Такое беспокойное выдалось лето

…Тогда она шла в уголок и занималась своими делами.
Дела были такие.
Во-первых, была коробка с карандашами, роскошная, подаренная бабушкой. Карандашей было двадцать четыре, и было там даже три розовых – один темный, им хорошо было рисовать губы у принцесс, еще один светлый, словно отварная лососина, нежного телесного цвета, им она легким касанием рисовала девичьи лица, и еще один яркий-яркий, почти малиновый, для закатного солнца. А еще был волшебный белый карандаш, невидимый на альбомном листе (им она рисовала секретные рисунки и еще белых кошек на цветной бумаге). Она рисовала, пока родители ругались, и старалась не слышать «Я знаю, я все знаю!» - «Что ты знаешь!» - «Все!» - «Дура».
Она склонялась над рисунком, высовывая язык от старания.
- Хоть бы о ребенке подумал! - доносился с кухни мамин голос.
- Оля, ну не дури, не дури.
Второе занятие было – бумажные куклы. Они лежали в красивой коробке из под шоколадных конфет, вырезанные из белого картона. А в конвертах (она специально просила маму их купить) – наряды. Тоже вырезанные из бумаги, там был целый гардероб для каждой – юбки, брюки, платья, пальто, сарафаны, и даже шляпы. Она старательно раскрашивала и вырезала все сама, и часами одевала и раздевала свое бумажное царство.
Еще были обычные куклы – тоже с платьями – их она шила из обрезков ткани – небольшая модная семья.
- Женя, ну правда, не могу я больше.
- Ну лапочка, ну Лелечка моя,ну дай я тебя поцелую, мою глупую девочку.
- Женя, ну прекрати, я с тобой серьезно говорю, а ты …
- А я тоже серьезно, дай мне губки…
Маленькая Лена улыбается – папа с мамой мирятся.
У нее еще есть занятия – есть мозаика – такой большой пластмассовый блин с дырочками, и в эти дырочки надо вставлять такие разноцветные кнопки с шестигранными шляпками – получались разные узоры.
А еще была коробка с сокровищами – у каждой девочки есть такая – там хранились красивые пуговицы, рассыпавшееся ожерелье, бусины от неведомых бус, кусок золотой ленточки, японский календарик с подмигивающей японкой, кружевная тесьма и камушек с дыркой, найденный на пляже в Евпатории, где отдыхали прошлым летом. Лена могла часами перебирать свое богатство, и папа смеялся, что она как царь Кощей над златом чахнет.
Ну и книжки – Лена читать научилась рано, и самое любимое было – взять книжку, забраться с нею в старое кресло, такое ветхое, что выдерживало только ее цыплячий семилетний вес – и листать, листать страницы, уходя в сказочный мир, не видеть комнаты с голубыми обоями, не слышать родительских ссор, звука капающей из подтекающего крана воды, скучных новостей по радио – уходить в другую жизнь.
 

Лена не любит, когда мама плачет и ругает папу – папа веселый, у него интересные игры, он всегда придумывает что-то смешное, когда мама выставляет их гулять с утра в воскресение – чтобы убраться в квартире и приготовить обед, как она говорит, «спокойно». И тогда они с папой валяют дурака – папа учит ее залезать на дерево, а еще разрешает ходить босиком по траве, если лето, а если зима – они скатываются с горки – просто так, без санок, и даже не на фанерке – а кубарем, и потом они мокрые с головы до ног. С мамой так нельзя, с мамой гулять неинтересно – она любит рассказывать что-то полезное и поучительное. . Или приводит ее на детскую площадку , садится на скамейку с книжкой и говорит, ну Аленка, беги, играй с ребятами. А как с ними играть, если они совсем незнакомые – если они ушли в какой-то чужой двор, где она никого не знает,где все неприветливые и играют друг с другом, а ее не берут – только она подойдет – они смотрят на нее презрительно, и Лена делает вид, что не очень-то ей и надо, что она так, мимо проходила с мячиком или совочком, и вообще – она из другого двора - уж получше этого – и отходила в сторонку, где стукала в одиночестве мячиком (он плохо отскакивает от песка, но отходить далеко, к гаражам мама не разрешает – Лена, чтобы ты была на виду, слышишь? На виду!), или копает канавку и делает дворец, похожий на муравейник, украшая его желтым головками одуванчиков  и бутылочными осколками. (Она видела потом, уходя, как ее чудо-дворец разломали набежавшие чужие дети)
Нет, с мамой Лена гулять не любит, лучше с папой или одной, в своем дворе, где все знакомы, и где она даже собак не боится потому что и собаки все знакомые – толстый пудель Тузик из двадцатой квартиры – его часами выгуливает пухлеькая старушка в панамке, брехливый но беззлобный большой пес без имени, который живет у заднего двора магазина и которого подкармливают продавщицы из мясного отдела, и еще тетькатина болонка Дуська, ее можно кормить печеньем.
