2 глава 250 км от Эдема

Капан – центр области Сюник. Ландшафт Сюника удивительно разнообразен – тут и скальные пики, и захватывающие дух каньоны горных рек, и покрытые лесами склоны и холмы, и горные равнины покрытые альпийской растительностью. В жарких низинах себя
прекрасно чувствуют теплолюбивые персик и инжир, а ближе к вершинам растут ели и сосны,  Реки текущие с горных вершин, образовали многочисленные живописные каньоны, покрытые густой растительностью. Вода в горных речках и источниках холодная, а иногда и ледяная даже в самую летнюю жару.

Еще перед приездом в Капан я читал о гипотезе британского археолога Дэвида Ролла (David Rohl), который с фактами на руках доказывал, что библейский Эдемский сад находился на северо-западе современного Ирана, недалеко от города Тавриз. Я вспомнил об этом, когда понял, что Капан, куда меня направила моя организация, находится достаточно недалеко от этого места, всего в 250 километрах к северу. Армения как раз граничит с северо-западом Ирана.

Армен тоже был знаком с этой гипотезой, и видел в близости к Эдему какой-то важный знак для него самого. К знакам у Армена было какое-то особое, где-то даже хитрое отношение. Когда дело касалось негативных знаков, таких как “черная кошка”, чисел “13” или “666”, он называл это суеверием и игнорировал. А если знак был позитивный и мог в чем-то вдохновлять, тогда Армен искал в этом знаке смысл.  Тонкости его теории я не знаю, но со стороны выглядело именно так.

Я поделился еще со многими капанцами информацией о том, что Райский. Сад находился недалеко. Слушали с интересом, но без какого-либо воодушевления – разве это так важно, где этот Сад именно был, с точки зрения сегодняшних забот? Такая реакция содержала в себе двойной нигилизм – Армен не мог понять равнодушие людей к библейским местам, а я, к тому же, удивлялся коммерческой близорукости. При подобных обстоятельствах в Европе, Капан стал бы начальной точкой маршрута паломников к Эдему, а это очень выгодный бизнес, известный еще с раннего средневековья.

 Армен холодно относился к идее водить туристов-паломников в Иран. Во-первых, он мечтал поехать в Иерусалим, а после посещения Ирана могли быть проблемы с въездом в Израиль, а во вторых, его интересовал Капан. Важнее постоянно чувствовать близость Эдема и заставить чувствовать эту близость капанцев, чем физически посетить окресности Тавриза.

Эта любовь Армена к капанцам меня очень поражала, имея ввиду то, что он знал очень мало капанцев, и очень мало капанцев знали его. Он уехал из города в шестнадцать лет и вернулся с идеей Артея в 39. Между этими цифрами только краткосрочные посещения. Его забыли, он забыл, выросло поколение, которое его в городе не видело. Все в руках Божьих - повторял он. Я собирался в монастырь, а вернулся сюда, пока не знаю, зачем точно... Искал Царство Божье, но пока лишь подошел к покинутому Эдему и стою в 250 километрах от него.

Однажды я увидел Армена вместе с его другом детства Миграном. Они гуляли у небольшого искусственного озера под широкими плечами величественной горы Хуступ и обсуждали старцев-отшельников России и Индии. Точнее обсуждали, почему они там есть, и почему их нет в Армении.
Я подошел, когда их беседа уже подходила к концу, про себя я успел заметить, что в Европе и Америке их, старцев-отшельников, тоже нет, или, по крайней мере, об этом не широко известно.

Когда Мигран попрощался и отошел, Армен рассказал об одной истории, связанной с ним. Мигран был ровесником, но не одноклассником. Они вместе занимались в футбольной секции и дружили в последние школьные годы. После школы иногда встречались во время немногочисленных визитов на родину. Однажды Мигран рассказал о том, что они с друзьями поднялись на вершину Хуступа и водрузили на самый пик огромный крест, причем последние несколько сот метров тащили тяжелый крест на спинах. Несколько лет, живя далеко от Капана, Армен с огромным теплом думал об этом, как о символе возрождения веры и духовных сил. Каково же было его удивление, когда совсем недавно он узнал, что Мигран не считает себя верующим...

