Отважный генерал Дона ч. 1 Пруссия. Кровавый 1807

               
               

  Пруссия.1807 год. Кровавое лето.   
 
       - В казаках сидит сам черт!- воскликнул в сердцах Наполеон, бросая треуголку на стол, на карты, испещренные стрелками ударов. Он в мышином цвете сюртуке, белых пикейных штанах в обтяжку.   
       - Вы, хваленые  командиры, профуфукали русским бой на позициях при подходе к Гейльсбергу - повысил он голос, ткнув пальцем в карту.

     Развернулся среди генералов к рыжеголовому маршалу Нею в мундире, украшенном завитком аксельбанта.
         - Что это за несминаемый их казачий Лейб-гвардии полк?
         Насупясь, выслушал Нея.
         - Значит, - поморщился Наполеон, - этот полк дрался с нашей кавалерией в  ключевом сражении при Аустерлице и отбросил ее… Это он, дьявол его побери, до ночи прикрывал отступающую и побитую русскую армию в арьергарде Багратиона. 
       - Мой «несокрушимый» Ней! На днях вы закрепились у речки Пассарги на выгодной позиции и вполне могли выдержать натиск русских. И что же?

         Маршал побагровел, заерзал на стуле:
         - Меня сильно донимают казаки… 
          Наполеон резко оборвал:
         - Русские так долбанули, что твои гренадеры побежали, как зайцы! И куда загнали они вас?   
         И сам ответил:
        - Вы улизнули на левый берег, а казаки расставили пикеты по правому берегу Пассарги. Теперь, благодаря казакам, русские расположили главные силы близ Гуттштадта. Но это нам не выгодно!
         Он сверкнул глазами.
     - Мы пойдем в наступление через злосчастную Пассаргу и захватим  Гуттштадт и Гейльсберг! И никто не остановит наш путь на Кенигсберг, оплот русских в Прибалтике! И на треклятую Россию!
            И самоуверенно заявил.
       - Только после ее завоевания мы  можем говорить о покорении Англии и мира.
       - А у тебя, Ней, - усмехнулся Наполеон, - будет шанс поквитаться и разнести в пух и прах тех казаков! 
          И закончил совещание с генералитетом.

        Стоя у окна, он читал Бюллетень армии о нападении казаков атамана Платова, которые ухитрились - в который раз! - переплыть скрыто через реки Алле и Пассаргу. Боже, и наши олухи позволили этим степным волкам заграбастать обозы, вооружение, экипажи… Стыдоба! И перед кем? Дикими и неумытыми и варварами!
        Наполеон пробежал глазами строки… «Наш урон состоял в ста шестидесяти человеках убитых, двухстах пятидесяти взятых в плен. Большая часть последних были схвачены казаками, которые поутру, прежде атаки, пришли в тыл армии».
       Да уж, донимают-таки казаки!
       Он прямо-таки беленел, когда ему докладывали о налетах казаков, разгроме полковых штабов и похищении документов, взятии пленных и отбитии транспортов. 
 
       Наполеон побарабанил пальцами по стеклу…
       «О тех казаках надо запустить для обывателей жуткую информацию об их  кровожадности и жестокости, что они безжалостные насильники,.. Гм, что пожирают грудных детей; чтобы при появлении лазутчиков в тылу жители спешили донести.       
       - Надо - нахмурился он, - заслать агентов на Дон и постараться переманить казаков на нашу сторону… Поднять там восстание и взорвать ту империю изнутри, наподобие бунтовщика Пугачева, чтобы от нее клочья полетели…».(Заметим, что на Дону шпионы Наполеона потерпели затем полный  крах!)

      Эпоха тогда была поганая, Европа пылала в пожарищах и обливалась кровью от захватнических походов Наполеона. Он и его маршалы были пресыщены легкими триумфами, покоряя один народ за другим,- и неумолимо накатывались на Восток. Впереди маячила весьма богатая Россия! Для Французов!
     -Веди нас вперед, славный вождь",-орали его гренадеры, глотая вино из бочонков!
      Как похоже это на времена завоевания Европы гением зла Адольфом Гитлером  и его призывами «расширения жизненного пространства», «Дранг нах Остен!». 

      Чтобы подмять под себя старушку Европу, молодому диктатору Наполеону надо было свалить непокорную Пруссию и Россию. И одолеть казачьи войска, которые приобрели отменный опыт в турецкой, польской и итальянской кампаниях, побивая в   его опытных генералов и освобождая города.   

