Иммигрант Глава 18

ПРОДАВЕЦ ВОЗДУХА ИЗ КАМДЕН-ТАУН
Часть 2
Глава18

«There are many things that I would
Like to say to you
I don't know how»
Oasis «Wonderwall»

   Меня разбудил звонок. Звонил Длинный.
   Посмотрев по сторонам, я понял, что лежу в спальне Рут, в одиночестве, абсолютно голый.
   «Как я здесь оказался?» 
   - Братан, ну мы вчера с тобой накидались. - хихикал в трубку Длинный.- Ты помнишь, что было вчера вечером?
   - Кусками... Помню, мы пришли на вечеринку в институт современного искусства, где-то возле Трафальгарской площади. Помню, на стенах висели огромные фото Мэрилина Мэнсона и Давида Боуи. Помню девчонку-фотографа из Нью-Йорка, как ее звали?
   - Флория Сигизмонди, лесбиянка - фотограф из Нью-Йорка. Она создала имидж и сделала оформление альбома «Антихрист-суперстар» для Мэрилина Мэнсона, сняла ему два видео: «Beautiful people» и  «Tourniquet», с Давидом Боуи тоже работала. Мы вчера к ней грязно приставали, пьяные лезли обниматься,  ее подруги лесбиянки напрягались, особенно две коротко стриженые ковырялки, одетые в мотоциклетные костюмы. Чуть с нами не подрались из-за нее.
   - Да ладно! Это было бы лишним в институте современного искусства, устроить драку рейверов с лесбиянками. Да, неудобно перед Флорией получилось, она интересная и талантливая девушка. Я помню только, что Рут меня постоянно поила водкой из бара, потом вроде поила текилой, а дальше - все как в тумане.
   - Мы еще с тобой потом пили пиво и красное вино, а потом, в магазине, воровали книги  про садо-мазохистов. Одна про то, как один худой парень, поэт, гвоздями прибивает себе кожу на яйцах к доске и зашивает себе крайнюю плоть иголкой, а другая про пухлого чувака, который раскрашивает себя в белый цвет, вставляет себе в вены катетеры и начинает разбрызгиваться кровью, потом катетер из вены вставляет себе в член. Перфоманc такой, Франко Би его зовут. Все книжки с цветными фотографиями, коллекционные, стоят по двадцать фунтов стерлингов. Они сейчас у меня дома, придешь, посмотришь.
   - Как воровали книги о мазохистах, этого я уже не помню. Даже когда я лечу на автопилоте, у меня не отбить тягу к искусству  - засмеялся я.
   - После того как мы прикоснулись на автопилоте к прекрасному, Рут  тебя увезла. А, я, когда приехал домой, обнаружил Нику, стоящую перед дверьми. У нее будет квартира только через неделю и ей некуда идти. Пока живет у меня. Я уже сегодня с ней зажигал дома,  целовались, ****ь не дает, девственница, мне кажется у нас любовь.
   - Ну, ты - извращенец, вошел в роль секс-гуру - улыбнулся я.
   - Так мне нравится! Красавица и дочка миллионера. Получше моей жены - лапотницы, австралоколхозной. - прыснул от смеха в трубку  Длинный.
   - Она тебе ничего не сказала?
   - Не-а, с утра на работу свалила. Только вчера спросила, почему вы внешне не похожи. Я сказал, что у вас были разные мамы. Я вспомнил шансон Розенбаума, про то, как у нас с Сэменом папа был один, мне это навеяло ответ - рассмеялся Длинный.
   - Ну, ты, аферист! И что, она поверила?
   - Вроде поверила. Засадил ей с утра и стрельнул двадцатку фунта, она свалила на работу, напевая песню «Should I stay or should I go».
   - Это же песня  "The Clash". Я не подозревал, что твоя жена слушает панк-рок.
   - Да я сам не знал! - захихикал в трубку Длинный.
   «Все-таки засадил  я вчера Рут или нет? Загадка. По пьяни мог не найти дырку в ее джунглях»
   Концовка вечера была темным пятном, кляксой в мозге, стирающей все записи воспоминаний. Хотелось пить. И  есть.
