Фокус-группа в Гродно 2005

ФОКУС-ГРУППА, ПРОВЕДЕННАЯ В ГРОДНО (9 августа 2005 г.)
Возрастной состав:
1) Оксана – 22-24 года
2) Ирина –22-24 года
3) Любовь – 50-55 лет
4) Владимир – 22 года (сын Леваневского, его не приглашали, пришел сам)
5) Надежда – 24 года
6) Михаил – 25 лет
7) Александр – 48 лет (русский, соратник Леваневского, не приглашали, пришел сам)
8) Николай Александрович – за 80

- Какие перемены к лучшему и к худшему вы наблюдаете в Белоруссии и в Гродно в частности за последние четыре года?
ОКСАНА: Не знаю.
ИРИНА: Город приводят в порядок, украшают, кладут плитку.
- Вы связываете это с деятельностью городских властей или республиканских?
ИРИНА: Республиканских. Потихоньку растут зарплаты, правда, и цены тоже, еще больше растут. Изменений не много, но они к лучшему. Отрицательного я не вижу.
ЛЮБОВЬ: Город стал чище, покрасивел. Меньше безработица на дворников. Но я не верю нашим властям, потому что они говорят одно, а делают другое. Допустим, Лукашенко обещал восстановить наши сбережения на книжках. У меня было три тысячи советских рублей, надо было несколько лет работать, чтобы их заработать. А сейчас на три тысячи я могу купить хлеб. Обещали бороться с коррупцией, у меня впечатление, что наша власть стала главным коррупционером. На рынке бабушек торгующих гонят. Почему? «Нельзя им» Почему нельзя. Им же кушать надо.  Мой сын сейчас сидит на химии, а недавно работал. Аванс ему не дали. До сих пор не получил. Я везде обращалась. Что это если не коррупция? Я жить не могу! Чище стало, но нас душат, если скажешь слово – ты враг народа. Я милиционерам говорю: «Это же наши белорусочки бабки, пусть торгуют» А они сразу: «Как ваше имя?» А я же к ним как к власти обращаюсь.
ВЛАДИМИР: Внешний облик городов улучшился. Я думаю, это делается для того, чтобы у приезжающих иностранцев не возникало мысли, что люди здесь живут плохо. А в это время на предприятиях идут повальные сокращения, люди получают по 120-130 тысяч рублей. Моя мама с двумя высшими образованиями работала за такие деньги, причем их не вовремя выплачивали. Она была вынуждена уволиться, поскольку стало известно, что ее муж – политзаключенный. Большое количество людей, получив образование, не могут найти работу. Нет работы. Низкая зарплата. Снижение уровня жизни. Большое количество молодых людей сидит в тюрьмах практически ни за что. Мой отец политзаключенный Леваневский. Когда я был на свидании с отцом, он высказал такую точку зрения: власть сажает молодых людей, чтобы уменьшить количество претендующих на рабочие места, ей выгодно держать людей в тюрьме, чтобы не платить зарплату и убрать активных. То есть власти выгоднее держать их в тюрьмах, чтобы понизить уровень безработицы.
- За что посадили вашего отца?
ВЛАДИМИР: Моего отца посадили на 2 года, как злостного нарушителя за листовку. Приговор:  За оскорбление президента. Правда, в приговоре не указано, чем именно он его оскорбил. В Гродно была выпущена листовка, которая и стала поводом для суда. Отцу дали два года без права на амнистию. Он был одним из первых предпринимателей в нашей области и председателем Общенационального стачечного комитета. 1 мая прошлого года готовился митинг. За пять дней до этого его просто караулили под домом. Звонили с угрозами: если он не выйдет из дома, сыну подбросят наркотики и сфабрикуют дело. 1 мая он собрался идти на митинг, его арестовали прямо в подъезде. Меня задержали на 13 суток за организацию митинга, хотя я не был среди организаторов, я лишь принес и раздал людям плакаты. Но посадили меня лишь за то, что я сын своего отца.
- Вам что-нибудь известно об организации «Зубр»?
