fourth

Что отравляет душу сильнее ненависти? Непрощеные обиды? Нет. Нерешенные заботы?  Нет, нет, нет… Отвращение к людям. Не ко всем, конечно, но к некоторым в частности.  Отвращение во стократ хуже и противнее обычной ненависти. Ненавидя человека, ты можешь смотреть на него и просто думать про себя, как сильно ненавидишь его. При отвращении же ты даже смотреть не можешь на него. Тебе плохо от его вида и его голоса. Ты не можешь находиться с ним рядом и готов бежать на край света, лишь бы оказаться подальше от него. Лишь бы вычеркнуть его из своей жизни. Это сродни ненависти, но только хуже. В миллион раз хуже.
И неясно, откуда растет отвращение. То ли из человеческой отвратительности, свойственной каждому, а может из личной неприязни или обиды. Неясно. Бывает, просто люто ненавидишь человека, а бывает – просто тошнит. И невозможно понять, почему так вышло…
Я знаю, никого нельзя ненавидеть. Я знаю, всех нужно прощать. Я много раз сталкивался с несправедливостями и горем, и всегда старался простить людей, создавших это. Но все же, остались люди, к которым я испытываю отвращение. Это даже не из-за того, что они причиняли боль мне. Боль им вернется. Это за то, что я чувствую каждой своей клеткой, как они смотрят на меня и буквально обливают дерьмом своей души.  Они собираются кучками и обсуждают, какой я плохой  и неправильный человек,  перечисляют, словно маньяки, следящие за каждым моим движением,  все то, что во мне бесит их.
С этим трудно жить, особенно когда ежедневно сталкиваешься с такими вещами. Я боюсь даже стать параноиком в свете таких обстоятельств. Но с другой стороны, я не верю, что я один такой. За годы я понял, насколько лицемерен каждый человек. Мы говорим, что любим, но лжем, мы говорим, что ценим внутреннюю красоту, но гоняемся за внешней. Я старался изжить в себе это. В смысле – лицемерие. Я честно говорил, что не люблю, когда женщины предлагали мне себя. И знаете, это все облегчало. Я честно признавался, что ищу красоту внешнюю раньше, чем внутреннюю. Да, я так и делаю.  Я видел, как красивые люди портили себя своими манерами и интересами, стилем жизни. Я видел, как красивые люди деградируют и становятся уродливыми. Но видел также, и притом намного чаще – красивые люди стремились к своему совершенству. Перфекционисты, стремящиеся к идеалу, они делали себя красивыми со всех сторон и в каждом ракурсе. И, верите, нет, - ни разу не видел, чтобы вверх стремились люди некрасивые. Они стояли на месте, они падали на дно, они ныли и жаловались, что они никто, и никогда не шли вперед. Такие люди ненавидят меня. К таким у меня отвращение. 

Впрочем, несколько лет назад я считал, что проще найти умного уродца, чем глупого красавца. И это правда, отчасти. Красивые всегда умны, только вот некоторые свой ум давят, полагая, что красота заменит им все. Это сложно понять. Я потратил много времени, что разобраться в красоте людей. И не разобрался, надо сказать.

Вчера, сидя ночью на остановке, я смотрел на красивого парня, играющего на гитаре. Ночью – понимаете? Явно не ради денег. Для себя. Может, он не мог играть дома. Может, ему негде играть больше… Он играл и пел, так душевно, так красиво. Пел то, чего я раньше не слышал – скорее всего – сам сочинял. И все в нем было прекрасно. Русые кудри, прозрачно-серые глаза с большими черными зрачками, руки, волшебные руки с длинными и тонкими пальцами музыканта.  Прозрачный.  Так я назвал его. Не правда ли, у меня глупая привычка давать людям непонятные прозвища? Он казался мне стеклянным, худенький, в тонкой куртке, продуваемой ветром насквозь. Из-за него, Прозрачного музыканта, я пропустил пять автобусов. И уехал я только когда он сам перестал играть и сел в последний ночной троллейбус.
 
Ночь была странно-малиновой.  Наверное, из-за малиновой вывески на остановке. Или, может, просто мне не хватает этого цвета в октябре.

А утром видел девушку, пока шел на работу. Она стояла на балконе второго этажа и  курила.  Обычно девушки некрасиво курят, но она красиво это делала. Знаете, так по-мальчишески, щурясь при затяжке, выкидывая окурок щелчком в конце. Она вообще вела себя, как парень. Только иногда ветром ей на лицо задувало волнистые темные локоны, и тогда она  убирала их рукой, совсем по-девчоночьи, картинно и жеманно. Интересная была девочка. Красивая. Лет шестнадцати. В белой растянутой футболке и спортивных штанах, такая вот Парнишка…

Иллюзия шел по дорожке, пристально глядя в листву. Понял, что потерял… Ищет. Ищет…