Проклятый

Человек сидел на обочине пыльной проселочной дороги. Наблюдал за заходом солнца. Он ждал наступления ночи, чтобы попытаться пройти через деревню незамеченным. Человек знал, что в нескольких километрах от него будет горное ущелье, в котором и находится деревня. Обойти её было бы довольно сложно, да он и не хотел. Будь, что будет. Он уже столько раз проходил через это, и всё равно оставалась нелепая призрачная надежда на что-то всякий раз, как он приближался к людским поселениям. А потом – как в страшном сне – одно и то же в каждой деревне: боль, стыд, разочарование. Но ведь откуда-то он знает, что неподалеку деревня, что она в ущелье, хотя точно ни разу здесь еще не был. Может быть, тогда? В прошлой, совсем иной жизни, которую он забыл, но мучительно искал хотя бы намек, хоть малейшую подсказку, чтобы что-то понять. Понять, почему он теперь другой, понять, почему люди боятся и ненавидят его. Наконец, просто понять, кто он, и кем он был раньше. Он не помнил своего имени, дома – ничего из своего прошлого. Единственное, в чем он был твёрдо уверен – так было не всегда. Поэтому из года в год он искал. Его избивали палками до полусмерти, забрасывали камнями, пускали в вдогонку собак. Но он выживал и продолжал свои поиски, проходя напрямик через деревни и села – навстречу ненависти. Он шел просто потому, что не идти не мог. Пробовал. Тогда не остается даже призрачного намека на надежду. Человек начинал ненавидеть себя, и ничего не мог с этим поделать. Тогда он брал себя в руки и продолжал свой нелегкий, порой казалось, что и бессмысленный путь.
Человек был проклят. Это он успел хорошо для себя усвоить. Но вот – кем, когда и за что – он безнадежно забыл, если вообще когда-нибудь знал. Он просто верил, что если найти причину проклятия, то должен появиться шанс всё исправить. Не мог не верить, не мог лишать себя смысла поисков.
Каждый раз, когда он проходил по деревне, от него все шарахались, как от прокаженного, бабы истерично завывали «проклятый!», «проклятый!», мальчишки кидались камнями, а мужики хватались за палки. Не все, правда, только самые смелые. Чего они боялись в нем? Человек не знал и не понимал. Он ни чем не отличался от всех остальных, лишь в глазах плескались века боли и унижений.
- Пора, - сам себе сказал человек, медленно поднялся, отряхнул дорожную пыль и, не торопясь, пошел в сторону деревни.
«Как раз дойду с первыми звездами, - подумал он, и ему отчего-то стало очень приятно. Дорога делала крутой поворот, за которым человек увидел маленькую девочку, что-то сосредоточенно рисующую прутиком в пыли. Сперва он очень испугался, что девочка закричит и побежит звать на помощь, но потом заметил, что она не обращает на него никакого внимания. Хотя человек был уже достаточно близко для того, чтобы любой другой кинулся с воплями наутек. Теперь он удивился. Насколько сильно, что не сразу понял, радоваться ему или бояться. И он отважился спросить:
- Что ты рисуешь? – человек говорил негромко, чтобы не напугать девочку ( а вдруг и впрямь не заметила, в силу возраста?) Он уже успел слегка испугаться, когда девочка ответила, затирая ногой свой рисунок:
- Мир, - помедлила, - но тебе еще рано. Ты не должен видеть.
- Почему? – глупо спросил человек, чтобы хоть что-то сказать.
- Это не тот вопрос, который ты хочешь задать. – серьезно сказала девочка.
«Откуда ты знаешь? – чуть не вырвалось у человека, но он вовремя сдержался.
- А-а… Ты разве не знаешь, что я… то есть, кто я… или, - замямлил человек.
Девочка засмеялась:
- Что ты Проклятый? Конечно, знаю! Все это знают, - брезгливо дернула плечиком. – Ты говоришь не те слова, Проклятый. Времени не так уж много.
- Кто ты? – совсем запутавшись, спросил человек.
- Это НЕПРАВИЛЬНЫЙ ВОПРОС! – почти крикнула девочка и топнула ножкой, совсем по-детски.
Человек успокоился. Это просто ребенок, возможно, с умственными отклонениями, вот и говорит всякую ерунду. Правда, она знает, что человек проклят, но это еще ни о чем не говорит.
- И какой же правильный? – ласково спросил человек.
- Дурак, - спокойно ответила девочка, - ведь ты же знаешь. «Какая ты?» Я – живая.
Тут человек понял, что он действительно хотел задать именно этот вопрос. Но от её ответа он чуть не закричал. У человека затряслись колени и выступил холодный пот. Собрав остатки мужества, он спросил:
- А…я?
- Для меня – нет. Для тебя – да.
- Ты говоришь загадками! Объясни! – взмолился человек, окончательно запутавшись.
- Ты всё понял, - возразила девочка.
- Чёрт! Да ничего я не понял! – закричал человек и, спохватившись, осекся, - извини…
Девочка пожала плечами. Ей было явно наплевать на его эмоции.
- Стой… погоди… Давай по порядку? Ты сказала, что знаешь о проклятии, так?
- Не так.
- А как же?
- Я сказала, что ты Проклятый.
- Не вижу разницы.
- Напрасно.
- Ладно, не будем пока. Почему я Проклятый и кто меня проклял?
- Я не могу тебе сказать. Таковы правила игры, - сказала девочка и зевнула. Ей явно наскучила такая непонятливость Проклятого. – Я думала, ты знаешь.
- Какой игры?!– в отчаянии проговорил человек.
- Твоей. Моя уже сыграна.
- О чём ты?! – задал риторический вопрос человек, не надеясь получиться сколько-нибудь понятный ответ. – Откуда ты всё это знаешь?
- Знаю и всё! – капризно сказала девочка и выпятила нижнюю губу.
«Безумна, - пронеслось в голове у человека, - а, может…безумец?» Он понимал, что это глупо, но не спросить не мог:
- Ты сумасшедшая?
Девочка кивнула. Что-то в её глазах заставило человека вздрогнуть. Он пытался поймать что-то ускользающее от него, но не смог.
- Не ходи туда, - сказала девочка, указав рукой в сторону деревни. – Мне пора.
И она быстро зашагала по дороге туда, куда не велела ходить ему. Человек растерянно сел на пригорок и задумался

