От кают-компании до нового года

 


Между кают-компанией и понедельником


В самом конце рабочего дня, часов так в десять вечера,сидели мы в каюте нашей подводной лодки,  и оставалась еще надежда переночевать в домашних условиях, если, конечно, у старпома будет приличное настроение, и он разрешит сход на берег. Бывали такие случаи, однако - не часто.

Но тогда кто-то разнес слух по кораблю, что видел на лице старпома улыбку, да не ту, с которой он вставляет очередной пистон, а другую - добрую. А эта его гримаса соответствовала двум случаям: или его, как следует, выдрали за плохую организацию службы на корабле, либо он получил хорошее известие, насчет продвижения по службе. А он эту новость ждал уже целый месяц, и ровно столько же  ожидала нового командира соседняя субмарина.

Мы же, привыкшие к превратностям подводной службы, не стали гадать, а просто сидели и ждали команды, которая и прозвучала по трансляции голосом дежурного по кораблю:
- Командирам боевых частей и служб прибыть в кают-компанию на доклад.

 Чтобы не морякам было понятно, объясню – это такое мероприятие на кораблях, где собираются вышеупомянутые офицеры и докладывают старпому о выполнении суточного плана боевой подготовки, получают соответствующие указания на предстоящую ночь и следующий день, а затем убывают для их выполнения. Некоторые, иногда большинство - в поощренном виде, то есть ненаказанными, а остальные - с очередным взысканием.

В этот раз все было совсем по-другому.

Исполняя команду, в сторону второго отсека, один за другим, потянулись: полутрезвый помощник со странной фамилией Колбаса, седой механик, худощавый ракетчик, веселый штурман, пузатый минер и молодой связист. Замыкали процессию - еще двое: отрешенный от реальной жизни химик и «любимец» старпома – начальник радиотехнической службы.
Замполит, понятно, отсутствовал, сказав, часов так в семнадцать: 
- «У меня сегодня много дел, - и, сделав значительное лицо, улизнул в политотдел». Правда в 17.30 его видели в городке, гуляющего с  женой.

В кают-компании, мы по очереди, по мере вхождения в нее, ох... ли, простите, остолбеневали. Потому как, на своем месте сидел старпом, с улыбкой на лице, по второму варианту. А на столах дружно пахли бутылки с армянским коньяком, в количестве, равном полуторному  числу приглашенных офицеров. И деликатесы: икра, семга, севрюга в томатном соусе, разогретый хлеб, шоколад и ядреный яблочный сок, от которого трезвеешь, не зависимо от выпитой дозы. Все по подводному пайку.
- Предварительная отвальная, - сказал старпом, - и пригласил всех к празднику.
- Кстати, - добавил он, - Завтра суббота, но всем отдыхать до понедельника, если, конечно, получится, - и он многозначительно скосил глаза на коньяк.
- Похоже, не получится, - синхронно подумал я и перевел взгляд со стола на, одновременного со мной холостяка и друга, штурмана. Его глаза уже стали транслировать мне план выходных: «Комета» в восемь утра – Мурманск – гостиница «Север» - ресторан при ней – номер и тяжелый подъем флага в понедельник. Между рестораном и понедельником предполагалось снятие накопленного сексуального напряжения.

К старпому мы относились хорошо и, даже по-своему любили его, особенно в моменты случайного избегания наказаний. Не все одновременно, а только те, и тогда, когда неудовольствие проносилось мимо. Сегодня, например, штурман любил, я не - очень, начальник РТС ненавидел, а завтра, наоборот, остальные испытывали эти же чувства, не считая постоянно ненавидящего старпома начальника РТС – его не наказывали, только в отпусках.

В этот, еще не совсем поздний вечер, то есть в эту  раннюю ночь, отношение к старпому было исключительно нежным: все-таки он нас покидает, плюс коньяк с закуской.  Другому экипажу повезло несколько больше, потому, как командиры редко спускаются до ежедневных разносов. Не царское, а старпомовское это дело. Хотя, у них есть свой, а какой он – нас не касается.
 
У нас со штурманцом было достаточно времени, чтобы довести себя до состояния неистребимого желания сесть на плавсредство, следующее к мужским радостям жизни. Тут, главное, не сильно увлечься и загрузить себя не настолько, сколько поместится, а на сто граммов меньше. То есть, итог застолья должен звучать так:
- Выпил меньше, чем смог бы и меньше, чем хотел.
Другой и обычный вариант:
- Выпил больше, чем смог бы и больше, чем хотел,- мог резко помешать исполнению задуманного.

Опытные подводники, да и все остальные военные говорят утренним хриплым голосом:
- Боевая подготовка планируется ну, для примера возьмем метр, а выходит на сантиметр. Пьянка, же – на сантиметр, а получается на полтора-два метра. И реальная морская жизнь неоднократно подтверждала эту аксиому

Наш случай также не выпал из математического ожидания результата, а стремление выполнить намеченное, поставило наши организмы на автопилот, который честно довел нас до Мурманска, где успешно сдал на ручное управление офицерскому патрулю...

Понедельник был очень тяжелым особенно, когда нас драли по очереди: старпом, командир, начальник штаба дивизии, все политработники и родная коммунистическая партия.



От понедельника до нового года

Похоже, я не сказал, кто был вторым фигурантом, пережившим вместе со штурманом, тяжелый понедельник той ранней осенью 1974 года. Это был молодой связист, еще старший лейтенант, находившийся в ожидании очередного воинского звания. А поскольку я был уже представлен к его получению, то командование не стало возвращать представление из штаба северного флота и, я одновременно с выговором и партийным взысканием стал капитан-лейтенантом.

