Одиннадцать глупостей портящие нам жизнь A. Kukla

Иногда накатанные и привычные пути, по которым мучительно и безрезультатно тратятся невероятные объемы нашего времени, высасывая энергию не создают никаких ценностей ни для нас самих, ни для кого бы то ни было. Согласно A.Kukla иногда мы преждевременно тревожимся или медлим в нерешительности, строим планы, которые вскоре опрокинет жизнь, или оттягиваем дело, которое давно пора начать. Таких глупостей - ментальных ловушек, психолог и философ Андре Кукла насчитал одиннадцать. Все они мешают нам жить, заставляя впустую тратить силы и время, лишая естественной способности радоваться жизни.
Природа ментальных ловушек
Ментальные ловушки - это накатанные и привычные пути, по которым мучительно и безрезультатно движется наша мысль.
В Библии, книге Еклексиаста, гл. 3:1, сказано:
1 Всему свое время, и время всякой вещи под небом:
2 время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное;
3 время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить;
4 время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать;
5 время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий;
6 время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать;
7 время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить;
8 время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру".
Человек рассматривается как тот, кто временен,-"всему своё время...под небом"[c.251].
Если мы пренебрегаем этим исполненным глубокой мудрости советом (начинаем не в тот момент, движемся не в том темпе, бросаем начатое слишком рано или слишком поздно), то неизбежно терпим неудачу там, где могли бы достичь цели.
Своё время есть для всего. И удовольствие от хорошей еды, и упорное карабканье вверх по лестнице успеха могут быть законной частью нашей жизни.
Наше хроническое неумение делать нужное дело в нужное время и наилучшим образом становится ярко выраженной моделью . В этом состоит суть ментальной ловушки.
Ментальные ловушки столь вредоносны для нас, но мы часто в них попадаем потому, что во-первых, мы часто не осознаем, о чём мы думаем. Во-вторых, даже если мы и сознаем содержание наших мыслей, мы зачастую не понимаем их вредоносного характера. В-третьих, даже если мы признаем их вред, мы часто не можем остановиться в силу привычки.
Ментальные ловушки часто остаются ниже порога сознания и мы попадаем в них автоматически, не принимая никаких сознательных решений. И чтобы избавится от них, прежде всего необходимо научиться их распознавать.

Первая ловушка - упорство - это продолжение работы над тем, что уже потеряло свою ценность. Когда-то дело действительно что-то значило для нас - иначе мы вообще не занялись бы им. Но его значимость и смысл испарились от того, как мы вообще дошли до конца. А мы продолжаем и продолжаем _ либо потому, что не заметили этой перемены, либо просто по инерции. Бессмысленность такого рода занятий до нас не доходит. Все эти действия становятся ментальными ловушками потому, что они продолжают без всякой связи с нашими нуждами или интересами. Как правило, нам не доставляет никакого удовольствия доводить их до "победного" конца. Упорство без радости не всегда равнозначно ловушке упорства. Полезно различать "упорство" и "настойчивость". Мы можем настойчиво добиваться цели, невзирая на помехи на нашем пути. Но мы упорствуем, если продолжаем тащится в направлении, где, как мы и сами знаем, нас ждёт лишь тупик. Ментальная инерция будет продолжать двигаться в заданном психологическом направлении до тех пор, пока не будет преодолена другими психологическими силами. И в результате решение бросить мы принимаем чуть позднее, чем следовало бы. Когда какая-то ситуация неопределенной длительности теряет свою ценность, мы рискуем оказаться в положении вечно упорствующих. И течение времени само по себе не вызволит нас из этой ловушки. Мы движемся таким безнадежным курсом порой просто потому, что нам не приходит в голову пересмотреть наши цели. Особенно легко скатиться к вечному варианту негативного упорства. Здесь наше упорство отстаивает право не делать чего-то, что могло быть стоящим и полезным. Не делать чего-то – это программа, не имеющая конца. Более того такие привычки и сохраняются. До тех пор, пока мы упорствуем в своем негативизме, ничто в нашем опыте не подскажет нам, что стоит это делать.