      Император Александр Первый, возомнив, что в проигранном под Аустерлицем сражении повинен полководец Михаил Кутузов, доверил командование генералу Леонтию Беннингсену. Ведь тот зимой 1807 года сумел выиграть у Наполеона кровопролитный бой при Прейсиш-Эйлау, ( положив там  около тридцати тысяч русских! 
      Россия уже оплакивала свою незадачливую   союзницу Пруссию, которую  оккупировали ликующие французы.
 
         Наполеон,глядя на кучи трупов, требовал:   
         - Не терять зря  времени!    
        И ежедневно получал ключи от покорно сдавшихся крепостей по Эльзе и Одеру.
        Прусской  крепкой армии более не существовало – она была разбита, пленена и раздавлена французской военной машиной! Половина Пруссии находилась уже в руках победителей, был повержен великолепный Берлин.
        Торжественно вступил в него Наполеон.

        Он придерживался быстрых сражений и молниеносной войны, давшей успех в  завоевании Европы. Тактики, подхваченной и выкованной через столетия другим мировым агрессором А. Гитлером.
        Русские войска   оказались теперь  один на один с многочисленными полчищами победоносного полководца. Предвидя вторжение Наполеона в пределы страны Александр Первый издал манифест о создании ополчения в 612 тысяч ратников, подкрепленный  горячим воззванием Святейшего Синода.   
         
       Обстановка накалялась! К каждой воюющей стороне поспешали громадные людские резервы, гулко стонала земля от тяжести артиллерии и скачущих орд кавалерии. 
        Театром военных действий стали земли страдалицы Польши и Восточной Пруссии.  Кто кого переломит и выдюжит в грядущих катаклизмах?
       И останется ли в живых или поляжет Лейб-гвардии наш казачий полк?.. 

               БОИ ПОД ГУТШТАДТОМ

       - Как прекрасен цветущий, щебечущий птичьими голосами май! – подумал командир эскадрона этого полка полковник Василий Орлов-Денисов.
       - Только бы жить да любить, растить сынов-дочерей да пахать землю, сажать злаки этим  крепким мужикам, обряженным в военную  форму и собранным на огненном пятачке Пруссии…
       К роковому местечку Гутштадту напористо двигалась русская армия.
В составе ее находился Лейб-гвардии казачий полк из двух эскадронов. Командовал им генерал-майор Чернозубов 5-й. Один эскадрон в полку возглавлял Орлов-Денисов. 

       К этому времени командующий Беннигсен решил дать крепкий бой передовому корпусу маршала Нея!
       Однако это был рискованный маневр,  ведь Ней считался умнейшим и храбрейшим из соратников Наполеона.
       На дорогах гул от шагающих в полной выкладке солдат, шум от влекомых пушек и  зарядных фур, ржанье лошадей, светло по ночам от тысяч  костров. 
      Тут же скакали лихие  донские полки, ведомые известным атаманом Матвеем Платовым.
      Шли спорно войска, возглавляемые отважным командующим Петром Багратионом.      
      В составе его частей виднеется Орлов-Денисов и его лейб-казаки, которые стремились отрезать от основных французских сил корпус Нея, выдвинутый к Гутштадту.   

       А Наполеон настойчиво наступал с армадой закаленных бойцов, свято веривших в его звезду! И победу!
      Для сражения под Гутштадтом он сгруппировал воедино свои силы!
      И враз загрохотали тысячи гулких  барабанов – в путь! Качнулись штыки ветеранов в лохматых медвежьих шапках – вперед! Лавиной  пустилась конница – виват император! Берегись!
      Все пошло в мощное наступление против русских.   
      Продуманный Ней остановился на крепкой позиции, рассчитывая удержать напор. Умело используя на лесных дорогах заранее приготовленные засеки.
 Однако был атакован  лейб-егерями Багратиона.
       Французы дали залп почти в упор! Но это не удержало храбрых  егерей - они упорно полезли на засеки, очищая себе путь штыками. В одно мгновенье перестрелка прекратилась, а из леса раздались  ужасные вопли. Потом снова  загремели ружейные выстрелы. Французы  дрогнули  и  кинулись из леса. Эта победа дорого обошлась егерям-их пострадало и погибло более 250 человек.

  Ней горевал: - Только за два дня я потерял 1500 бойцов и  вдобавок генерала Роже!

