Иммигрант Глава 16

   Глава 16

                «I`m going deeper underground,
                there`s too much panic in this town».
                Jamiroquai "Deeper underground"

    - Длинный, привет, я пришёл с японкой домой и завис с ней  в постели. Трахались без перерыва двое суток. Такая маленькая, можно вертеть в разные стороны, как игрушку.  Делает всё, что ни попрошу. Очень сексуальная. Когда занимаемся любовью, тихо так, как-то по-японски постанывает «а-а-а». Я от неё приторчал, мне она очень нравится. Я понял теперь, что  Джон Леннон нашел в Йоко Оно. Нам весело вместе. Она делает мне “noodles”, японскую лапшу, и смеётся, наблюдая, как я пытаюсь ее есть палочками. Вилок дома нет вообще.
   - Братан, а ты знаешь, что палочками есть полезно? Ты кушаешь меньшие порции пищи, лучше пережёвываешь и не обжираешься.
   - Обожрёшься тут, десять минут макаронину в тарелке палками ловлю. Хотя уже начал к ним немного привыкать. Ты знаешь, что японцы никогда не едят вместе рис и хлеб, это для них примерно одно и то же? Уже пару слов по-японски выучил, »ман-ко»- пиз*а, «чин-ко»- х*й , и научил японку говорить по- русски, слово «***». Она его так нежно с акцентом произносит, на распев «хуууй».
   Длинный захихикал в трубке.
   -А как мне Юрике сказать, что она красивая?- спросил он.
   -Скажи ей, «киреи-дайо»- ты очень красивая, если хочешь заняться с ней любовью, скажи «эччи-шийо», означает, я тебя хочу, по-японски.
   -Братан, спасибо,  надеюсь, эти слова пригодятся в разговоре с Юрикой. Ни чего себе ты уже по-японски разговариваешь!- удивился мой друг.
   -Это самый идеальный вариант изучения иностранного языка, ****ься, засыпать и просыпаться вместе с человеком, который разговаривает на другом языке. “Fuck”, совсем забыл, зачем я тебе звоню. Лиса нашла тебе телевизор «Сони» сорок два дюйма экран, почти как новый, всего за сто двадцать фунтов. Говорит, что можно ещё поторговаться. Какая-то японка по газете продаёт. У них как у русских, такие же объявления в японских лондонских газетах есть. Нужно завтра ехать смотреть, а то уйдёт. Цена очень хорошая за такой телик.
   - О, спасибо, братан, я сегодня у Мег возьму деньги для покупки телевизора, скажу, двести стоит, восьмидесятку разницы прогуляем. Давай мы с тобой стрелканёмся завтра в обед, - предложил  Длинный.

   Мы решили пересечься первого мая  в час дня, на станции метро Ливерпуль Стрит, недалеко от места, где жила Лиса.
   День, место и время для стрелы были выбраны нами совершенно не правильно.
   Район около станции метро напоминал, развороченный пинком муравейник. Везде сновали люди в черно-серых костюмах.  Все офисные работники покидали рабочие места и в спешке уезжали из этого района. На улице было не протолкнуться от бегущих в разные стороны людей.
   В воздухе над станцией метро висело два полицейских вертолета.
   «Что здесь происходит? What the fuck is going on?»
   Длинный ждал меня возле «Макдональдса» на станции Ливерпуль Стрит. В руках у него был ящик французского пива в маленьких бутылочках по ноль двадцать пять.
   - Не было «Стеллы» в магазине на районе, - пояснил он.
   Возле него расположились три пацана в рваной хипповой одежде зашедших далеко дервишей. У всех на головах были  короткие, толстые, как какашки,  коричневые дредлоки. Они, не стесняясь, открыто, лепили джоинты, искоса посматривая на стеклянные двери «Макдональдса».
   Работники американской забегаловки в спешном порядке покидали помещение.
   -Слушай, что здесь происходит? Куда пипл бежит? - спросил я Длинного, отпивая глоток теплого пива.
   -Братан, сейчас здесь будет большой балаган. Сегодня ведь первое мая. Антиглобалисты, анархисты, сквотари и хулиганы, при помощи торчков всех мастей соберутся и начнут творить дебош. Будут громить офисы в Сити. Этому Макдональдсу точно уже ****ец приснился. Весь прикол в том, что полиция прозевала весь этот сбор и совершенно к нему не готова. Сейчас здесь начнётся беспредел.