Негативное упорство – это ментальная структура, лежащая в основе множества фобий. Испытав однажды неприятные чувства, мы всегда стараемся избегать подобных стрессов. Но наш первый печальный опыт мог быть результатом уникального стечения обстоятельств. Но поскольку теперь мы избегаем всех подобных ситуаций, у нас нет возможности выяснить, так оно или нет. И конечно, проблема усложняется еще и тем, что наше ожидание приступа паники работает как самореализующееся пророчество. Но это другая ловушка.
Если мы воздерживаемся от чего-то, то как узнать, что ценность этого чего-то для нас изменилась? Единственный ответ – не зачеркивать что-то на всю оставшуюся жизнь. Время от времени полезно бросить взгляд на то, что мы исключили из своей жизни из-за того, что это было невкусно, болезненно или сложно. Наши вкусы, отвага, способности, удача могут меняться, да и сам мир меняется. Порой попытка выползти из раковины в отношениях с другим человеком в результате может дать неожиданные и радостные плоды.
Амплификация
Амплификация – это ловушка, в которой мы оказываемся, когда вкладываем в достижение цели больше усилий, чем нужно.
[Амплификация – лат. amplification - означает «усиление», «преувеличение» и даже «утрирование»]. Для решения каждой из задач, которые перед нами ставит жизнь, требуется определенное количество работы. Если мы делает слишком мало, то не достигаем цели. Если же делаем слишком много – растрачиваем наши ресурсы попусту.
Сравним упорство с амплификацией. Когда мы амплифицируем, цель, ради которой мы работа, остается ценной, но наша работа не продвигает нас к ней. Когда мы упорствуем, наша работа может быть сколь угодно эффективной для продвижения к цели, однако у нас нет никаких причин вообще стремиться к ней. Мы упорствуем, когда продолжаем игру, уже ставшую для нас мучительно скучной. Мы амплифицируем, когда надолго задумываемся над ходом в игре, которая для нас по-прежнему важна. И кстати, зарабатывать денег больше, чем мы в состоянии потратить, - тоже амплификация, которая безжалостно погубила не одну жизнь.
Четкий признак амплификации – это средства, превосходящие те, что необходимы для достижения цели. Есть задачи и проблемы, создающие бесконечные возможности для амплификации. Сколько бы мы ни сделали для достижении цели, всегда можно сделать чуточку больше. Но существует закон уменьшения отдачи.
Большее количество работы будет стоить нам времени и усилий, которые мы могли бы потратить на что-либо другое. Вопрос не в том, можно ли добиться большей выгоды, если работать больше, а в том, нельзя ли добиться большей выгоды, приложив ту же энергию к чему-то ещё. Это и есть критерий момента, когда надлежит ставить точку. Применять этот критерий иногда легко, иногда не так уж просто. На одном полюсе располагаются ситуации, в которых затраты на дополнительную работу превосходят потенциальные выгоды.
Отслеживая различные формы амплификации в повседневной жизни, иногда полезно прекратить делать то, что мы делаем, и спросить себя, действительно ли эта работа необходима для достижения поставленных нами целей.
Фиксация
В «Словаре иностранных слов» сказано, что фиксация [фр. fixation – закрепление в определенном положении чего-либо].
При фиксации наше продвижение к цели заблокировано. Мы не можем продолжать начатое дело, пока не дождемся разрешения, вдохновения. Вместо того чтобы обратиться к другим делам, мы остаемся в подвешенном состоянии до тех пор, пока не сможем продолжать работу над этим проектом. Попросту говоря, мы ждём. Время которым мы располагаем, не ощущается как свободное. Нам кажется, что мы уже заняты. Как заводные солдатики, которые, наткнулись на стену, продолжают маршировать на месте, мы продолжаем заниматься тем, что уже не требует нашего внимания. Мы напряженно следим за стрелками часов, буквально по минутам отмеряя время до момента, когда мы снова сможем забегать и засуетиться. Фиксацию можно рассматривать как частный случай амплификации. Когда мы амплифицируем, то проделанная работа приносит столь малый эффект, что на неё не стоит тратить и малейших усилий, однако мы делаем эту работу. При фиксации же, напротив, на какой-то момент нам попросту нечего делать. Но мы всё равно занимаемся делом. Чтобы разрешить кажущуюся неразрешимую задачу, то есть быть занятыми в ситуации, когда делать совершенно нечего, мы придумываем абсолютно бесполезные дела, которые хотя имеют отношения к цели, но не приближают нас к ней ни на йоту.