    Зайдя на кухню и открыв дверцу холодильника, я понял, что там повесилась мышь. Шаром покати. Даже бутылки  воды нет, чтобы сбить  сушняк. Почесав яйца перед открытой дверью, я понял, что придется заняться продразверсткой ближайшего продуктового магазина. Живя с Рут, можно похудеть, и со временем  начать прятаться за шваброй, пока тебя сквозняком не унесет в форточку. Радует то, что я начинаю работать барменом на Камдене в девять вечера, может, какие-то деньги вырулю.
    «Что я знаю о работе бармена? Работа - мечта любого алкоголика, за спиной у тебя находиться стенка из бутылок разного бухла. Бармен стоит на не иссякающем, как воды Ганга, источнике пива. Пиво - жидкий хлеб для голодающих Поволжья, требуйте долива пива после отстоя пены! Также, к рукам барменов прилипает наличная капуста и куча пьяных телок, которые домогаются барменов все время. Супербармены еще жонглируют бутылками и стаканами, типа Тома Круза в фильме «Коктейль». Я знал, как делать наверняка только три коктейля:  Отвертку- «Screwdriver»,  Кровавую Мэри – «Bloody Mary» и виски-колу.
   «Кстати, нужно позвонить Лисе, предупредить, что я приду к ней ночью в гости, бросить свои кости. Рифма. Можно, конечно, прийти к ней без предупреждения, как результат наваждения, в жопу пьяным, позвонить в дверь и сказать томно:  "Конничива дайски" ( Вольный вариант русского: " Ну, здравствуй,  любовь моя").  Потом  рухнуть на пол, но это будет сильно нагло. Может не понять глубины русской души. Лучше все-таки предупредить заранее и прийти более или менее трезвым. Если получиться».
   Вообще, женщинам никогда нельзя показывать, что ты от них как-то зависишь, они должны бояться тебя потерять. Это игра. Мы все играем в игры. Каждый в свои.
  На Камдене, вечером в клубе, владелец клуба, упитанный араб, объяснил мне, что нужно делать. Хотя я об этом уже догадался. Бери деньги и наливай бухло. Все просто. Воровать деньги будет тяжело, весь бар из кабинета араба просматривался камерами. Платят пять фунтов в час, бухать во время работы нельзя, жопа. После работы дают бесплатно выпить пинту пива.
  Моей напарницей в баре была вертлявая испанка, она мне выдала магнитную штучку, чтобы открывать кассу, по-английски «Till». Все операции, проведенные на кассе, автоматически  записывались в компьютер. В баре был точный подсчет всего, бухла и денег. Ладно, буду работать пока честно.
   В десять вечера открылись двери клуба и туда начали заваливать разные люди. Драные, как черти, и страждущие пива. Походу, студенты.
   В клубе играли разные начинающие  брит-поповые команды. Попса, одним словом. Волосатых металлистов и татуированных рокеров я бы еще понял, но поклонники английского брит-попа были какими-то полупокерами со стрижками каре и отдельными юношескими вулканическими прыщами на лице. Нормальных телок не было вообще, ни одной. Публика поднажралась по-быстрому, в течение часа, и утратила человеческий облик. Брит-поперы одновременно окружили бар с трех сторон, вытащили с карманов фунтики и начали требовать  разного бухла, как наркоманы требуют герыч во время ломки. Прыщавые монстры из первого ряда вопили и  трясли руками с деньгами под ритм музыки.
   Началась запара. Живой музон шпарил на всю катушку, понять, что говорят страждущие, было практически невозможно. Ни хрена не слышно. Они начали нависать друг над другом, уже в три ряда, с деньгами в руках, как будто рок-звездой был я. Робертом Плантом, мать его. Или стриптизером. Они меня хотели, однозначно.
   Я почему-то вспомнил сюжет журнала «Ералаш» о  пионерах штурмующих школьную столовую во время перемены. То, что я наблюдал, было тоже, самое, только вместо советских пионеров были ободранные английские студенты. Они тоже брали бар штурмом.