ВЛАДИМИР: Я знаю, что она против нынешнего режима. Она не зарегистрирована. Некоторых ее участников исключили из вузов, потому что видели их на митингах. Моего друга исключили из университета, потому что мы с ним встретились на площади и поговорили. Ситуация ухудшается, люди проявляют нерешительность, потому что нет уверенности в том, что все выйдут на улицу. - Этот кусочек надо смотреть на кассете, мне казался другой смысл.
НАДЕЖДА: Я недавно стала заниматься журналистикой. Я внештатный корреспондент газеты. В прессе идет зажим, редакторы многого боятся. Очень сильная цензура. Материал даже про кирху не пропустили. Еще мне не нравится, что Лукашенко выпускникам сельских школ предоставил льготы при поступлении в вузы. Я понимаю, что в деревне подготовка хуже, но это ограничивает возможности горожан и ухудшает качество специалистов.
МИХАИЛ: Перемен к лучшему я не вижу. Белорусского языка нет. На селе господствует Белорусский республиканский союз молодежи (аналог комсомола). Независимые СМИ практически отсутствуют, радио – нет, ТВ – тоже нет. Идет неприкрытая пропаганда. В экономической сфере мы на дне. Зарплаты в милиции 700-800 тыс., у рядового 650 тыс. А врач на 1,5 ствки зарабатывает 180 тыс. Лучше жить стали только силовые структуры, те, кто подслушивает, подсматривает, вынюхивает. Им платят много и исправно.
АЛЕКСАНДР: Здесь уже говорили, внешний облик городов облагораживается. В этом я вижу стремление власти продемонстрировать, что в стране все в порядке. На самом деле это бутафория. У нас масса проблем, о которых государственные СМИ не говорят. Я не верю ни одному их слову. Я политический заключенный, отсидел 10 месяцев и один день. Белоруссия скатывается к диктатуре сталинского типа. Будучи в колонии, я убедился, что там сидит не менее трех тысяч хозяйственников, преподавателей и других представителей интеллигенции. Где-то они высказали недовольство, тут же возникает повод, чтобы их посадить. Самый распространенный способ: кто-то дает показание, что он данному человеку дал взятку. Этого достаточно, чтобы человека посадить на шесть лет. Насаждается атмосфера страха. Как и при Сталине, уничтожаются собственники, любые ростки оппозиции. Меня и Леваневского судил один судья. У меня есть целый список людей, которые сидят по абсурдным обвинениям. Например, большой начальник из таможни сидит за то, что он мало конфисковывал товара. Есть план, ты должен конфисковать на определенную сумму – не меньше. Николай Яковлевич Бойко сидит 6 лет в колонии ИК 1 за то, что он не выполнил план конфискации. 20 июля Лукашенко сказал в эфире, что предприниматели все хрюкают у корыта. Он посадил меня за то, что я его оскорбил. Да, это он меня оскорбил! На обратной стороне листовки было написано, что это за наш счет ездят на лыжах. Нам дали два года.
НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ: Говорить о переменах к лучшему нельзя. В Белоруссии утвердился тоталитарный режим в таких его проявлениях, которых не было ни при фашизме, ни при сталинизме. Все основано на страхе. Ложь опутала все структуры. Люди не верят в то, что говорит власть. Нам обидно, что Россия не видит этого. Нам обидно, что Россия и Путин поддерживают этот режим. Путин заявляет, что русские и белорусы – одна нация. Но у нас есть нация, есть государство, пусть и попранное, оболганное и оскорбленное. У нас задушена культура, задушена мова.
- Хочет ли белорусский народ союза Белоруссии и России?
НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ: Не хочет. Все разговоры об этом – ложь и пропаганда. Существуют суверенные Финляндия, Бельгия и т.д., почему не может быть независимой Белоруссии? У нас задушена культура, язык, создано такое государство, что даже не верится, как Путин может иметь отношения с нашим диктатором.
АЛЕКСАНДР: Я выходец из России, но я не хочу Союза с Россией. Я за вход в ЕвроСоюз. Не вместе с Россией, а самостоятельно. В тюрьмах сидит масса россиян и ни Россия, ни посольства не помогают. Россия бросила своих граждан. Мы не хотим вхождения в Россию. Нужна самостоятельность.
НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ: Я ветеран. Мы прошли войну, кровь, но сегодня нам страшно. Фашисты такие силы не бросали против оппозиции, как Лукашенко против своего народа.
Не знаю кто такое говорил Большая часть россиян против этого союза, он им не нужен. Мы в Белоруссии боремся, чтобы она не стала провинцией России. Могут быть тесные взаимоотношения двух суверенных государств на демократической основе.
ОКСАНА: Я считаю, что Белоруссия должна быть независимым государством.
ИРИНА: Я поддерживаю вступление Белоруссии в Евросоюз.
ЛЮБОВЬ: Я за независимость.
ВЛАДИМИР: Независимое государство, поддерживающее хорошие отношения с соседями.
НАДЕЖДА: Я за вступление в Евросоюз.
МИХАИЛ: Я тоже. Это подразумевает существование суверенного государства и тесные отношения с соседями.
- Удивительное единодушие. По всей видимости, ответ на вопрос об отношении к четвертому сроку Лукашенко в этой аудитории предопределен.
МИХАИЛ: Из-за нашего ответа он все равно не передумает оставаться у власти.
НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ: Выборы без Лукашенко.
- Возможна ли реализация сценария «оранжевой» революции в Белоруссии?
НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ: Кто его знает. Если все пойдут. Если будет сила. Она потребна. Это возможно, если поднимется народ. Для этого нужно осознать, какой у нас создан режим.
- А что для этого нужно?
НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ: Избавиться от страха и обрести сильное чувство национального самосознания.
АЛЕКСАНДР: Я сидел практически за подготовку революции. Буду и дальше делать все, чтобы она состоялась.
- Чего не хватает для этого?
АЛЕКСАНДР: Активности людей. При Сталине могла произойти революция? Нет. Зря некоторые россияне надеются, что вот-вот произойдет объединение наших стран. При Лукашенко объединения не будет, он свою власть никогда не отдаст.
ЛЮБА: Информации у нас никакой нет.
АЛЕКСАНДР: Лукашенко не отдаст власть. Он только за себя. Его задача показать, что у нас как в Корее все голосуют за своего вождя.
- Кто из лидеров России и Украины вам симпатичен?
АЛЕКСАНДР: Ющенко. Мне был симпатичен и Путин, но в последние годы я вижу, что Россия начала двигаться по белорусскому пути. Там тоже ограничиваются СМИ, устраняются оппозиционные партии. Теперь я вижу, что вы тоже идете к тоталитарному государству.
ЛЮБОВЬ: Мне Тимошенко нравится. Путин мне нравился раньше. Сейчас – нет. Он как наш Лукашенко становится, но я не хотела бы, чтобы мной правил Путин. Сейчас я Лукашенко не верю. Когда он был кандидатом в президенты, он сказал, что на всю жизнь запомнил, как бригадир обижал его мать. Я считала, что он нас не обидит. Я поверила. А сейчас ничему не поверю. Что получилось? Объявлено, что у нас медицина бесплатная, а я должна из своей нищенской пенсии платить за каждое обследование и лекарства.
- Каким должен быть белорусский лидер? Нарисуйте его образ.
ЛЮБОВЬ: Он должен быть честным. Ваш Путин небольшого росточка, а я ему поверила сначала. Внешность не нужна. Честный должен быть. Если он скажет, что живет хорошо, то я скажу ему: «Иди, ты». Потому что я живу не хорошо.
- А как он может эту честность проявить?
ЛЮБОВЬ: Лукашенко меня купил своим рассказом о матери, я ему поверила. Сейчас, что бы он ни говорил, я ему не поверю. Если появится человек, который станет говорить, что мы живем хорошо, я ему тоже не поверю.
ВЛАДИМИР: Это должен быть уверенный в себе человек. Немаловажно, чем он занимался раньше и чего добился. Я думаю, это должен быть оппозиционер, занимавшийся реальными делами.
- Лукашенко называют несовременным конфликтным лидером, кто с этим не согласен?
ВЛАДИМИР: Я бы не сказал, что он конфликтный. Его слова не совпадают с действиями. Именно поэтому его не принимают на Западе.