       Орлов-Денисов с эскадроном  весь в движении! Дерзко нападал и наносил урон неприятелю! Им уже   захвачены пушки и часть обоза.
       Храбрый майор Яков Кульнев с двумя эскадронами догнал в лесистых местах   у р. Пассарге артиллерийский парк и несколько пушек - захватил его и немало офицеров.
       В ожесточении боя егерские полки ворвались в селение Каллистен, вырезали всех, кто    сопротивлялся.
       Все признавали, что Ней отважно отбивался. Но отхватить его от главных сил, увы, не удалось. Хотя Ней не выдержал - и здраво отступил. 
      Орлов-Денисов расставил своих лейб-казаков постами по берегу Пассарги. Наши  войска подтянулись и  сгруппировались близ Гутштадта. Вечерело.
 
        К Нею  со свитой на коне поспешил   Наполеон:
         - Беннигсен медлит идти в наступление. Ней,  налетим и ударим внезапно  по нему!   
       Но рано поутру затаившиеся лейб-казаки засекли движение в неприятельских колоннах на берегу Пассарги. Багратион поспешил к авангарду и убедился, что французы готовятся к наступлению.
       Вызвал командующего авангардом генерал-майора Николая Раевского:
        - При появлении превосходящих сил французов – отходить!
       И тут Французская пехота повалила по наведенным  мостам на противоположенный берег Пассарги. Оберегавшие переправу казаки, выполняя приказ, в схватку не вступали. Настороженно отступали. Напряженно выжидали.

      Уверенность французов в нашем отступлении была так велика, что они не позаботились принять мер предосторожности. Французская бригада в одной колонне поспешила за отходящим отрядом Орлова-Денисова. Ушлые казаки, заметив оплошность, дали знать о том генералу Раевскому - и тот немедля устроил засаду!
       А французы нагоняли русских у селения Клейнфельд.      
       Предвкушая удачу, они ворвались в притихшие улочки. Но внезапно были   атакованы кавалерией! И бросились прочь. Тут на них выскочили из засады всадники Орлова-Денисова.
      На конях они прыгали через канавы, мчались из-за домов и орали дикое «Ги-ги-ги!».
      Впереди, на огромном черном скакуне, мчался рослый и крепкий, в ярко-красном мундире, широкоплечий, на все лицо черные бакенбарды и усы, Василий Орлов-Денисов. Свирепый красавец!
       Свистел ветер в его ушах, свистела сабля в руках!
       Взмахами клинков он и казаки сокрушали врагов! Дико храпели кони, орали, валились наземь раненые, хрустели перебитые кости…
      Вдобавок на ошеломленных французов вылетел, чуть ли не вплотную еще один казачий эскадрон, пронзая их дротиками!

       Ней чуть не плакал:
       - Матерь Божия! В бою полегли мои стойкие ветераны, прошедшие пол Европы! Погиб отважный генерал Гюо, заплативший жизнью за самоуверенность.      
       В тоже время сильно  теснимая Наполеоном наша армия медленно отходила.
 
       Арьергард с эскадроном Орлова-Денисова дрался, задерживая натиск неприятеля. Надо было  выиграть время для переправы своих войск через быструю реку у Гутштадта.
       С двумя колоннами арьергарда он оказался у деревни Вольфсдорф.
       На ранней заре французы нанесли  мощный удар по позициям арьергарда Багратиона и Раевского. 
         Лейб-казаки побожились: 
        - Кровь из носа, но вражину задержим!

        И наполеоновские ветераны встретили у Вольфсдорфа их  упорный отпор!  Ожесточению не было предела. Деревня, ее обгоревшие строения, исковерканные сады  переходили из рук в руки. На улицах пехота с остервенением дралась штыками, артиллерия залпами изничтожала, выбивала из рядов кучи солдат.             
        За деревней рубилась кавалерия. В клубах порохового дыма, в вонючей гари  ржали и грызли друг друга кони, взвизгивали  клинки - то дрались всадники.
 