   Откуда-то сзади станции раздавались громкие крики, барабанный бой и рёв сирен, очень похожий на рёв сирен на трибунах стадионов и старых рейв треках.
   - Длинный, давай пройдёмся, посмотрим, что происходит на моем новом районе, - предложил я.
   На районе к станции метро стягивались большие группы людей в неформальной одежде. В воздухе периодически чувствовался запах марихуаны. Группы людей прямо внутри станции Ливерпуль Стрит курили косяки в открытую, ни от кого не прячась. Полиции нигде не было видно.
   - Мусора по ходу боятся сюда заходить, боятся, что их растопчут, - сказал Длинный, открывая вторую бутылку.
   Шум и гам нарастали, как при приближении к стадиону во время футбольного матча.
   Выйдя со станции Ливерпуль Стрит в сторону станции Мургейт, мы обнаружили колыхающееся в движении море, состоящее из десятков  тысяч человек. Люди были просто везде, куда ни кинь взгляд.
   Несколько передвижных саундсистем с ди-джеями играли аcид техно, разноцветно одетые люди везде танцевали, пили алкоголь и крутили косяки. Люди были везде. Они висели на столбах, залазили на подоконники офисов и орали что-то оттуда сверху в матюгальники, как у спасателей, крутили косяки, стоя на памятнике, бухали пиво, сидя на деревьях. Вакханалия мирового масштаба.  Многие барабанили в барабаны и гудели в гудки. Над толпой поднимались клубы дыма марихуаны и сигарет. Пипл танцевал и веселился на полную катушку.
   -Длинный, смотря на это, я  только сейчас  понял, что всё моё детство меня и других детей наёбывали. Нас заставляли маршировать строем под чью-то дудку, выкрикивая коммунистические лозунги на “Первое мая” Типа, «Да здравствует коммунистическая партия «Зимбабве»!». Да мне насрать на коммунистическую партию «Зимбабве». Ложил я *** на всех коммунистов вместе взятых. Эти уроды хотят, что бы ты одевался и думал одинаково, так же как все. Чтобы ты был серой безмозглой массой,  которой легко управлять. Я ненавижу коммунистов, также как я ненавижу фашистов, они хотят сделать из людей покорное стадо овец, идущих по первому приказу  на убой. Спасибо, я наелся этой ***ней ещё в детстве. Нас в школе, в массовом порядке, по праздникам, всех выгоняли на демонстрации. Если не пришел, родители должны были написать объяснительную записку директору школы. Больше всего я ненавидел седьмое ноября, обычно в этот день всегда был лютый мороз, минус сорок, и приходилось морозить сопли с самого утра на заснеженной улице. Взрослые бухали по подъездам, чтобы согреться. Первое мая был приятнее, на улице было гораздо теплее. Мы целым классом перед трибунами с партработниками кричали толпой «Да здравствует “AC/DC”! Да здравствует “Kiss”! и показывали партработникам хеви-металическую козу.
   - Я помню, мы тоже кричали: «Слава Айрон Мейден!». И пытались обстрелять партработников из плевалок с пластилином. Попадали пластилином в пыжиковые шапки, - с улыбкой вспомнил Длинный.
   -  Все эти люди, которые собрались сейчас здесь, они не знают, что такое советское “Первое мая”. Для них это повод придти, вставиться и устроить кипеш против капитализма. Запад долбал нас своей пропагандой, а мы долбали Запад нашей. И то, что мы видим сейчас с тобой, это извращённое эхо нашей пропаганды. Всё-таки не зря советские политологи поработали. Посеяли зерна сомнения в капитализме. Вот тебе наглядный пример постсоветской действительности.  Алекс из “Заводного апельсина” по любому был бы здесь, в этой толпе.
   "И куда опять смотрит хваленая лондонская полиция? Они явно не были готовы к такому несанкционированному балагану".
   Мы стояли на площади возле станции Мургейт в окружении тысяч людей. Шум стоял нереальный.
   Происходило нечто похожее на начало восстания Спартака под музыку техно.
   - Ты знаешь, мне такое первое мая больше нравится, чем советское, когда люди в сером пальто идут как стадо баранов с лозунгами строем, - сказал Длинный.