Пришло все это   в следующей последовательности: выговор от командира, партвыговор без занесения в учетную карточку и звездочку. Штурман был обрадован симметрично, кроме нового звания: он уже был каплем, а до каптри ему оставалось еще три года.

Так что раны мы зализывали не долго: ровно до следующей субботы, на обмывании меня – молодого капитан-лейтенанта. Однако желания повторять подвиг от той «кают-компании до грустного понедельника», понятно, у нас не возникло. Прошло все гладко, и наступили будни, разбитые на дни, ночи, недели и четыре месяца до нового года, которые прошли, не заметно и так быстро и весело, как пролетает служба на подводных лодках, насыщенная боевой и, особенно, политической подготовкой. Неизбежность наступления сказочного праздника, определилась не только календарем, но и общим настроением, выраженном желанием мало- и многодетных отцов семейств, поздравить своих чад подарками от Деда Мороза и, сопровождающей его, Снегурочки.

В связи с этим обстоятельством я расскажу Вам  правдивую историю о Деде Морозе, черте, детях и влиянии алкоголя на ориентацию во времени и пространстве.


 Многим хочется поведать свои истории под названием «Как я был Дедом Морозом».

Примерно за месяц до 31 декабря наблюдается всплеск числа таких рассказов, а за праздничным столом, под бокал шампанского, байки про новый год бывают особенно популярными, а иногда и интересными. Потом на одиннадцать месяцев все почти успокаивается. Вяло, только, говорят про 23 февраля, 8 марта, 1 мая и праздники профессий: день железнодорожника, строителя, военно-морского флота, торговли, ВДВ от 2 августа, 150-летие какого-нибудь вокзала и про празднование юбилея граненого стакана в день, например, жестянщика.

Сегодня первое декабря - как раз время и подходящий случай для начала воспоминаний  про новый 1975 год. Нет – про старый 1974, накануне 1975-го и про мое непосредственное в этом участие.  И начну я с таких слов: «Время, отсчитываемое ежедневными подъемами Военно-Морского флага, поворачиваниями,  частыми дежурствами и редкими выходными, катилось к новому году…  И докатилось».

Как это принято во всем мире, в этот  праздник,  ко всем детям  приходит Дед Мороз, Санта-Клаус, Йоулупукки, Баббо Натале, Микулаш, Шань Дань Лаожен, Папа Ноель или Одзи-сан из Японии со Снегурочками, гномами и другими волшебными сопровождающими. 

Поскольку  в закрытые военно-морские городки эти сказочные персонажи не допускаются по соображениям секретности, то они назначаются, как правило, из числа офицеров и мичманов. При этом к ним предъявляются дополнительные морально-политические требования, такие, как несклонность к употреблению алкоголя,  либо склонность к этому, но при способности пьянеть не сильно.  Я почти подходил под эти критерии, вдобавок был еще и холостяком,  в связи, с чем и стал для детей нашего экипажа подводной лодки, Дедом Морозом-75.

Одновременно стали искать Снегурку.  Обычно эта роль отводилась одной из жен офицеров или мичманов.  Однако с учетом прошлогодних опытов, они, ни по каким видом, не соглашались еще раз таскать на себе сильно  никакого Деда.

 Но выход нашелся:  мы придумали черта. Костюм его был прост - канадка наизнанку и маска с рогами, надетые на нашего штурмана.  Деду  же, сделали халат из кумача, на форменную  шапку натянули красный чехол, а на лицо - нос с усами и очками, называемые в то время армянским носом.

Перед походом мы провели инструктаж, на котором попросили не наливать Деду и черту ничего или, при невозможности сделать это – наливать, но в малых дозах и не очень крепкие напитки.  Нам хотелось сломать традицию и дойти до финала.

31 декабря в 14 часов мы начали обход  с поздравлениями и, понятно, короткими застольями,  где  все-таки  приходилось принимать, поскольку, как вы понимаете, отказываться не было никакой возможности.  Мы стойко держались, успевая даже,  иногда,  по просьбе жителей,  заходить в чужие квартиры. 

Дедов Морозов было много - некоторые бродили расстегнутые  и весьма нетрезвые. Один  из них  носился с посохом,  пытаясь кого-нибудь  им ударить,  причем, предпочтительно, патруль.  Как выяснилось позже, таковой нашелся, и  дедушка с радостью  прошелся по нему.  Волшебный посох  оказался  водопроводной трубой, обтянутой  материей.    

Через  некоторое время  я стал замечать,  что состояние моего спутника ухудшилось, и я решаю, что он будет пропускать отдельные  квартиры, особенно на верхних этажах. 

Таким вот образом, мы добрались до последних домов и, около одного из них «Черт» остался сидеть на ступеньках,  а  я  поднялся на пятый этаж… 

Когда я  спустился, то  обнаружил, что штурмана, в образе черта, нет…   

Я  успешно закончил обход в одиночестве. 

После праздников  выяснилось, что из другой квартиры  этого же дома вышел другой, весьма  нетрезвый,  Дед Мороз, и  мой черт  автоматически пошел за ним, причем,  как рассказывали очевидцы,  никто из  них  не  заметил  подмены.

 Говорят,  в истории  флотилии того времени - это был единственный Дед Мороз, который поздравил всех детей экипажа,  умудрившись  перевыполнить  план.