- Лена! Лена! Вставай! Опоздаешь! Школу проспишь, соня!
- Подожди, ма… Я забыла ему сказать про обреченного, мне надо вернуться.. – пробормотала девочка сквозь сон.
- А ну-ка вставай! Опоздаешь ведь!
Заплетая Лене косички перед школой, мама, улыбаясь, спросила:
- И что тебе такое снилось? Кому ты там забыла сказать «про обреченного»? Слово-то какое в голову пришло.
- Чего? Ты о чем, ма? – растерялась девочка.

Человек сидел на обочине дороги и размышлял над словами странной девочки. Стемнело. «Жив ли я? Она сказала, что да. Тогда выходит, что сама она мертва? Не факт. Может, мы просто из разных миров… жизней? Или она всего лишь жалкая умалишенная? Ведь она кивнула». Нет, решил для себя человек, это разговор не случаен, ведь подобное произошло впервые более чем за 700 лет его скитаний. Странно. Очень. И еще ему кажется, что он упустил нечто весьма важное. Но сколько он ни силился понять, что же именно – так и не смог. Девочка велела не ходить в деревню, но человек уже знал, что всё равно пойдет. Эта встреча не случайна, возможно, в деревне он найдет разгадку. К тому же он забыл её спросить. Человек еще не знал, о чём, но был твердо уверен, что забыл. И он решил во что бы то ни стало разыскать девочку, она направилась в деревню, и человек надеялся узнать там что-нибудь полезное.
Ему было почти не страшно, когда он подходил к деревне, хотя слова девочки настораживали. Он шел по пустым ночным улицам, с опаской заглядывая в окна, сам не зная, что надеется увидеть.
- Я ждал тебя, - сказали сзади с неподдельной злобой.
Человек вздрогнул от неожиданности и медленно отвернулся от очередного окна. Напротив него стоял мальчик лет двенадцати, в свете луны лицо его казалось неестественно бледным. Почти мёртвым. Мальчик был очень худой и весь какой-то неправильный, словно манекен или кукла.
- Что? – спросил человек, - ТЫ ждал МЕНЯ?
- Да, - мальчик недобро усмехнулся синими пластмассовыми губами.
Человека невольно передернуло: зрелище было не из приятных.
- Кто ты такой? – раздраженно спросил он.
- Я твой сын.
Человеку стало не по себе.
- Разве у проклятого может быть сын?
- Нет.
- Ты что-то путаешь, мальчик…
- Нет. Я больше 700 лет жду тебя. Папа.
Мальчик засмеялся страшным каркающим смехом, будто не смеялся, а захлебывался. Человек был ошарашен.
- Не может быть! Но…
- Иногда всё случается не так, как ты думаешь, - мальчик помрачнел. – Пойдем.
- Куда? Я не хочу никуда идти, я всего лишь искал здесь одну девочку…
- Её здесь нет, ты ошибся. Я отвечу на вопрос, который больше всего тебя интересует, и который ты боишься задать. Я проклял тебя.
Человек был настолько ошарашен, что не мог произнести ни звука. Мальчик продолжил:
- Я был твоим сыном еще тогда, раньше. До всего этого. Ты не помнишь, потому что это было одним из условий проклятия, а теперь я решил изменить правила игры.
Последние слова резанули слух.
- Какой игры? Игры в мое проклятие?
- Не всё так просто, глупец! – мальчик снова засмеялся, человеку стало жутко и захотелось убежать отсюда подальше. Зря он не послушал ту девочку, всё-таки она была куда более приятным собеседником.
- Боишься? – язвительно спросил мальчик.
Человек промолчал.
- Пойдем, ты всё поймешь.
И, не дожидаясь ответа, мальчик развернулся и пошел в темноту, нелепо переставляя ноги. Тогда человек понял, что этот ребенок мертв. Проклятый побежал за ним, ему очень нужно было спросить.
- Постой!
Мальчик даже не повернул головы.
- Погоди! Еще один вопрос!
- Хватит вопросов! – резко сказал мальчик. – Следуй за мной.
- Нет. Постой. Ответь: какой ты?
- Я – обреченный, - процедил мальчик, не замедляя шага.
Проклятый ничего не понял и решил больше не задавать вопросов, чтобы окончательно не запутаться, и не раздражать и без того малоприятного собеседника. Человек пошел за мальчиком, приноровившись к его деревянному шагу. Они прошли через деревню, в которой в столь поздний час было совершенно безлюдно, и не горело ни одно окно, и вышли на пустырь. Небо было чистым, луна освещала небольшую площадку растрескавшейся земли. В центре площадки была ровная круглая лужа. «Откуда тут лужа? – рассеянно подумал человек, - ведь земля вокруг иссушена. Странно». Мальчик остановился на краю пустыря и, указав пальцем на лужу, сказал:
- Здесь. Смотри.
Человек с опаской подошел к луже и посмотрел в неё. Вода в луже была какая-то странная, но он не придал этому значения, списав странность на игру света. Сперва он не увидел ничего, кроме своего растерянного настороженного лица. А потом началось. Перед глазами его пронеслась вспышка, и он теперь смотрел не только в лужу, но и в себя. Человек видел всё со стороны, и, в то же время, собственными глазами. Он убивал своего сына. Это было настолько дико и страшно, что человек хотел убежать, закричать, сделать что-нибудь, изменить, но он не мог даже моргнуть. Он видел в луже свои безумные глаза, видел, как мальчик в беззвучном крике открывает рот, видел нож в своей руки и струю крови из перерезанного горла. Гримасу смерти на лице ребенка. Счастливую улыбку на своем. В то же время, он как бы проделал всё это заново. Человек поднял к лицу руки. Они были в чём-то тёмном и липком. «Кровь», - отстраненно отметил Проклятый, как будто это были вовсе не его руки, а чьи-то чужие. Лужа вновь отражала лишь его потерянное лицо, и он поняла, что в луже не вода. В луже та же кровь. Кровь, убитого им когда то-то ребенка. Сына.