Фиксация– это чистая потеря времени. Фиксация совершается всякий раз, когда продолжение дела зависит от обстоятельств, на которые мы сами никак не можем повлиять. Мы находим занятие, когда уже ничего не надо, - повторяем то, что уже сделали. Мы проверяем всё второй и в третий раз просто для того, чтобы убить время.
Если запас повторений, желаний, вздохов и жалоб начинает иссякать, у нас появляется возможность познакомиться с наиболее рафинированной формой фиксации – состоянием напряженного ожидания. Исчерпав все возможности оставаться при деле, когда делать нечего, мы всё равно не позволяем себе оторваться от мучительной ситуации. Теперь мы сидим – бессмысленно, оцепенело, в состоянии ментального паралича. Но это не означает, что мы не думаем. Наш ум в состоянии напряженного ожидания бессодержателен, но в то же время работает на полных оборотах. Мы ощущаем напряжение, свойственное умственным усилиям. Мы заняты. Правда, если нас попросят объяснит, чем именно, вряд ли мы сумеем что-то сказать.
Когда нельзя сделать ничего полезного для того, чтобы как-то приблизить нашу цель, лучше всего забыть о ней и заняться чем-то ещё, даже если эта цель невероятна важна, а альтернатива представляет собой не более чем пустяк. Любое осмысленное занятие лучше, чем просто убивание времени. Периоды вынужденного ожидания часто становятся прекрасной возможностью предаться маленьким радостям жизни, на которые при нашей занятости у нас никогда не хватает времени. При фиксации мы отбрасываем прочь чудный дар мгновений свободы. Всегда остается одна возможность: не делать вообще ничего. Это по меньшей мере экономит нашу энергию до тех пор, пока мы снова не окунёмся в дела. Фиксация бессмысленна даже тогда, когда решения нельзя отложить. Если нам приходится решать прямо сейчас, то лучше решать наугад, чем просто сидеть и пялиться в пустоту.
Самая неприятная разновидность фиксации – беспокойство. Беспокоится – значит напряженно и непродуктивно думать о потенциальных несчастьях, на которые мы никак не можем повлиять. Беспокойство не дает ничего, кроме ощущения бессилия и жалости к себе. В отличие от большинства других ловушек фиксация- беспокойство распознается сразу – когда её жертвой становится кто-то другой. Но когда беспокоимся мы сами, то занятие это не кажется нам таким уж бессмысленным и глупым. Сами того не осознавая, мы отдаемся во власть суеверного чувства, что наша проблема станет ещё острее, если мы не будем постоянно держать её в поле нашего сознания. Каждая потенциальная неприятность кажется нам коварным противником, который только и ждёт, когда мы повернемся к нему спиной, чтобы нести свой подлый удар. Мы целыми днями, а то и неделями пребываем в состоянии растянутой фиксации.
Тень следующего этапа нашей жизни уже упала на нас, и мы парализованы. Именно из-за фиксации на понедельнике нам труднее наслаждаться воскресеньем, чем пятничным вече-ром. Ожидаемое событие может произойти ещё только в самом туманном будущем. Мы не позволяем себе полностью погрузиться в настоящее, потому что настоящее как бы не считается. И пока сутки напролет мы неустанно предаемся тревоге. И, пока мы ждем на-чала настоящего, вся жизнь может пройти мимо как сон. В ловушке пустой фиксации мы в нетерпении заглядываем в будущее, ожидая чего-то, что не в состоянии даже назвать. Мы не знаем, кем станем, когда повзрослеем – и поэтому не взрослеем никогда. Единственное. В чём мы уверены, так это в том, что не стали теми, кто мы есть на самом деле.
