3 глава Бравый священник

В Евангелии есть такая притча, аллегория Царства Божьего - хозяин виноградника выходит в разное время дня и нанимает работников. Первым, нанятым утром, он обещает динарий за день работы. В течении дня он нанимает других тоже. В конце рабочего дня хозяин начинает расплачиваться, начиная с последних, работавших всего час, и дает им динарий. Первые тоже получают обещанный динарий, но начинают возмущаться, что получили столько же, что и работавшие намного меньше. Хозяин с горечью замечает, что это в них говорит завистливое сердце, разве они не получили все обещанное, разве не он хозяин виноградника, разве он не имеет право быть добрым к другим работникам?

Иногда возникает такое ощущение, что эта притча об Армянской апостольской церкви и армянах в целом. Каждый армянин в беседе с иностранцем обязательно скажет о том, что Армения – первое христианское государство. Скажет с гордостью, с намеком на то, что это знак какого-то превосходства. Но это с иностранцами... А между собой... иногда  молчаливое разочарование, а нередко и нескрываемая озлобленность по поводу того, как Господь заботиться об армянах... Это конечно не касается всех верующих армян и тем более не официальная позиция церкви но все таки... армянин чаще будет задавать вопросы Господу, чем благодарить Его.

История армян и на самом деле драматическая в большей части. Поводов роптать на судьбу, наверное, хватило бы на несколько народов. Поводов – да, а вот есть ли право роптать на Бога у народа, который хочет считать себя верующим? Давать оценки, советы, рекомендации со стороны в этом вопросе - неблагодарное занятие.

В Капане одна церковь, построенная в девяностых годах прошлого века, стоит на правом берегу реки Вачаган в центре города. Несмотря на древнюю историю области Сюник, сам Капан город молодой, недавно праздновали семидесятилетие. В советское время церкви естественно никто не строил, и во всей области, кажется, не было действующих церквей... Старых развалин церквей, монастырей было много, если не кривить душой, что-то реставрировали и тогда,... просто как памятники культуры и истории. Что-то начатое в советское время заканчивают сейчас, как, например, Ваанаванк, монастырь в центре древнего царства Сюник, в десяти километрах к западу от современного Капана, на лесистом склоне живописного ущелья.

Я как-то сидел в гостьях у капанских друзей, а телевизор негромко работал на местном канале. Начались местные новости, потом – интервью со священником капанской церкви. Я многое понимал, но попросил друзей помочь мне не упускать детали. Священник комментировал драку, да драку, в Иерусалиме между армянскими и греческими священниками… Я пытался быть непредвзятым, но возникало ощущение, что он комментирует драку фанатов разных футбольных клубов, с подчеркнутыми «мы» и «они»... Священник, высокий мужчина почтенного возраста, говорил эмоционально, был очень хорошо знаком с темой – долго служил в Иерусалиме, возможно даже, непосредственно перед переездом в Капан. Священник говорил, что не раз сам участвовал в таких драках, результат разногласий по регламенту служения в Храме Гроба Господни между армянами и греками. Он говорил как старый бравый солдат, говорил о греческих священниках не как о братьях, а как о врагах. Странное было интервью...

 - Чью сторону ты примешь? – спросил я Армена немного провокационно. Я знал, что он крещен в Русской православной церкви, а значит в одной конфессии с греками.

-  Ничью, - грустно ответил Армен, он был явно расстроен, – про греков ничего сказать не могу,... но моей теплой и гостеприимной нации, как не странно, не хватает любви... Какие у меня ассоциации возникают, когда я думаю об Армянской церкви – древность, страдания и мучения, хранение традиций, стержень нации... но, у меня ни разу не возникла ассоциация с Любовью, всесильной и незавидующей. Но, зачем традиции без Любви, зачем стержень без Любви, зачем церковь без Любви? Никто здесь не приходит в церковь, чтоб научиться Любви...

Я просто хотел пошутить, но задел Армена за живое. Для меня эта небольшая драка в Иерусалиме была карикатурна на фоне кровавой истории войн между католиками и протестантами в Европе. Но, кажется, Армену был нужен только повод, чтоб высказаться.

- У Любви много эпитетов, и я не зря сказал про незавидующую. Мы, армяне, чувствуем себя неудачниками истории и поэтому завидуем другим,  не любим себя. Снобизм и национализм не в счет, точнее, это как раз показатели нелюбви к себе...

- Не слишком ли я откровенен с тобой, иностранец? – пошутил он грустно и продолжил, - Любящий себя по-настоящему видит в себе образ Божий.... Я не хочу приводить примеры удачных наций, потому что нам надо походить не на них, а на самих себя, искать образ Божий в самих себя.

Я прекрасно понимал, о чем он говорил, но не видел очевидной связи между «удачными» на сегодня нациями, и поиском ими образов Божьих в себе. Да, и в истории можно найти аргументы как за, так и против этой логики. Разве удачливые древние римляне или несокрушимые монголы искали в себе образ Божий в том смысле, о котором говорил Армен? Есть обратные примеры протестантской Англии и православной России... Можно найти себя и не быть удачным, можно найти себя и быть удачным, в мире все очень по разному...

- Знаешь, я опять видел сон, - Армен внезапно прервал мои размышления, - тот же молодой человек, Иисус, или ангел, был в нашей церкви, слушал как поет женский церковный хор и почему-то, Лусине Закарян, я рассказывал тебе о ней, тоже пела с капанскими женщинами. Иисус стоял в углу и слушал, у него были влажные глаза... Потом, все разошлись, он остался и долго сидел в пустом храме. Чуть позже вошла женщина, зажгла три свечи и смотрела, как они горят. Губы ее беззвучно шевелились, кажется, она молилась. Иисус встал и подошел к ней,... тихо что-то сказал и медленно вышел из храма. Женщина взглядом проводила его и осталась одна, она улыбалась... Это была необычная улыбка, улыбка-плач радости, улыбка – озарение, улыбка-огонь, улыбка свечение...

Мы долго молчали. Церковь, та самая капанская церковь, была построена на месте школы, где Армен учился. Было землетрясение в 1985 году и школу закрыли как аварийную. Класс Армена был последним выпуском этой школы. Потом школу снесли и построили церковь. Он ходил в церковь и долго сидел там, иногда ходил как в церковь, иногда как в школу, как в свое детство...

Там, где сейчас он сидел и думал о Царстве Божьем, раньше его, ребенком, учили мечтать о коммунизме... Впрочем, те кто его учили коммунизму, кажется, сами в это не верили, делали это без энтузиазма... Нельзя сказать, что капанцы сейчас ходят в церковь с энтузиазмом... В Капане ничего не происходит с энтузиазмом. Энтузиазм здесь как проявление плохого тона, плохого вкуса... Чума апатии... Капанцы “сухие”, т.е. скупые на выражение своих эмоций – это мнение капанцев о себе... Зачем же здесь был Иисус, пусть даже в воображении Армена? Неужели для того, чтоб сказать, что все изменится, наполнится любовью и радостью, стоит только поверить?

- Я видел, что ты ходишь в эту церковь, - я попытался продолжить разговор.
- Они должны приходить туда и учиться любить, - отстраненно сказал Армен.

Я так и не понял, что он имел в виду - в церковь или в свое детство...