***

  Всеволод  Каратеев

Воспоминание. Мемуары. Москва  19.09.2011 года

1950  Китай

Нас ожидали, к нашему приезду готовились основательно.
Гостеприимный народ. Обязательные командиры и начальники, и подчинённые.
Всё запланировано и продумано.
С нескрываемым радушием предупреждали все наши желания.

Разместили нас в одноэтажных домиках по три – четыре человека. Удобства все. На окнах и дверях противомоскитные сетки. Над каждой кроватью полог из такой же сетки.
Питание организовали в столовой. Огромное здание. Обслуживание на уровне самого шикарного московского ресторана.
Сегодня заказывали блюда на завтра. Что на завтрак, обед и ужин. И не спрашивали наличие, скажем, парфе.
Зная, что заказанное обязательно будет.
Я чаще других русских яств заказывал сибирские пельмени. Позже выяснилось, что родина сибирских пельменей – Китай.

Сразу приступили к разгрузке самолётов с железнодорожных платформ, осмотру узлов и деталей самолёта на предмет отсутствия повреждений в процессе транспортировки.
Только после тщательного осмотра узлов и деталей приступили к сборке самолётов. Их облёту и регулярным полётам.

Задача нашего полка, переучить китайских лётчиков на реактивные самолёты – истребители МиГ – 9.
Сложность состояла в том, что некоторые китайские пилоты не выдерживали перегрузок реактивного самолёта.

Нужно было хоть частично решить проблему потери сознания китайских лётчиков – истребителей при маневрировании в воздухе с большими перегрузками.

Эта проблема, вообще – то, появилась ещё до появления реактивных самолётов – истребителей, при маневрировании в воздухе на самолёте с винтомоторной системой достигалась перегрузка в 4 – 6 единиц, чего было достаточно для кратковременной потерей сознания некоторым лётчикам.
С появлением реактивных крылатых машин, проблема кратковременной потери сознания стала более актуальной.
К этой проблеме подходили с разных сторон. Советское командование предложило попытаться укрепить общее физическое состояние китайских лётчиков.
Китайские пилоты питались в другом месте.
Советское командование попросили перевести китайских пилотов в ту же столовую, где питались советские пилоты и рассадить их попарно за столы, то есть за стол садятся два советских и два китайских лётчика.
И давать им столько же еды, сколько съедает советский лётчик.

Дело пошло на поправку.

В военных действиях наши самолёты не принимали участия.

Аэродром, на котором базировался наш полк, достаточно большой с твёрдым покрытием и со всеми положенными современными системами, обеспечивающими круглосуточные полёты самолётов.

В город Шеньян(Мукден)личному составу полка выезд был категорически запрещён.
Позже были групповые выезды на определённое время.
Сразу по прибытию в Китай нас переодели в форму Китайской Народной армии, без знаков различия.
Эту форму, по окончанию командировки, нам подарили китайские товарищи.
Не только лётный, но и инженерно-технический состав был прикреплён к нашему экипажу в количестве трёх человек в военной форме со знаками различия.
Я даже фамилию двух запомнил: Ши-Цы-Тан и Чень-Ша-Линь. И фотографии, сохранённые до сих пор.
Трудолюбивые, честные, любознательные, дисциплинированные они довольно быстро освоили все премудрости технического обслуживания самолётов МиГ – 9.
Как-то старший китайского технического экипажа намекнул, что самолёт МиГ – 9
Уже морально устарел. Дескать, у американцев имеются более современные и гораздо дешевле.
Мне ли не знать, что у американцев есть, когда я эксплуатировал наш великолепный МиГ – 15 и сравнивал его летно-технические характеристики с характеристиками американских Сейбр F-86, и был горд тем, что наши ястребки не уступали, а в некоторых случаях и превосходили их «сабли». На деле.
Но вот цена? Этой информацией я не владел, был слишком далёк от неё.
Для меня дискуссия на эту тему была как-то неинтересна. Я промолчал.
Больше мы не возвращались, даже близко, к этой теме.

После сборки самолётов МиГ-9, облёту нужно было пристрелять пушки. Их на самолёте три: одна 37мм и две по 23мм. Вооружение серьёзное, грозное.
Для пристрелки самолётных пушек строят специальный тир, состоящий из стены полукругом высотой метров 15 и длиной метров 40.
Стена из толстых брёвен, с внешней стороны, засыпанных земляным валом.

Выкатывается самолёт на линию огня и начинается пристрелка пушек с натуральной одиночной стрельбой.
В Советском Союзе я ничего подобного не встречал.

