История 3. Облако в подарок

Даже удивительно,  до чего облака  -  независимые создания. Это мы в своем хлопотливом муравейнике всё бегаем, копошимся, ищем смысл, переживаем, встречаемся, расстаемся, пьем чай или ловим  убежавшее молоко…а они…плывут себе по высокому, вечному  небу. Плывут величаво и неторопливо.  Будто ждут, когда мы в нашей суматошной гонке за жизнью  вдруг поднимем  глаза,  выпрямим спину и – улыбнемся. Ведь им, облакам,  невозможно не улыбнуться – какой забавный медвежонок видится вооооон  в том облаке, чуть левее. А прямо – смотри, это же настоящий  воздушный зАмок. А  рядом – корабль под парусами. И с трудом  верится, что на облаках нельзя поваляться, как в снегу, а так хочется! Особенно, когда смотришь на них сверху, из окна самолета. Пушистая, мягкая, такая  гостеприимная  бесконечность  словно приглашает в волшебное путешествие.  Прогуляться  по розоватым, с легкой солнечной позолотой облакам - разве не чудесно? Трудно себе представить, что  есть человек, который ни разу не мечтал прокатиться на облачке.
А он есть. Это Принц. Ему бы и в голову не пришло, что взбитая пена облаков за окном его самолета похожа на сладкую  сахарную вату.  Для этой мысли он был слишком рационален, слишком поглощен работой и слишком одинок.
Вот и сейчас он снова летел по делам на другой конец континента. Принц задремал, закутавшись в плед (он всегда просил в самолете плед), и ему опять  приснился все тот же странный сон : он медленно шел по тропинке... его окружали высокие дубы... под ногами весело стрекотали кузнечики....
     - Должен ли я поехать? - эта мысль уже несколько дней не давала ему покоя. В душе поселилась неосознанная тревога. Он не знал, что ответить себе. Этот неожиданный, спонтанный, продиктованный чувствами  звонок выбил его из колеи.  А руководствоваться чувствами Принц не привык.  Он сам не понимал,  почему он позвонил в Лилливель. Почему откликнулся на приглашение тетушки Гиацинты приехать. Лишь подсознательно ощущал,   что все происходящее -  не случайно. Сейчас у него не было сил и времени как следует это обдумать. Он отложил мысли на потом, ведь главным, как всегда,  были дела – срочные и важные, хотя иногда так хотелось подумать и о себе...только - когда....да и зачем...он привык. Хуже всего то, что Принц  не видел смысла в этой поездке. В его жизни все должно было быть осмысленно, просчитано, предсказуемо. Он привык к этому и по-другому жить не умел.
- А почему бы и нет? - вдруг подумал он сквозь дремоту, - нет, глупости,  из этого вряд ли что получится. И  -  странное теплое чувство... та девушка, которая подошла к телефону, Ми ... "юное создание", -  подумал он словами старой феи.
Очаровательная  девушка с огромными фиалковыми глазами,   с развивающимися волосами цвета спелого каштана бежала по лужайке.
Принц  услышал ее беззаботный, заливистый смех. Он невольно улыбнулся. Потом нахмурился. Ему не нравилась эта сентиментальность. Не нравилась, раздражала, но манила.
И вдруг, откуда не возьмись,  пошел дождик. Веселый  летний дождик. И все откликнулось ему навстречу. Весело зашелестели листья,  еще громче заверещали кузнечики... девушка  подставила дождику  ладони и закружилась…
-… Просим пристегнуть ремни и привести спинки кресел в горизонтальное положение. Наш самолет идет на посадку, - услышал сквозь дремоту привычную фразу Принц и  - будто очнулся, как человек, принявший окончательное решение.  Он открыл ноутбук  и стал быстро, боясь растерять подходящие слова, набирать текст письма:
Дорогая Ми! Это решение далось мне трудно, но я не хочу тебя обманывать. Да и себя тоже.  Я не готов приехать сейчас. И не знаю, приеду ли когда-либо. Мы никогда не говорили о той искре, которая промелькнула между нами. Но она есть…и…это взаимное  очарование душ…притяжение. Я чувствую, что подошел к опасному для меня краю. Однажды я  откликнулся на зов сердца, заплатив жестоким разочарованием.   Одиночество готово принять за любовь что угодно - сочувствие, жалость, интерес, любопытство. Но я боюсь – пусть это звучит странно и неожиданно для тебя – боюсь обмануться вновь. Боюсь изменить свою жизнь. Боюсь зря обнадежить тебя. Я счастлив той жизнью, которая у меня есть сейчас. И я не знаю, как быть счастливым по-другому. Видишь – я говорю правду. Я очень ценю тебя и дорожу тобой, мой дорогой друг. Друг…если не откажешься быть им. Я пойму, если ты не захочешь…
- …больше общаться со мной никогда, - читать дальше у Ми не было сил, слезы застилали глаза.