   Был бы ди-джеем в этом клубе, поставил бы сейчас Ministry «Just one more fix», трек был бы в тему.
  Справа, штурмующие бар,  сдавили какого-то доходягу, и его стошнило прямо на стойку.
   "****утся! Ничего святого! Прямо на мое рабочее место".
   Обрыгавшийся, упал под ноги полупокерам-студентам-алкоголикам и его затоптали старыми туфлями на хрен.
   Под утро, только после выступления последней группы,   непрерывная атака на бар закончилась. Наступила звенящая тишина. Я был вымотан. В зале осталось лежать несколько тел  пьяных брит - поперов. Один из них лежал в зале под барной стойкой, у него на белой майке был отчетливо виден отпечаток чьей-то огромной подошвы, как будто ему на грудь наступил снежный человек обутый в кроссовки.
   Меня опять заставили собирать бутылки из-под пива, разбросанные по залу. В этот раз место оказалось рыбным. Я нашел на полу двадцать три фунта мелочью и золотой
 травелкард на год вперед на все шесть зон лондонского андерграунда - вообще ништяк! Экономия почти косарь фунта получается в год. Хорошее место для работы. Однозначно! 
    "I love "Oasis" and "Blur"!".

   Дома, ночью, меня ждала япономать. Не спала, ждала. Восточная женщина приготовила мне поздний ужин: толстую японскую лапшу - удон и темпура, все это подала вместе с соевым соусом, горчицей - васаби, и зеленым японским чаем в маленькой керамической чашечке без ручек.
   Подав мне поздний ужин, или это был очень ранний завтрак? - она включила видеопроигрыватель.
   -Ты говорил, что тебе нравиться одежда бельгийского дизайнера Волтера Ван Берендонка, я сегодня пошла в библиотеку, моего колледжа Сен - Мартинс, и взяла тебе посмотреть все его "fashion show", когда либо, записанные на видео. Ведь ты же хотел их посмотреть?
   У меня темпура чуть не застряла поперек горла.
   -Откуда ты это помнишь?
   -Я все помню - засмеялась она,- я тебе еще книгу купила  в подарок, о нем. Там на столе лежит. Мне с утра, надо будет в колледж идти, а ты оставайся, хорошо?    Я тебе свои ключи оставлю, только будь в восемь вечера дома, хорошо?
   -Хай - сказал я, «да» по-японски. Бейби, чотто ките, кису штеи! (Малыш, иди сюда, поцелуй меня)
   -Доко-ни? (Куда?)- тихо прошептала Лиса с улыбкой, прямо смотря мне в глаза.

   Пока Лиса была в колледже, я занялся пешеходным изучением района.   Я люблю гулять по старым, узким улочкам Шродича и Брик Лэйна. Между станцией метро Альдгейт Ист и Ливерпуль Стрит меня ждала находка. Нереальная. Я случайно забрел в магазин, куда только что завезли  непроданные остатки многих коллекций бельгийских дизайнеров. Уникальные вещи от Ann Demeulemeester( Аня Дебилмастер), Dries Van Noten( Дрыщ По Нотам), Dirk Bikkenbergs(Дырка Быкаберга), и моего любимого Walter Van Berendonck.  Магазин был двухэтажный, нижний этаж был подвальный, без выхода, и на этаже не было ни одного продавца! Даже на некоторых вещах не было пищалок. Охранников  не было вообще. Камер на этаже тоже не было. Всего три загруженных работой продавца, наверху стояли на кассах.
   «Боженька услышал мои молитвы и послал мне бесплатно модный гардероб»
   Надев на себя несколько маек, свитеров, и джинсы в примерочной, и оторвав с некоторых вещей пищалки, я без проблем вышел на улицу и позвонил Длинному. Он  ковыряясь в носу, смотрел дома сериалы по телевизору.
   -Братан, я нашел дизайнерский Клондайк. Ты не поверишь, в то, что увидишь. Цепляй кусачки и сумку, у тебя для свадьбы будут пять костюмов от Дриса Ван Нотена и еще куча другой одежды. Давай быстрее, жду!
