Нелюбимая. Лариса Кандаракова

     Когда Николай пришел из армии, как водится, гуляла вся деревня. Столы расставили прямо во дворе. Терпко пахло сиренью, и кружилась голова от аромата цветов в палисаднике. Уже поздно вечером, когда все гости разошлись, Николай сидел на крыльце вместе со своим старшим братом Никитой и молча курил. Где-то в траве трещали кузнечики, иногда брехали  собаки, а в остальном стояла тишина. Дышалось легко и свободно. Николаю казалось, что нигде такого чистого воздуха нет. Он соскучился. И по родным людям, и по родной деревне. С ее небольшой речкой, убегающей вдаль, среди покосов и разноцветных лугов. У него на душе было как-то хорошо и спокойно. Так хорошо, как бывает только в родном доме, после долгого отсутствия.

- Ну вот, брат, ты и дома, - сказал Никита, глядя на Николая. – Все тебя ждали, даже все твои письма мать сберегла.

- Все ждали, да не все, - ответил Николай, и как-то печально усмехнулся. Глаза его стали грустными. Он стал смотреть, куда-то вдаль, дымя сигаретой.

- Ты про Любку, что ли? Да плюнь ты на нее и забудь! Ты ведь и года еще не отслужил. А она замуж вышла. И уехала из деревни со своим хахалем, - зло сказал Никита.

- Все я понимаю, брат, а забыть не могу, - откровенно ответил Николай. – Не могу забыть ее глаза, ее огненные волосы, пахнущие речной свежестью, ее улыбку. Ведь все у нас нормально было, думал, дождется, женюсь на ней. А оказалось… - Николай резко замолчал, лишь в темноте был виден его профиль, на который падал свет от лампочки во дворе.

- Что красивая, то красивая Любка, на то слов нет, но и сволочная баба, на то тоже слов нет, - подытожил Никита.

- В душе она у меня, понимаешь, знаю, что плоха, а из души ее не выкинешь. Бывает, ночью приснится, аж сердце защемит, как захочется ее увидеть. Любил я ее и люблю, до сих пор люблю, и ничего не могу я с собой сделать. Не забыть мне ее. Так-то!

- А надо забыть, жениться тебе надо и жить нормально. Встретишь другую, сыграем свадьбу, и заживешь ты по-иному, мать, может и внучат понянчит от тебя. Забудешь с годами свою Любку. Не ты первый, не ты последний. Наш брат постоянно страдает от этого бабьего племени.

- Легко тебе говорить, у тебя жена – золото, и любит тебя, и двоих девчат подарила, - вздохнул Николай. – Свою судьбу надо еще встретить. Это не гриб, что пошел и нашел.

- А Катька – соседка по тебе так и сохнет, я ведь заметил, как она на тебя сегодня смотрела. Даром, что сидела от тебя на другом конце стола. Чем не жена? Ладненькая вся, по характеру спокойная, да и ее родители не будут против. Сходитесь да живите.

- Как же без любви-то? Долгая жизнь покажется с нелюбимой-то! Разве назло Любке? Пусть узнает, да локти покусает. А может, и не будет кусать, может, у нее в жизни ладушки.

- Не думаю, что ладушки. Ее мать как-то говорила, что неважно она живет. Муж старше ее намного, ревнует ее к каждому встречному столбу и закатывает скандалы. Дескать, устала Любка от такой жизни. Домой рвется, да пока возможности нет. Уже и кается, что замуж поторопилась.

- А вдруг она вернется? – задумчиво произнес Николай, - ведь вся моя жизнь пойдет насмарку, как сейчас помню ее слова: «Созданы мы друг для друга, как две половинки от одного яблока». И права она, Никита, права.

- Ладно, не кисни, приедет она или не приедет, это вопрос растяжимый, а Катька под боком, вон, - тут он кивнул на соседний дом. – Рядом живет. Проморгаешь девку, дураком будешь.

- Так-то так, только любви у меня к ней нет. Нравится она мне, девка хорошая, чего греха таить, но вот любви… - и Николай развел руками.