Посреди ночи в своей постели тихо спавшая девочка Лена, вдруг расплакалась – судорожно, навзрыд – и проснулась.

Человек медленно, всем телом, развернулся и посмотрел на мальчика.
- Не может быть, - прошептал Проклятый, - не может быть…
- Ещё как может, ты, ублюдок! – закричал мальчик, брызжа слюной. – Ты убил меня! И теперь каждую ночь я обречен переживать это снова и снова! Я ненавижу тебя! – мальчика трясло, - Ты заслуживаешь худшего! И я сделаю так, что ты будешь мечтать о моей участи! Ублюдок, - повторил мальчик и, резко развернувшись, побежал прочь.
Человек был не в себе, у него в голове не укладывалось, что он мог поступить так с собственным сыном. Он продолжал стоять, растерянно глядя вслед убежавшему мальчику. Мыслей не было, эмоций тоже. Человеку казалось, что и самого его нет. Всеобъемлющая, всепоглощающая пустота. Когда он пришел в себя, занимался рассвет, каким-то шестым чувством, он понял, что надо уходить. И человек пошел. Его захлестнула волна отчаяния. Он брел, не разбирая дороги, не зная, куда и зачем. Всё для него потеряло смысл. В голове пульсировала одна мысль. Что я наделал? Что я наделал? Что я наделал?.. По кругу. Ужас и отчаяние. Он сам проклинал и ненавидел себя. Но какая-то частичка его, где-то в глубине подсознания, яростно противилась этому. Не верила, что он мог такое сделать. Человек не пытался искать себе оправдания, он был слишком подавлен. Всю его сущность словно размазало произошедшим. У него не осталось сил даже как следует обдумать всё это.
Луна сменяла солнце, проходили дни, а человек всё шел, не замечая ничего вокруг себя, не думая, не чувствуя. Он нашел то, что хотел. Но ему никогда не приходило в голову, что правда может быть настолько ужасной. Проклятый больше ничего не хотел. Он растворился в безликой серой ненависти к себе. И вдруг среди этой ненависти возникла искра решения. Она росла и крепла, разгоняя ненависть по углам, и превратилась в настоящий пожар. Человек решил умереть. Умереть, чего бы ему это не стоило. Он остановился и огляделся. Проклятый стоял на вершине горного утёса, ноги сами привели его к конечно цели. Он разбежался и, отбросив все мысли, кинулся в пропасть. Он падал, и ему стало так хорошо и спокойно, от того, что скоро всё это кончится навсегда. Потом его подбросило, ударило, швырнуло, сломало. Дикая боль, а за ней – тьма. Волшебная. Прекрасная.

Проклятый открыл глаза. Тело сильно болело. На нем была какая-то странная роба, сковывающая движения. Он лежал на кровати в небольшой комнате с облупленными стенами и осыпающейся с потолка штукатуркой. Он не сразу понял, где находится, а когда понял - страшно закричал. Забился в судорогах ужаса, причиняя себе еще большую боль. Он кричал, рыдал, изрыгал проклятия. Человек знал, что он всё сделал не правильно. У него был шанс, а он упустил его. Больше шансов не будет. Опять. С начала.

Человек сидел на обочине пыльной проселочной дороги. Наблюдал за заходом солнца. Когда солнце медленно завалилось за линию горизонта, как неуклюжий толстяк, перевернувшись на другой бок, человек встал, отряхнул свою одежду от дорожной пыли и, не спеша, побрел в сторону виднеющейся за холмом деревни.
10.01.06 (10.08.2011)