Как аукнется в России оранжевая революция?

Интерес в России к "оранжевой революции" в соседней Украине рождает множество вопросов - докатится ли эта волна "бархатных революций" до самой России? Как события на Украине повлияют на внутреннюю политику в нашей стране, в том числе и в плане ужесточения наметившихся авторитарных тенденций? Как будут складываться отношения между Россией и Западом?
Если отвлечься от геополитических аспектов ситуации, следует отметить, что Украина и Россия давно находятся в некоей противофазе. "Пик" социально-политической активности и общественного раскола Украина достигла только сейчас, тогда как в России проявляется прямо противоположная тенденция - потеря общественной активности, утрата интереса к политике, ценностная консолидация общества. "Оранжевая революция" если и заставляет вспомнить относительно недавние страницы российской истории - то скорее 1993, а в еще большей степени 1991 год. Тогда в России также произошла революция, с одной стороны, стихийная, во главе с тогдашним "народным президентом", с другой стороны, и за ней стояла ощутимая поддержка Запада. И внимательный глаз уже тогда фиксировал определенную театрализованность, столь хорошо заметную сейчас в Киеве. Тогда в России активное меньшинство сумело произвести а впоследствии и закрепить успех политического переворота, навязав свою волю большой и консервативной стране, с населением крайне далеким от либеральных увлечений столичной элиты. Украина же в тот период фактически оказалась вовлеченной в оборот событий, не на Украине происходящих, стала своего рода "жертвой обстоятельств". Сегодня наспех организованная украинская государственность столкнулась со сложными проблемами, которые откладывались и вызревали все прошедшее время. Может ли быть сформирована украинская национальная государственность? Что такое украинская нация? Каковы ее базовые и цивилизационные ориентиры? Десять с немногим лет постсоветской украинской государственности не смогли дать внятного ответа на этот вопрос. Украиной все эти годы управляло скорее не государство, не рыхлая и компромиссная президентская вертикаль, а кланы, сформировавшиеся вокруг нескольких финансово-экономических групп. Под парадной вывеской украинской государственности вызревало несколько "государств в государстве". Сегодня в муках политического кризиса украинский народ делает уже свой собственный, а не навязанный внешними обстоятельствами выбор. И только в рамках парадигмы этого выбора имеет перспективы на создание реальной национальной государственности. И как бы не вмешивался в этот кризис Запад, Россия, другие международные субъекты, корни кризиса лежат внутри Украины, в ментальности, ценностях, исторических корнях населения, волей обстоятельств оказавшихся вместе в единой стране.
Следующая таблица показывает, что народ Украины пока не сделал и основного цивилизационного выбора. Так чуть более 30% опрошенных жителей Украины ориентируются на интеграцию в Европу, около 50% - на интеграцию вокруг России. Хорошо видно, что "прозападная" составляющая в менталитете украинцев все же составляет меньшинство, но меньшинство более активное.

Распределение ответов респондентов Украины на вопрос: «КАК ВЫ СЧИТАЕТЕ, В КАКОМ СОЮЗЕ ГОСУДАРСТВ ЛУЧШЕ ЖИТЬ НАРОДУ УКРАИНЫ?» 
  % к опрошенным
В европейском 11,5
Скорее, в европейском 19,7
Скорее, в союзе России, Украины, Белоруссии и Казахстана 30,0
Безусловно, в союзе России, Украины, Белоруссии и Казахстана 20,9
Затрудняюсь ответить 17,8
Всего 100,0

По сути, вопрос о России и Европе в структуре ценностей стал основным на украинских выборах. Социально-экономические программы кандидатов ушли в тень. Конкуренции между "социал-демократическими" идеями В. Януковича и "либеральными" В. Ющенко не получилось, сработала схема "свой - чужой".