И вот, стройка тира для пристрелки авиационных пушек началась
Тир строили на расстоянии прямой видимости от стоянки самолётов нашего полка.

Прислали огромное количество людей, одетых в тёмные одинаковые рабочие костюмы.
Примерно одна пятая часть рабочих приступила к строительству стены, ещё одна пятая вооружилась лопатами и три пятых рабочих взяли по две небольших, почти плоских, корзинки, которые на довольно длинной верёвки крепились к коромыслу.
Рабочие с корзинками поочереди подходили к рабочим с лопатами, те грузили в корзинку землю.   
Груженые рабочие по трапу поднимались на земляной вал и сбрасывали землю из корзинок на земляной вал. И вновь возвращались за землёй, которую ссыпали на земляном вале.
И так друг за другом-непрерывными цепочками тысячи человек. Зрелище потрясающее.
Однако не в зрелище цель-В строительстве тира, который был готов через четыре дня. Работают все. Перерыв для всех по команде.

Прозвучала команда на обед. Все разом положили на землю орудие труда, достали из-за пояса небольшие касежки и по две палочки, подошли к полевой кухне, где оперативно каждому по небольшому черпачку, в лучшем случае, рисовой каши. Через десять минут обед был закончен.

Никаких разговоров. Работают молча. Командует один. Все заняты. Отменная организация труда.

Я уже упоминал, что поселили нас в одноэтажных небольших домиках по 3-4 человека. На окнах и дверях противомоскитные сетки. Над каждой кроватью полог из таких же сеток. Эти повышенные предосторожности были введены из-за наличия энцефалитного комара.
Определённые прививки против энцефалита и других южных болезней нам сделали, но дополнительные предосторожности не помешают.
Если среди ночи раздастся писк камора, то вся команда жильцов дома просыпается и начинается настоящая охота на непрошенного гостя. Поиск продолжается до обязательной ликвидации насекомого. Иначе, просто, никто не уснёт.

Местное население адаптировано к энцефалитным каморам. Приезжие остерегаются и принимают все возможные меры защиты от энцефалита.
Сетки, пологи создают в период дождей дополнительную духоту. Дожди льют месяцами. Температура воздуха высокая, и получается парилка и днём, и ночью. Как назло ветра нет. Всё к одному-необыкновенной духоте.

Растительность, травы, бамбук за сутки вытягиваются на три-восемь сантиметров. Росту бамбука нет преград. Даже человека, положенного на росток бамбука, последний пронизывает страдальца насквозь. В древнем Китае такое действо считалось жестокой казнью.     

В город Мукден выезжали.
Небольшая группа офицеров. Назначали старшего.
Форма одежды, выданная нам для повседневной носки форма военнослужащего Китайской народной армии.
Группа офицеров со старшим во главе на небольшом автобусе добирались до заметного места, обозначали его, распускали офицеров на 2-3 часа.

Непривычные для Советских людей рикши на трёхколёсных велосипедах появлялись, словно из-под земли. И приглашали понятным жестом, показывая на сидение для пассажиров.
Трёхколёсный велосипед перевозил трёх человек. Два пассажира размещались на заднем сидении под лёгким навесом, один, он же рикша, крутил педали велосипеда на переднем сидении, и развивал порядочную скорость, если на заднем сидении сидели не толстяки.
Нам, Советским людям, был категорический запрет даже подходить на пушечный выстрел к рикшам.
Любителям острых ощущений на завтра вручали отзыв на Родину, в лучшем варианте, за 114-ый километр от Читы для прохождения дальнейшей службы среди степей необозримых, песчаных бурь при температуре до минус 35 градусов по Цельсию.
Если не строже.

Такое заметное место мы выбирали недалеко от крупного универмага или улицы, заполненной пошивочными мастерскими и мелкими лавочками, торгующими отборными тканями европейских и американских производителей.
В пошивочных мастерских можно было заказать любую одежду из самой модной ткани Франции, Англии или Соединённых Штатов Америки.
В этих пошивочных мастерских шили без примерки, то есть хозяин мастерской, он же мастер снимает мерку, записывает фасон, моду, особенности по желанию заказчика, ткань.

И через два дня, без дополнительной примерки, костюм или пальто готовы. Одевают на заказчика.
В лучших ателье Парижа или Лондона не смогут пошить так прекрасно. Вот именно прекрасно.
Здесь же предложат заранее подобранную шляпу, галстук, рубашку.
 В этих мастерских я пошил два костюма, летнее пальто, купил две шляпы, две рубашки, два галстука.
Цены вполне приемлемые. Настроение на всю жизнь.