        Орлов-Денисов, выделяясь ростом, сам водил эскадрон в атаку! Вот его конники ударили в пики - и рассеяли передовой французский отряд.   Вдруг, преследуя неприятеля,  они напоролисьлись на пехоту, и попали под огонь    артиллерии.
        Дым и стон стояли окрест…
      Вокруг пролетали, ревели  и  прыгали ядра, гранаты лопались над головой, под ногами лошадей и среди людей. Это был ураган смерти, вдребезги ломавший и стиравший все и всех!
       Откатились казаки назад, - но затем единым махом вклинились в ряды пехотных солдат. 
       Вдруг на них обрушились с фланга галопирующие французские егеря - и бой приобрел небывалую ярость!   
       Завеса бурой пыли, поднятой  кавалерией, скрыла свечение солнца. Всадники задыхались, чумели в пороховом угаре, но награждали друг разящими клинками.
            Над головами гремел клич Орлова-Денисова:
               Браты, не боись смерти! С нами Бог!
               
     Тут  перед  ним проскакал корнет, князь Мелик-Осипов.  В запале атаки,  князь оказался один среди неприятеля.  Он неистово отбивался, но его замкнули в кольцо штыков. Конец… Путь к своим был отрезан. 
      Заметив отчаянность командира, шестеро  лейб-казаков, невзирая на начавшееся отступление своих эскадронов, бросились к нему с такой решимостью, что смяли окружавших  Мелик-Осипова французов - и высвободили его.
     За сей подвиг заплатили жизнью Михайлов, Ерофеев и Устинов,  израненные Чернышов, Комаров и Курапов получили Знаки отличая ордена св.Георгия.
 
     Генерал Н.Раевский, друг Багратиона, с егерскими полками сломил упорное сопротивление французов и заставил их отступить.

      «Грозный и величественный гул пушечных выстрелов, рев или какое-то рокотание летящего ядра, скачущая конница, блестящие штыки пехоты, барабанный бой и покойный вид, с каким пехотные полки наши шли на неприятеля – все это наполняло душу мою такими ощущениями, которых я никакими словами не могу выразить», вспоминал очевидец.         
      Наконец казачьи эскадроны соединились, ударили - и обратили  в  бегство французский конно-егерский полк. Так Орлов-Денисов разбил один их любимейших гвардейских полков Наполеона.

      Возвращаясь с позиций, он вспомнил, что где-то рядом сражается его родич Андриян Карпович Денисов, генерал из родной станицы Пятиизбянской.
      Он устало улыбнулся - этого прокаленного вояку знавала государыня Екатерина Вторая и император Павел Первый, а теперь и Александр Первый. Да, Денисов молодым хлебнул и штурм Измаила, и жестокие схватки с турками и поляками. С казаками бил французов в Италии и совершил с Суворовым поход через заоблачные гористые Альпы. Едва там богу душу не отдал…

     Ныне Денисов при Гутштадте выбивал неприятеля из  укреплений, разбивал конные отряды и приводил десятки пленных.             
     Утомленный боем Денисов присел у костерка, похлебать жидкой кашицы. На огне булькали чайники. Интенданты разносолами не баловали, где-то застревали обозы с харчем, хотя по лоснящимся лицам снабженцев не было видно, чтобы они не доедали.
      Один армейский генерал ахнул, узнав,, что у казаков нет ни обозов с фуражом, ни подвод со съестным, и изумился:
          - Да как же вы без обоза воюете?
          - Да по привычке, вашбродь.               
              - Тогда чем же вы питаетесь?
             - Дык, стараемся, вашбродь!
             -Неужто хватает?
            - Ишо и остается!
            -А остатки-то куда деваете?
            - Съедаем, вашбродь!
      Ибо казаки с былых времен вооружались, харчевались и добывали фураж за счет противника, на котором висели хваткой как собаки на медведе.
     И думал Денисов, что казакам приходится рыскать  по селениям скудным. Ибо, без  добычи продуктов, сена и соломы для лошадей, не обойтись. Да, край разорен, а союзники-немцы прятали все запасы, до последней редьки. К тому же в округе хозяйничали вовсю французские мародеры.

     Тут   попросили зайти его в палатку к другу, графу Строганов. Нырнув под полог, Денисов обомлел – на него во французском маршальском, сверкающем шитьем мундире, смотрел ухмыляющийся Строганов. Граф, этот дворцовый чудак, поведал ему за чаркой вина о капризах госпожи удачи.
 
      Он, с атаманским полком и казаками   близ неказистой  деревушки застигли внезапно  огромный обоз маршала Даву, тянувшийся из Гутштадта под сильной охраной. Внезапная атака - и вокруг обоза полегло и ранено около трех сотен французов.