Украина - государство, расколотое сегодня, в первую очередь, по национально-культурным граням. Социальный раскол существует, но он носит вторичный характер. Украинский кризис - это кризис конструктивный, крайне полезный для Украины. Это не конфликт личностей, кланов, политтехнологий, не просто борьба за власть. В таких кризисах и рождаются жизнеспособные нации. Что же касается России, то она, избежав постсоветского распада, тоже пока и так и не стала национальным государством, не смогла объединить россиян в реальную жизнеспособную нацию, хотя последние годы наметились вполне позитивные тенденции. Россия не расколота, но предельно атомизирована. И на выборах российского президента в нынешнем году соперничества программ не получилось, но совсем по другой причине, чем на Украине. Ценностно российское общество достаточно унифицировано, особенно на уровне парадных ценностей. Оппозиция, особенно прозападная, в России сильно маргинализирована, и поэтому социальной базы для "оранжевой революции" внутри самой России сегодня нет. Скорее, напротив, если В. Путину и его курсу и зреет оппозиция, то с прямо противоположной стороны - более радикальных сторонников ужесточения политического и социального курса. Россия переболела синдромом западничества.
Другой, не менее важный вопрос - является ли активная политика Москвы своего рода "постимперским синдромом", происходит ли поворот общественного мнения в пользу воссоздания империи, "большой России", выходящей за пределы Российской Федерации? Политика В. Путина - политика "официального патриотизма", опирающаяся на настроения большей части общества, по крайней мере, на словах существенно контрастирует с политикой его предшественника. Россия уже не торопится сдавать свои позиции, напротив, как бы стремится показать всем, что страны бывшего СССР (может быть, кроме Прибалтики) - это сфера ее влияния, зона ее национальных интересов. Пусть не все получается, трудности с продвижением своих, пророссийских лидеров наблюдаются и на Украине, и в Абхазии, которой, казалось бы, уж просто некуда деваться кроме "объятий" северного соседа. Но сама активность, "вектор" усилий, казалось бы, налицо. Идет ли речь о воссоздании традиционной российской империи? За эту версию, по крайней мере, говорят исторические аналогии - по завершении всех "смутных времен", не зависимо от глубины распада и дезинтеграции, Российская империя неизменно воссоздавалась, хотя и под разным наименованием.
На наш взгляд, имеют место достаточно противоречивые, подчас прямо противоположные тенденции. Действительно существуют интересы бизнес-элит, геополитическая необходимость, наконец, которые могут пробивать себе дорогу даже через голову массовых настроений и общественного мнения. Именно это, вероятно, сегодня происходит. Но массовый российский обыватель скорее равнодушен к проблемам своих соседей, сосредоточен на своем локальном мире, глубокого интереса к "имперской проблематике" у него нет, равно как и требуемой для этого энергетики. Интерес к ситуации на Украине - это скорее интерес к острому политическому шоу, особенно выгодно контрастирующего с пресной политической ситуацией в самой России. Все последние 15 лет существования "самостийной" Украины россияне довольно-таки слабо интересовались делами своего южного соседа. Только финиш нынешних сверхполитизрованных президентских выборов несколько привлек внимание россиян к южному соседу. А еще в июле по данным ВЦИОМ лишь 3,3% опрошенных россиян внимательно следили за политической ситуацией на Украине, 76,9% вообще ничего не знали ни о предстоящих президентских выборах, не могли назвать фамилию ни одного кандидата. Фамилию "пророссийского премьера" В. Януковича вообще тогда смогли назвать чуть более одного процента опрошенных.
И все же пока не следует торопиться с подобными выводами. Более внимательное изучение настроений и мнений наших сограждан заставляет посмотреть на этот процесс с совершенно другой стороны. По мнению известного политолога В. Соловья, наблюдаются прямо противоположные тенденции - безвозвратная деградация имперской идентичности, перенос государственно-территориальной идентичности на нынешнюю "постимперскую" Россию, этнизация русского сознания, что означает как серьезное увеличение этнокультурного компонента в сравнении с государственно-гражданским, так и усиление влияния принципа «крови» («чистой» этничности). Все это никак не сочетается с возрождением имперского синдрома.