На окраинах города, под заборами ютились, жили поколениями, семьями беднота. К тем 5-ти миллионам человек, проживающих в черте города, можно было смело добавить ещё столько же, проживавших под открытым небом круглогодично.

Китайская поцанва при виде нас немедленно окружала, протягивала худые ручки и на русском языке с разных сторон выкрикивала:»Капитан, деньги давай!»
При виде полицейского разлетались, как стайка воробушек по всем направлениям-миг и нет никого.

Ближе к центру города начинались солидные магазины, из них выделялся универмаг «Чурина».

На востоке нашей страны в начале прошлого столетия купцом Чуриным были построены универмаги.
В России в городах: Владивосток, Хабаровск, Благовещенск, Иркутск и Чита, С победой большевиков и приходом Советской власти в эти города универмаги «Чурина» были ликвидированы.
В Китае-Харбин, Мукден.
В описываемом периоде в Мукдене универмаг «Чурин» процветал.
Внутренняя часть магазина соответствовала его славе во всём. От входа ло выхода. Продавщицы были русские. В совершенстве владевшие английским, китайским и русским языком.
Молодые стройные, красивые, всегда улыбаются, приветливые, элегантные. От такой продавщицы не хотелось уходить, настолько уютно себя чувствуешь во время общения с ней. Тем более отходить от уважающего тебя человека без покупок.
 Прелестные, симпатичные девушки любую услугу готовы были выполнить в любое время. И даже бесплатно.

Каждому из нас хотелось привезти домой хорошую красивую одежду. И самим здесь принарядиться.
Условия были. Нам платили нормальные деньги в местной валюте. Шиковать не расшикуешься, но купить или заказать пошив одежды в пошивочных мастерских было вполне реально.

Выезды в город Мукден совершались два-три раза в месяц.
Свободного от служебных обязанностей времени было достаточно.
Кроме поездки в город, занимались спортом: играли в волейбол, настольный теннис, поднятие тяжестей и другими видами спорта; участвовали в художественной самодеятельности.
На спортивном соревновании по поднятию штанги я занял первое место.
Мне вручили приз-бронзовая бегущая лошадка, которая со мной до сих пор-память о Китае.

Ещё я участвовал в художественной самодеятельности в двух номерах. Один-акробатическая пирамида, когда несколько человек становятся друг на друга в высоту в разных вариантах.
Верховым работал я.
Мы отрепетировали несколько сложных пирамид и выступали с успехом на концертах.
Концертный зал был огромный. Концерты с участием военнослужащих Китайской народной армии организовывали часто.
Зрители военнослужащие, среди которых добрая половина женщины, реагировали на сцену бурно: овации, аплодисменты, крики одобрения. Зрительный зал всегда был переполнен.
С особой теплотой зрительный зал реагировал на выступление Советских военнослужащих.
Китайские военнослужащие любят выступать и смотреть концерты.
Редкие слабые номера встречаются залом молча.

У меня в подчинении служил мотористом один парень, который до призыва в Советскую армию занимался концертной деятельностью, был вроде конферансье.
Он предложил мне отрепетировать номер из частушек, под гармошку.
Отработали несколько раз. Всё нормально.
Многотысячная аудитория слушает и смотрит на нас внимательно. Мы, двое, чувствуем дыхание зала. Муха не пролетит.
Мой визави в ударе, я тоже вошел так в роль, что захотелось петь от радости громче, вместо громче у меня получилось выше.
Мёртвая тишина.
Конец куплета.
Зал взорвался смехом, аплодисментами, криками одобрения.
Стена отчуждения, если она и была, то окончательно рухнула.
Все военнослужащие при встрече радостно улыбаются и здороваются с нами, мы, соответственно, с ними.

Наша задача успешно выполнена. Личный состав нашего полка переучил китайских лётчиков на самолёты-истребители МиГ-9.
Меня наградили орденом, который я с удовольствием надеваю со всеми моими многочисленными наградами.
Почти год мы на Китайской земле.
Нас чтят и жалуют, как почётных гостей-помощников, а мне не живётся спокойно.
Где-то под ложечкой неутихающая тоска по Родине, не заглушить ничем.
Говорят, что тоска по Родине свойственна только русским.
 Я верю.
 Наблюдал.
Теперь я понял тех русских офицеров, которые под страхом смерти в гражданскую войну покидали Родину и спивались на чужбине от тоски по Родине.

Многие из нашего полка при возвращении домой целовали родную землю при пересечении Государственную границу и украдкой смахивали набежавшую скупую мужскую слезу.
Я знал страны родимой нищету.
Мне не надо рая, дайте Родину мою.

Всеволод Каратеев  Москва 19.09.2011 года