Но нет никакой нужды ждать, чтобы стать теми, кто мы есть на самом деле. Мы уже то, что мы есть, - и это уже и наша жизнь. В растянутой фиксации скрыта поразительная ирония. Когда мы наконец становимся теми, кем мы так долго хотели стать, нас часто захлестывает ностальгия по старым добрым денькам.
Реверсия
Иногда становится очевидно, что наши планы однозначно потерпели неудачу. Последствия неудачи могут быть пугающими, однако здесь ничего не поделаешь. Мы исчерпали все ходы, а время ушло. Но если и на этом этапе нас продолжают волновать всё та же проблема, мы оказались в ловушке реверсии [ лат. reversion возвращение, возврат].
Реверсия – это временная противоположность фиксации. При фиксации мы яростно трудимся над тем, чтобы ускорить наступление застывшего будущего. При реверсии мы тщимся изменить необратимое прошлое. Есть, однако, и существенное отличие. Когда будущее, которое движется в своём собственном темпе, всё-таки наступает, фиксации приходит конец. Мы получили то, чего хотели, хотя сила наших желаний и оказалась в этом процессе совершенно ненужной. Но реверсия никогда не кончается сама по себе.
Мы можем возвращаться к старым обидам и разочарованиям до конца своих дней, однако прошлое от этого не изменится ни на йоту. Наше желание изменить прошлое не просто ненужно – оно неосуществимо. От фиксации часто нас способно изменить течение времени. Но от реверсии приходится избавляться самим. Каждая реверсия потенциально вечна. Мы изобретаем призрачную вселенную условно-прошедших событий, заполненную всевозможными «было бы» и «надо бы», в которой мы можем яростно трудиться над решением уже не существующей задачи столько, сколько душа пожелает.
Реверсия – это болезнь «надо бы мне». Конечно, не все мысли прошлом относятся к раз-ряду реверсивных. Мы можем анализировать прошлое, чтобы в будущем не совершать те же самые ошибки. Мы можем просто развлекаться фантазиями на тему, как всё могло быть. Все эти случаи легко отличимы от настоящей реверсии. Когда мы оказываемся в ловушке реверсии, то наши мысли всё ещё настроены на достижение уже упущенной цели. Мы ведём себя так, словно помехи к её достижению всё ещё перед нами, а не давно позади – как будто прошлое и будущее поменяются местами, если только мы будем да-вить по сильнее и подольше. Конечно же, сознательно мы в это не верим. Наша иррациональная вера бессознательна.
И в реверсии, в фиксации мы часто даем выход нашему неудовольствию. При реверсии мы недовольно бормочем и причитаем, при фиксации мы ворчим и жалуемся. Такие жалобы совершенно бесполезны. Но не всякая жалоба напрасна. Стоит различать жалобы и причитания. Жалобы более общее обозначение неудовлетворенности тем, как развиваются события. Причитания – это сожаления о том, чего нельзя изменить. Жалоба, если это не причитания, может иметь смысл для достижении цели. Поэтому и существуют отделы по работе с жалобами. Но никому не придёт в голову создавать отделы причитаний, где люди могли бы оплакивать своё прошлое, изменить которое не в силах.
Вина – это ловушка реверсии, то есть возврата к нашей моральной несостоятельности. Стыд – очень похожая реверсия, когда мы раскаиваемся за что-нибудь, чего-нибудь, кого-нибудь. Вина и стад помогают не больше, чем любая другая форма реверсии. Что сделано, то сделано. Возможно, нам следует быть внимательнее, чтобы избежать подобных ошибок в будущем, а может быть, нам стоит пересмотреть свои моральные принципы или наше представление о себе самих. Но вновь и вновь возвращаться мыслями к тому, что уже сделано и почему не надо было этого делать, - потеря времени.
Вина и стыд – наиболее мучительные разновидности реверсии, точно так же, как беспокойство – самая мучительная форма фиксации.