   За три захода мы забрали все раритетные шмотки, которые там были. И женские тоже. Мы выходили из магазина похожие на два кочана капусты, собравшиеся идти пешком на северный полюс.
   -Длинный, я понял, как надо одеваться в Лондоне - не нужно быть на кого-то похожим, это главное. Нужно создавать свой собственный стиль. Люди во всех странах одеваются в то, что у них продается в магазинах. Массовую моду диктуют байеры магазинов. В магазинах разных стран продаются разные вещи, то есть, одевшись в Лондоне, человек будет выделяться в Москве, и наоборот, теоретически.
   -Что-то я не знаю ни одного русского дизайнера, у которого я бы хотел одеваться - высказал свою точку зрения Длинный. В левой руке у него была неизменная бутылочка пива. Ссутулившись, он тащил на спине огромную сумку,  как, Дед Мороз, новогодний мешок с подарками.
    - Это пока. Они появятся, и их будет много, и они будут делать крутую одежду, отыгрываясь за десятки лет инкубаторcтва  в России. Вот увидишь.
     - Чувак, в Лондоне тяжело кого-то удивить одеждой.
     - Тяжело, но можно, я в этом уверен – не отступал я.
   Лиса, вернулась домой, и не узнала свой студио флат. Я и Длинный, одевшись в новые вещи, как на показе мод,  занимались дележом вещей: курток, маек, свитеров, джинсов, и костюмов. Мы были похожи на двух челноков, только, что распаковавших контейнер с грузом, вещами была завалена вся комната. Дележ проходил легко, у нас были разные размеры, каждый выбирал то, что ему подходило. С  женскими вещами, было еще проще, я забирал «S» для японки в подарок, Длинный забирал «L» на продажу своей жене.
   -Пусть приоденется волчица, а то стыдно с ней куда-то выйти, заодно еще денег заработаю»- поведал он мне свой бизнес план на ближайшее будущее.
   -Это что это?- спросила удивленно Лиса, когда вернулась домой.
   -Это вещи бельгийских дизайнеров - ответил я.
   -Откуда они?
   -Из магазина.
   -Вы их купили?
   -Нет, мы их украли.
   -Как? Разве можно воровать в магазинах?
   -В магазинах и банках можно, а у людей нельзя. Все эти вещи застрахованы, когда их воруешь, попадает страховая компания, она должна вернуть деньги магазину. Толстые коты из банков могут поделиться одеждой с бедными русскими пацанами и японской девушкой. By the way, посмотри там, на кровати, одежда, тебе в подарок.
   «Подарки любят все, особенно, если они дизайнерские, и их много».
   Лиса вертелась перед зеркалом, в новых джинсах и майке от Волтера, сверху она надела новую кожаную курточку от Анн Демельмейстер.
   -Guys, - сказала она - помните, когда мы сидели в пабе, был взрыв в Сохо? Этого террориста поймали, я принесла газету, почитайте.
   Взрыв в баре убил троих, и ранил около сотни человек. Террориста, молодого нациста - гомофоба, сделавшего самопальную бомбу, искали тысячи полицейских, просматривая сотни тысячь часов видеосъемок на улицах и станциях метро. Они его вычислили на камерах, на юге Лондона, на станции метро «Брикстон». Прошли времена Шерлока Холмса и дедукции. Наступает двадцать первый век, век новых технологий. Если вы совершили особо тяжкое преступление, в Лондоне вас уже  можно  просчитать вплоть до дверей вашей квартиры. Пока такие поиски дорогостоящи и занимают много времени, никто не будет вас искать, если вы украли кусок колбасы в магазине. Но, скоро будут сделаны камеры, которые  будут автоматически находить разыскиваемых людей в толпе, передавая данные в ближайший полицейский участок. За вами всегда будет следить неустанное око. Следить вообще за всеми. Поцелуйте свою свободу на прощанье. Наступает новая эра тотального контроля.
«УЛЫБНИТЕСЬ! ВАС СНИМАЕТ НА КАМЕРУ БОЛЬШОЙ БРАТ!»