Социологические данные не демонстрируют существенной динамики за последние 6-7 лет. Идея империи за это время если и стала более привлекательной, то на считанные проценты. Проблема неустойчивой общегосударственной идентичности во многом связана с тем, что нынешняя РФ воспринимается значительной частью общественного мнения как не вполне легитимное, скорее временное, промежуточное образование, которое со временем либо расширится, либо распадется. Лишь 28,4% опрошенных россиян полагают, что "Россия должна остаться самостоятельным государством, ни с кем не объединяясь". Еще около 28% верят в то, что нынешняя Россия превратится в "большую Россию" в рамках объединительного процесса стран СНГ. Ну и, наконец, минувшие 6 лет еще в большей степени ослабили притягательность идеи возвращения "прежнего СССР" (15,5%), в которую продолжает верить только немалая часть сторонников коммунистов (39,1%). В общем, ни у кого более или менее твердой ясности "что делать с Россией", нет. Будущее видится многовариантным.
Еще более очевидно, что "имперские" этнокультурные инстинкты умирают в современной России, когда заходит разговор не вообще об абстрактном "величии России", а о вполне конкретных проблемах в приграничных регионах. Мы уже говорили о том, что россияне проявляли все 15 лет явное равнодушие к внутренней жизни на Украине. Аналогичные настроения мы видим и в отношении ситуации на Кавказе, хотя бы в связи с острым конфликтом вокруг Южной Осетии в нынешнем году. Так лишь 10,4% опрошенных в июне этого года россиян, например, считали, что следует поддержать просьбу Южной Осетии о включения ее в состав России, еще около 14% полагали, что Россия должна поддержать эту непризнанную республику в ее конфликте с Грузией. В то же время более 50% опрошенных полагали что России вообще не следует вмешиваться в этот конфликт ни на чьей стороне. За военную поддержку Южной Осетии выступали лишь 5,8% россиян. И их можно понять, за последнее десятилетие Кавказ в массовом сознании стал как бы "чумным регионом", откуда ничего кроме неприятностей исходить не может. "Еще нам не хватает их проблем" - вот типичное мнение российского обывателя. И "возрождаемая империя" если и видится ему во сне, то, конечно же, без этого "ужасного" Кавказа. Впрочем, и азиатские республики бывшего СССР этот рядовой россиянин совсем не хочет видеть в составе будущей великой России. Что же остается от постимперского синдрома - объединение трех славянских республик?
Однако мы наблюдаем достаточно вялую реакцию россиян на перипетии, связанные с Российско-Белорусским союзом. Если в 1997-98 гг., на пике общественного интереса к этому проекту, его готовы были поддержать более 65% россиян, то сегодня лишь немногим более 40% твердо убеждены в его необходимости и перспективности, еще около 15% колеблются. Конечно же, этот проект изрядно "заболтан", но и эгоистические настроения в России также внесли свою лепту скепсиса: а вдруг придется делиться нашим относительным достатком с несколько более скромно живущим соседом? Нет, уж лучше просто дружить, но деньги считать врозь. Да и другой пример - вот уже много лет на территории Молдовы существует непризнанный пророссийский анклав Приднестровье. Однако что с ним делать, похоже, не знают ни дипломаты, ни общественное мнение. Нынешняя Россия живет на перепутье - быть империей уже разучилась, да и не очень хочется, стать национальным государством хотелось бы, но как-то не получается. Именно эти настроения в свое время оказались роковыми для СССР. На "парадном уровне", все, конечно "за" величие империи, на практике же торжествуют совсем иные ценности и инстинкты.
И все же "оранжевая революция" - важное событие, которое, безусловно, добавит очков российским "патриотам", сторонникам ужесточения антизападной направленности российской внешней политики. Так же как это произошло после бомбардировок альянсом НАТО Югославии в 1998 году. Но общего вектора политики и массовых настроений, скорее всего, не изменит.