А с мамой гулять не любит.
Еще не любит, когда приходят гости. В большой комнате тогда раздвигают стол, и взрослые говорят все громче и громче, а она сидит и боится помять и испачкать нарядное розовое платье, и капроновый большой бант  на макушке норовит  сползти по скользким гладким волосам. А еще хуже, когда гости приходят с детьми, и тогда ей говорят бодрым таким голосом:
- Ну вот идите и поиграйте, Леночка, покажи свою комнату, игрушки, и не жадничай.
Особенно она не любит, когда приходит тетя Галя, дядявитина жена (дядя Витя работает с папой) , со своей Мариной. Иди поиграй с Мариной…Играй...А Марина - не играет.  Марина толстая девочка с тугими косами, с всегда открытым ртом (аденоиды – так сказала тетя Галя), она садится на ее диван – всегда в пушистой теплой кофте - и скучно смотрит на Ленины игрушки.
- Играете, девочки? – заглядывает мама, - ну играйте, играйте, Лена, покажи свои книжки, - говорит она неестественно веселым голосом. А глаза тревожные, словно она сейчас заплачет. У нее всегда такие глаза, когда приходит тетя Галя. Поэтому Лена ее не любит. С ее появлением в доме запах угрозы – запах сладких-сладких духов. Тетя Галя - она толстая. Так казалось Лене. Но мама сказала ей недовольным голосом – Не говори глупостей – у нее просто большая грудь.
Лена посматривает осторожно на нее – да, у нее правда большая грудь. И большие губы. И глаза. И волосы. И ноги. – Ее всей как-то много, и ходит она плавно, и закидывает ногу на ногу, как мама никогда не делает. Мама всегда сидит аккуратно. И платья у нее всегда аккуратные, не то что у тети Гали – какие-то рваные – с разрезами то сзади, то сбоку, а на кофточке всегда мало пуговиц- и Лена всегда боится, что ее большая грудь однажды вывалится из кофточки. И маме, видимо, тоже так кажется – она посматривает встревожено и недовольно на тетьгалину грудь. И папа тоже.
Это Лена видит, зайдя в комнату за конфетами и за салатом. Она салаты не ест, но толстая Марина – ест, и пока мама накладывает на тарелку новую порцию, она видит, как тетя Галя сидит рядом со своим мужем, положив ногу на ногу и улыбаясь своим большим красным ртом - у Лены есть карандаш такого цвета– она рисует им розы и мухоморы – темно-красный карандаш – почти бордовый. Веки тети Гали почти опущены, и она смотрит, улыбаясь сквозь густые накрашенные ресницы на Лену и ее маму в праздничном платье, и Лена обижается за маму, потому что ей кажется, что мамино платье не такое красивое, как у тети Гали – хотя это самое нарядное и праздничное  ее платье.
- Что, Маринка все трескает? – насмешливо спрашивает тетя Галя.
Лена краснеет и молчит.
- Вот что за ребенок – с места не сдвинется, - только бы налопаться. Это все ты, Максимов, виноват, - обращается она к мужу.
- Ну ладно, Галь, - говорит полноватый, в роговых очках дядя Витя. – Что ты ее все попрекаешь? Пусть ест ребенок.
- Ага, пусть ест. Будет корова.Вон посмотри какая Леночка стройная – просто балеринка. Леночка, не неси ей салат, пусть она сперва 10 раз присядет.
Лена молчит, опустив голову.
