Не моя Москва

Раним утром окна в домах зажигаются по очереди, но с периодичностью в полчаса. В моем, не далеком от центра районе все закрыто и улицы пустые. Только в маленьких, почти незаметных в темноте подворотнях юноши-азиаты прикуривают сигареты дрожащими руками и переваривают только что съеденные бутерброды с дешевой колбасой, запитые растворимым кофе. У них впереди много работы. Снег в этом странном городе быстро превращается в грязь, которую им предстоит убирать до ночи.

Несколько шагов спустя, тающее озеро с чьими-то одинокими следами до середины. Вокруг озера- мокрые скамейки с облупившейся краской и валяющимися вокруг пустыми бутылками и обертками от сухих закусок.
Этот город засыпан отходами. Даже снег превращается в чью-то грязь из под сапог. И дышим мы общественными туалетами, запахами канцерогенных булок в дешевых закусочных и невыносимо- терпкими духами, которые женщины и мужчины выливают на себя каждое утро. И даже у рек, с первоначально пресной водой, чувствуется это невыносимый запах просроченности...
Город с просроченным сроком годности.
Город, на земле которого растут искусственные цветы, поливаемые химическими растворами для пущей яркости.
Город, в котором простая пресная вода, попадая в трубы- становится желтоватой, да еще и с привкусом железа.
Город, в котором уже даже нет тараканов, потому что даже эти, казалось бы грязные насекомые не могут питаться химическими отходами.

Плесень повсюду. Грибок на белых стенах. Невидимая грязь, даже под наманикюренными ногтями.

А кто-то ест креветки, сидя за деревянным столиком, напротив моря.
Кто-то играет с большим и добрым псом, кидая красный, резиновый мяч на ярко-зеленый газон.
Кто-то только что срубил ароматную елку в огромном, пушистом и покрытым снегом лесу.
Кто-то налил детям в старые, эмалированные кружки, жирное и еще теплое, парное молоко.
Где-то, в деревянном доме, неподалеку от маленького озера, варят густой борщ и открывают окна, в которые влетает свежий, морозный воздух, проветривая помещение, обделанное не очень то и аккуратными, деревянными бревнами.
Где-то, далеко-далеко, среди свежести, у леса стоит дом. И вот только что, в лесу был слышен вой старого, голодного волка. А в доме около леса, проснулся маленький Ваня и заплакал от страха. И тогда баба Вера, в накрахмаленной ночнушке, накинув на плечи старый, шерстяной платок, подошла к кроватке Вани и сказала ему такое доброе и уютно: "тщщ, мой милый". И Ваня уснул.


А здесь, в этом просроченном, галлюциногенном от канцерогенов городе сижу я. Сижу и пытаюсь любить. Потому что, что бы ни было- ЭТО главное.