- Не распуская нюни, ты все-таки мужик. Бери быка за рога и все. Жалеть не будешь. Лучше хозяйки не найдешь. Тем более выбора у нас в деревне сильно и нет. Работать будешь трактористом, семью прокормишь. А холостым болтаться тоже не дело. Я вот женился сразу после армии и не жалею. Все у меня как у людей: дом, жена, ребятишки.

- Может, ты и правильно говоришь, брат. Только у тебя характер всегда был сильнее моего. С таким характером проще жить.

     Они замолчали, где-то в деревне был слышен негромкий девичий смех, молодежь расходилась после танцев по домам. В нависших кустах черемухи как-то печально насвистывала птица. Как будто у нее тоже было неспокойно на сердце от безответной любви. В эту ночь Николай так, толком и не спал, все думал над словами брата. Конечно, Никита был прав, семья дело неплохое, но как без любви. Это даже было бы как-то не честно по отношению к Катьке. Хотя она была влюблена в Николая давно, он это знал. Может, со временем попривык бы к ней? Может быть. Но как жить, если эта рыжекудрая Любка никак не хотела покидать его сердце, и места там для кого-то другого не было. Уснул он только под утро, так и не придя к единому выводу.

Со следующего дня, жизнь у Николая потекла размеренно. Немного времени спустя, он вернулся на свое место тракториста, которое занимал, работая до армии. День на работе, вечер дома. Иногда выходил к друзьям, которые, в основном, были семейные. Часто к ним домой забегала Катька, найдя причину, стреляя в его сторону глазками.

Однажды, когда он после работы ужинал, сидя за столом, его мать негромко сказала:

- Разве не замечаешь? Катька-то не зря к нам зачастила! Любит она тебя, а ты и не догадываешься.

Николай, молча, ел.

- Слышишь или нет? Девка-то добрая, и сноха хорошая из нее получится, работящая.

Николай допивал чай, глядя куда-то в окно.

- Да что ты за человек? Ни да, ни нет! Слово то хоть скажи.

Сын посмотрел на нее внимательно:

- Мать, все я понимаю, мне не пятнадцать лет. Только не люблю я ее, а сердцу не прикажешь. Там другая место заняла, а в сердце место только для одной. Однолюб я, понимаешь?

- Та-ак! Все свою Любку не можешь забыть, будь она неладна. Так ведь замужем она. И ты свою жизнь устраивай, что ж теперь, до самой старости будешь по ней страдать?

- Не знаю, - честно сказал Никола и встал из-за стола.

Но время шло, мать все чаще напоминала о женитьбе, нахваливая соседку Катьку. Говоря о том, что если сын женится, то на душе у нее будет спокойнее, если свяжет ее младшенький свою жизнь с Катериной. Колька долго сопротивлялся, но потом махнул рукой и согласился. Сватать Катьку пошли на следующий день, свахой была тетка Марья, которая, лишь зайдя к родителям девушки, напевно проговорила: «У вас товар, у нас купец». Катька сразу зарделась и выбежала в другую комнату. Когда все было договорено и сосватано, долго выбирали удачный день для свадьбы. Наконец и этот вопрос был решен.

     Свадьбу отыграли в октябре месяце, когда на полях и в огородах было все прибрано. Свадьба получилась многолюдная и шумная. Глядя на невесту в фате и белом платье, Николай подумал, что, в общем-то, он не прогадал. Катерина девка красивая и скромная. Но, а что касается любви, так главное, что она любит, а он постарается быть хорошим мужем. Может со временем и придет любовь.

     Семейная жизнь сложилась удачно. Катерина постоянно хлопотала, делая домашние дела. Все у нее спорилось. Всегда был готов мужу горячий обед, всегда была ласковая и внимательная. Но Николай, все чаще ловил себя на том, что он был бы гораздо счастливее, если б на ее месте была Люба, которую он нет-нет, да вспоминал. Иногда он, сославшись на то, что устал, отворачивался от молодой жены и делал вид, что спит. Его стала тяготить семейная жизнь. И с собой он ничего не мог поделать. Бывало, так сердце вдруг защемит, хоть волком вой. Не мог он выжечь любовь к Любке в своей душе. Не мог. Она была той женщиной, к которой он прикипел всей душой. Когда вспоминал ее порой, ее голос и улыбку, душа рыдала и плакала. Катька была хорошей, но она была нелюбимой женщиной. Он делал вид, что все у них хорошо и прекрасно в семейной жизни, но у женщин есть особое чутье, которым они чувствуют фальшь. Как-то раз, когда они перед сном смотрели телевизор, Катя вдруг негромко сказала:

- Не любишь ты меня, Коля. И никогда не полюбишь. Как бы я ни старалась получить твою любовь. Тяжко нам будет. Я думала, моей любви на двоих хватит, а оказалось, не хватило. Как жить теперь, скажи, - и она отвернулась, заплакав, уткнувшись в подушку. Кольке стало жалко жену, глядя на ее вздрагивающие плечи, он подумал, что во всем виноват он сам. Знал, что не полюбит, и все равно женился. Оказывается не так просто забыть человека, которого он любил всей душой. Невидимая Любка стояла между ними. Он обнял Катю и, прижав к себе, прошептал:

- Но перестань, ты по-своему дорога мне и желанна.

- Но нелюбима, - тихо сказала жена, уткнувшись ему в плечо.

В то лето стояла такая жара, казалось, даже воздух раскалился. Николай шел домой с работы, мечтая сходить на речку и искупаться, когда немного закатится солнце. По дороге на встречу шел дед Филимон, с удочками на плече.

- Здорово, - поздоровался с ним Николай. – Однако на рыбалку собрался?

- Да надо маленько порыбачить, а то чего-то я засиделся совсем дома, - и, прищурив хитро глаза, глядя на Кольку, сказал. – Кралю-то не видел свою бывшую? Приеха-ала! Развод со своим мужиком и примчалась в родную деревню к матери. Знал об этом?

Николай от такого известия не знал, что делать и что говорить. В горле как-то пересохло, а сердце забилось так, что, казалось, выскочит из груди.

- Вижу-у, не знал! Ну, давай бывай, а я тоже пошел, может, что и наловлю на ушицу, - и он, хитро подмигнув, пошел прочь.

Николай стоял как оглушенный, сев на траву, он обхватил голову руками. Любка! Приехала Любка! Господи, что со мной, я же женатый человек, но сердце в груди выбивало, танцуя, что-то такое, забытое, что хотелось громко засмеяться и пробежаться по траве. Просто так, от счастья. Он забыл прошлые обиды, перед глазами стояла его рыжеволосая любовь - и только! Уняв стучащее громко сердце, он пошел домой. Дома было как всегда: чисто и уютно. Поужинав, он дождался вечерней прохлады и пошел на речку. Катя как-то странно посмотрела на него, но промолчала. «Неужели, что-то по мне видно. Ну что тут такого, приехала Любка и приехала. Ведь она бросила меня, не нужен я ей оказался. Мне с ней и говорить то не о чем» - думал так мужчина, идя размашистым шагом к реке. Но сердце шептало об обратном. Настойчиво листая в памяти те часы, когда ему с Любкой было так хорошо, что он забывал обо всем на свете.

Накупавшись, Николай долго лежал на берегу, стало уже смеркаться. Он сидел на прибрежных камнях и курил, собираясь идти домой. Вдруг за спиной раздались негромкие шаги, они замерли за спиной Николая, и раздался негромкий голос, который бы он узнал из тысячи: «Здравствуй, Коленька, прогонишь – уйду, а не прогонишь – останусь». Он резко обернулся. Перед ним стояла Любка, рассыпав по плечам рыжий водопад волос, она улыбалась. Купальник на ней был мокрый, и она зябко куталась в полотенце на плечах. Колька молчал и смотрел на нее, она совсем не изменилась, такая же. Любка, засмеявшись, спросила:

- Не узнаешь? Иль женился, и разговаривать со мной не надо. Так поговорить-то можно, а на большее я и не претендую.

Мужчина поднялся с камней, подошел к ней и посмотрел в глаза.

- Отчего же не поговорить? Давай пройдемся, поговорим.

Повернувшись, Любка поднялась на высокий берег, который весь утопал в душистой траве, от этого запаха кружилась голова, шумела река и о чем-то трещали кузнечики под невидимым покровом наступающей ночи. Николай поднялся следом. Присев на высоком берегу, глядя на туман над рекой, Любка сказала:

- Я знаю, ты меня не простишь, я и не прошу. Виновата, так виновата. Но если бы ты знал, как жить с нелюбимым. Не смогла я так, без любви, все бросила и домой уехала. Хотя, тебе не понять, ты наверняка счастлив. А я вот, и тебя потеряла, и счастье не обрела. Оказывается, нелегко взять и забыть того, которого любила.