- Вернемся к вопросу об образе нового лидера Белоруссии?
НАДЯ: Он должен уметь говорить. Быть дипломатом. Не говорить по бумажке, как Лукашенко. Иногда даже спасибо по бумажке говорит.
МИХАИЛ: Он должен быть интеллигентным и порядочным. Это должен быть эрудированный человек. Чистый.  С чистой биографией, у него не должно быть уголовных судимостей, как у Януковича. Он должен быть демократом. Эрудированный Демократ. Белорусский народ достоин того, чтобы у него было право выбора. Как Клинтон. Чтобы на саксофоне играл.
АЛЕКСАНДР: Нам не нужен очередной царь. Должна быть создана система, которая ограничивала бы президента. У нас есть пример Польши, где Квасьневский передал большую часть своих полномочий парламенту. Не должно быть президента, который командует, что где сеять и когда убирать. Чтобы не было такой концентрации власти в 1-их руках. Председателя совхоза любого возьми – не будет разницы. Не надо очередного царя.
МИХАИЛ: Я хотел бы добавить: это должен быть здоровый человек, в том числе в психическом плане.
- Нужно проводить экспертизу?
МИХАИЛ: А разве отклонения у Лукашенко не видны?
НАДЯ: Лукашенко больной психически.
ЛЮБА: Он сумасшедший.
- А Тимошенко вам нравится?
МИХАИЛ: Нет. В ней есть что-то бесовское. Как можно разговаривать с человеком, у которого постоянно бегают глаза? Ющенко я считаю нормальным человеком. Если бы у нас появился подобный лидер, для страны это было бы лучше.
НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ: Я разделяю подход Александра Александровича к выбору президента. Мы в своем кругу сделали свой выбор. Мы считаем, что лучшим кандидатом является Милинкевич. Он образован и динамичен.
- Предположим, Лукашенко самоустранился от власти или его устранили, как это скажется на белорусско-российских отношениях?
ЛЮБОВЬ: Он сам себя выбрал. Если Лукашенко не будет, то будет лучше. Как для России монголы были иго, так и для нас Россия. А Лукашенко – он для себя, а не для народа.
МИХАИЛ: Они станут более прозрачными и демократичными. Лукашенко заинтересован в своей власти, а не в развитии культурных и экономических связей.
ВЛАДИМИР: Взаимоотношения станут нормальными. Россияне близкие нам люди, мы их понимаем. Не станет показухи вокруг какого-то объединения.
НАДЕЖДА: Многое будет зависеть от того, кто придет к власти.
- Вы видите альтернативу Лукашенко?
НАДЕЖДА: Кроме Лукашенко, практически никого и не показывают. Мне трудно ответить.
МИХАИЛ: Действительно, все зависит от того, кто придет к власти и каким курсом пойдет наша Богом забытая страна. Альтернативы Лукашенко я не вижу, поскольку не вижу других лидеров. Они, конечно, есть, но информационная блокада не позволяет о них узнать.
- В качестве альтернативы Лукашенко называют следующих людей: Александр Войтович, Василий Леонов, Вячеслав Фролов, Михаил Чигирь, отец и сын Мариничи, Александр Милинкевич. Знаете ли вы кого-нибудь из них?
ОКСАНА: Нет.
ИРИНА: О Фролове я слышала.
ЛЮБОВЬ: Я Фролова знаю. Я собирала подписи в его поддержку, когда он избирался депутатом. Людей обманули, что они могут давать подпись только за одного человека. Когда я объясняла, что это не так, все подписывались за Фролова. Только один мужчина не захотел подписаться. Я спросила, почему, он ответил: «Нам самим такой командующий нужен». Знаю Милинкевича, очень образованный человек. Хорошо отношусь к Мариничу.
ВЛАДИМИР: Однажды я встречался с Фроловым, ничего на основании этой встречи сказать не могу. Я знаком с сыном Маринича, хороший человек. Знаю, что его отец сильно пострадал за свои убеждения.
НАДЕЖДА: Знаю Фролова. Нормальный человек.
