Иммигрант Глава 13

Глава 13.

“Как бы тебе повезло
Моей невесте
Завтра мы идем тратить все свои
Все твои деньги вместе”
Мумий Тролль.
 
 
      Посреди недели встретились на Оксфорд стрит с японками. Ходили гулять, типа первое свидание.
   Моя, по имени  Лиса, миниатюрная брюнетка с короткой стильной стрижкой, плохо разговаривает  по-английски, ее подруга, Юрика, ещё меньше ростом, чем Лиса, ножки колесом в белых гольфиках, вообще только смеётся и  не понимает английский язык. Впрочем, как и мы, японский. Нам очень помогает старинный чукотский  язык жестов.
   Юрика с Длинным очень странная пара. Все прохожие оборачиваются на них.
   Юрика,  маленького роста, в белых  кружевных гольфиках по колено, в коротком розовом детском платьице с белыми рюшами, и огромных розовых очках "Vivien Westwood". На голове у нее завязаны два огромных розовых банта, как у первоклассницы в школе на первое сентября. Нарядилась на первое свидание с мальчиком. Длинный посматривает на неё сверху вниз с плотоядной улыбкой Андрея Чекатило. Стиль Юрики в моде называется «Лолита», об  этом мне сообщила Лиса.
   - Она с  детства сама шьёт свою одежду, - сказала она..
   -Выглядит так, как будто она с детства шила одежду своим куклам, а потом сразу начала шить одежду себе. Очень по-педофилически эротично.   Как называется  твой стиль, Лиса?
   - Я смешиваю  хайстрит фэшн вместе  с одеждой «Yohji Yamamoto», он мой любимый дизайнер. У меня мечта выучиться и работать вместе с ним. Мы с Юрикой приехали в Лондон, чтобы выучиться на дизайнеров одежды в колледже Сен-Мартинс. Это лучший колледж в мире моды. Из него вышли  John Galliano и Alexander Mсqueen. Ты слышал о них?
   - Конечно,  слышал, они очень крутые, хотя мой любимый дизайнер одежды– Walter Van Berendonck из Бельгии, - ответил  я, искоса наблюдая за Длинным.
    Он, идя по Шафтсбери Авеню, что-то без перерыва болтал на ухо круглолицей Юрике, согнувшись в три погибели. Юрика дышала ему в пупок и  без конца хихикала, походу ничего не понимая, из того что он говорит.
   - О, Валтер, я  тоже его очень люблю, он и Дирк Биккембергс  мои самые любимые из антверпенской шестерки дизайнеров - оживилась  Лиса.
   -Братан, давай зайдем куда-нибудь выпьем пива- предложил Длинный - а то,  я чего-то уже запарился ходить туда-сюда по улице. Вот бар, «Адмирал Дункан», давай зайдем сюда?
   -Длинный, давай хотя бы за угол завернем отсюда, а то здесь  в Сохо  на Кондуит стрит, одни геи в барах сидят и снимаются. Будут щас на нас пялиться, глазами стрелять.По любому.
Мы зашли за угол в  первый попавшийся бар на Дин стрит, выпить пива. Японки окосели сразу после первой выпитой пинты.
   -Братан, ты видел, как они быстро пьянеют? Сейчас они у меня моментом набухаются лицом в салат- воодушевился мой партнер по съему телок.
   -У японцев, как и у многих азиатов в организме нет каких-то антител к алкоголю. Азиаты все быстро пьянеют. Русские когда-то давно при помощи алкоголя завоевали Сибирь и Якутию, споив племена эвенков, якутов и чукчей. Хотя вроде пили с ними наравне.
   После второй пинты  пива мой друг буддийский «Казанова», сразу  запустил свои загребущие лапы на территорию Японии, пытаясь широкой ладонью, как утюгом, разгладить плиссированную розовую ткань на попе пьяной Юрики.
   Я набрался наглости и поцеловал Лису взасос. Она неожиданно горячо ответила на мой поцелуй, потом внимательно и пристально посмотрела на меня своими раскосыми глазами, сказав, что впервые целуется с европейцем. Можно подумать я с японками каждый день до этого целовался. Во время долгого засоса я потрогал маленькие, как яблочки, сисечки. Решил не форсировать события и не лезть в трусы, отыскивая средним пальцем жемчужину в ее японской ракушке. Может испугаться русской наглости, вдруг у них в Японии на первом свидании так не принято себя вести. У моего озабоченного друга дела пока идут никак, Юрика хихикает и Длинный бросает на неё сверху плотоядные взгляды, как коршун сверху на потенциальную добычу. Кружиться рядом, но не решается атаковать. Дальше вуайеристких полетов и метания взглядов дело пока не движется.