   - Ты знаешь, мне тоже. Здесь весело. Я бы всегда ходил на такое  «Первое Мая». Когда я был маленький, у моего отца была толстая советская пропагандистская книга с фотографиями загнивающего запада. Там были фотки Франкенштейна, Дракулы и других монстров с подписью: «Обычные герои американского телевидения». Больше всего в этой книге я любил смотреть на фотку известного плаката фильма «Барбарелла», ты знаешь, где Джейн Фонда стоит на чужой планете на фоне разбивающегося звездолета, одетая в космический купальник и шпильки от «Пако Рабана»,(По Барабана), с бластером в руке. Эта космическая блондинка возбуждала мои детские и неосознанные фантазии. В пять лет я научился читать и прочел  под одним фото  из книги надпись  «Экзальтированная молодёжь на концерте группы « Битлз». Подозреваю, что мой батя купил эту книгу только потому, что там были фотографии этой группы. Мне было интересно еще с детства, что значит быть «экзальтированной молодёжью» ходящей на рок - концерты.
   - Эти торчки на рок-концерт не пойдут. Щас толпа поднажрётся, начнёт жечь костры и двинется в центр Лондона, начнутся стычки с полицией и погромы вино - водочных магазинов, - прокомментировал ситуацию Длинный.
   -Может мне залезть тебе на плечи и крикнуть  «Все на ювелирный!», - предложил я. -Хоть бабла во время кипеша поднимем.
   На одной из улиц показался строй полицейских в защитных чёрных шлемах, с большими прозрачными пластиковыми щитами и резиновыми дубинками в руках.
   Толпа встретила их рёвом. В полицию полетели стеклянные бутылки.
   - Fuck the police! Fuck the system! -  кричал в матюгальник, возле нас, какой-то чувак, висевший на столбе, как павиан, в красной майке с желтым серпом и молотом и зеленым ирокезом на голове.
   - Кажется начинается, - оповестил  Длинный.
   - Извините, я услышал, вы говорите по-русски. Я изучаю русский язык и литературу в «Оксфорде». Я очень люблю Достоевского, - сказал на ломаном русском, с сильным английским акцентом, подошедший к нам, парень интеллигентного вида в круглых очках как у Джона Леннона.
   - О, дай пять, никогда не встречал англичанина, который говорит по-русски! Кстати, Достоевский мне не нравится, он был мрачным депрессивным алкоголиком, - сказал добрый Длинный, сразу сунув откупоренную бутылку пива англичанину в руку.
   - Спасибо, - как-то удивлённо произнес английский студент.
   - Почитай лучше Булгакова «Мастер и Маргарита».  Она здесь в книжных магазинах на английском продается – посоветовал я. - Достоевский хороший писатель, но вызывает депрессию и чувство безысходности в жизни.
   - Да пошёл он на ***, этот Достоевский, вместе с Некрасовым! - вставил  Длинный. Судя по тону, после шестой бутылки, он сел уже на коня и размахивал как Чапаев шашкой.
   - Русские, вы когда - то пробовали ЛСД? Хотите я вам дам? - предложил очкарик из Оксфорда.
   - Конечно, давай, мы не откажемся, - согласился Длинный.
   Студент вытащил марки, спрятанные в пачке сигарет, и оторвал нам четыре штуки.
   Длинный,  сразу засунул  две марки себе в рот. Наркоманская жадность в чистом виде.
   - Ты что делаешь? Мы же собирались ехать покупать телевизор у японки. Или может, никуда не поедем, останемся здесь? Чувствую, здесь будет весело, - сказал я.
   Разорванные участники манифестации бросались пустыми бутылками в полицию и показывали «Fuck you» корреспондентам различных международных телеканалов.
   Полиция на происки толпы пока не реагировала. Наверно ждали подкрепления.
   - Братан, я взял у Мег двести фунтов на покупку телевизора. Я уже на эти деньги купил пива и блок сигарет. Мне вечером нужно ей телевизор показать или отдать деньги. Поехали, купим телевизор, потом сюда вернёмся, когда здесь будет самая жара, - предложил Длинный.
   - Хорошо, поехали, - ответил я, закинув тоже две картонки в рот. – Эх-х, гулять, так гулять. Только отдай студенту всё пиво, оно нам больше не нужно.
   Длинный торжественно вручил пол ящика пива студенту Оксфорда.
   Студент начал нас благодарить на русском.
   - Это тебе спасибо. Как хоть назывались эти марки? - спросил я, разжёвывая их во рту. Они были горьковатыми на вкус.