- Галя, прекрати ерунду говорить, - отвечает мама и накладывает еще одну ложку салата. –А ты не хочешь? – спрашивает она дочь.
Лена молча качает головой и с красными ушами уходит с тарелкой.
Она смотрит, как Марина жадно расправляется с салатом и вдруг говорит:
- А твоя мама говорит, что ты корова.
- А, она всегда так говорит, - лениво отвечает Марина и продолжает есть. – Твоя мама вкусно готовит, - говорит она, закончив салат.
- А твоя?
- А моя нет. Она вообще почти не готовит. Лежит на диване с журналами, музыку слушает. Или платья шьет.
Лена не может представить себе маму, которая готовит невкусно и редко. Интересно, думает она, чего же она тогда такая толстая, если почти ничего не ест или ест невкусное.
- У нас папа готовит, - продолжает Марина .
Лена еще больше удивляется. Ее папа может только яичницу.
- Вкусно? – спрашивает Лена с интересом.
- Нормально, - отвечает Марина, и снова смотрит сонными глазами на Лену.
Скучно. За окном слышен звонкий звук мяча, треньканье велосипедного звонка, и Лена тоскливо думает, что гулять ее, наверное, сейчас не отпустят – или с этой сонной Мариной. Она вздыхает и говорит – хочешь, посмотрим книжки?
Вечером, когда гости уходят, Лена слышит, как на кухне родители о чем-то долго говорят, под их монотонный разговор она засыпает и не слышит, как заплаканная мама заходит в ее комнату, целует ее испачканную в шоколаде щеку (в этой суматохе с гостями ребенка как следует не уложили, не проследили, как она умылась) и шепчет – доченька моя, девочка моя сладкая.
Отец курит на балконе, у него задумчивое хмурое лицо.
Через неделю приезжает бабушка, мамина мама, ненадолго, на два дня, а потом уезжает с Леной в Крым – папе с мамой не дали отпуска этим летом, и бабушка «повезла ребенка на море». С бабушкой еще хуже чем с мамой, но это ерунда, это можно потерпеть, потому что – море, черешня, огромные персики и темные вкусные помидоры. Лена счастлива. Она даже не играет в привезенную с собой любимую куклу –не до кукол тут – море!
Бабушка сидит на пляже под зонтиком и в панамке, и Лена смотрит на ее складчатую спину и мягкий обвислый живот, и думает, что когда Марина вырастет, она тоже, наверное, будет сидеть вот так на полотенце и кричать какой-нибудь девочке, своей внучке – Лена, выходи из воды! Я кому сказала! Лена, ты уже вся синяя!. Лена, если ты сейчас же не выйдешь из воды, мы завтра же уезжаем домой!
Лена знает, что ничего такого не будет - взрослые на пляже и на веранде дома, где они сняли комнату, только и говорят про то, что «билетов не достать», «что с билетами трудно», а у них с бабушкой есть обратные билеты – папа постарался. И Лена думает, какие глупые взрослые – так неправильно говорят – трудно с билетами! Глупые - с билетами легко – сел и поехал. А трудно без билетов. Смешные они. Она говорит об этом бабушке, и она улыбается, и спрашивает в который раз Лену – а папа с мамой ругаются? Лена не любит эти расспросы и качает головой. Но бабушка продолжает – а папа приходит поздно? Лена молчит и начинает специальным плаксивым голосом говорить, что она проголодалась, или хочет спать, и тогда бабушка прекращает свои дурацкие вопросы и готовит ей что-нибудь вкусное или укладывает ее спать.
Они возвращаются в конце июля, за неделю до маминого дня рождения. Лена нетерпеливо бьет ногой в тамбуре – так она соскучилась по дому и родителям, хотя плакала, когда пришлось уезжать с юга, она стоит в коридоре у окна, бабушка все пытается загнать ее в купе – Лена, ты простудишься, Лена, иди сюда, ты всем мешаешь, но она только отмахивается, стоит у окна и смотрит на проносящиеся маленькие городки, в которых тоже живут люди, как, наверное, им там скучно живется, они, наверное, и на море не были никогда, а она, Лена была уже три раза, и вот она едет , загорелая, в белом платьице и белых сандаликах, с выгоревшими до белизны волосами, и ждет, когда же покажутся знакомые пригородные станции.
