1995

осень, 1995.

В свет вышла Винда 95. На тот свет ушел Влад Листьев. Саддам Хусейн получает 99,96 % голосов на президентских выборах в Ираке. Но мне совершенно насрать на все это. Мне шесть лет и я катаюсь на старом ободранном велике по бедной и преступной России в вымшленном мире постапокалиптического будущего. Россия же в то время к таким фантазиям весьма располагала.

Сегодня я гуляю допоздна, дома мне явно достанется. Уже девять вечера, на улице стемнело. Недавно прошел дождь и вокруг было очень сыро. Смутно, но помню то особое, детское ощущение мира. Все было гораздо сочнее и насыщенней – цвета, звуки, запахи. Только дети могут часами любоваться обычным асфальтом после дождя или обычной землей под ногами. Каждым  камушком, травинкой, песчинкой. Изучать все это дело и делать выводы. Не удивительно, что мир казался волшебным и мы верили в существования всего на свете.

Днем мы с потсанами сдавали бутылки, оставленные колдырями по всей округе. Поэтому сегодня мои карманы наполнены до отказа дешевой кислотной жвачкой и не менее отвратной штукой под названием то ли «Юпи», то ли «Зюка». К слову, продавщицу ларька мы изрядно достали. Ее лицо, покрытое невероятно ужасным на вкус макияжем (впрочем, тогда у всех до одного был дурной вкус) устало смотрело на нас. Чертовы детишки! В это же время к ларьку подходил местный забулдыга с целым ящиком пустых бутылок. И мы, бесхозная детвора, нагло показывали на все это дело пальцами и с восторгом признавали мастера в нашем нелегком бутылочном бизнесе.

Я рядом с обветшавшим зданием администрации города. Не помню где, но потерял ребят. Вокруг пустынно. Дорога передо мной уходит далеко вниз. Да, здесь будет здорово скатиться вниз! Вниз, и потом, так и быть, домой. Итак, барабанная дробь. Моя ступня уже на педали, ждет команды еще глупого ребенка. Я – гроза дороги! Странник, преследующий горизонт! Оптимус Прайм во всей красе! Мышерокер, мать его, с Марса! Брюс Ли, Ван Дамм и Джеки Чан в одном лице! Барабанная дробь в ушах все нарастала. Полетели! И я даю что есть мочи по газам моего суперпуперкосмического байка!

Когда внизу я с грохотом столкнулся с инвалидом в коляске и катившей его женщиной, музыка в этом мире резко стихла. Я словно нырнул в самый омут. Несформировавшийся рассудок резко накинуло отрезвляющей волной. Кряхтя, но не говоря ни слова, она с трудом подняла своего взрослого сына и посадила обратно в коляску. Они смотрели на меня, ошалевшего щегла, а я на них. Оцепеневший оптимизм напротив невозмутимой тоски. Казалось, в этом печальном мире кроме нас троих больше нет ничего живого. В их взгляде было что-то до сих пор мне незнакомое. Не знал тогда даже как это назвать. Уже сейчас, нахватавшись всякой ерунды, знаю, что взгляд тот был полон отрешенности и пустоты. Не злой, не добрый. Без ненависти и упрека. Обреченность. Скомканно извинившись, я погнал прочь. А они, наверное, обратно к себе, в небольшую тусклую комнатушку, пить невкусный чай без печенья. 

Из детства я много чего уже позабыл давным-давно. А вот это позабыть никак не удается. Вы же знаете как это происходит. Случайный образ, взгляд, мелодия и на нас накатывает щемящее воспоминание с непередаваемым настроением. И самые бесчувственные глаза наполняются влагой. Самые суровые брови расплываются в беспомощности. Казалось бы к чему все это помнить? Сегодня 2011-й, все изменилось и так как раньше уже не будет никогда. Торговые центры на каждом перекрестке, техника под проценты и анонимные алкоголики в офисах. В конце концов и дети сейчас портятся гораздо раньше. Успевая смачно пользоваться обсценной лексикой между затяжками сигареты и намного ловчее добывать алкоголь. И где сейчас те милые люди – мать и сын?

Тогда, в шесть лет, я решил, что больше никогда не буду таким безрассудным. Боже, сколько же я еще ошибок понаделал потом..

[audio: Candy Dufler - Lily Was Here]