Счастливый билет

Стальная дверь со скрипом захлопнулась, в спину что-то ударило, словно струя сжатого воздуха, и молодой человек, пошатнувшись, увидел себя, стоящим на грязной лестнице, уходящей глубоко вниз. Обернувшись назад и увидев позади себя наглухо закрытые ржавые двери, он, растерянно оглядываясь по сторонам, нерешительно стал спускаться по выщербленным временем и множеством ног ступеням. Люминесцентные лампы с толстым слоем пыли, гудя и моргая, слабо освещали обшарпанные стены и мрачный низкий потолок. Молодой человек медленно сходил вниз по ступеням, пытаясь осознать, что же с ним произошло, но в голове стояла плотная завеса тумана, сквозь которую тщетно пытались пробиться какие-то непонятные огоньки. Воздух был спёрт и отдавал столетней затхлостью. Лестница неожиданно вывела на такую же, плохо освещённую платформу с двумя путями по обе стороны от неё. Молодой человек нерешительно ступил на потрескавшиеся плиты и пошёл мимо серых облупившихся колонн. Неожиданно из-за колонны вышел какой-то человек неопределённого возраста с уставшим лицом, в потрёпанной серой одежде, отдалённо напоминавшую куртку проводника...
- Ваш билет, - произнёс Проводник.
- Какой билет? – недоуменно произнёс молодой человек.
Проводник молча указал на его руку. Проследив за его взглядом, молодой человек с удивлением обнаружил в своей руке клочок бумаги со странными, но в то же время, словно знакомыми знаками.
- Ваш билет? - повторил Проводник.
Молодой человек машинально протянул билет Проводнику, который взял его в руки и, пробежав привычно глазами по чуть мерцающим знакам, сказал:
- Вам туда, - и показал на одиноко стоящий слева от него старый локомотив с одним единственным вагоном, таким же старым, с облупившейся по бокам краской и ржавыми колёсами. Рельсы, на которых стоял поезд, выглядели не лучше. Создавалось впечатление, что вагон стоит здесь уже давно. Может пять, а может десять лет. Окна вагона были грязные, с оборванными занавесками, а в одном зияла дыра, словно от брошенного камня и трещины, словно паутина разошлись по остатку стекла.
Молодой человек растерянно повернулся к Проводнику, наблюдавшему за ним из под треснутого козырька старой фуражки. Глаза Проводника были усталые, видимо когда-то голубые, они приобрели со временем пепельно-серый цвет. Морщины вокруг глаз напоминали трещины, что украшают изъеденную временем стену. И вообще лицо Проводника больше походило на маску, нежели на лицо человека. Только глаза, с небольшим интересом наблюдавшие за молодым человеком рассеивали эту иллюзию.
По другую сторону от Проводника стоял ещё один локомотив с десятком вагоном, чей внешний вид говорил о том, что простой в их жизни случается гораздо реже, либо его не бывает вовсе. И хотя краска на многих тоже не отдавала новизной, зато колёса, судя по всему, были отлично смазаны и рельсы под ними поблёскивали словно зеркало в свете мигающих ламп. Множество народа теснились у подножек и по одному поднимались внутрь вагонов. Черты лиц отъезжающих были смазаны, но даже отсюда было заметно их смятение и страх, порой переходящий в ужас. Многие оглядывались на этот единственный вагон, будто хотели сорваться с места и перебежать на эту платформу, но словно неведомая сила удерживала их на месте.
- А почему именно в этот, а не в тот? - спросил молодой человек у Проводника, - тут же нет никого. А там вон их сколько... И почему здесь так пусто?
- Многие из них хотели бы ехать именно этим поездом, да вот билет у них совсем в другую сторону, - задумчиво произнёс Проводник. - И сядь хоть кто-нибудь из них в этот вагон, то он не тронулся бы с места ни на дюйм.
- А я? Я могу поехать с ними? – осторожно спросил молодой человек.
Проводник с интересом посмотрел на него. «Маска» на мгновение превратилась в подобие живого лица.
- С ними? – переспросил Проводник.
- Да, с ними, - чуть запнувшись, повторил молодой человек.
- Теоретически конечно возможно, только чем тебе не нравится этот? – спросил Проводник, внимательно глядя на него.
- Здесь как-то скучно и безлюдно, - неуверенно проговорил молодой человек.
- Поверь мне, не всегда бывает хорошо там, где многолюдно, - с чуть заметной усмешкой проговорил Проводник, - да и веселье то обманчиво, увы...
Тем временем перрон перед большим составом опустел, толпы народа разбрелись по вагонам и, дав гудок, больше похожий на рёв, от которого мурашки пошли по всему телу, поезд медленно начал своё движение, постепенно убыстряя ход, унося новых пассажиров через сумрачный тоннель в одном, только Богу известном направлении. Хорошо смазанные колёса весело отсчитывали стыки рельс, перестук которых постепенно затих вдали.
Молодой человек растерянно смотрел вслед уходящему составу, крепко сжимая в руке маленький кусочек картона, что определил его судьбу.
- Ну что же ты, садись. Поезд ждёт, - улыбнулся Проводник, - хотя... Куда он без тебя тронется...
Молодой человек посмотрел на Проводника, потом на свой билет, потом опять на Проводника, на вагон и, вздохнув, стал подниматься по ржавым ступенькам, словно никогда не видевших ног, наверх, держась руками за облупившиеся перила. Забравшись в вагон и выбрав почему-то место у разбитого окна, он посмотрел на Проводника.
- Ну что, готов? – с улыбкой, так не свойственной его лицу спросил Проводник.
Молодой человек молча кивнул.
- Ну, тогда вперёд... Счастливого пути! – почти воскликнул Проводник и, махнув рукой, отошёл от края перрона.
Вагон, заскрипев, чуть дёрнулся и, словно пробуя собственные силы и немилосердно скрипя, начал потихоньку набирать ход, оставляя за окном перрон со всё ещё улыбающимся Проводником. Молодой человек, откинувшись на деревянную спинку сиденья, скрестив на груди руки и наклонив голову набок, смотрел на всё быстрее мелькавшие за окном колонны. Потом поезд нырнул в туннель, и смотреть уже стало не на что, кроме как на мелькавшие красные фонари. Тогда молодой человек отвернулся от окна и, оглядев пустой, пыльный вагон, что раскачивался и скрипел всеми своими частями, уставился взглядом в сиденье, что напротив. Перед глазами проносились странные образы, то, выныривая, то, скрываясь в тумане. Внезапно те самые огоньки, которые тщетно пытались разорвать туманную завесь, вдруг превратились в две, ярко вспыхнувшие фары, фары автомобиля, сопровождавшиеся запоздалым рёвом клаксона. Затем последовал сильный удар, яркая вспышка, словно свет сверхновой и провал в пустоту, за которой последовал знакомый скрип железной двери...