Она так обрадовалась маме и папе - как ты вытянулась, молодец, Аленка, скоро меня догонишь, господи, а исхудала-то как! Мама, она что, ничего там не ела? Почему не ела, Оля, обижается бабушка и смотрит на Лену взглядом «Вот видишь – мне за тебя попадет!». И Лена, прыгая на одной ножке, тарахтит – мама, мама, я ела, я прада ела, просто я много бегала и плавала, а ты видишь какая я загорелая? Вижу, смеется мама, просто черная. Мама смеется, но Лена видит, что глаза у нее грустные, и у папы грустные, хотя они и улыбаются, но она понимает – они ссорились, и она думает – хоть бы бабушка подольше не уезжала – при бабушке они не ссорятся.
Но бабушка узжает через день – у нее уже есть билет, она хочет домой, и даже не остается на мамин день рождения.
Мамин день рождения через неделю, в начале августа.
Вечером, когда уезжает бабушка, Лена слышит, как мама говорит возмущенно папе – Почему мы должны их приглашать? – Ну а как мы их не пригласим? –удивляется папа – всегда приглашаем, а на день рождения нет? – А на день рождения – нет, отвечает мама. – Оля, это глупо, - отвечает папин расстроенный голос, - а мама вдруг кричит – Это мой день рождения, мой, понимаешь, мой! И я не хочу их видеть! –Прекрати, - говорит папа, а мама плачет и говорит – Мне тогда вообще никакого день рождения не надо, если будут они.
Лена засыпает, думая, что вот какая мама – не хочет кого-то приглашать, потому что это ее праздник, а когда она просила в прошлом году не приглашать эту толстую Марину и Сережу, который вечно кусается , ей сказали, чтобы она не выдумывала, и что это очень хорошие дети. Она засыпает, положив под подушку новые камешки, которые она привезла с моря, а родители продолжают ругаться, а потом папа уходит, хлопнув дверью, но она этого не слышит, потому что устала за день.
В мамин день рождения гостей ждали к трем, в большой комнате был накрыт стол, и все уже было готово, как тут мама обнаружила, что мало зелени и отправила папу за помидорами и укропам, и когда он уже ушел, она вдруг обнаружила, что забыла сказать про хлеб – хлеба мало – господи, совсем из головы вон, сказала она и села на табуретку. А сейчас уже гости начнут приходить…Она дала Лене денег и послала купить хлеба и булки, и Лена побежала в магазин. Когда она уже неслась обратно, то увидела папу рядом с тетей Галей, они о чем-то разговаривали и смеялись, и Лена припустила еще быстрее, подумав, что гости уже собираются.
Когда она вернулась, уже пришла мамина подруга с мужем и сыном Виталиком, и мама стояла с букетом и улыбалась, и говорила – не знаю, где Женя, отправила его за помидорами – уже час ходит. Лена хотела сказать, что папа рядом с домом, она его видела у булочной, но Виталик сказал, что у него есть жук в коробке, и она забыла, пошла смотреть жука.
А потом пришли другие гости, и еще одни, и все приходили с подарками и цветами, и вся комната была в цветах, и папы все не было. Он пришел , когда мама начала уже волноваться, и принес не только помидоры, но еще и большой торт, и мама сказала – господи, ну зачем торт, я же испекла пирог, а папа ответил, что торт не пропадет и подмигнул детям.
А последним пришел дядя Витя с Мариной, и сказал, что Галя не смогла прийти, что у нее ангина, и поэтому ее не будет, и вручил маме букет, и мама сказала, как жаль, как же она умудрилась, а Лена удивилась – какая ангина – она же видела ее совсем недавно – она стояла и смеялась, не была похожа на больную. Она хотела спросить у папы, но он рассказывал какой-то анекдот гостям, и все смеялись, и поэтому она постояла рядом с ним, понюхала странный сладкий запах от его рубашки и отошла – какое ей, в сущности, дело, может, тетя Галя заболела только что - бывают же такие ангины.