      Довольные казаки ухмылялись:
       - Эге,   в руки к нам попал сам комендант Гутштадта!
       - Да еще повязали 45 офицеров и 490 нижних чинов!
      Ликованию их, (обязанных добывать пропитание самим себе), не было предела:
        - Братцы, в   обозе полно в бочонках вина и всякого харча!
        - Да в придачу казна с золотыми, одёжа и карета ихнего маршала!
       Любопытно было казакам глядеть на разодетых в шелка офицерских жен, ехавших в том обозе.
     Ну а мундир маршала Дау, его шляпу и футляр маршальского жезла   взял граф Строганов. На память для потомков… В Россию.
 
       Такие случаи были не единичными.
       Так, при отступлении корпуса Нея, казакам досталась крупная пожива:     экипажы с добром генералов и офицеров да фуры с припасами. А в карете Неяони  обнаружили роскошный серебряный сервиз и дорогие женские украшения, серьги-браслеты.
      Случались и веселые казусы – из одного поиска развеселые казаки привезли целый экипаж, переполненный двумя десятками хихикающих девиц легкого поведения, которых любвеобильные французы содержали в своем обозе… Ибо на войне всякое случается.
      В смелости казакам Орлова-Денисова не уступали и другие донцы.  На днях служивые Атаманского полка рассказали своему командиру Балабину, что на неприятельском берегу Пассарги скопились повозки, груженные картечными зарядами  и гранатами.
      В темной, как смоль, ночи Балабин с двумя сотнями казаков, втихую переплыли речку и лесами, потаясь, пробрались во французский тыл. Уже на рассвете, недалече от дремлющего бивуака, углядели они аж 46 патронных повозок.
   - Вот так удача подвалила,-перемигивались лазутчики. И подкрадись  поближе. Быстро разобрали боевые патроны, подтянули к каждой повозке пороховые провода...
   Страшные взрывы поутру, один за другим, потрясли и подбросили в воздух дрыхнувших французов!  Прискакавшая на адский треск кавалерия нашла только обломки фур и  покалеченные тела, а казаков, тю-тю, и след простыл.
     Шустрый    Балабин уничтожил еще мост через р. Пассаргу,  захватил толпу пленных, и благополучно прибыл к полку.   
        Но чем же закончится напряженное и непростое Гутштадское дело?

                ГЕРОИ ГУТШТАДТА

         В  красивых окрестностях г. Гутштадта произошел очередной ожесточенный бой!
        Багратион, дабы дать своим войскам пройти через Гудштадт и переправиться через р. Алле с высокими и обрывистыми берегами, затрудняющими переправу, разместил для задержания французов артиллерию. А  рядом колонны прикрытия.
       Французы храбро двинулись в атаку, завязалась рукопашная! Но сломить русских, грудью прикрывших отход, было нелегко. Бой длился, пока передовые части нашего прикрытия не перешли речку. И только тогда наши сражающиеся колонны начали отступать.
      Заметив это, французы напряглись – и усилили натиск!
      Подавляя   количеством, они успели бы отрезать часть наших войск.   
      -  Окружат и перебьют, как  котят,-  ужаснулись обреченные солдаты.
       Кто-то продолжал драться и падал под ружейными залпами, кто-то истово крестился, уповая на Бога, а не на штык. Кто-то, обороняясь, поглядывал по сторонам, где можно спастись, да остаться в живых. Положение было, хоть караул кричи, да и то не поможет!      
        Орлов-Денисов, видя попавших впросак, бросил клич: 
       - Не можно, братцы, бросать  их в беде! На выручку!
     Взметая тучи песка и пыли мчались за ним  в алых мундирах  лейб-казаки! Еще  миг - и они ринулись в атаке во фланг вражеской кавалерии,  зловеще сверкнули клинки! После той схватки французы пустилась наутек, подстегиваемые выстрелами солдат, которых они  хотели отрезать-отбить.
 
          По опустошенным улицам Гутштадта, устланным людскими и конскими трупами, уходил одним из последних эскадрон Орлова-Денисова, направляясь к переправе у реки Алле.   
         Василий Васильевич натянул поводья и оглянулся назад.
         В сизом дыме виднелся порушенный артиллерией город, едко тянуло гарью. Из развалин доносились стоны и проклятья, скулили где-то дворняги, мяукали бездомные кошки, да каркало воронье, слетаясь на окровавленную поживу. Валялись подбитые пушки, разломленные повозки, брошенная амуниция…
        Тут из ближайших улиц галопом вылетели драгуны, крича и стреляя, а  за ними тарахтели на колесах пушки, разворачиваясь к бою. Боже, это же французы ворвались в Гутштадт! 

