10. Гадание для Фимы

10. Гадание для Фимы

Ну что ж, гусь был готов. Ёлка наряжена.  Степанида принарядилась и проверяла наличие вилок и ножей на столе. Ефим Ильич снял тапочки и халат, надел красивую сорочку, купленную ещё в Лондоне, модные джинсы, повязал галстук и уселся за стол.  Приборов было три. Степанида ждала. Звонок в дверь, и на пороге появился Жоржик, соседский парень, с большой банкой сока. Степанида захлопотала, закудахтала, а гость вынул из кармана пальто ещё один подарок- бутылку конька и шоколад FAZER для женщин.

Гранатовый сок Фима любил, и он понял, что это для него. А коньяк он уже давно не пил по причине здоровья. Ну, а шоколад пусть ест Степанида. Сели.  Гусь красовался посредине стола как символ Рождества. Гранатовый сок перелили в графин, и он сверкал блеском алой крови. Степанида поставила и праздничный салат, принесенный подругой Людой, вкус  которого  надо быть оценить и потом  переписать рецепт. Фиме положили ножку с румяной корочкой, которую он тут же подцепил вилкой и отдал Эдмону. Ему нельзя было есть жареное и жирное. Степанида прогнала Эдмона и провозгласила тост: «За Вас, мужики!!!». Выпили. Сок был кислый, и Фима набросился на гуся. Жоржик пил коньяк и ел гуся с корочкой. Степанида не отставала, и скоро блюдо опустело, остались жирные дольки  яблок, которые никто не хотел доедать, потому Степанида собрала их в отдельную тарелку и поставила в холодильник. По телевизору показывали какую-то хренотень, и Степанида предложила погадать. Она была искусной гадалкой на Таро  и иногда подрабатывала, когда было настроение. Поначалу стали гадать, конечно, на Жоржика.

  Степанида вынула из колоды карту. Это была карта номер шесть. «Вау»,- сказала Степанида восхищенно и добавила: «Телец». Да, Жоржик был Телец, хотя и не знал этого. «Закройте глаза»,- попросила Степанида, и оба мужика послушно сомкнули веки. «Высокие желтые скалы,- стала вещать Степанида,- большая река, направо - равнина без конца и края, сочные травы на лугах и дальше- густой лес. Остров и мыс. На мысу вижу людей. Их трое. Впереди- юноша, по виду очень нерешительный и стеснительный.» «Это я в молодости»,- подумал Фима, но ничего не сказал вслух.  « рядом с юношей,- продолжала Степанида утробным голосом,- стоит девица с распущенными волосами, Блондинка». «Это Лизонька», -подумал Фима, хотя гадали не ему, но ему всё казалось, что это он и его Лизонька. «На девушке белое длинное платье, повязанное шнуром»,- вещала Степанида, и мужчины представляли себе огромную реку, утесы и человеческие фигуры. «А третья фигура- девушка в драгоценностях,- продолжала пророчествовать Степанида,- на ней нет одежды, одни бусы и серьги. Она хочет увести с собою юношу, она полна власти и силы, она хочет соединиться с этим юношей». При этих словах Жоржик приподнял одно веко, как Вий, и  глянул в сторону Степаниды. Та была увлечена картиной.

   Степанида не сказала, что она видела ещё Гения над головою юноши, держащего стрелу. Кого поразит стрела??? Одну из женщин или юношу??? Степанида и сама этого не знала. Она велела открыть глаза, и мужички увидели - на небе сияло Солнце, на Солнце надвигалась свинцовая туча. Приближалась гроза. Воздух был неподвижен. Фима чихнул и захотел соку. Графинчик стоял рядом, он налил себе алой жидкости и выпил залпом. Жоржик налил себе и Степаниде коньячку, и они тоже выпили залпом. «Да,- сказал Жоржик,- интересно. А кто это- вторая дама???»  «Не знаю»,- кокетливо произнесла Степанида и потупилась. 

Для Фимы выпала карта под номером 12. «Весы»,- сказала Степанида и пригубила коньячок. Теперь глаза должен был закрыть только Фима. Жоржик пошел курить, ему было неинтересно слушать сказки про  судьбу Ефима Ильича. «Вижу песчаную равнину, маленькие кустики, дорогу,- бубнила Степанида, и Фима старался представить себе картину,- наступает вечер. Солнце уже село, можно смотреть на его диск. Он похож на круглую лужу крови». Фима содрогнулся, но глаза не открыл. «На фоне кровавого диска вижу два голых дерева и перекладину меж ними. На перекладине висит Повешенный, его ноги образуют крест», - Фима представил здесь распятого Иисуса с картины Дали, ему стало страшно, но он вспомнил, что Иисус воскрес и скоро явится, как и родился. «Жизнь ещё не отлетела от Страдальца,- вещала Степанида,- его тело сотрясают предсмертные судороги, а глаза устремлены на равнину. Он бесконечно скорбит о всех проходящих мимо, в его глазах горе и скорбь не о себе, а о путниках этого мира…». Степанида откинулась в экстазе красноречия на спинку стула и чуть не упала. Пришел Жоржик, и они докончили коньячок. Фима напомнил, что сегодня Рождество и надо бы спеть песенку. Степанида достала из шкафа старого Санта Клауса в красной шапочке, ткнула какую-то кнопку у него под шубой, и Санта запел  под звон колокольчиков. Когда батарейка у Санты  села, Фима пошел спать. А Степанида с Жоржиком долго ещё смотрели телепередачи и ели рождественские  яблоки, пропитанные гусиным жиром.