   Внезапно в бар зашли несколько полицейских с кричащими рациями  в руках и попросили всех посетителей в экстренном порядке быстро покинуть помещение. Выйдя на улицу, мы увидели, что все улицы  в Сохо  перегорожены жёлтыми полицейскими лентами и везде  стоят десятки  вооруженных короткими автоматами полицейских в бронежилетах. В  гей-пабе «Адмирал Дункан», кто-то положил бомбу и устроил террористический акт, убив несколько человек и десятки тяжело ранив. Наша пестрая компания чисто случайно не зашла туда, выбрав бар на соседней улице рядом. Мы только слышали легкий хлопок вдали, не придав ему никакого значения.
   -Длинный,  ты понимаешь, что мы чисто  случайно не зашли в этот  паб, выбрав
соседний паб за углом? Если бы  мы пошли туда, нам был бы  ****ец, и японкам тоже. Что-то  нас отвело оттуда, может ангел-хранитель?- сказал я другу, когда мы уже попрощались с японками, стоя перед станцией метро Лейстер сквер. Они уезжали в шоке от происшедших  с ними событий, пообещав позвонить на днях.
   - Это все заставляет  очень сильно задуматься. О жизни, и о том, как одна случайность может кардинально изменить судьбу.
-   Значит - это была не  наша судьба и не наша карма, оказаться там во время взрыва.
   -Да, что-то нас отвело другое место, хотя я предлагал зайти выпить пива в  «Адмирал  Дункан». Нам там был бы ****ец  - задумчивым голосом заметил Длинный.
   Всю дорогу назад, в подземке, он теребил буддийские чётки, шепча мантры с закрытыми глазами.
   Дома нас ждала разборка. Претендент на звание лидера культа от лица немецкого пролетариата - Клаус, обвинил нас в наглом воровстве колбасы из холодильника и потребовал от меня денег за аренду матраса, лежащего в общем зале для медитаций. Я уже не платил вторую неделю и задолжал девяносто фунтов. Денег заплатить не было вообще, в кармане шаром покати.
   После долгой перепалки пришлось перетаскивать матрас в комнату Длинного. Места, чтобы ходить там, не осталось, можно только стоять и лежать. Длинный красиво рассказал о гонениях “бедного студента”,  своей девушке, Мег. Она возмутилась этому произволу до глубины души.
   Жильцы квартиры разделились на два лагеря. Два лидера культа вступили в состояние холодной войны. Дома находиться было неприятно.
   Весь конец недели я безрезультатно искал работу в магазинах шмоток и любых барах, которые мне только попадались на глаза в разных районах Лондона. Потенциальные работодатели, после собеседования со мной, обещали перезвонить, но никто не перезванивал.
   -Чувак, так  здесь культурно посылают на  *** при трудоустройстве. Я  уже не раз с
 этим сталкивался. Если  хотят тебя взять на работу, то берут сразу - сообщил мне Длинный.
   -И что теперь делать? Безысходность какая-то. У меня, при устройстве на работу, часто спрашивают номер национального страхования, которого у меня нет.
   -Давай им мои данные и продолжай искать работу, кто ищет, тот всегда найдет - посоветовал он.


   Мы снова торчали в буддийском шопе, впаривая товар всем входящим покупателям и каждый день били новые рекорды продаж со времени открытия этого магазина на Камдене.
   - Братан, у  меня нет вообще денег, я  живу у тебя в комнате, ты угощаешь меня  пивом.   Мне   каждый день приходится воровать еду в магазине, чтобы себя прокормить.Ситуация не здоровая.На работу нигде не  берут, ****ец вообще.
   - Да не парься ты, иммиграцию пройти не так просто. Попадаёшь сразу в глубокую жопу и старые друзья оказываются не совсем друзьями. Это - иммиграция. Не парься, всё будет нормально, Ты мне помогаешь, вон, как у нас выторг идёт в магазине, сегодня точно на карман сто фунтов бонуса вставлю. Пойдём, тусанёмся вечером, только надо с собой Мег взять, а то она напрягается, что мы её никуда не берем.
   Вечером я, Длинный и Мег, приехали к старому заброшенному заводу, находящемуся в районе Далстон на востоке Лондона. Это место, посоветовали нам  зашедшие к нам в магазин на звуки амбиента кислотные хиппари с дредлоками висящими до  колен.
