Первое лето

     Зачем так много  белого цвета? Белые  простыни, белые наволочки, белая рубашка,  белый пододеяльник, ( правда на одном из них розовые цветочки. Как они мне нравятся! ), белый потолок и даже капюшон на коляске с внутренней стороны – белый,  с противным серо-желтым оттенком. И зачем у коляски капюшон прямоугольный? Я хочу круглый! Но моего мнения никто не спросит, поэтому надо лежать: лежать и ждать, ждать пока вырасту.
     Коляска у меня некрасивая, но зато просторная, неприятного красного цвета, – я вижу это каждый раз, когда мама меня подносит к ней, чтобы положить, положить надолго, а мне нравится у неё на руках, чувствуется какое-то особое тепло. Но реветь не стану, я найду, чем заняться! Очень скоро, как всегда, повернется солнышко и будет светить мне в лицо. Мама ставит коляску возле окна, чтобы  мне было светло, конечно же, отворачивая меня от солнца, ( взрослые, почему-то считают, что солнечный свет мешает малышу, и он не  нужен ), но проходит время, и оно, вопреки  мнению родителей, поворачивается, упорно пробиваясь ко мне, появляется в проёме капюшона. Сначала возникает желание отвернуться, но сил не хватает, просто кручу головой, но так всё время делать не будешь. Потом, смирившись, я просто закрываю глаза. Свет пробирается под закрытые веки…, и я понимаю, что Солнце общается со мной  : “Сейчас тебе будет тепло… Запомни это ощущение… Запомни и забудь! Придёт время, всё вспомнишь. Я люблю и согреваю тебя! И так будет всегда! А пока закрывай свои глазки и спи… У тебя всё впереди! А я всегда буду рядом! Ты молодец - не плачешь! Спи, моя девочка, спи…” И я засыпаю.
     Проснувшись, думаю: “Что хорошего в моей беспомощности?”. Но вот, подходит мама, улыбается мне, берёт на руки. Мне это очень нравится! Вообще, мне все улыбаются, нежно держат на руках, разговаривают со мной, хоть я и молчу,  ( взрослые даже не догадываются, как я благодарна им за это: я не говорю, как они, но  думаю, как они, и понимаю их!). Они мне рады, наверное, любят, и я счастлива от этого!
     Но зачем мама поднимает противный капюшон коляски, когда идёт со мной гулять на улицу?  Мне нравится,  когда он сложен, тогда я могу видеть не только белый цвет, но и голубой, иногда и зелёный. Мне нравится смотреть на голубое небо с причудливыми белыми облаками. Это интересно! Ещё мне очень нравится запах ветра, который я могу почувствовать, когда этот противный капюшон опущен. Но как объяснить это моей маме. Ничего не остаётся, как ждать. Ждать, ждать, как долго мне ещё ждать. Я знаю, чего я жду, и знаю, что мне ещё очень долго ждать. А мама везёт меня по разбитой дороге, коляска прыгает, но у меня под головой мягкая, удобная подушка, и мне это всё, отчасти даже очень нравится. Мне сейчас очень хорошо, когда-нибудь всё будет по-другому. Но  пока меня любят,- и я счастлива.
     Мне нравится,  когда коляска прыгает, но меня качают очень редко, - мама с бабушкой всегда заняты делами. А так хочется движения! Но реветь не буду! Я пытаюсь  крутиться, чтобы коляска двигалась. И вот, победа! Способ найден! Упёршись ногами в коляску, я телом равномерно качаю себя до тех пор, пока сон не окутает моё сознание.         
     А, вот, и новая радость! Мне на мой огромный, противный капюшон повесили игрушки на резинке, полукруглой формы, по краям немного рифленые, “рыбки” по-моему. Первое, на что я обратила внимание, это то, что среди них были, опять же таки, белые с сероватым оттенком. Но мне очень понравилось, что “рыбки” были ещё и красные, и зелёные!  Так понравилось, что возникло желание, их потрогать. Я потянулась к ним руками, но где уж там! Руки не достают, а сесть не хватает сил! От моих усилий “рыбки” лишь прыгали на резинке, дразня меня и  мое желание. Долго-долго я стремилась дотянуться к ним. Однажды это получилось. Но на ощупь “рыбки” оказались не такими привлекательными, как казались. Они были твёрдыми, холодными и невкусными. Они были пластмассовыми! Мама, правда, их сразу же и забрала.
     Вот, новый сюрприз. Мама несёт меня и садит на высокий, деревянный стул, стоящий во дворе. Какой ужас! Я сижу, боясь пошевелиться. С четырёх сторон, вокруг меня, деревянные рейки этого кошмара. Мне жутко страшно, что он сейчас упадёт, а вместе с ним и я. Кто только придумал это?! Наверняка, тот, кто никогда не сидел на таком троне в  шестимесячном возрасте. Стул мне очень не понравился. Не хочу висеть в воздухе в ожидании падения. И я кричу, что есть сил, требуя снять меня отсюда.         
Так прошло моё первое лето. Наступила первая осень.
     Я подросла, научилась ползать по полу. Моё внимание привлекла большая щель между половицами. Я подобралась к ней и наклонилась, пытаясь рассмотреть, что там внизу, в темноте. Сначала ничего не было видно, но потом я поняла, что там, кто-то, всё-таки, есть, кто-то двигается. Я немного отодвинулась от щели, и из неё осторожно выбралась большая лягушка. Мы с интересом  рассматривали  друг  друга. Я первая отважилась к ней приблизиться. Она отскочила, но убегать от меня не собиралась. Лягушка  сидела неподвижно, пристально глядя на меня. Она  мне очень понравилась тем, что не убегала от меня  и, так же, как и я, была заинтересована нашим знакомством. Мне хотелось до неё, хотя бы, дотронуться, поэтому я вновь попыталась к ней приблизиться, но лягушке явно моя затея не была по душе, и она опять отскочила, но всего лишь на один прыжок, в сторону, после чего снова пристально уставилась на меня. Так и началась наша с нею игра. Она отпрыгивала и ждала, а я ползала по полу за ней. Пока  в комнату не зашла мама. Лягушка в три прыжка достигла своего укрытия в щели и скрылась в темноте под полом. Интересно, она ещё будет со мной играть? Наверное, будет. Куда она денется? Мы ещё несколько раз встречались с ней. Но  потом она пропала вместе со щелью в полу. Было  немного жаль.               
     Почему мне   кажется, что мои чувства, ощущения мне известны, и сейчас я их просто вспоминаю. Почему мне кажется сейчас, что я знаю, что меня ожидает дальше, я знаю, что будет темнота и будет очень долго, и я знаю, что пройду через это. Эти светлые дни канут во времени, но когда-нибудь придут другие, и я их очень жду и буду ждать. А пока мне надо спать.  До встречи!
      ( Воспоминания,  записанные  8 июня  2007 года. )