- Письмо от Принца, Мелисса? – спросила внучку тетушка Гиацинта, входя в комнату. – Что пишет, когда приедет?
- Никогда, - голосом, глухим, как океанские глубины, ответила Ми.- Я в сад, бабуль. Пора цветы поливать. Ты можешь прочитать его письмо, если хочешь. – Девушка стремительно выбежала из комнаты.
- Никогда-а? – хмыкнула Гиацинта, пробежав глазами по строчкам и прекрасно поняв, что не только утренний  полив позвал девушку в ее любимое место. – Ну-ну, юное создание, я бы не была так категорична на твоем месте.
Ты не подумай. Она  не собиралась вмешиваться  в судьбу внучки. Вероятно, старая фея знала что-то, о чем мы с тобой пока и не подозреваем. Она тоже вышла в сад, но не стала попадаться Ми на глаза, а уютно устроилась в  беседке, увитой плющом и диким виноградом  в плетеном кресле-качалке с чашкой обожаемого земляничного чая.
Иногда на исходе июля Солнце изливает на Землю свое жидкое золото, раскаляет  ее добела, словно про запас хочет согреть на всю промозглую осень, всю студеную зиму. В такие  жаром пронизанные дни тетушка Гиацинта улыбалась солнышку : «Ты сегодня перестаралось. Осторожнее! Сожжешь, а не согреешь».  И  - приманивала  пару-другую облачков, которые делают  июльский зной чуть более терпимым. И тогда под жаркими, но  уже ласковыми лучами розовеют бока у яблок, наливается пурпуром малина, изумрудно-желтыми самоцветами блестит на кустах прозрачный крыжовник. 
  Постепенно день  угасает. Тихий вечер неторопливо слизывает тягучую патоку жара. Ласковая прохлада опускается на деревья, на кусты. Уставшие от дневного зноя травинки выпрямляются. Цветы охлаждают свои нежные, тонкие лепестки и с благодарностью дарят вечеру упоительные ароматы. С каждой минутой становится холоднее. Сад оживает. Темнеет быстро. Небо уже не бездонно – синее. Оно еще светлое, но стайки легких белых облачков напоминают кружево, натянутое на голубую ткань. Это длится совсем недолго. И вот уже нет кружева. Есть влажный лист акварели, тронутый разводами дымчатой серой краски.
Старая фея очень любила свой сад.  Тут она отдыхала,  тут черпала вдохновение для новых волшебных идей, тут принимала гостей и делилась с ними саженцами. Удивительные цветы необычных сортов «от тетушки Гиацинты» радовали лилливельцев  с ранней весны до поздней осени. Мелисса полностью разделяла увлечение бабушки садом. Но после известия о том, что Принц не приедет, она потеряла всякий интерес к цветам и удалилась в самую дальнюю часть сада -  старый, запущенный малинник. До него у старой феи вот уже пару лет руки не доходили.
Ми самозабвенно погрузилась в работу  – пропалывала,  вырезала старые ветки  и все время о чем-то сосредоточенно размышляла.
- Вот дура ты, хоть и фея! – понеслось до Гиацинты решительное мнение, высказанное безапелляционным тоном. Старушка  охнула,  промахнулась заваркой  мимо чайника и, в состоянии крайнего удивления,  попыталась найти достойный ответ на предъявленное обвинение. Однако девушке  не нужен был ответ. Задумавшись, она не заметила, как заговорила вслух.  Гиацинта рассмеялась с облегчением, мудро решив, что ее помощь пока не требуется.
