Тот самый Акунин...

Часто бывает так, что талантливый и плодотворный писатель становится заложником одного из своих персонажей. Как бы ни было велико литературное наследие автора, большинство людей воспринимают его как отца одного-единственного популярного книжного героя. Стоит вспомнить хотя бы знаменитого сэра Артура Конан-Дойла с его Шерлоком Холмсом. Подобная участь вполне может грозить и беллетристу Григорию Чхартишвили, пишущему под псевдонимом Борис Акунин.
Я неслучайно провожу параллель между этими двумя мастерами детективного жанра. Оба создали образ сыщика-джентльмена, который их прославил. Оба подняли до небывалых высот само понятие «детектива». Имена обоих, в первую очередь, ассоциируются именно с придуманными ими сыщиками.
Но кто помнит, что Конан-Дойл создал немало интересных историко-приключенческих романов (например, про неунывающего бригадира Жерара) и фантастических рассказов?
А кто хорошо знает другие труды Бориса Акунина? Его «Кладбищенские истории», «Пелагию», истории о приключениях магистра, его фантастические, детские или шпионские романы? Его переводы японских и англоязычных авторов, наконец?
Увы, большинство поклонников автора предпочитают читать исключительно о «похождениях» Эраста Фандорина. Но… может быть, это не так уж и плохо? Ведь написаны эти книги прекрасным литературным языком: изящным, богатым, доступным.

НА ПУТИ К МЕЧТЕ
Восхождение на литературный Олимп Бориса Акунина началось в 2000 году, когда он ушёл из редакции журнала «Иностранная литература», чтобы заниматься исключительно беллетристикой. Хотя надо сказать, что художественную прозу под этим псевдонимом он писал ещё с 1997 года, выпустив тогда свою первую книгу «Писатель и самоубийство». А первые четыре «фандоринских» детектива были изданы в 1998 году.
Интересно, что на вопрос о происхождении «ника» «Б. Акунин» автор обычно отвечает, что использовал японское слово «акунин», которое переводится примерно как «злодей, являющийся сильным и волевым человеком». Но вполне вероятно, что он немного лукавит, ведь этот псевдоним очень похож на фамилию известного анархиста и панслависта Михаила Бакунина – яркой, неординарной личности. Тем более что в книгах про Фандорина есть немало идей, перекликающихся с взглядами Бакунина.
А позднее, в одном из своих интервью, писатель со свойственным ему юмором признается, что затевая проект «Б. Акунин», он стремился воплотить национальную мечту:
– Я спросил себя: а что я хочу получить? Стать богатым и знаменитым? Это, конечно, приятно, но для меня не главное. Сделать нечто такое, чего в России прежде не существовало, например, создать «средний жанр», располагающийся между высокой и низкой литературой? Очень интересно, но опять не главное. Тогда что? Я думал-думал и вдруг сообразил. Я хочу всего этого добиться, НИЧЕМ НЕ ПОЖЕРТВОВАВ — ни свободой, ни совестью, ни самоуважением — и плюс к тому, НЕ РАБОТАЯ, А РАЗВЛЕКАЯСЬ. И мне пришло в голову, что в этой, на первый взгляд, совершенно нереалистичной конструкции заключено нечто большее, чем мои амбиции. По сути дела, это Русская Национальная Мечта.

А ПРОТОТИПЫ КТО?
Сейчас это покажется удивительным, но Эраст Петрович не сразу «выбился в люди». Больше двух лет понадобилось красавцу-сыщику на то, чтобы покорить сердца читателей. К тому же в конце 90-х в моде были детективы про оперов и киллеров, на фоне которых благородный и честный Фандорин казался белой вороной.
Конечно, к тому времени Григорий Шалвович имел много полезных знакомств в литературном сообществе, но ему не хотелось раскрывать своё инкогнито. Поэтому он пошёл «по всем буеракам, поджидающим начинающего автора». Его терпение было вознаграждено сторицей.
Между прочим, детективы про Фандорина, кроме лихо закрученного сюжета и великолепного слога, также дают отличную пищу для ума и фантазии. В первую очередь, это касается, конечно же, прототипов главных героев.
Сам Борис Акунин утверждает, что реальных исторических прототипов у Эраста Петровича Фандорина не было. А были только литературные: 50% князя Мышкина, 30% Печорина, сколько-то Андрея Болконского и агента Купера…
Однако, как известно, сама жизнь пишет настолько причудливые сюжеты, что ничего не надо выдумывать. Скорее всего, так было и в случае с Фандориным – многие этапы его жизни поразительно совпадают с моментами биографии некоего Всеволода Владимировича Крестовского, родившегося в 1840 году в семье небогатого дворянина. В юности он также был вынужден бросить университет и стать помощником полицейского надзирателя. Участвовал он и в расследованиях, проявляя неплохие дедуктивные способности. Как и Фандорин, Крестовский принимал участие в русско-турецкой войне и был представлен к награде, хорошо был знаком и с генералом Скобелевым, который в свою очередь, послужил прототипом генерала Соболева из «Турецкого гамбита».
Был реальный прототип и у хитроумного Пикового валета из одноимённой книги Акунина. Звали его корнетом Савином, причём многочисленные «подвиги» этого гениального авантюриста, известного тогда всей России, были заметно преуменьшены автором.
Был прототип даже у монументального судна «Левиафан», на котором Фандорин совершал путешествие в третьей книге, – это «Грейт-Истерн», крупнейший корабль викторианской эпохи, который был заложен в 1854 году. Причём, первоначально его как раз и собирались назвать «Левиафаном!»

ФИЛЬМ, ФИЛЬМ…
Удачная экранизация «детища» – заветная мечта практически любого писателя. Акунину в этом достаточно повезло: по его книгам уже были сняты киноэпопеи «Азазель» (2001 г.), «Турецкий гамбит» (2004 г.), «Статский советник» (2005 г.), «Пелагия и белый бульдог» (2009 г.)
Кроме того, на подходе ещё два фильма: российская экранизация романа «Шпион» (выход в прокат этой осенью) и американский вариант «Азазеля», который выйдет в прокат в 2012 году под названием «Зимняя королева». В последнем, говорят, роковую красавицу Амалию Бежецкую будет играть Мила Йовович. Что ж, «будем поглядеть».