Детей быстро покормили, а потом все они пошли гулять во двор, и гуляли до самого вечера, иногда только прибегая попить или в туалет, или схватить яблоко или кусок пирога , и в тот день Лена уснула совсем поздно, прямо в кухне, и сквозь сон слышала, как смеялась мама, говоря – бедная девочка, она сидя спит, а чьи-то крепкие руки, наверное, папины, отнесли ее в кровать.
А утром она проснулась от скандала. Мама кричала, папа пытался ее успокоить, но она все равно кричала, а потом Лена услышала звук разбиваемой посуды.
И тогда папа тоже закричал (Лена от страха накрылась одеялом с головой), что она дура, набитая дура, а мама – ах, если я дура, то и уходи! И он в ответ закричал – ну и уйду! – Уходи, кричала мама, к своей умной! – И уйду!
И Лена услышала, как папа забежал в комнату и рывком открыл шкаф.
- Давай, собирай свои вещи, - кричала мама, - я тебе даже помогу, мне это будет очень приятно.
Лена выскочила из кровати и влетела в родительскую комнату.
- Папочка, не уходи! – закричала она и обняла отцовские ноги.
-Папочка, - рыдала она, - пожалуйста, не уходи!
Родители замерли с красными лицами, отец отпустил чемодан, который держал в руке, и он упал с глухим стуком.
- Посмотри, что ты с ребенком делаешь!- растерянно сказал отец.
- Я? Я делаю?, - закричала мама.
- Леночка, это не я , это папа хочет от нас уйти, - сказала мама. – Он теперь хочет быть папой Марине Максимовой, а с тобой жить не хочет!
- Замолчи, дура! – страшным голосом проревел папа и, отодрав от себя Лену, выбежал из квартиры.
Зазвенела дверь, и мама кинулась за ним:
- Женя, вернись, Женя.
Она вернулась тоже в слезах, обняла дочку, и они прорыдали почти час, обнявшись, посреди разбросанных вещей, вываленных из открытого шкафа и раззявленного чемодана.
Лена, уже успокоившись, долго всхлипывала, положив голову маме на колени. Она представляла, как они живут без папы, грустно и несчастливо. А папа живет с тетей Галей, и он худой - она ведб плохо и редко готовит - а папа тоже не умеет. И как она встречает его на улице с Мариной – они идут с ней, взявшись за руки, дурачатся, бегают наперегонки, едят мороженое на лавочке в парке и кормят уток в пруду. И, может быть, Марине купят щенка, которого так долго и безуспешно просит Лена, или хотя бы котенка. Додумав до котенка, Лена опять начинала рыдать, и тогда мама гладила ее по голове, ничего не говорила, просто гладила.
А потом она уснула, обессиленная горем и слезами, и ей снилось, что она еще не вернулась, что она все еще с бабушкой на море – и ничего не случилось, все в порядке, папа с мамой вместе, и во сне она думала – надо просто продать наши с бабушкой билеты- ведь с билетами так трудно, и остаться тут, на море, и тогда папа с мамой не расстанутся, ведь они поругались , когда я приехала, значит, приезжать нельзя, ни в коем случае, правда, она будет скучать по ним, но, зато они вместе, просто они с бабушкой теперь живут на юге.
Она спала долго, до следующего утра.
А когда проснулась, то услышала голоса родителей на кухне. Она с опаской вышла из своей комнаты. Папа с мамой сидели за столом и – невероятно! – пили чай и улыбались.
- О, Лека проснулась, - позвал ее отец детским именем.
- Садись завтракать, соня.
И она прошла на кухню, и получила чашку вкусного какао, и сосиску, и еще кусок деньрождественского торта.
А потом она осторожно спросила :
- Папа, а ты не уйдешь?
- Глупая, - сказал папа, - куда же я от вас уйду, любимые мои девчонки.
А мама сказала:
- Доедай и собирайся, поедем покупать тебе школьную форму – скоро первое сентября.
И улыбнулась папе.
А папа улыбнулся ей.
Лена обрадовано вскочила и захлопала в ладоши – это лето выдалось такое беспокойное, что она даже забыла, что она же идет в первый класс!
Через три недели она стояла  взволнованная на школьном дворе, с огромным букетом гладиолусов в руке и с оргомным же  бантом на голове - первоклассница.


А толстую Марину с ее мамой она больше не видела.