- Ну фея! У фей чувств не бывает? – возразила Ми сама себе. А может и охапке крапивы, которую в этот момент вынесла из малинника. – О каких это ты чувствах говоришь, собственно? – Крапива хранила стоическое молчание. – Да прав он! Тысячу раз прав. Притяжение, очарование. Это еще не чувство. И кто тебя очаровывал? – Девушка выбросила крапиву и нырнула в  заросли за новой порцией. - Сама очаровалась, никто не заставлял! Это ты, дорогая моя, почему-то решила, что тепло, доверие, открытость в ваших отношениях обозначают нечто  большее, чем  дружбу. А Принц тебе ничего не говорил!
- Хм, а искра? Ее куда девать? Была она и есть. Он это тоже признаёт. – На этот раз Мелисса обращалась к старым сухим веткам. Но и они не отличались разговорчивостью.  – И это на самом деле больше, чем дружба. Для меня – больше. Да, очаровалась. И думала, что и он…Ну хорошо! А что такое тогда любовь, если не очарование, притяжение и искра?
- Привет, ба! – автоматически обратилась внучка  к старой фее, в очередной раз появляясь  из зарослей малины. Вручила бабушке  вязанку сухих веток и снова углубилась в заросли.
- Чаю может, Ми? – так же автоматически приняв подношение, спросила тетушка Гиацинта, одновременно размышляя, пора уже волноваться или еще подождать.
  - Угу, - буркнула девушка, - спасибо, ба,  потом! 
- Любовь, говоришь, - продолжила Мелисса диалог с самой собой. Она совершенно не отдавала себе отчет, что говорит вслух. А ее бабушка изо всех сил делала вид, что ничего не слышит. Она сидела в беседке, пила душистый земляничный чай и ждала. – Не знаю я, как определить любовь! Не могу без него жить? Неправда, могу. Не могу дышать? Еще как могу. Даже странно…только почему-то холодно…и больно…и…обидно! Хотя обижаться я могу, - горько усмехнулась мудрое «юное существо», -  только на саму себя. Сама придумала, сама очаровалась, сама же и кушай свое разочарование. – Эти слова сопровождала еще одна огромная кипа крапивы, вынесенная из малинника.
-  А знаешь, ба! Я,  пожалуй,  даже рада, что он не приехал! – появилась Ми в беседке. – Будешь? – Она протянула бабушке малину. – А что ты про чай говорила?
У старой феи камень с души упал. И даже не камень, а кусок крепостной стены! Она с облегчением увидела  в руках внучки  не привычную  крапиву и сухие ветки, хотя их в избытке еще оставалось в давно нечищеном малиннике, а мисочку спелых ягод, которые Ми с удовольствием закидывала в рот.
- Мы тебя целый день ждем, - улыбнулась тетушка Гиацинта и кивком головы обозначила заварочный чайник с земляничным чаем. – Наконец-то ты нас заметила и даже заговорила!
- А разве я...я, что, с тобой не разговаривала? – удивилась Ми. Искренне и очень огорченно.
- Со мной – нет. У тебя была собеседница лучше и мудрее.
Ми непонимающе завертела головой: «Но здесь только мы!»
- Ты разговаривала с собой! Такая беседа – лучший способ разобраться в других…и в себе!
 - Я думала, -  сказала девушка.
- Ммм, и что надумала?
- Он прав. Очень тяжело менять привычный образ жизни. Вот мне, если бы сказали, что надо отсюда уехать, я бы не решилась!
- Ох, Ми! Я даже представить такого не хочу! – старая фея так разволновалась, что чуть не поставила кружку с чаем мимо стола.
- Ну вот! И заставить человека подстроить свою жизнь под тебя – как минимум не честно. Особенно, если его любишь.
- А ты его любишь? – задала прямой вопрос Гиацинта.
- Какое-то время назад я бы сказала  «да».  Ну или хотя бы, что влюблена. А теперь…
- А теперь?
- Сама не знаю, если честно. Принц  озвучил мои мысли. Наши одинокие души очарованы друг другом. И у нас очень  много общего – взгляды, интересы, отношение к жизни. Да мы даже музыку одинаковую слушаем! Но любовь ли это? И что бы было, если бы мы встретились в жизни и не понравились друг другу?
- Это ты все в малине поняла? – поинтересовалась Гиацинта.
- Да! – очень серьезно ответила Ми. – Там хорошо думается. И я поняла, чего он опасается. И за честность ему благодарна! Я же тоже боюсь – увидеть и понять, что в жизни человек совсем не такой, как в письмах.