МИХАИЛ: Я знаю всех, но склонился бы к трем фамилиям: Милинкевич, Маринич, Фролов. Учитывая сегодняшнюю ситуацию, любой человек, пришедший к власти, - это камикадзе. Нужен человек решительный, с харизмой. В этом смысле больше подходит Фролов. Сейчас нужен человек героического склада, потому что его будут бить, он будет падать, но он должен встать и идти дальше.
АЛЕКСАНДР: Я знаю всех, но предпочтения никому отдавать не буду. При нормальной избирательной системе люди сделают правильный выбор. Но у нас избирательный кодекс такой, что в любом случае Александр Григорьевич одержит элегантную победу. Как только у нас появляется яркая личность, на него спускают весь репрессивный аппарат, который его задушит. Или человек вообще может исчезнуть.
ЛЮБОВЬ: Мы боимся вам говорить, кого бы мы хотели. Вы где-нибудь выступите, это дойдет до Лукашенко, и он этого человека уберет, как убрал Маринича, Гончара, Захаренко, Завадского.
НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ: По-моему, президентом достойны стать Фролов и Милинкевич. Я уже говорил, что отдаю предпочтение Милинкевичу.
- Кто сегодня может победить Лукашенко?
МИХАИЛ: Улица. Если большое количество людей выйдет на площадь и заявит: мы голосовали по-другому. После «оранжевой» революции, Лукашенко сказал: «В Белоруссии «васильковой» революции не будет».
НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ: В народе говорят: может быть «бульбяная» революция.
АЛЕКСАНДР: Поддержкой Лукашенко правительство России настраивает белорусов против России. Все западные люди игнорируют Лукашенко, и только Путин поддерживает.
НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ: Если бы не Россия, у нас Лукашенко не было бы.

- А кто мог бы стать лидером такой революции?
АЛЕКСАНДР: Он появится. Если сейчас его назвать, он окажется за решеткой.
- Я не фамилию имею в виду, а то, каким он должен быть.
АЛЕКСАНДР: Это должен быть пассионарий, который мог бы и собственной жизнью пожертвовать. Тогда за ним люди пойдут.
ЛЮБОВЬ: Если бы не ваши Примаковы, Бородины, Лукашенко не было бы.
- Но он уже есть. Он существует благодаря поддержке России?
ЛЮБОВЬ: Чем больше Россия поддерживает Лукашенко, тем меньше шансов у России сохранить с нами хорошие отношения. И России придется нас уничтожить. Как Чечню.
НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ: Нельзя поддерживать тоталитарный режим.
АЛЕКСАНДР: Тут не все так просто. Например, я ярый противник Позняка. Если такой человек придет к власти, с Россией у нас будет конфликт.
- А Позняк пассионарий?
- Он сбежал, он трус. Пассионарии сидят по тюрьмам. В Белоруссии непростая ситуация. Основная масса населения говорит по-русски, появляются люди, которые говорят о возрождении. Тут есть своя борьба и конфликты.
МИХАИЛ: Культуру нужно возрождать постепенно, от поколения к поколению. Нельзя объявить моментальный переход на белорусский язык. Это была большая ошибка Позняка.
ЛЮБА: И будьте осторожны!
НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ: Вы Путину передайте, что мы вам сказали.
МИХАИЛ: Чубайс был бы президентом. Чубайс – белорус. Он рыжая, но светлая голова.
АЛЕКСАНДР: Он родился тут.
НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ: Вольский у нас родился, но он плохо к нам относится. А Жириновский – это смех один. Это – позор!
АЛЕСАНДР: Жириновский тут говорил. Лучше бы Немцову дали слово.
НАТАША: Моя мама 20 лет работает в детском саду. 180 тыс. зарплата.
МИХАИЛ: В Польше в 2 раза все дешевле. Многие зарабатывают на том, что привозят продукты из Польши и продают здесь.
АЛЕКСАНДР: Блохин был послом России в Беларуси. Я лично к нему обращался. Не нужно это ему. Хрюкальник стоит и говорит: «Кидайте в почтовый ящик». Нет заинтересованности в России. Мне обидно: я выходец из России, из Пензы я. Во всех других посольствах реагируют иначе.