- А почему не дождалась меня?

- Дура была, вот почему. А теперь близок локоток, да не укусишь, - и она, закрыв лицо руками, заплакала.

Николай, прижав ее к себе, гладил рыжий водопад волос, жадно вдыхая родной запах.

- Не надо меня жалеть, не стою я того. Сама виновата во всем. У тебя жена. Ничего я не смогу вернуть назад. Никогда.

Николай запрокинул ее лицо и начал жадно целовать ее губы, такие близкие и долгожданные. Он задыхался от счастья, ему хотелось не выпускать ее от себя, такую близкую и родную. Она доверчиво потянулась к нему, обняв за шею, и задыхаясь от чувств, шептала: «Не отпущу, не отдам никому. Как мне было плохо без тебя, как плохо…». Водопад чувств захлестнул их обоих, смешалось небо и земля, не было ничего вокруг, только он и она. Лишь ночные звезды, да речка, были невольными свидетелями этой любви, без конца и края.

Когда забрезжил рассвет, они околицей добрались до деревни, и после долгого прощального поцелуя разошлись в разные стороны.

     Николая дома встретила заплаканная Катя. Прождав мужа всю ночь, она так и не уснула. Она все поняла, «добрые» деревенские камушки уже донесли, что приехала Любка, и куда мог деться ее муженек. Катя обо всем догадалась. Как она ни старалась, но осталась нелюбимой женщиной. Полюбить ее Николай так не смог. Да Катя его и не винила. Знала, что не любит и все равно вышла замуж. Значит, виновата сама. Только было до слез обидно, что он ее сразу предал, лишь появилась его первая любовь. Катя молча смотрела на мужа. Ей охота было зарыдать, от обиды и безысходности. Но она молча утирала слезы.

- Я все знаю, ты был с ней, - сказала она, глядя на него.

Николай молчал. Ему, в какой-то степени было стыдно за себя, за свои чувства, которые не угасли с годами, за то предательство, которое было совершено по отношению к жене. Да и потом, если честно, не заслужила Катя, такого отношения. Такую жену еще нужно поискать. Но… сердцу не прикажешь. Порой чувства выше разума. Он любил Любку, ту, которая не дождалась его с армии, которая посмеялась над его чувствами. И без неё он не мог жить.

- Ты прости меня, прости. Я виноват. Только в жизни не все так, как мы хотим. Ты умная женщина, ты поймешь. Не могу я без Любки, не жить мне без нее. Ты хорошая, но не любил я тебя. Зачем мучить друг друга? По-другому ничего уже не будет.

Катя во все глаза смотрела на мужа, не замечая, как по лицу бегут слезы.

- Уходи, уходи к ней, - прошептала она. – Сердцу не прикажешь.

- Ты прости меня, - сказал Николай и, повернувшись, вышел из дома.

Наутро новость, что Николай ушел к Любке, облетела всю деревню. Кто-то жалел Катерину, кто-то ругал Любку, якобы из-за нее, разлучницы распалась семья. Некоторые пожимали плечами, недоумевая, причем тут любовь, если можно прожить, вполне и без нее. Мужики в основном молчали. Дед Филимон, узнав эту новость, как всегда прищурил глаза и сказал: «Любовь она штука такая, от нее не скрыться и не спрятаться. Я вот старый уже, а ту, первую свою любовь, помню. Развела нас судьба, а я все помню. Вот живешь и не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Если не любишь, лучше сразу уйти и не мучить друг друга. Если нет жизни вместе, то потом уже и не будет. На любви все в этой жизни держится и слава Богу!»

     А Любке с Николаем было не до пересудов, они просто были счастливы, своей молодой, шальной любовью. Вот так всегда, ошибаемся, обжигаемся и… любим. Просто любим, обезумев от счастья, и не важно, что скажут люди. Когда человек любит по-настоящему, он умеет понять и простить. Ведь любить по-настоящему, это ли не счастье? Только не каждому, дано так любить.