Я спросил у Армена, к каким выводам они пришли беседуя о старцах-отшельниках. Наверное, ни к каким... Мигран говорил о том, что люди погружены в быт, каждый в свой... Мнение Армена заключалось в том, что духовная элита маленькой нации озабочена о самосохранении и нет времени и сил для более спокойных и глубоких идей, В такой системе духовной элиты нет места для мудрых старцев, хранителей общечеловеческой вечной мудрости. После нескольких минут молчаливой задумчивости Армен поправил себя – нация, которая ставит самосохранение и текущие заботы выше всего, слабеет и деградирует. А нации, которые несмотря ни на что, ищет ответы на вечные вопросы, становятся великим.

Говоря об этом, Армен посмотрел на величественный и широкоплечый Хуступ. Под этой горой он провел первые шестнадцать лет своей жизни.

- Я в последнее время думаю о том, что эта величественная красота стоит между нами и Эдемом, между нами и Иерусалимом. Или это мы сами спрятались за горой от Эдема и Иерусалима? Крест, поднятый Миграном и его друзьями на Хуступ, можно увидеть в хорошую погоду немного напрягшись. Но будет ли этот крест ловить и ретранслировать святую энергию вниз к городу? Что, если не только Мигран, но и его друзья не верующие, а просто «хранители традиций». Будет ли тогда сила в этом кресте?

Конечно же, этот монолог, эти вопросы Армена были направлены не мне, а внутрь себя и к другим жителям этого сонного городка. Конечно же, гора не была виновата в духовных и других бедах капанцев. Даже, наверное, наоборот...

Горы поднимают нас не только над уровнем моря – горы поднимают нас от повседневности, и нам открываются не только десятки километров пространства, но и новые перспективы нашей жизни... В 1996 году Армен ездил в Швейцарию, на месячную командировку из Москвы, где он тогда жил и работал. В Капане не был к тому времени больше пяти лет, с 1991 года. Этот перерыв был первый эмоциональный протест против неверной траектории полета Капана. Нельзя было сказать, что Швейцария поразила Армена, он был готов к чистой и опрятной стране. В Швейцарии Армен опять увидел горы после пяти лет, увидел и не выдержало его сердце, простил Капан, его застывших от страха войны и страха пустого желудка жителей. Простил и на следующий отпуск поехал в Капан... А в Швейцарии понял, как будет выглядеть Капан и окружающие его горы через триста лет... Если... ненависть едкой ржавчиной не проглотит последнего праведного, и пепел и сера не посыпятся на город, как на Содом.

Обычно после победы ненависть первым покидает победителя, потому что он, победитедь сильнее. Я не знаю, что случилось с армянами, они победили в Карабахской войне в начале 90х, граница отодвинулась от Капана на 150 километров на восток, но ненависть к азербайджанцам осталась, ненависть с высокомерным презрением... Многие ошибочно полагают, что победа зависит от силы ненависти к врагу. Неправда!! Победа зависит от силы любви к своему ближнему, ради которого ты и воюешь. Сердца, нацеленные на ненависть к врагам и нацеленные на любовь к ближнему работают по разному, совсем по разному...

К разговору об Эдеме мы возвращались еще и еще раз, Беседы о Царстве Божьем зачастую сложные, особенно для тех, кто не считает себя верующим, но описание Рая, который был на Земле, достаточно реалистичное, об этом может говорить и рассуждать кто угодно. И тем не менее Армен старался не беседовать со мной об Эдеме при других, могут посчитать нас чудаками, не серьезными людьми.

- Дело не только в Эдеме, дело в том, что у людей отрезан или отморожен участок мозга, который отвечает за мечты. Имею ввиду мечты не о том, чтоб свалить отсюда в семнадцать лет после окончания школы, а коллективная мечта о чуде. Я не видел ни одного капанца, кто видит Капан через 30 лет технологически развитым, как японский город, открытым миру как французский город, колыбелью искусства как итальянский город. А примеров таких взлетов в мире - море и еще немного. Когда я уехал из Капана в шестнадцать лет, не понимал, что сделан из того же ужасного и эгоистичного теста. Потом когда понял, пришел в ужас...

Я старался не останавливать Армена в те моменты, когда он впадал в азарт по поводу того, что могло бы быть, если бы люди умели сильно мечтать. Во многом я был согласен с ним, но с другой стороны... мечты ведь бывают разные... О чем интересно мечтают полуголодные северокорейцы, создавая баллистические ракеты и ядерную бомбу? Тоже ведь чудо, в такой бедной стране! Но, может быть, было бы лучше, если бы там совсем не мечтали?.. Как жаль и как печально, что близость к Эдему здесь, в Капане, не рождает праильные мечты!... Разве так бывает, чтоб не рождались мечты, не рождались совсем? ...