску, спешила  к выходу, да пожилая пара прогуливалась под ручку. Они гуляли здесь в любое время,  и было трогательно наблюдать, с какой заботой они относятся друг к другу. Люська невольно улыбнулась и…  засмотрелась на сороку. Облинявшая, с лысой головой и тонкой, почти без перьев шеей , она  подхватила какую-то букашку и с довольным видом взлетела на ветку. У всех были свои дела. Только вот у нее, Люськи… Впрочем, дела были, но  вот… 
Зябкий ветерок норовил забраться под легкую куртку, но Люська лишь поеживалась. Домой идти  не то чтобы не хотелось, а было как-то боязно. И это новое чувство не давало покоя. Люська села на сыроватую скамейку.   Она три года назад вышла замуж . И мужа своего, Димку любила. Она так думала до последнего времени. Жили они  с родителями Димки.  И всё было  почти хорошо, если не считать того , что свекровь всячески старалась унизить ее в Димкиных глазах, давая советы нужные  и не очень.  Но  в чужой монастырь со своим уставом не ходят, справедливо  считала Люська и мирилась с таким положением вещей, надеясь, что когда-нибудь они будут иметь свою  собственную квартиру и никто не сможет указывать ей, как правильно стирать белье или кормить ненаглядного Димочку. Иногда она заговаривала с мужем о своем желании жить самостоятельно . Димка же о том, чтобы съехать   слышать не хотел.. Он был маменькиным сынком. 
– С родителями же так  хорошо!– говаривал он.– Что тебя не устраивает?
Люська только  тяжело вздыхала.
 Полной противоположностью был свекор.  Еще совсем не старый, спортивного сложения, с серебристыми висками и веселыми голубыми глазами, он всегда оказывался  на стороне Люськи.  Шутя, защищал от нападок свекрови, старался поднять настроение, когда   Димка был не в духе , что случалось с ним довольно часто. Евгений Петрович  слыл  человеком обаятельным и чрезвычайно нравился многим женщинам. А Люська боготворила его, но… Вот если бы не это  «но» , она бы сейчас не мерзла на холодной скамейке, а сидела бы дома в тепле и слушала   забавные истории Евгения Петровича. Только он один умел так развеселить и поднять настроение…. Это «но» и мешало сейчас Люське.  Она уже не однажды замечала  , что он как-то не так на нее смотрит, а как-то  вроде бы нечаянно положил свою руку на ее ладошку, а вчера …. Вспомнила Люська, как  она  случайно(  или все-таки  нет?) , оказалась в кольце его рук, ощутила слабый, но неповторимый  аромат   туалетной воды, которой пользовался Евгений Петрович, а совсем рядом были   его глаза, но не задорные, смеющиеся, как обычно, а потемневшие,  смотревшие внимательно, будто он что-то хотел сказать  и никак не решался…  Все это не просто так… Поэтому  сейчас она боялась встречи с ним  наедине, тем более, что  знала,  свекровь уехала и вернется только завтра, а Димка приходит с работы позже. Каркнула сорока, Люська вздрогнула  от неожиданности. Она уже замерзла, а что делать, так и не знала. Наконец, решившись,  вытащила телефон и позвонила подруге:
– Танюшка, привет! Зайду к тебе?  Понимаешь, я просто не могу пойти домой…
-Что-то случилось? С Димкой поругалась? Ну и черт с ним! – чувствовалось, что у подруги настроение боевое.– Заходи , конечно!
Через несколько минут Люська уже сбрасывала куртку  в светлой комнате Танюшки.
–Ну, рассказывай, что у тебя произошло?
–Да, пока ничего особенного…,- И Люська  поделилась с подругой своими терзаниями.
–И всего-то?! Вот, глупая! –Таня фыркнула.–– Не парься! Живи проще. Хочет переспать с тобой? А ты хочешь? Если хочешь, вперед…
-А Димка? Я же замужем,– начала Люська.– Он же отец…
-И что? Тебя кто за язык тянет? Не говори  Димке  ничего… И все… ,– Татьяна встала и вышла, а вернулась с бутылкой  красного вина и бокалами.– Выпьем ?   Давай за тебя!
Незаметно пролетело время за разговорами.  Люська посмотрела на часы, должен уже Димка дома быть. Значит, путь открыт.
–Ну, ладно , подруга, я побежала!– она чмокнула Таню в щечку.
–Давай! Да, не боись…
Захлопнув дверь за подругой, Татьяна взглянула на себя в зеркало и пьяно усмехнулась:
–Ишь ты! Пришла! Плохо ей… Не знает, какого мужика выбрать… С жиру бесишься , дорогая… А вот мы тебе поможем…,– отставив бутылку, она начала тыкать  по цифрам телефона, пытаясь набрать номер. Удавалось это плохо, но все-таки получилось:
–Дима…Это Дима? Иди домой скорей… Там тебя сюрприз ждет…,– и, не дожидаясь ответа, отключилась.
А еще через минуту Татьяна сладко посапывала на коврике. Ей снились радужные сны…
Не успела  Люська  позвонить, как дверь распахнулась.  И молодая женщина сразу попала в объятия мужчины.  Она  даже не успела разглядеть, но поняла, что это был не муж.
- Наконец-то,– шептали горячие губы,– наконец-то ты пришла…
Не давая ей опомниться, он крепко сжал ее так, что она не  могла шевельнуться, поднял на руки и отнес в  комнату…
-А Дима?– отдаваясь течению и уже не сопротивляясь, лепетала Люська.
-Что Дима? Забудь… Он задержится… позвонил…,– расстегивая блузку,  повторял  Евгений Петрович.- Как же давно я этого ждал… как давно… Родная…любимая…,– как в бреду повторял он.
Сердце Люськи билось, разрываясь от желания и нереальности происходящего.
–А ведь я тоже этого ждала…ждала и…хотела…,– острой молнией мелькнула мысль,–а Димка…
Разгоряченное , обнаженное тело мужчины коснулось ее тела, она застонала и… в это время распахнулась дверь… Они не сразу поняли, что произошло, отрешенно глядя на вошедшего. Первым опомнился Евгений Петрович:
–Ну, что , сын, раз уж ты все видел, давай поговорим…
–О чем? О чем с тобой говорить?!  Урод! Она же моя жена! Тебе других баб мало?! Шлюха!- повернулся он к Люське, испуганно прикрывавшейся одеждой.– Так вот о каком сюрпризе сказала твоя подруга!
–Танька?– губы Люськи сразу пересохли.– Как она могла забыть, что Танька, ее близкая подруга отчаянно завидовала ее замужеству. Ей нравился Димка! Она, Люська, не раз видела, как та смотрела на него, но не придавала значения. –Дура! Так тебе и надо!– мысленно ругала она себя.
–Убирайся!–бушевал Димка.- А ты! ..Сволочь! Ты мне больше не отец! – он схватил утюг, невесть как оказавшийся в ненужном месте, и с размаху опустил  на голову  того, кого до этого мгновенья  считал своим отцом.
Евгений Петрович рухнул, неловко подвернув под себя руку. Струйка крови, неожиданно яркая, показалась у его губ…  Люська закричала  и выскочила из комнаты… Наступила зловещая   тишина.  Димка опустился на колени. Слезы  боли, отчаяния, страха потекли из его глаз… Впервые в жизни ему было так  больно,  горько и страшно…