       Но тут оказалось, что не все части нашего замыкающего отряда успели переправиться на другой берег Алле. Необходимо  задержать вырвавшийся вперед французский авангард  и тем спасти от гибели сотни солдат! Надобна была отвага. 
        Так кто же первым достигнет переправы? Русские? Французы?

       Орлов-Денисов понукнул коня, помчался с головокружительной быстротой   к переправе,к которой уже скакал неприятельский отряд.
       Крикнул лейб-казакам:
        - Храбрецы! На переправу! Но и голову сложить можно… За мной!
       Казаки вмиг откликнулись! 

       Отряд с Орловым-Денисовым разместился возле переправы, готовый скорее    лечь костьми, чем раньше времени уйти.   
      А тут казаки Валуйсков и Бендебрин приметили, что под скакавшим перед французской пехотой офицером споткнулась и упала лошадь. Они вскочили в седла  и вскачь к нему.
      Изумившиеся французы не успели и выстрелить в смельчаков, как те схватили офицера и помчались с ним обратно к своим.
       - Не теряйся - и добыча будет твоя! - скалились во весь рот отчаюги.

      Наконец-то все наши войска переправились. 
      И тогда лихой Орлов-Денисов метнул своих всадников в атаку! Прямо на  передовые отряды противника!  Вот это был сюрприз!
      Заполыхали в вихре скачки стальные клинки! Посеяв переполох и суматоху,  пользуясь  свалкой коней и людей,    лейб-казаки помчались вслед за своей  отступающей  армией. За их спиной раздавались выстрелы и крики ярости…
 
       За сражения при Гутштадте  многие лейб-казаки были награждены Знаками отличия ордена св. Георгия.
       Это вахмистры полка Парамонов и Косоротов. Это юнкера Сенюткин, Данилов и Сулханов. Унтер-офицеры Филлипов, Мельниковы Степан и Алексей,  и 12 рядовых казаков, в т. ч. Валуйский и  и Бендебрин.
   
       Да и другие донские офицеры отважно сражались под Гутштадтом бок о бок с Орловым-Денисовым.   
       Войсковой старшина М.Г. Власов отличился взятием пленных при Пассарге.  Его донцы переплывали речку, арканами хватали французов, подрывали ящики с зарядами. Власов был награжден орденом св. Владимира, он уйдет на поля сражений войны 1812 года и станет героем.
    
      Или командир Василий Иловайский. Он с отрядом столкнулся с эскадроном  конных егерей, разбил его, взял в плен более двадцати рядовых и капитана; переправившись через Алле, разгромил вражеский пикет и разогнал другой. В другой раз переплыл с  добровольцами через  речку, выбил из окопов пикеты, пленил тридцать рядовых и офицера. А  на следующий день, преследуя французов, отбил у них пушку и взял в плен сорок  рядовых и офицера.
     За эту кампанию  молодой донец получил золотое оружие и орден святой Анны 4-й степени.

      Славную оценку лейб-казаки получили в приказе о награждении орденом святого Георгия 3-ей степени их генерала Чернозубова. 
      «В воздаяние отличного мужества и храбрости, оказанных в сражениях против французских войск, в коих 28-го мая, при отступлении наших войск  к Гейльсбергу, когда неприятель сильно наступал на наши войска. А  особливо при переправе через реку Алле, с командуемыми двумя эскадронами лейб-казачьего полка, с отменным мужеством отражал все его, неприятеля, предприятия и силившихся преследовать прогонял обратно до самых колонн; чем, обеспечивая отступление, споспешествовал желаемым успехам…».

Отличились и лихие Гродненские гусары под командой бесстрашного Я. Кульнева. Двумя эскадронами они атаковали отступающие части Нея и пленили более двухсот человек. Продолжая налет, обнаружили на берегу Пассарги неприятельский обоз. Одержимый Кульнев   презирая  выстрелы неприятеля,  устремился с гусарами вплавь! Отбил мортиру, 40 фур с порохом и гранатами, а конвойных частью пленил и стребил. Французы опомнились - и кинулись со всех сторон отбивать обоз. Кульнев скомандовал:
  - Мигом зажечь костры под фурами, а между ними рассыпать пороховые дорожки.
 Их уже окружали французы.
   - Поджигай к черту все!-крикнул Кульнев. - Скачем, ребята!