 - Тогда я тоже признаюсь! – сказала старая фея.
- Да? В чем? – оживилась девушка, все больше напоминая себя прежнюю.
- Я испытала облегчение, когда Принц не приехал, - чуть смущенно проговорила тетушка Гиацинта.  – Хотя сама пригласила его.
- Облегчение? Но почему?
- Потому что сейчас тоже не очень представляю себе эту встречу. И не хочу вспугнуть…
- М? – встрепенулась Мелисса.
- Правильный ход твоих мыслей, - Гиацинта очень надеялась, что ей удалось выкрутиться, и внучка не заметит  ее оплошности. Она и не заметила, погруженная в размышления.
-  Мне показалось, что сейчас тебе лучше побыть одной и самой пережить этот опыт, - продолжила  старая фея.  -  Я…хочу помочь, ободрить или хотя бы отвлечь. Но пока не имею права. Конечно, шрамы не украшают душу. Они закаляют и  -  не удивляйся – делают ее чище, возвышеннее, отзывчивее. Бывают состояния, не терпящие вмешательства и мысли, не требующие разделения. Какое-то время.
Ми согласно кивнула.
- Теперь мое признание. Страшно мне разочароваться, ба. Разочарование…оно такое…такое…
- Какое же?
- Оно похоже на запах флоксов! – вдохнула девушка ароматы вечернего сада. – Упоительно - сладкий, тягучий, с томительной горчинкой. Дурманящий. Его хочется вдыхать и вдыхать. И - не надышаться.
- Ты находишь разочарование привлекательным,  о моя мудрая  внучка? – поразилась старая  фея.
- Не настаиваю на том, чтобы испытывать его часто …и даже согласна совсем исключить его из жизни, - немного грустно улыбнулась Ми, - но оно помогает взглянуть на многое по-другому. И оценить…
- То, что есть, чего хочется и что потерял? Если потерял.
- Именно так, ба. Но ведь иногда и приобрел.
- Верно – верно, - кивнула головой тетушка Гиацинта. –  А что приобрела ты? И, пожалуйста, вскипяти еще чаю! Куда мы с тобой чайник кипятка за разговором дели?
- Сейчас, бабуль! Мне все равно на кухню надо! Мысль у меня.
- Мыысль, - проворчала старая фея. – Опять что-то затеяла. Убежала, недослушав. А я бы шаль попросила.
Бабушка и внучка засиделись в саду допоздна. После дневной жары ночью бывает очень зябко. Но уходить в дом не хотелось. Они еще не закончили разговор, да и ночь была чудесной: летняя, бархатная ночь мягко обнимала за плечи. В чуть хрипловатых серенадах невидимых цикад  было больше волшебства, чем во всех магических книгах мира. Огромная,  круглая,  прохладная неоновая луна загадочно взирала на мир, молчаливо обещая сохранить все тайны и откровения ночных бесед.
- Чай, шаль на всякий случай и кое-что еще! – объявила вернувшаяся Мелисса.
- Вот за шаль спасибо, - обрадовалась Гиацинта. – Но ты не ответила.
- Я приобрела, - помедлила Ми, - друга, это раз.  Он замечательный друг, терять таких – непозволительная роскошь. Несостоявшаяся   любовь ведь не означает прекращение  дружбы. Да и не уверена я, что на самом деле потеряла любовь. Потому что не знаю, была ли она.
- Редкое мнение для столь юного существа, - справедливо заметила старая фея. – А что еще?
- Еще…умение  понимать другого. И себя тоже. И новый шрам на душу. Который сделает ее мудрее, - голос Ми дрогнул. – И еще вот это. Угадаешь по запаху, что там? – Девушка протянула бабушке руку.
- Флокс? Зачем ты его сорвала? Я прекрасно знаю, как пахнут флоксы. Сладковатая горечь,  в которой не понятно, чего больше – сладкого или горького.
- Не угадала, бабуль. – Мелисса разжала ладонь.
- Леденец! Черный? Но Ми…мы никогда не делали черных леденцов!
Гиацинта с интересом рассматривала угольно-черную, бархатистую на вид конфету. И только взяв ее в руки, поняла, что леденец  не однородно - черный. В глубине его она заметила всполохи красных мерцающих, будто живых  огоньков, как будто что-то переливалось. А повернула под другим углом – мерцание пропало.