Вина - это то, что мы сами делаем с собой. Неприятные чувства, связанные с виной, создаются и сознательно поддерживаются наши-ми собственными мыслями о вине. Вина продукт нашего собственного мышления (в случае тяжелой депрессии). В случае тяжелой депрессии люди не редко чувствуют себя виноватыми, будучи не в состоянии сказать, что огни сделали не так. Он знают лишь то, что виноваты и недостойны снисхождения. Такая пустая вина является зеркальным отражением в прошлое пустой фиксации, направленной в будущее. Вина - это прежде всего идея, за которой следуют определенные чувства.
В общем, чувство вины либо неэффективно, либо вынуждает нас терять больше, чем мы приобретаем. В любом случае это ловушка.
Если мы присваиваем чему-то желаемому, но не реализованному статус объекта притязаний, игнорируя при этом бесконечное число других желательных, но не реализованных вещей, то у нас наступает произвольный акт разочарования. Коль скоро разочарования, во-первых, болезненны и, во-вторых, определяются произвольно, то почему бы нам таким же актом воли не считать их просто несуществующими. Какая разница, как мы оказались там, где оказались? Мы здесь, а это и есть реальность.
Если мы не перестанем мыслить категориями сослагательного наклонения (возможного, условного – «могло быть», «надо быть»), то рано или поздно нас поглотят нескончаемые сожаления. Наша гора неисправимых неудач не станет ни на миллиметр ниже. Можно с математической точностью утверждать, что возможности реверсии с годами будут только расти. И к тому времени, как мы состаримся, окажется, что нас безраздельно поглотили неотступные мысли о том, как «могло быть» и «надо было мне», «если бы я».
Опережение
Во всех рассмотренных выше ловушках люди совершают одну и ту же ошибку: слишком усердно трудятся. Упорствуя, мы работаем над достижением цели, которая потеряла смысл. При амплификации мы трудимся более усердно, чем нужно для достижения цели. В состоянии фиксации мы тратим силы на нашу цель, когда делать для этого попросту нечего. При реверсии мы добиваемся того, что уже вне пределов нашей досягаемости. Но слишком упорная работа лишь одна из четырех кардинальных- ошибок. В любом деле мы можем делать слишком много или слишком мало, а начать само дело можем слишком поздно или слишком рано.
Опережение - это ловушка, в которую мы попадаем, начиная слишком рано. Конечно, если начать лишком поздно, то времени на завершение работы может не хватить. Но за слишком ранее начало тоже приходится платить. Когда мы опережаем события, то сплошь и рядом «перерабатываем», «предрабатываем» и работаем впустую.
Мы перерабатываем, когда того же самого результата можно достичь с большей легкостью немного позднее. Приступать к действиям сразу, если задержка со стартом подвергает риску результат, - не ловушка. Но очень много из того, что мы делаем изо дня в день, с равным успехом может быть сделано позже. Оптимальный момент для действий наступает тогда, когда одного и того же результата можно достичь с минимальными затратами времени, усилий и ресурсов. Если такие затраты в течение определенного периода и одинаковы, тогда любой момент этого периода будет подходящим. Хотя часто бывает так, что одни моменты лучше подходят для совершения каких-то действий, чем другие. В целом по мере истечения времени работа упрощается. Откладывая начало работы, мы часто получаем новую информацию, которая позволяет сэкономить усилия. Прежде чем мы начнем вкладывать силы в избранный нами подход, может появиться и более эффективный способ сделать ту же работу. Мы можем получить какой-то новый инструмент, позволяющий ускорить процесс . И самое главное: по мере того как разветвленные возможности постепенно сливаются в единую реальность, число непредвиденных моментов, которые надо принимать во внимание, неуклонно сокращается. Работа упрощается сама по себе с течением времени.
Если какую-то работу можно отложить, не подвергая риску своевременное её завершение, её следует отложить. В такой ситуации мы не теряем ничего, но зато приобретаем преимущество: выстраивать наши действия в соответствии с новой и более надежной информацией.