       Огонь весело побежал между повозками. Один за другим прогремели адские взрывы, разнося   в куски и разметывая все вокруг! В свирепом пламени все исчезло! Стал жутко, солнце заволокло дымом!   
        - Господи, прямо сатанинское зрелище!
    И кульневцы, перекрестившись, галопом метнулись через стену огнедышащих фур!
Ужасный грохот и треск произвел тревогу в обеих армиях. Когда развеялся густой, паленый дым, то русские было уже на своем берегу
  В прожженном мундире, в копоти, Кульнев на коне подскочил с рапортом к Багратиону. Тот улыбнулся и крепко пожал ему руку.
За этот подвиг Кульнев получил орден Святого Владимира.

      Несмотря на успешные схватки, Орлов-Денисов и другие офицеры, в пропахшими  гарью и потом  мундирах,   были недовольны:      
       - Так-то так! Но операция по окружению частей Нея, господа, не удалась.
       - Да, успех наших казаков и всего арьергарда не изменил плана  высшего командования - отступать перед наседавшим французом.

        ...Как и в любой войне, читатель, было на ней неистребимое племя жадных чиновников-интендантов, мерзких мародеров, дезертиров и прочих антигероев.

       И на Главной квартире русской армии в Гутштадте жизнь шла не скучная.
       Видел это и наш Орлов Денисов, возмущаясь. А высокопорядочный генерал А.П.Ермолов в открыто гневался:
       - Главная квартира населена множеством бесполезных для армии существ. Когда все дрались и погибали, они предавались разным утехам и усладам!

       Офицер Булгарин, будущий писатель, рассказывал об увиденном:
      «В трактирах и во многих домах играли в банк. Кучи червонцев переходили из рук в руки. В этой битве на зеленом поле отличались более других провиантские комиссионеры, которым вручены были огромные денежные суммы для продовольствия войска.   
      Злоупотребления по этой части были тогда ужасные! Войско продовольствовалось, как могло, на счет жителей, и мы ни разу не видели казенного фуража, а между тем миллионы издерживались казною!
       Впоследствии множество комиссионеров отданы были под суд, многие из них разжалованы, и весь провиантский штат лишился военного мундира в наказание за злоупотребления.
      Но в то время господа комиссионеры, находившиеся при армии, не предвидели грозы, жили роскошно, разъезжали в богатых экипажах, возили за собой любовниц, проигрывали десятки и сотни тысяч рублей».

      Добавим, что Беннигсен во время прусской кампании ухитрился с интендантами обобрать военную казну и хапнуть баснословное по тем временам состояние.   
      Он (не желавший даже принять российское подданство) больше думал о путях отступления, чем об успехе дела. 
   
       Трепеща военного гения Наполеона, объявил командирам:
       - Будем отступать скорым маршем, держа путь на наш Кенигсберг.
       - Князь Багратион! С арьергардом прикройте нас с тыла. Атаман Платов - с севера.   
       Двигаясь по равнине и колыхались в седлах, придерживая длинные пики, тихо напевали  казаки:
              Под славным было городом под Гудштадтом,
              Протекала там речушка, речка слезовая,
              А на речушке струя бежит, струя кровавая;
              А над речушкой сады цветут, сады зеленые…

       Французы с шумом заполнили горящий Гуттштадт. Пехота наполняла дома на берегу. Пылали подожженные русскими мосты через речку Алле. А в разбитых дворах доцветала сирень, робко где-то затренькали птахи.
       Армия Беннигсена направлялась к своему оплоту, древнему Кенигсбергу.
 
      …В этом  прусском городе, с  остатками огромных крепостных стен, бетонными дотами времен Второй Отечественной войны, служил в армии автор. Переплетения мои с героями повествования представляются любопытными…
      Почем спустя 200 лет пересеклись здесь пути мои, будущего полковника, с боевым прошлым командира полка Орловым-Денисовым?
      Почему мои прадеды поселились именно на донских землях, и родился и проживаю я недалече от родной станицы Орлова-Денисова Пятиизбянской?
       Почему сейчас воюю и существую я в трагической  наполеоновской, а не иной, эпохе, и живу судьбой моего героя-земляка, а не иного?..
 
          Но возвратимся к нашим отважным казакам и военному гению Наполеону!
          Ибо впереди был Гейльсберг! И кому теперь ниспошлет Бог удачу, бессмертие или позор?
   
           ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ:  http://www.proza.ru/2011/09/17/641