   - «Доктор Хоффман». Я их ем по половинке, а вы сразу съели по две, - произнес он изумлённо.
   - Ничего, мы русские и закалённые. Если получится, сегодня вечером ещё увидимся.  Длинный, валим, - обратился я к другу - у нас с тобой есть максимум час, чтобы добраться и успеть купить телевизор. В худшем раскладе всего сорок минут. Нужно успеть, что случится позже, я не гарантирую.
   - Куда нужно ехать?
   - Вот, Лиса написала адрес: метро Сент - Джонс Вуд.
   - Должны успеть, это северо-запад Лондона - отчеканил Длинный.

   Почти успели. Длинный начал подхихикивать, подходя к дому. Хорошо хоть успел до этого позвонить японке и сказать, что бы нас ждала внизу.
   Дом был пафосный, с консьержем. Японка уже ждала нас в холле с запакованным телевизором. На вид ей было лет за пятьдесят с чем-то. Ухоженная, с сумочкой «Louis Vuitton», висящей на сгибе локтя. Типичная японская привычка, так носить дорогие сумки.
   Она явно не ожидала увидеть двух широко улыбающихся европейцев в разноцветной клубной одежде.
   - Длинный, всё, ****ец, не успели. У меня уже резкость не наводится, и закрываются шторки, хехехе.
   - У меня самого она уже давно не наводится, хехехе, всё расплывается, еще с метро.
   Увидев коробку с телевизором, он с разбегу прыгнул и обнял её, замерев на коробке в позе паука с выражением полного счастья на лице.
   Сколько длилась эта немая сцена, я затрудняюсь сказать. Время и пространство растянулись. Я стоял и смотрел, не мигая на лицо японки. Каждую секунду оно становилось другим, как если показывать слайды с лицами разных людей. Я стоял и смотрел ей в лицо, как зачарованный. Из этого состояния меня вывел резкий крик лежащего на коробке Длинного: «Хау мач?»
   Он лежал на коробке, обнимая её руками и ногами, как осьминог.
   - Сто двадцать фунтов. Я  купила его за триста, несколько месяцев назад. Мне скоро нужно возвращаться в Японию, и мне этот телевизор больше не нужен.
   - Найнти, - крикнул Длинный, не меняя позиции, с блаженной улыбкой на лице. Лицо Длинного тоже менялось, как в клипах “Aphex Twin”.
   - Ок, give me ninety, cos you funny guys, - ответила с улыбкой, обалдевшая от русской наглости японка, и, взяв девяноста фунтов, удалилась.
   Длинный отдавал ей деньги, не меняя своей позиции на телевизоре.
   - Посмотри, может там, в коробке ничего нету, или там кирпичи, японское кидалово, хахаха, - сказал я Длинному.
   Он взлетел в воздух, как ошпаренный.
   Открыв коробку, чувство глубокого удовлетворения посетило лицо Длинного.
   Он принялся нежно гладить телевизор, как будто пытаясь найти на нём эрогенную зону. Потом взял и смачно поцеловал экран.
   - Мой сладенький, - с чувством произнес Длинный.
   Я что-то попытался ему сказать, но мои слова вылетели со рта, резко повисли в воздухе и упали на пол. Очертания стен помещения начали меняться. Стены ходили ходуном, они дышали, пульсировали.
   "Какой ****ец, нужно срочно выбираться на воздух и цеплять с собой Длинного, хахаха"»
   Когда я, как мифологический Сизиф, вытаскивал Длинного, всё ещё обнимающего телевизор, на улицу, я заметил лицо консьержа. У него было лицо мультипликационного монстра, одетого в серую ливрею. Его пальцы, как гнилые щупальца, обнимали перед собой огромную фуражку. Монстр был несказанно удивлён, увидев   перед собой собратьев по разуму.
    Мы не смогли далеко от дома утащить коробку, чуть не обоссались со смеха. Окружающий нас мир  изменился.   Вещи больше уже не были такими, какими казались раньше. Нас окружало розовое небо с клочками черных облаков, принимающих причудливые сюрреальные формы жизни. Яркий и  немного расплывчатый свет исходил от красной лысины солнца, мелкие животные  тихо шептали нам из укромных мест,  странные деревья  и кусты в расплывчатой дали перемещались, что-то замышляя. Мы попали в другое измерение.
