Под песни тюнгура. Урал

               -  Ах, Урал, ты мой,- Батюшка!
                Дом мой. Свет и очаг рода моего. 
                Хребты - руки Твои, реки – жилы Твои. Воды – кровь Твоя.
                Все мы – дети Твои.
                Где бы ни были, с кем бы ни были, - Ты – Отец и защитник наш.
                Что наша сила - без Тебя?
                Что наша ловкость – без Тебя?
                Что наша храбрость – без Тебя?
                Что наша мудрость – без Тебя…
                Что наша жизнь – без Тебя?
                Кто мы? Если - нет Тебя?
                Не смогу видеть Тебя – нет меня!
                Не смогу слышать Тебя – нет меня!
                Не могу обнять Тебя – нет меня!
                Ах, Урал, ты мой – Батюшка!
                Дай испить воды Твоей.
                Дай умыться ветром Твоим.
                Дай вдохнуть Тебя.
                Дай обнять Тебя!
                Стань опорой мне!
                В жизни бурной! В жизни суетной! Не понятной мне! 
               …Он  стоял между Отортеном и Халат – Сяхыль лицом к восходящему Солнцу.
               Откуда-то из далёкого детства всплывали эти слова. Откуда он их помнил и знал?
              Может быть, он родился здесь и уже знал их?  Кто и когда, в радости ли, в горе ли,  впервые  прокричал, пропел ли, проплакал ли их над ним, а он услышал? 
               Кто? Когда?
              … Солнца ещё видно не было.  Лишь тонкое кружево рассвета только-только стало видно где-то там, в стороне Ауспии.
                Он  посмотрел на двуглавый Отортен слева.
               Сколько легенд, сколько разных и противоречивых историй с ним связано!
                Это и место, где часто бывает  Суй-ур-эква – жена Бога войны - Хонт-Торума, поэтому очень часто его имя переводят, как – «Не ходи туда», не желая путнику встретиться с неведомой силой.
                Это и  Лунт-Хусап-Сяхл — «Гора гусиного гнезда».   На юго-восточный склоне его -  озеро Лунтхусаптур, – где « во время Всемирного потопа в этом озере спасся один-единственный гусь».
                А может это озеро – место жизни гагары по имени Лули, которая сотворила нашу Землю, подняв с его дна кусок глины?
                А может это место, где Бог Тор, он же Гор, подпирает Небо – Тен?
                А может место Большого костра – О.
                …Справа Холат-Сяхыл. Её  считают «Горой мертвецов». 
                На самом деле это «голый –мертвый  Камень». Может -  «граничный»?
                Может – «ничей»?  С кем и когда вогулы установили здесь границу?
                … Он стоял и смотрел в сторону Солнца.  Недалеко за спиной его – Печора.
                Перед лицом, где-то там – Обь, Енисей, Лена, Океан.
                Бесконечное количество историй и легенд. 
                Но никто не помнит - « как было»!
                … Вдруг, сквозь тишину и марево рассвета стал нарастать звук.
                Это был звук – яяй, мерно гудящий, к которому прижались звуки  умчуфу, унчуфуна, звук  хфендира и хунтуна, фендира и педди.
                И всё пространство подчинилось этому гудящему ритмическому многоголосью!
                В едином восторге сплелись  гулкие, тревожные, пугающие и влекущие куда-то,  вплетающиеся в уже окутавшие мир,   крики  пензера, пендера, пендерко, тадибе-пензера, кяцо,  унгтууна и  унгтувуна.
     Он почувствовал, он не мог не почувствовать, как всё в нём сливалось с этим ритмом восхода Солнца.
     Тонкой канвой вскрикнул голос ярара.
    И тут же его поддержали голоса  нунга,  унэчуху,  тююра,  унту.
    Весь мир превратился в плотный, обнимающий пульсирующий звук.
    Голоса сягуякъ и ялхила  вызвали голос   ай пензера.
           Солнце окрасило верхушки деревьев.
     И тут, сзади уже, он услышал голос коипа и  спереди  справа -  тюнгура.
     Вот! Он оглянулся на гору Койп.
     Она уже была освещена восходящим солнцем.
      И тут звук ударил его в спину.
     Мерно нарастая, он раскачивал его из стороны в сторону.
     Облако с Койпа стало подниматься вверх, обнажая его вершину.
     И он повернулся  лицом к солнцу.  И тут же удар в грудь чуть не опрокинул его.
     Он еле удержался, вскинув руки и прижавшись к колену. А звук всё бил и бил его, заставляя отклоняться от ударов из стороны в сторону, перепрыгивать через него.
     Он понял ритм и силу звука!
    Чтоб удержаться, он поднял руки вверх и присел. Так кружась и вплетаясь, вкручиваясь в звук, он стал чувствовать, что становится частью его.
    Ударом локтя по колену нога возвращалась к земле и тут же отскакивала от неё, как будто от ответного  удара.
     Восторг медленно наполнял его грудь, поднимаясь снизу от Земли, заполняя все его тело и стремясь всё выше и выше.
      Переполняя его, одновременно с ударом в затылок, звук вырвался наружу:- Ийя- ийя –я-я-я- ой-й-ййй.-
      Его  закружило в танце, в восторге, в неистовстве, в полете.
    - Йо-йо-о-о-ёёё-о-йо-,  вот теперь он сам уже стал коипом, вплетая свой голос в кружащийся над Землей гул, кружась вместе с ним, стараясь дышать с ним. А гул уже укутал и обогрел Землю и его, и Отортен, и Холат-Сяхыл, и Урал.
        Ударилась волна гула об Урал.  Часть вверх пошла, кружась и скручиваясь, в сторону Солнца, голубым куполом над Землёй и защитой пошла.
       Часть рассыпалась на ручейки и побежала по Земле к восходящему Солнцу, к Океану, как широколобый щенок, облизывая по пути людей, их детей и дома, укрывая Великие реки, тайгу, степи и горы, и Мир для мира и любви.
        Там над Океаном они опять  встретились, обнялись и слились,  взяв в свои ладони весь свой Мир. 
        А он лежал, обняв Землю руками, обессилевший, и чувствовал, как дышит Седой Урал.