   От здания исходил  мощный гул, из-за громкой саундсистемы, работающей внутри. Это поднимало настроение. Хотелось, подпрыгнув вверх, исполнить пируэт в воздухе, в духе солиста ансамбля песни и пляски Советской Армии.
   -Братан, а ты знаешь, почему, когда подходишь к большому рейву, все гудит и трясется рядом?- спросил я у друга.
   -Почему?
   -Потому, что низкие частоты расходятся дальше в пространстве, чем остальные. Высокие частоты мы услышим только внутри самого помещения. Это- физика звука.
   Гул, исходящий от завода, медленно нарастал.
   «Наконец-то я  попаду на настоящий лондонский андерграундный рейв!».
   Рэйв проходил на  огромном заводе, построенным из типичного английского красного кирпича.  В нем было три зала с очень высокими потолками.  В самом большом зале играл псай-транc, во втором, поменьше, играл жесткий хард-хаус, в третьем был чил-аут, где весь народ валялся и крутил косяки.
    Вообще-то косяки крутили и курили практически везде, на танцполе, лестницах, туалетах, на барных стойках,  без остановки, так как будто завтра уже никогда не наступит. В воздухе висело постоянное плотное марихуановое облако.   Никто не прятался от полиции и охраны, все друг друга угощали направо и налево косяками с травой.
   «Какой-то плановой рай!»
   По дороге в раздевалку, мы встретили  хиппи с дредлоками, который нас  пригласил на вечеринку. Олдовый, с дредлоками по колено - израильтянин.
   - Do you need any pills? -поинтересовался он у меня, перекрикивая гул музыки.
   - Длинный,  что такое pills? -спросил я у моего друга, занятого разводкой своей невесты на капусту. Она уже отсчитывала ему деньги.
   - Так по-английски называются  колёса. Сейчас я у Мег деньги стрельну, подожди. Если пошла с нами тусоваться, пусть вносит свою финансовую лепту на колеса, пиво и воду - сказал он, пересчитывая деньги своей невесты.
   - How much? - спросил я нашего нового волосатого дилера.
   - One for five pounds or five pills for twenty, special offer for you, - предложил он.
   Математику денежных знаков я понимал с полуслова.
   - Длинный,  давай за двадцатку возьмём пять колес, а то, я в клубе Хеавен за десять фунтов одно колесо покупал. Чувак реальный, думаю
гавно не подсунет.
   Это была наша первая сделка, оплаченная невестой Длинного.

   По всей территории завода постоянно перемещались  больше ста драгдилеров, и открыто предлагали   купить у них наркотики. Они были серо, невзрачно одетыми, и пришли сюда явно, только с целью быстро сделать деньги, не вписываясь в местный светящийся колорит. Среди них было несколько залетных чёрных  барыг, тоже в надежде на счастье, но у них, никто ничего не хотел покупать. Черным не доверяли на белом рэйве. На вечеринки псай-транс ходили только белые люди, в отличие от драм энд бассовых и гаражных  лондонских вечеринок, где всегда было много негров.
   -Чувак, здесь беспредел, здесь люди свободно продают наркотики. Как они не боятся? В России бы точно всех приняли через пять минут, - сказал я Длинному.
   -Братан, здесь  в Лондоне всем всё похуй, кроме денег, главное на  людей на улице не бросайся, тогда не примут, - ответил он.
   - Да зачем  мне на них бросаться, одичал  я что ли? - улыбнулся я. - Пойду я лучше потанцую.
   Колёса оказались очень хорошими. Под этими колёсами я впервые понял австралийский акцент английского языка  и смог впервые нормально поговорить с Мег. Она оказалась простой, как две копейки, чувихой- тусовщицей, которая с детства ездила по Индии и хипповала, и увлеклась во время путешествий буддизмом. Деньги, как таковые, её не интересовали вообще, только духовные ценности, поэтому, к тридцати годам у неё было накоплено только несколько сумок вещей из секонд-хенда и куча разных цветков в горшках. Но жизнь в Лондоне очень дорогая и ей пришлось устроиться на работу в офис, благо пользоваться компьютером она умела. Она начала неплохо зарабатывать, намного больше, чем Длинный, который, если что-то и зарабатывал в магазине, то сразу спускал на гулянки. У Длинного была настоящая русская широкая душа.
