Родительский день

Письма, не дошедшие до адресатов.

Кто умеет, тот  делает, кто не умеет, учит.
Бернард Шоу.

  .               

  Вместо предисловия.

Наверное, это просто жалкая попытка ещё одного сорокалетнего юнца повзрослеть.
Как-то ненароком оглянувшись назад, я ужаснулся. Я всё время тщательно избегал этого, как учила меня мама: "Нечего назад оглядываться, двигаться надо только вперёд. Мало ли что было. Всё брось и иди!". Казалось бы, всё верно, но что-то пошло не так, точнее, я упрямо шёл не туда. Да и шёл ли вообще?  Поэтому, оглянувшись назад, я увидел лишь разбросанные детские игрушки: машинки, паровозики, скакалку. Я маленький очень любил прыгать через скакалку и ненавидел петь хором. Ещё валялись - журналы, книги, альбомы со значками и марками, гитара, в углу стояло старое разбитое фоно и куча детских фантазий, которые так и не стали мечтой, чтобы сбыться.

Из взрослой жизни: немного битой посуды, продавленный диван и компьютер. Вот с этим горделивым багажом я и подошёл к рубежу, который принято называть кризис среднего возраста. Я никогда не писал книг, хотя с 7-го класса мечтал создать что-то вроде "Собачьего сердца". У меня так и нет законченного образования, хотя в школе был почти отличником, четыре с половиной балла, было тогда такое понятие, нет профессии, хотя, впрочем, есть: я –почётный пескоструй всея Руси, как называет меня сестричка, если это можно назвать профессией и карьерой; а теперь нет и дома...
Ничего нет, только вот эти игрушки. Была семья, но тоже какая-то игрушечная. Бутафорская жена, дети, дополняющие декорацию, показательные семейные променады по праздникам и выходным, потом, словно кем-то срежиссированные традиционные скандалы, уходы, то из дома, то в запой, то у меня, то у жены, у неё, разумеется, мне назло. Скандалы с женой - это единственное, что было в доме стабильным и регулярным. Не могу сказать, что сильно по этому скучаю. Развод, запланированный ещё до свадьбы, потому что это так, не всерьёз, на время, потому что ребёнок, ибо я же не подлец - беременную женщину не брошу. Поэтому дождусь, когда сама уйдёт. Или меня вынудит. Или как-то ещё - не важно.
Всё какое-то ненастоящее, игрушечное. Игрушечная жизнь, в ней игрушечные люди, игрушечная жена, игрушечные дети, игрушечные смерти друзей, игрушечный я.
Настоящей в моей жизни была только она - мама.
Вот и решил я навести порядок в мыслях, в душе и, если успею, в жизни. Скарб нехитрый, перебирать недолго. Беречь там нечего и всё-таки жаль выкидывать, не попрощавшись. А надо, хочу ещё что-то успеть сделать, только теперь по-настоящему.
Поэтому и решил, впервые не выслушать ценные советы мамы, а рассказать всё, о чём молчал. Ответов слушать не собираюсь, насобирал их целый воз, поэтому пишу письма. Письма, которые никогда не отправлю.
Для удобства и экономии бумаги опускаю лишние формальности, характерные для писем, вроде:
"Здравствуйте, дорогая мама! Пишет вам ваш сын Яша".
"За сим прощайте, дорогая мама.  Любящий вас сын Яша".

Письмо же отцу (последнее), которого нет в живых уже 9 лет для полноты картины. Да и скучаю я по нему. И по младшенькой тоже, по Янке. Отчасти и из-за неё, моей природной половинке – мы двойняшки, из-за её как всегда нелепо-искренней выходки, я всё-таки решил начать писать. Но Бог даст, она выкарабкается...  Ну вот, я уже и о Боге завёл. Н-да.
Но обо всём по порядку.

Итак, начнёмте-с, мама, помолясь.

продолжение следует...