   «Ну, спасибо, студент из Оксфорда, удружил, хахаха».
   К нам подошёл мужичок в зеленой куртке, не больше метра ростом, с огромным красным пупырчатым носом, встал возле нас и начал что-то себе бубнить под нос. Болтал целую вечность, на незнакомом языке.
   - Длинный, кто это?? Это гном?? Хахаха, - спросил я.
   - Нет, это ирландский лепрекон, хехехе.
   - Что ему надо?
   - Денег.
   - Дай ему сигарету, пусть лучше курит, хахаха.
   Лепрекон, стрельнув сигарету, куда-то свалил, наверно в сторону богатства.
   «Курящий лепрекон попался, хахаха»
   - Длинный, почему, когда закинешься ЛСД, постоянно к тебе подкатывают какие-то сказочные персонажи. Они как чувствуют, хахаха…
   - В обычном состоянии они не подходят, хехехе, - ответил Длинный, подкуривая сигарету. Он открыл коробку и начал гладить кнопочки на лицевой панели телевизора, так, как будто пытался ласкать клитор. Взялся за старое. При этом на его лице была широкая улыбка от уха до уха, как у Гуимплена, над которой находился длинный нос как у Буратино.
   -Братан, давай дома займемся возбуждением телевизора, путь в доки не близкий, пошли, а, то у меня асфальт под ногами пульсирует, боюсь не дойдем - предложил я.
   -Пошли, а то у меня тоже по асфальту быстро-быстро бегают картины, не могу понять, о чем они, хехехе.
   Протащив коробку метров триста, я  бросил ее прямо посередине дороги на «зебре», белой пешеходной дорожке.
   - Длинный, ты сейчас вообще охуеешь в конец, хахаха. Знаешь, где мы  сейчас находимся? На обложке альбома “Abbey Road”,  группы «The Beatles». Помнишь фотку, где они один за другим «зебру» переходят? Теперь мы стоим здесь с телевизором под ЛСД .  Хахаха…
   - Какой ты у меня красивый, - говорил Длинный с лицом, полным счастья, снова открыв коробку и подрачивая кнопочки на телевизоре, не обращая никакого внимания на мое открытие. Глухая тетеря.
   -Братан, я все понял. – продолжил я. - Это Йоко Оно нам свой телик скинула. И вообще как мы с ним будем до Докландса добираться? На такси или на андерграунде?
   -I`m going deeper underground, cos there`s so much panic in this town. – тонко заголосил счастливый Длинный.
   Мы сидели на коробке, болтая в воздухе ногами, прямо посередине дороги, на знаменитой зебре "Abbey Road". Дальнейшую нашу эпопею по возвращению с коробкой домой, надо было обмозговать и запланировать. Нас объезжали мимо проезжающие машины, у водителей были удивленные физиономии разноцветных инопланетян.
   - Такси до дома будет фунтов тридцать стоить, лучше поедем на метро, а сэкономленные деньги прогуляем, хехехе - предложил Длинный.
   -Звучит как план, хахаха - ответил я.
   Решиться дотащить огромную и тяжёлую коробку с телевизором на другой конец Лондона на метро, могли только два конкретно вставленных пацана.
   Мы долго пытались протащить коробку через узкий турникет, который менял свои размеры и не хотел запускать вовнутрь наше новое японское окно в мир.  Мы долго пытались его протащить, нас разрывало от смеха, нас спас работник андеграунда, который открыл нам двери, даже не проверив наши билеты.
   Начался бесконечный спуск вниз, в недра, на эскалаторе.
   «I`m going deeper underground…»
   Спустившись вниз на эскалаторе, мы оказались в подземном мире. Вокруг нас всё громыхало, нас везде окружали снующие гномы, тролли и хоббиты.
   Я понял, куда нас занесло. Это были рудники Мории из Властелина Колец.
   Стоя на шузах с двадцатисантиметровой платформой, мы были двумя великанами попавшими в подземный мир везде снующих  в разные стороны гномов.
   -Длинный, это не наша сказка, давай отсюда сваливать, а то чувствую, придут гоблины в форме и заберут у нас телик, хахаха.
   Затащив огромный ящик в вагон, мы сели мокрые, как пловцы после олимпийского заплыва, перевести дух.
   - Длинный, мы правильно выбрали ветку метро?