Переработка при опережении тесно связана с явлением амплификации (когда вкладываем больше чем надо усилий на выполнение работы). Разница заключается только во временных границах определенных событий.
   Если порой бывает так, что от нас требуется изменить курс наших действий – даже если мы уже заняты чем-то вполне полезным или приятным, то мы попадаем в ловушку противления. Между ловушками противления и упорства существует несомненное сходство. В обоих случаях мы продолжаем делать что-то, чего лучше бы не делать. Упорствуя мы не понимаем, что нужно остановиться, а при противлении мы это понимаем, что нужно остановиться ради более важного и более срочного.
Ментальная инерция погруженности в прежнюю задачу не позволяет нам выбрать оптимальное время для переключения. В результате мы слишком медленно переходим на новый курс. Противление – это болезнь «ну ещё чуть-чуть».
Существует три группы обстоятельств, при которых нам следует отказаться от прошлого и обратиться к будущему. Нам нужно сделать это6
а) если откладывание перехода к новому чревато ухудшением нашей ситуации;
б) если проволочка может привести к тому, что мы упустим потенциальную возможность улучшить нашу ситуацию;
в) если переключение на новые дела и проблемы в любом случае неизбежно, то есть когда мы сталкиваемся с экстренными ситуациями, неожиданными возможностями и внезапными помехами.

Затягивание
Нередко наш ум просто отказывается сразу переходить к делу. Короче говоря, мы выискиваем какое-нибудь незначительное занятие, которое может оттянуть неизбежное начало работы над нашей задачей. Это ментальная ловушка затягивания. Как и все ловушки, она заставит нас промотать немало времени и энергии.
По форме затягивание представляет собой вариацию темы противления. Экстренность событий в противлении навязана извне, и мы не желаем без сопротивления изменять наш план действий. Но при затягивании призыв к действию исходит от нас самих и мы затягиваем и затягиваем невыполнением этого действия.
Еще одно отличие между противлением и затягиванием состоит в том. что при затягивании мы уже чем-то заняты и не хотим бросать наше занятие на полпути. А при затягивании мы ничем особенным не заняты. Поэтому когда мы сами осознали необходимость делать намеченное дело, затягивать – значит просто убивать время.
Несомненно. Самая распространенная причина затягивания – обычное отвращение к новой работе, к новым знятиям.
Затягивание – это сопротивление включению в новую работу даже тогда, когда мы как будто ничем не заняты.

Разделение
В ловушку разделения мы попадаем тогда, когда пытаемся делать два дела одновременно. Мы не можем одновременно заниматься двумя делами . требующим участия нашего сознания. При более внимательном рассмотрение ситуации позволяет понять, что:
1)Либо наше сознание совершает постоянные прыжки от одного дела к другому;
2)Либо одно занятие переходит в бессознательный автоматический режим функционирования.
Выпадение из сознания в результате разделения особенно неприятно, когда одно из наших занятий предпринималось для нашего же удовольствия. Наслаждаться чем бы то ни было без участия сознания невозможно. И даже если мы прейдем на режим попеременного переключения, удовольствие будет не полным.
Разделение обычно возникает как сложное вторичное, как результат предшествующих ему опережения и противления. В таком случае мы просто должны выбрать одну из задач наугад. Любой порядок приоритетов лучше смешанного потока мыслей. Главное не застревайте на середине. Разбираться с проблемами надо по отдельности.
Народное средство от болезни разделения известно: это привычка оставлять всё лучшее на конец, это может привести к вечному откладыванию удовольствий. Чтобы перестать разрываться на части, нужно постоянно практиковаться в искусстве заниматься только одним делом – упражняться в однонаправленности.

Ускорение
Ускорение – это ловушка, в которую мы попадаем тогда, когда делаем что-то с большей, чем нужно, скоростью.
Ускорение – это зеркальное отражение затягивания. Из этого не следует, что эти две ловушки несовместимы. Иногда мы затягиваем вначале – и затем ускоряемся к концу.