- Странный он, Ми, - медленно и задумчиво проговорила тетушка Гиацинта. – И притягивает, и отталкивает. Хотя  притягивает, пожалуй, больше. Это и была твоя «мысль»?
- Да. Он особенный. Попробуй, пожалуйста.
Старая фея положила в рот леденец и «прислушалась» к его вкусу. Он был очень необычным. Последним изобретением Ми была конфета  их семейного цвета, фиолетовая, «со-вкусом-который-можно-пожелать». Загадать себе вкус или сочетание вкусов  и получить их. Обычные леденцы были разноцветные и непредсказуемые на вкус. Заранее угадать его было нельзя.  Желтый, например, мог оказаться дыней, лимоном или омлетом.  А вот черных в их долгом роду никто никогда не изготавливал. До Ми – никто.
- Очень необычный вкус, девочка моя, - сказала старая фея. Она прикрыла глаза, восстанавливая ощущения и начала медленно рассказывать. - Приятный, сладкий, но не приторный. И просто сладкий, без привкусов, и ароматов. Вызывает восхищение, очарование, хочется, чтобы этот вкус не кончался. И вдруг, неожиданно – кисло, язык щиплет. Сладость кончилась внезапно и поэтому обидно. Очень неприятные ощущения на языке, даже горчит, - поморщилась Гиацинта. – Но потом, среди горечи вновь ощущаешь привкус чего-то сладкого. И эти оба вкуса – сладкий и горьковато-кислый затихают вместе, с легким преобладанием сладости...И ощущение необычное,  Ми.  На душе так спокойно. И тревоги все прошли! Говорю же, странный твой леденец!
- Это был вкус разочарования, ба, - спокойно ответила Мелисса. – Я придумала эти конфеты, потому что пережила его. И знаю, как оно ранит. Неисполненная надежда, несостоявшееся  счастье или несбывшаяся мечта – они болят. И часто долго болят, забирая силы, время, желания и не давая крыльям раскрыться. Пусть разочарование  растворится во вкусе  этих леденцов, а из жизни уйдет. – В ее глазах блестели слезы.
- Пусть так и будет, Ми, - искренне пожелала старая фея, тоже не сдерживая слез. – Пусть твои леденцы помогают душам заживлять шрамы. А…ты написала ответ Принцу?
- Почти.
- Почти?
- У него завтра день рождения. Да! Дни рождения у нас  тоже в один день. Поэтому напишу ему поздравительное письмо и отправлю подарок, - голос девушки был совсем будничным.
- Ну пиши, не буду тебе мешать. А я – спать! Спокойной ночи…и спасибо!
- Мне-то за что, ба?
- За то, что есть! – тетушка Гиацинта поцеловала внучку в макушку, как маленькую,  и  тихонько  пошла в дом.
Мелисса давно знала, что подарить Принцу. Она  быстро написала ему письмо, отправила и тоже пошла спать. Ночи оставалось пара часов. Странно, но спала девушка хорошо, будто и не было всех раздумий и переживаний. И только встав ближе к полудню, она  вдруг вспомнила, что  не  прочитала письмо Принца до конца.  Сейчас у нее было достаточно мужества и сил:
…Я пойму, если ты не захочешь больше общаться со мной никогда. Но поздравить с днем рождения я тебя могу? Улыбаюсь!
Ми! Я долго думал, что тебе подарить, мой необыкновенный друг. Мне хотелось что-то особенное, только для тебя . А сейчас  я увидел…и понял…выгляни в окно, пожалуйста. Найди там самое красивое облако. Это мой подарок тебе! С днем рождения, Ми!
Девушка еще  раз прочитала окончание письма. Она не могла поверить своим глазам! Открыла свое письмо Принцу и нашла свои строки :
-  Я не знаю, где ты сейчас. Но взгляни на небо. Найди на нем самое красивое облако. Это мой подарок тебе. С днем рождения, дорогой Принц!
Ми посмотрела в окно. Нашла на небе самое красивое облако и улыбнулась ему. Потом взяла со стола маленькую коробочку и  поставила  ее в старинный секретер.
- Бабуль!  А черные леденцы я убрала.  Для тех, кому понадобятся. Мне они  уже не нужны.