   - Я не знаю, хехехе, я выбрал наугад, у меня буквы расплываются, ничего не могу прочесть, хехехе.
   Через несколько остановок поезд застрял в тоннеле между станциями.
   Время растянулось и перестало существовать, мы были замурованы в вагоне целую вечность.
   Наша половина вагона была почему-то пуста. Возле нас никто не хотел садиться. Хахаха. Интересно, почему?
   - Братан, скажи мне правду, мы  уже долго здесь живём? –с тревогой в голосе  спросил я.
   - Точно живём, это наш новый дом. Нужно найти розетку, куда можно включить телевизор. Хехехе.
   Обыскав полвагона, Длинный розетку так и не нашёл.
   Внезапно в вагоне потух свет. Не знаю насколько долго, тяжело сказать.
   Когда свет включился снова, я увидел Длинного, лежащего на поручнях сидений. Он лежал на них, скрестив руки на груди, как лежит йог на коврике с шипами. Он лежал и тупо улыбался, не моргая, смотря в потолок.
   - Длинный, где у нас дома туалет, я ссать хочу, пиво давит на клапан, хахаха.
   - Пошли поссым.
   Распахнув двери соседнего вагона, стоя плечом к плечу, мы начали писать прямо туда, соревнуясь у кого длиннее струя, уходящая вдаль. Там, в дали, друг напротив друга, сидели группы троллей с изумлёнными лицами. Они смотрели в нашу сторону.
   Закончив, стряхнув, мы закурили по сигарете, стоя в дверях.
   - Длинный, у меня такое ощущение, что мы здесь всегда. Может, в прошлой жизни мы ездили зайцами и нас сослали в ад для безбилетников?
   К нам подошёл кучерявый белый эльф, сказав, что мы крутые пацаны, на другом языке, отличным от нашего, предложил дунуть джоинт. У него он уже был готов к взрыву.
   Мы дунули вместе с эльфом. Пока курили, он несколько раз поменял свой облик. Лица троллей из соседнего вагона вытянулись еще больше.
   «Какое-то волшебство на ***».
   - Нет, это точно не ад. В аду нет косяков, а даже если есть, то нет спичек, хехехе, - ответил мне Длинный.
   - Нас здесь замуровали, а где-то далеко наверху пацаны, из старой, прошлой жизни, строят баррикады и дерутся с полицией. Мы пропускаем все движение, даже розетки нет, телевизор включить, новости посмотреть, хехехе.
   Внезапно поезд тронулся.
   Мы заблудились в переходах станции метро Банк,  пробродив целую жизнь в подземном мире населенным героями книг Толкиена, держа в руках ящик с телевизором. Если вы оказались в это время на станции Банк, и видели двух персонажей несущих коробку из под телевизора, то знайте - это были мы!
   Нет, на самом деле это был не ящик, это был огромный тяжёленный шкаф, под конец дороги. Нам снова отработка кармы, интересно, на этот раз за что?
   Длинный, на предложение бросить шкаф и хоть как-то выбираться из подземного мира самим, живыми, без этого богатства, пока ещё не поздно, категорически отказался.
   - Я не брошу тебя, мой красивый, - влюблено сказал он, поцеловав коробку.
   Это было намного больше, чем платоническая любовь. Наконец мы нашли "Docklands Light Railway" и вышли на финишную прямую.
   Это был очень долгий путь домой.
   Дом изменил очертания, даже туалет внутри квартиры, выглядел по-другому.     Длинный придя домой сразу бросился включать телевизор.
   «Братан, иди сюда!» услышал я  в туалете громкий крик из зала.
   Длинный сидел перед  включенным телевизором.
   -Братан, посмотри какие у меня странные руки, если махать ими перед экраном телевизора!
   На полную громкость в колонках играл Paps  «Vibes from other side», по телевизору антиглобалисты и сквотари громили ненавистный «Макдональдс» на Стренде.
   Сил идти на баррикады, жечь костры, и участвовать в восстании уже не было.
   «Ничего, мы в следующий раз поучаствуем, хахахахехехехе».


Рецензии
Это просто..., нет, это не простой улёт!
Здорово написал.

Юрий Зеленый   20.12.2012 20:58     Заявить о нарушении
Спасибо за поддержку)))) Я сам часто смеюсь, когда читаю эту главу)))

Гуру Хастлеров   21.12.2012 19:47   Заявить о нарушении