Нужно различать ускорение и просто быстрые действия, которые здесь мы назовём спешкой. Мы спешим – не оказываемся в ловушке ускорения – когда экстреннее действие заставляет нас делать что-то быстро при опасности.
Есть и выгоды, и недостатки в быстроте действий.
Выгоды заключаются в том. что:
1)Мы быстрее разделываемся с неприятной работой.
2)Быстрее достигаем цели, к которой стремимся.
3)Можем раньше начать работу над следующей задачей.
Недостатки слишком поспешной работы заключаются в том, что :
1)Мы с большей вероятностью способны наделать ошибок .
2)Сама работа становится более неприятной из-за раздражающего ощущения спешки.
Если более быстрые действия усугубляют возможные недостатки, ничего не добавляя к выгодам, значит, мы действуем слишком поспешно.
Festinalente– «поспешай медленно»
Хроническое ускорение – это безудержный галоп прямиком к смерти.
Хроническое ускорение может настолько укоренить в нас привычку к суете и спешке, что нам уже не нужны будут никакие рациональные оправдания для этого. Пустое ускорение – это ничем не обоснованное ощущение безотлагательности.
Регулирование
Иногда мы морочим себе голову, о чём вообще не нужно думать, так как реальность не нуждается в нашем комментарии.
Является ли избыточное мышление регулирующим или формулирующим, зависит от особенностей наших ментальных процессов. Следует различать описывающее мышление и мышление предписывающее. Регулирование – это ловушка бесполезных предписаний, а формулирование – это бесполезные описания.
Предписания – это план и источник действий, но не единственный. И источник наших действий может быть не предписывающий – импульсивный. Мы попадаем в ловушку регулирования, когда предписываем себе какое-то поведение в ситуации, где импульс был бы лучшим проводником. (всему свое время!). Но сверхимпульсивность – это недостаточность мышления.
Предписывать себе те или иные действия – ловушка даже тогда, когда предписание способно направлять их не хуже, чем импульс. Предписание - это своего рода работа, то, что мы сделаем это. Импульс же возникает сам по себе, не требуя ни каких усилий. Если оба метода функционирования одинаково эффективны, то есть смысл расслабиться и предоставить дело импульсу. Но регулирование импульса ведёт нас к ловушке упорства. Нам необходимо научиться читать импульс, уже хотя бы потому, что при этом затрачивается меньше бесполезной умственной работы. В этом случае главное спонтанность.
Но нельзя давать себе предписание: никаких предписаний! Это нулевое регулирование. Естественно, такой приказ выполнить не возможно, так как он сам себе противоречит. Мы не можем приказать себе стать спонтанным – точно так же, как раб не может стать свободным по приказу своего хозяина. Раб должен освободиться сам – спонтанность должна проявиться сама.
Формулирование
Формулирование – это ловушка беспрерывного проговаривания своих мыслей о том, что нам кажется истинным. Наиболее ощутимый ущерб, причиняемый формулированием, состоит в том, что оно ведёт к разделению. Всякий раз, когда мы описываем или оцениваем какое-то событие или какой-то опыт ещё до того, как они закончились, мы делаем две вещи одновременно: и формулировать и чувственно переживать.
Ещё больше страдает переживание какого-либо опыта, если мы становимся жертвой публичного формулирования – то есть стремимся записать всё происходящее или рассказать другу, пока не забыли. В этой ловушке мы действуем так, словно данное событие ничего не значит до тех пор, пока информация о нём не станет общественным достоянием.
Едва заметив что-то значительное или прекрасное, мы тут же бросаемся прочь, чтобы сообщить об этом миру. Любая хорошая новость не дает нам покоя до тех пор, пока мы не найдём ручку и бумагу, фотоаппарат, видеокамеру, или терпеливого слушателя. Мы не можем дождаться, когда же мы, наконец, кому-то все это расскажем, покажем.
Публичный «формулировщик» убежден, что любое переживание ничего не значит, если останется только внутри его самого.
Большинство ментальных ловушек можно избежать, просто сосредоточившись на текущей задаче