   Мы забились в танце. Длинный скакал возле меня, одетый в длинную, до пола, черную юбку со  вставками из блестящей серебряной материи.  Он тряс деревянными бусами и делал колдовские пасы руками, при этом у него было очень загадочное лицо. Вошел в образ. На мне была яркая кислотно-жёлтая майка, и в тон ей широкие дизайнерские рейверские штаны  с глубокими карманами. Я весь светился под синими флюоролампами. Рядом с нами плясала Мег с довольным под колесом экстази лицом, одетая в длинную шерстяную серую юбку и потертый, видавший виды, пиджачок из секонд-хенда цвета детской неожиданности.
-Вот жёнушка  Прасковья мне досталась, курнула,  хапнула, и больше ничё  в 
жизни не надо. Хотя нет,  ещё нужно полить цветы и поебаться - это святое.    Нужно ей сказать, что бы сменила прикид, а то  её стыдно куда-то с собой брать, - кричал мне на ухо Длинный, двигая в разные стороны челюстями.
   -Ты ей  уже  об этом  говорил?  Мои челюсти тоже  двигались в разные стороны.
   -Да, она считает,  что тратить деньги на шмотки – глупо, и одевается в разное 
старьё: в куцый пиджачок  за пять фунтов  и в юбку в катышках за три. Приходит ко мне довольная, и хвалится, как дёшево всё купила.
   - Братан, у  них другая ментальность. Они, здесь, в западной Европе,  по-другому воспитаны. Чем дешевле купил, тем лучше. Русская девушка  вряд ли будет хвалиться,  что покупает одежду в секонд-хенде.  В наших клубах полно людей,  которые хорошо и дорого одеты,  но у них нет денег в карманах, одни понты, всё ушло на  модные шмотки - это русский менталитет. Мы, русские, по-другому воспитаны, у нас всегда встречают по одежке.
   -Всё равно, надо будет с ней провести воспитательную беседу на тему моды и стиля, - прокричал мне на ухо  Длинный.
   Ко мне подошёл татуированный парень-итальянец и спросил, какие колёса я принимал и есть ли у меня на продажу. Я нашёл хиппаря с дредлоками в толпе, взял у него пять за двадцать и продал четыре за ту же двадцатку. Колесо было прибылью, бонусом за мои старания в изучении английского языка. Ура! Я сразу его съел. Итальянец подходил ко мне ещё раз, позже, мы снова провернули туже операцию. Колесо прибыли на этот раз, я отдал Длинному. Он его тоже сразу проглотил.
   Длинный всю ночь убегал по разным залам от Мег и танцевал с разными бабами. Невеста всегда  находила его в толпе. Она подходила к тёлкам, с которыми он танцевал, и что-то говорила им на ухо с серьёзным лицом, после чего телки испарялись. Только тогда с довольным лицом, разогнав всех тёлок, она снова начинала плясать танец объебашенного колобка вокруг Длинного.
   - Братан, это  зоосад какой-то, она подрезает мне крылья на самом взлете, пусть если с нами тусуется приносит нам виски-колу из бара- возмутился Длинный. Сказав это, он отправил свою невесту в бар за бухлом.
   -Братан, это маниакальная любовь - ответил я.  – По-моему, она  тебя любит,
 ****ец как, вон всех  тёлок разогнала, чтобы к мужу и близко никто не подходил.
   -Когда она вернется, возьмем у нее бухло, скажем, что пойдем  отлить, а сами потом свалим на другой танцпол.
   Она все равно его нашла в трехтысячной толпе. От нее, как от Немезиды, было не спрятаться, не скрыться.
   На этой вечеринке мы познакомились с кучей разных клабберов. Под колёсами все были добрые и лезли с нами брататься.
   «Мир, дружба, жевачка».
   - Слушай, технично  я провернул дело, два колеса нам достались на шару. Надо найти  способ, чтобы не платить за  вход на вечеринки, - сказал я  Длинному по дороге домой, сидя на втором этаже красного лондонского автобуса.
   - Да, было бы круто!- согласился размазанный по сиденью, и закатывающий глаза внутрь мозга Длинный.
   Рядом, с довольным лицом к нему ластилась Мег, положив ему руку на грудь, она что-то напевала себе под нос.
   Перед дверью нашей квартиры нас ждал сюрприз.
   Вещи из нашей комнаты были выкинуты на лестничную площадку. Тарелки, трусы, джинсы, магнитофон, книги, компакт-диски, майки,  валялись вперемежку как на мусорной свалке. Домой невозможно было попасть, Клаус сменил замок в двери и выбросил наружу все наши вещи.
   Немец начал боевые действия, без объявления войны.
   Я был прав. Два гуру - это слишком много для одного религиозного центра.